– Федеральный агент Валериан, – представился он. – Простите, что вмешиваюсь, но я тоже здесь по благому делу, имя которому – закон.
Неизвестные пришельцы откинули капюшоны – и Валериан едва сдержался, чтобы не разинуть рот.
Бледная, светящаяся кожа. Голубые глаза, яснее небесной синевы. Утонченные черты лица, теперь омрачившиеся гневом и страхом. Их прекрасным лицам нелегко давались подобные эмоции.
«Жемчужники, – спустилась в его сознание мысль, легкая, как летний бриз. – Они называют себя жемчужниками».
– Ты ошибся адресом, дружок, – самоуверенно прорычал Игон, – здесь закона нет.
– Закон там, где я, – уверенно ответил Валериан. Пока он говорил, взгляд его метнулся обратно к пришельцам. – Эй, ребята, я нигде вас раньше не видел?
Пришелец, которого звали Цури («жемчужник», напомнил себе Валериан) выглядел очень жалко.
– Эй, – проворчал Сайрусс, – у меня тут не кофейня. Чего тебе надо, мистер Закон?
– Игон Сайрусс, – произнес Валериан, – вы обвиняетесь в краже копира с планеты Мюл, принадлежащего Человеческой Федерации. Но прежде чем я призову твою жалкую задницу к ответу, мне нужно забрать украденную собственность.
Воцарилась тишина. Никто не шелохнулся.
Дуло бластера Валериана все так же упиралось в шею контрабандиста. Жемчужники все так же держали на прицеле его телохранителей. Кажется, с каждой секундой чужеземцы все больше ударялись в панику.
– Валериан, – раздался в наушнике в ухе майора знакомый и такой желанный женский голос, – я буду в метре справа от тебя на три часа.
Майор слегка улыбнулся.
– Понял тебя.
– Чё? – спросил Игон. – Ты о чем это?
– Ты! – Валериан еще крепче упер дуло своего бластера в мясистую шею контрабандиста. – Не двигайся.
Мгновение спустя в метре справа от Валериана на три часа словно по взмаху волшебной палочки появился большой переносной кейс.
«Лорелин».
– А теперь, – произнес Валериан, – без резких движений возьми коробку с существом и положи ее в этот кейс. – С каждым словом на лице Игона проявлялся все больший ужас. До него стало доходить, что он вот-вот: а) потеряет копир; б) будет арестован; и в) ничего не сможет с этим поделать.
– Этот копир принадлежит нам, – внезапно выпалил Цури. На его лице страх наполовину смешался с решимостью. – Мы готовы выкупить его. Назови свою цену.
– Я удвою ее! – выкрикнул Игон.
Несмотря на нелогичную, причудливую, но очень реальную связь, образовавшуюся у Валериана с жемчужниками и зверьком благодаря сну, агент небрежно пожал плечами. Его не касалось то, что тут творилось. У него свои приказы.
– Простите, ребята, но я не намерен делиться. Двигайся!
Медленно, нехотя контрабандист положил коробку с копиром в кейс. Казалось, он вот-вот расплачется.
В ушах Валериана раздался голос Гибсона:
– Давайте, ребята, живее!
– Копир в коробке, – произнес Валериан, обращаясь к Гибсону.
– Подтверждаю, – раздался по соседству бесплотный голос Лорелин.
Валериан продолжал держать контрабандиста на прицеле. Мгновение спустя в его ухе снова послышался голос Гибсона:
– Хорошая работа, сержант. Тебя никто не видел. Возвращайся на базу.
– Слушаюсь, – незамедлительно откликнулась Лорелин. – Валериан? Мы вне досягаемости. Убирайся оттуда.
– Уже иду, – ответил майор.
Он поколебался, затем подхватил со стола жемчужину. Она тоже была доказательством. Сайрусс в беспомощности наблюдал за происходящим, медленно закипая.
– Я найду тебя, федеральный агент Валериан! – прошипел он, едва не задыхаясь от гнева. – Где бы ты ни был, я найду тебя и убью!
Валериан улыбнулся.
– Удачи тебе.
С этим покончено. Вся эта заваруха с жемчужниками оказалась слишком странной, чтобы решать ее сейчас. Рука внутри «Рукава» нещадно чесалась, а Лорелин все еще должна была ответить на его предложение.
Продолжая держать Игона на прицеле, Валериан медленно обогнул стол, пятясь к двери и, в точности с инструкциями Купера, набрал код на обратной панели «Рукава».
«Рукав» должен был исчезнуть.
Но не исчез.
Валериан покосился на охранников возле двери. Они в полной растерянности взирали на то, как к ним по воздуху плывет бесплотная рука, сжимающая бластер.
– Прикажи своим охранникам отойти в сторону, – приказал Валериан. Игон, все еще кипя от гнева, не спешил повиноваться. – Немедленно. А то мне кажется, что без башки ты будешь смотреться гораздо симпатичнее.
Игон зарычал от гнева, походя на разъяренного, срывающегося с поводка пит-гора.
– Пусть идет, – наконец прорычал он.
Охранники нехотя подчинились, сделав несколько шагов назад. Так же поступил и один из пит-горов, недовольно рыча.
А вот пит-гор по имени Флаффи, как выяснилось, оказался совсем не так хорошо выдрессирован.
Валериан уже прошел за занавеску, оказался на улице и почти закончил повторно набивать код, как ящер издал разочарованный рык и так яростно рванулся к федеральному агенту, что его поводок лопнул.
Массивные челюсти ящера сомкнулись на столь соблазнительной, плывущей по воздуху металлической коробке, внутри которой находилась рука Валериана.
– АААААА! – закричал майор. – Плохой песик! Плохой!
«Рукав» был не просто образцом передовой технологии, он был сделан из очень прочного металла. Так что Валериан мог не опасаться, что ящер оторвет ему руку в один присест. Но теперь все тело агента оказалось под угрозой. Майор попытался вырвать громоздкий «Рукав» из пасти животного, нажав на спусковой крючок бластера.
Бластерный выстрел был подобен искре, что подожгла старомодный бочонок с порохом. Внезапно все открыли стрельбу. Пули мелькали мимо Валериана, и майор пустился в странный, кривляющийся танец, чтобы стрелки не смогли догадаться, где находится его невидимое тело.
Изнутри магазина доносились звуки схватки. Не прекращая попыток вырваться из хватки кровожадного пит-гора, Валериан уголком глаза увидел, что жемчужники воспользовались образовавшейся неразберихой и сбежали.
Пока они бежали вниз по улице, женщина оглянулась, и даже посреди всей этой кутерьмы Валериан оказался поражен ее нереальной красотой. «Да что за чертовщина тут творится?»
– Валериан в беде! – раздался в его ухе голос Лорелин.
Майор упал на землю, яростно размахивая руками и пытаясь избавиться от хватки гигантского пса.
– Ваше задание прежде всего, сержант, – ответил Гибсон, – продолжайте движение. Купер, прикрой его.
Валериану наконец-то удалось отвесить пит-гору смачного пинка прямо в брюхо и освободиться. Уклонившись от целого роя пуль, он заскочил за угол магазинчика Игона на встречу с Купером.
Тот уже вооружился, натянув сразу два «Рукава» и держа в каждой руке по автомату.
– Клавиатура сломана! – завопил Валериан. – Я не могу высвободить руку.
Не успел он произнести эти слова, как из-за угла, бряцая оружием, показались головорезы Игона.
– Возвращайся к Гибсону! – закричал Купер. – Я прикрою.
Валериан послушался и со всех ног помчался наутек. Купер открыл огонь, телохранители контрабандиста начали стрелять в ответ.
Валериану хотелось верить, что Купер, который в любое время вышел бы победителем из любой барной драки с соперником любого размера, переживет этот день. У него было два автомата и годы военного опыта.
Но кодар’ханы тоже вооружены. И их больше.
Впрочем, если Купер падет, он погибнет на боевом посту.
За свои двадцать семь лет Валериан побывал в куче самых чудных передряг, но с сегодняшним днем мало что могло сравниться. Он был в одном мире, а его рука застряла в другом, и образовавшаяся ситуация была сумбурной, смешной и, возможно, смертельной.
Благодаря «духам» Купера тело Валериана было полностью погружено в «настоящий» мир. Оно оставалось невидимым и неприкасаемым. Он мог не рисковать врезаться во что-нибудь на территории Большого Базара, за исключением туристов или настоящих телохранителей и тех, кого они охраняли. Но вот обернутая в «Рукав» рука застряла в виртуальной реальности и отказывалась сотрудничать. Он пытался изо всех сил, но эта проклятая конечность продолжала биться о нереальные головы, цепляться за несуществующее барахло и вообще подвергать большому риску все его тело.
Обычно Валериан нормально ладил со своими конечностями, но не сегодня.
Определенно не сегодня.
Глава седьмая
Смена Лумвака в «магазинчике» Сайрусса начиналась только через час, так что он позволил себе столь необходимый перерыв. Плата была хороша, да что там, она была великолепна, но Лумвак не мог не заметить огромной текучки кадров среди «персонала» преступного авторитета.
Лумвак считал себя философом, что было довольно необычно для кодар’ханов. И после трех лет работы на Игона на Большом Базаре он даже сформировал собственную философию. Он откинулся на спинку стульчика в кафе и отхлебнул нечто, покрытое мелким льдом, крепкое и замечательное. Его огромная «пушка», обеспечивающая ему уединение – мало кто горел желанием пообщаться с кем-то, кто столь открыто демонстрировал свое оружие, – лежала на столе под рукой. Погрузившись в собственные мысли, охранник наблюдал, как рядом суетятся и что-то покупают туристы.
Согласно философии Лумвака, посетителей Большого Базара можно было поделить на три категории. В первую входило основное ядро здешней потребительской базы – туристы, у которых было слишком много денег и слишком много свободного места дома, они хотели насладиться видами тысяч миров без, ну, сами понимаете, всех хлопот, связанных с фактическим посещением этих тысяч миров.
Во вторую категорию входили те, кто наживался на первой категории. У этой группы были свои подгруппы: торговцы, поставлявшие товары для нетерпеливых и жадных туристов, и те, кто зарабатывал себе на жизнь несколько иным способом – карманники, грабители и прочая подобная шелуха.
И, наконец, третья категория физически осела на Большом Базаре – и тут Лумвак усмехнулся собственным мыслям, поскольку «физически» было крайне относительным понятием в здешних местах, – но была крайне слабо связана или вообще никак не связана с основным направлением местного бизнеса. Его работодатель относ