— Но ты мне так и не позвонил… — подсказываю я.
— Да. В смысле, блядь. Ты всегда застаешь меня врасплох, девочка. Я не стал тебе звонить, потому что мне нечего было тебе предложить, — тяжело
вздыхает, а я вся обращаюсь в слух, крепче сжимая телефон. — Свет, мне тридцать семь лет, тебе двадцать два…
— Мне двадцать четыре через месяц, — выпаливаю я.
— Все равно, тринадцать лет разницы. Зачем я тебе сдался? Тебе бы молодого найти, под стать себе. Без вороха проблем за плечами, истеричной бывшей жены и ребенка-подростка. Вот поэтому я не позвонил. Хотел отпустить тебя. Навел справки, что ты вернулась домой. Устроилась на работу. Все у тебя было хорошо без меня. Ты красивая, умная, нежная девочка. У меня был тяжелый год, почти банкротство, суд, важные, денежные контракты уплывали сквозь пальцы. А потом я встретил тебя. Снова. Не знаю, почему именно ты… но тебе удается что-то расшевелить в моей душе. А как увидел тебя, понял, что не хочу рядом с тобой никого видеть. Тем более молодых парней.
Паша замолкает, видимо, ожидая от меня каких-то ответных слов. У меня их нет, впервые в жизни я не знаю, что сказать. Он отпустить меня хотел? Даже несмотря на то, что я его любила. Люблю. Я целый год варилась в собственных эмоциях, занимаясь самобичеванием. У меня комплексов прибавилось процентов на двести. А он… Так, ладно. Мне надо переварить услышанное в одиночестве, а пока есть возможность, буду задавать свои вопросы. Благо у меня их полно накопилось.
— Ты купил фирму Маргариты. — Я даже не спрашиваю, утверждаю.
Надо отдать Паше должное, отпираться он не стал.
— Да.
— Ты знал, что она мачеха Артема?
— Нет, узнал, уже когда познакомился с ним и увидел, что ты у него работаешь. Встреча в лифте была неожиданной, согласись?
Мы вместе расслабленно смеемся, вспоминая первую после расставания встречу. Спрашивать о том, пытается ли он сорвать нашу сделку, я не решаюсь. Для этого я бы хотела видеть его глаза и знать точно, врет ли он мне или правда не при делах. Я резко обрываю звонкий смех, вспоминая, с кем тогда был Паша.
— Еще вопрос. Личный на этот раз.
— До этого не личные были? Давай спрашивай, сегодня нет рамок и ограничений. Я на все отвечу честно, — произносит Паша. Я слышу, как у него
что-то звякает. Как будто в стакан насыпают лед, затем звук воды. Да, Паша, выпей. Я сейчас взведу курок, и только твой ответ решит, выстрелит мой пистолет или нет.
— С тобой была Катя. Она беременна от тебя?
Ну вот, спросила, а сама зажмурилась от страха.
— Что? Нет, конечно. У меня только один ребенок, и ты уже с ним познакомилась.
Уф. Стрелять не буду. Отбой.
— Тогда почему ты с ней обнимался тогда? — Нужно прикусить свой ревнивый язык, но уже поздно. Перекатываюсь со спины на живот и вдавливаю свою блондинистую голову в подушку.
— Я ее не обнимал. Придерживал, чтобы она в обморок не упала. У нее тяжело беременность проходит, я просил ее оставить рабочее место с сохранением заработной платы и уйти в декрет досрочно, но она против. Периодически у нее падает сахар, вот я вел ее тогда поесть в кафе внизу. А ты что, ревнуешь?
— Вот еще. У меня вообще-то парень есть! Не забывай, — возмущаюсь я.
— А, ну да. И когда ты его бросишь, чтобы быть со мной?
Закатываю глаза от его самоуверенности. Я еще не решила, верю ли ему. Хочу ли быть с ним снова, потому что, предав один раз, легко может предать и второй, и третий…
— Паш, на работе у нас важная сделка. И Артем против, чтобы я с тобой общалась или тем более имела какие-то близкие отношения.
— Что? Это еще почему? — удивленно спрашивает, а затем резко с металлическими нотками добавляет: — Ты все же с ним?
Как бы ответить, так что бы напустить побольше тумана. В этот раз я быстро не сдамся тебе, Паша.
Если правда хочешь меня, придется немного поиграть в кошки-мышки. По моим правилам.
Увожу разговор в другое русло, и мы какое-то время болтаем на отвлеченные темы. Время несется со скоростью света, мои вопросы все не заканчиваются. Я спрашиваю у Паши про его детство, про первый брак, про его отношения с
Димой. Он мне легко на все отвечает, не злится, я чувствую, как он расслаблен. Ему тоже нравится наш разговор. Иногда мы молчим, а иногда смеемся.
— Включишь видео?
— Что?
От шока чуть не падаю с кровати.
— Хочу посмотреть, что на тебе надето. Ты ведь уже под одеялом?
— Так. Павел Валерьевич! До свидания!
Не дожидаясь ответа, нажимаю сброс и блаженно улыбаюсь. Я влюблена и, возможно, это взаимно. С остальным я разберусь позднее.
Скоро наступит утро и придется возвращаться туда, где все сложно, а пока я здесь, в своей съемной квартире, держу в руках телефон и абсолютно, безмерно счастлива в этом моменте.
28 Глава
Турки опаздывают.
На моей блондинистой голове, наверное, появляется плюс пятьсот седых волос. Впервые на моей памяти Артем Сергеевич теряет способность кричать, когда нам сообщают, что турецкие представители не приедут… пока не приедут. Артем бледнеет и разваливается в страдальческой позе в своем дорогом кожаном кресле.
— Твою мать… — все, что может выдавить из себя мой начальник.
Ларочка суетится около него, подавая то стакан с водой, то коньяк. От коньяка мой начальник отказывается, сказав, что в девять утра рановато. Но далеко рюмку не убирает. Нервы все-таки шалят.
Мы очень тщательно готовились. Все спланировали. Решили, как их впечатлим. Готова фантастическая презентация, макет будущего строительства украшал добрую половину стола для переговоров. Фирменные бланки, блокноты, ручки лежали ровными рядами в ожидании новых хозяев. Заказан легкий фуршет с сотнями маленьких канапе, бокалами легкого шампанского, если кто захочет выпить после переговоров, и десятки белых кофейных кружек наготове. Кофеварка заполнена лучшими кофейными
зернами. Все блестело новизной и деньгами. Мы были вооружены до зубов. В голове крутилась приветственная речь на английском. С докладом и предложением должен был выступать сам Артем, я была на подхвате подать-принести-переключить слайды и, главное, обворожительно улыбаться. Такие даны мне указания.
— Будь всегда рядом. Улыбайся. Кофе, вода, чай сегодня на тебе, Трофимова. Я знаю, что это не твоя работа, но доверить постороннему вход в переговорную сегодня не могу. Что ты на меня так смотришь? Лариса посидит в приемной, а ты будешь рядом со мной. Так, еще юристам позвони, они-то почему опаздывают. А где Гаврилов? Гаврилов! — Голосом Николаева можно запугивать людей.
Даже наша уборщица в офисе надела чистый новый халат. Лариса улыбалась в тридцать два зуба, не знаю, как у нее не свело челюсть от такого усердия… Артем впервые на моей памяти был одет прилично, без салатовых носков, бирюзовых ботинок и красного галстука, а это значит, настроен крайне серьезно, если не позволил себе маленьких слабостей в одежде.
Я тоже надела все лучшее. Черное строгое платье по фигуре, шпильки, с высотой которых может конкурировать Эйфелева башня. Макияж классический: черные стрелки и бледные губы. Волосы собрала в строгий пучок. Охранник на входе меня как увидел, присвистнул и выронил рацию. Зато Артем даже бровью не повел. Я и не для него наряжалась, все для наших будущих партнеров. Слышала, что турецкие мужчины очень любят русских женщин. Вот пусть прикоснутся к прекрасному, главное, чтобы только глазами прикасались, на большее я не согласна.
Рабочий день начался так рано и суматошно, мне было совсем некогда вспоминать романтическое телефонное свидание с Пашей, состоявшееся сегодня ночью. Я очень плохо спала после нашего разговора, все прокручивала в голове сказанные им слова. Вспоминала прошлый год, примеряла разные ситуации развития событий. Но что случилось, то случилось. Сейчас мне надо решить, что делать дальше с ситуацией, в которой я оказалась. С одной стороны, у меня стабильная работа с возможностью через годик взять ипотеку, а с другой — неизвестность в отношениях с Пашей. Как после того, что было, я могу ему довериться?
— Вылетели, наконец-то!
Спустя пять часов от запланированного времени самолет с турецкой делегацией приземляется в аэропорту. Артем едет встречать потенциальных партнеров один. Я остаюсь, жутко нервничая, подготавливать последние штрихи к их приезду.
Все проходит хорошо.
Весь офис смог выдохнуть, только когда около десяти вечера мы проводили усталых турецких представителей вместе с Артемом Сергеевичем в баню. Невинную обзорную экскурсию по Москве, которую я заранее запланировала, решаем перенести на утро. Кажется, на нее никто не придет… Буду вместе с Ларисой кататься в двухэтажном экскурсионном автобусе. Конечно, баня с алкоголем и русскими девушками из дорогого агентства сопровождения в разы интереснее.
Я скидываю туфли, от каблуков которых гудят ноги, и со стоном падаю на диван в кабинете Николаева. Полчаса назад он уехал с турками, поэтому я не рассчитываю на его появление и могу немного отдохнуть в ожидании такси до дома, которое еще нужно вызвать.
Весь день я ждала какой-нибудь подставы…
Пару раз видела, как Николаеву звонит Рита. Он хмурился, глядя на экран, и скидывал вызовы. Ни Маргарита, ни Паша на встрече с турками не появились. Если честно, то я боялась, очень боялась появления Павла. Если бы он как-то обозначился и предъявил свои права на эту важную для Артема сделку, это был бы конец.
Наше предложение и презентация будущего проекта понравилась турецким партнерам. Они одобрительно улыбались, кивали, разглядывая проектные материалы, и вообще выглядели довольными. Не отказывались ни от закусок, ни от шампанского, предложенного после презентации проекта.
Голова гудела, как и ноги. Веки слипались, очень хотелось спать. Еще чуть-чуть — и я бы отключилась на вдруг ставшим мягким и удобным диване в кабинете Николаева.
Неожиданно звонит телефон. Я вырываю себя из сладкой полудремы. На экране высвечиваются цифры Пашенного номера, который я так и не додумалась вчера записать, зато уже выучила наизусть.