– Что ты имеешь в виду?
– Прямо сейчас мы в центре так называемой мертвой зоны. И можем дышать нормально.
Мимо пробегали маленькие грызуны. Зверьки останавливались, чтобы с любопытством оглядеть новоприбывших, а затем устремлялись дальше по своим крысиным делам.
– Мы настолько далеко зашли?
Валериан мрачно кивнул.
– Ты прав… и здесь нет никакого следа загрязнения, – произнесла Лорелин, оглядываясь.
– Вся эта миссия – сплошная подстава, – в гневе произнес Валериан. – Нас с тобой разыграли, Лорелин. Нам нагло врали. Врали все, включая генерала Окто-Бара. Коммандер прекрасно знал, кто стоит за этим так называемым «абсолютным злом».
– Что? – Лорелин ошарашенно уставилась на него.
Валериан ускорил шаг, следуя подсказкам, всплывающим в глубине сознания, и девушке пришлось поднажать, чтобы не остать.
«Поверни здесь», – произнес его внутренний навигатор.
Валериан повиновался, и агенты оказались у подножия огромной стены. В отличие от древних, заброшенных окрестностей барьер выглядел новым и весьма внушительным. Стена была построена из огромных блоков материала, абсолютно неизвестного Валериану. На глазах агентов блоки стали двигаться, менять форму и перекрывать друг друга.
Затем события приняли еще более странный поворот. Без каких-либо предупреждений чья-то высокая, сильная, бледная и более чем красивая фигура прошла сквозь стену и грациозно встала напротив агентов. Мгновением позже к ней прибавились еще четыре таких же фигуры. Все как одна прекрасные, сверкающие и определенно настроенные дружелюбно.
– Жемчужники! – ахнул Валериан.
– Ну, хорошо, – восторженно прошептала Лорелин. – Хотя как-то совсем не так я представляла себе абсолютное зло.
– Меня зовут Цури, – произнес первый жемчужник, прошедший сквозь стену. Он смотрел на Валериана со странным выражением лица, со смесью тоски и нетерпения. – Я сын императора.
– Отлично, – произнес Валериан.
«Два императора за один день». Внутри агента бурлили эмоции, и Валериан понимал, что не все эти чувства принадлежали ему. Он отчаянно пытался сохранить контроль над чувствами.
– Как насчет познакомить нас с папочкой?
– Он ожидает вас, – произнес Цури. – Следуйте за мной.
Он развернулся и прошел сквозь стену. Валериан заколебался, затем подошел ближе и дотронулся до стены рукой.
Его рука прошла насквозь.
Валериан расправил плечи.
– Постарайся связаться с генералом, пусть пошлет сюда всех, кого только можно, – произнес он Лорелин, – а я пока попытаюсь купить нам немного времени.
– Ой-ей, – произнесла девушка, мотнув головой, – а почему бы ради разнообразия за подкреплением не сбегать тебе?
И, не дожидаясь ответа, она решительно прошла сквозь стену.
Валериан вздохнул.
– Невероятно, – промолвил он и направился следом за напарницей.
Лорелин и Цури ждали его с другой стороны. Внутри все разительным образом отличалось от движущейся стены и сурового внешнего пейзажа. Валериан пытался понять, что же он перед собой видит, но не был уверен, что сумеет найти нужные слова. Самым подходящим сравнением, что он нашел, было ощущение, будто майор стоит внутри огромного дирижабля, вот только его изогнутые ребристые стены созданы не из холодного металла, а из органической материи. Стены были украшены большими плетеными корзинами; казалось, что они сотканы из веток или травы. Валериан подумал, не заменяют ли эти странные штуки жемчужникам спальные койки, и вспомнил о прекрасных домах-ракушках из своего сна.
Рядом присутствовали несколько жемчужников, и стало понятно, что корабль смоделирован в соответствии с привычками его создателей – жемчужники, крайне непритязательные в быту, жили в тесном единении с природой и в то же время были необычайно развитой расой. Цури провел их сквозь корабль, который превратился в деревню. Все обитатели деревни поворачивали к агентам добрые бледные лица и приветливо кивали. У некоторых местных имелось оружие. Его внешний вид был обманчиво примитивным, но Валериан не сомневался, что в оружии кроется больше, чем кажется на первый взгляд. Но никто не пытался сделать что-либо угрожающее или агрессивное по отношению к гостям.
Другие жемчужники цеплялись к стенам. Сильные и гибкие, они перевивали их, штопали и заботились о своем окружающем пространстве. Работали они с совершенным спокойствием и полным вниманием к стоящим перед ними задачам.
Цури вел их по направлению к тому, что выглядело центром этой «деревни».
Валериан заметил неподалеку несколько маленьких кораблей, идентичных тому, за которым он гонялся. Рядышком несколько крайне продвинутых, если смотреть со стороны, машин строили еще больший корабль.
А в центре деревни находился предмет, который Валериан и Лорелин отлично помнили по своим урокам истории.
Это был модуль «Дестини»[12], когда-то основная научно-исследовательская лаборатория, с 2001 года – часть Международной космической станции. Во многих отношениях это был истинный, идеальный центр, равно как и источник космической станции «Альфа».
Император жемчужников восседал на отверстии капсулы с таким видом, будто это был трон. Впрочем, этот император выглядел самой доступной и общительной королевской фигурой из всех, что когда-либо видел Валериан. Он был даже прекраснее своего блистательного сына. Император поприветствовал гостей ласковой улыбкой. Рядом с ним находилась невероятно очаровательная женщина-жемчужница. Они нежно держались за руки, и агент в то же мгновение понял, что эти существа, невзирая на их возраст, полюбили друг друга еще давным-давно.
Взгляд Валериана упал на соломенный матрас на полу корабля.
У ног императора неподвижно распластался коммандер Арун Филитт. С такого расстояния Валериан не мог определить, жив ли коммандер, или нет.
– Позвольте представить вас моему отцу, императору, – торжественно произнес Цури.
– Меня зовут Хабан-Лимай, а это моя жена Алои, – представился император.
Его голос был столь же прекрасным, как и он сам, как и все вокруг. Валериан вздрогнул от звука его голоса, а лицо императора осветилось радостью.
– Melo hiné! Мы счастливы приветствовать тебя здесь.
Взгляд Валериана метнулся к Цури. Это не ускользнуло от внимания императора.
– Как я понимаю, ты столкнулся с моим сыном этим утром, – заметил Хабан-Лимай.
– Мельком, в перерывах между пулями, – ответил Валериан.
Хабан-Лимай с большой гордостью взглянул на Цури и произнес:
– Мой сын почувствовал присутствие своей сестры, принцессы Лихо-Минаа. – Его гипнотизирующие голубые глаза уставились на Валериана. Щеки императора покрылись мягким, сияющим розовым оттенком. – Похоже, она выбрала тебя.
– Что вы имеете в виду? – не понял Валериан.
Сквозь элегантные черты лица императора проступила печаль.
– Мы раса долгожителей, но даже звезды не могут светить вечно. Не могут и жемчужники. В момент нашей смерти мы высвобождаем всю энергию, оставшуюся в нашем теле, в виде волны, которая блуждает сквозь время и пространство. Мы вкладываем в эту волну наши воспоминания, наши души, мы вкладываем туда все то, что более не в состоянии вместить наше тело, и посылаем Вселенной. Иногда волны затухают и теряются в холодной пустоте. Но не всегда. Временами они находят доброжелательного хозяина.
Император замолчал, а затем добавил:
– Моя Лихо-Минаа выбрала тебя стражем ее души.
– А, – тихо произнес удивленный Валериан.
Затем агент повернулся к Лорелин и сквозь зубы процедил:
– Я же говорил тебе!
Императрица поднялась со своего трона. В лазурном великолепии ее глаз стояли слезы. Ее щеки тоже приобрели нежный, теплый оттенок. Она шагнула к ним, ее оранжево-песочные одежды грациозно перемещались по залу.
– Моя дочь…
На какой-то момент Валериан запаниковал, ведь императрица распахнула свои длинные тощие руки и обхватила ими агента. Затем, внезапно, в нем попросту рассыпались все его маленькие и детские черты характера, вся его неуверенность в себе, весь эгоизм, страх и злость. Валериана охватило спокойствие. Он вдохнул и выдохнул, звуки собственного дыхания напомнили ему древний как мир ритм моря, набегающего на берег под нежную песню луны. Он вспомнил каждый поцелуй своей матери, каждый раз, когда она целовала брови своего любимого ребенка, каждый свой добрый смешок, тихий вздох и еле заметное мерцание далеких звезд.
Впервые за свою энергичную, беспокойную жизнь Валериан ощущал покой.
Он почувствовал, как она шевельнулась внутри него, пробужденная тоскующими словами матери. Императрица Алои вздохнула. Лорелин уставилась на него… нет. Не на него.
На принцессу Лихо-Минаа.
– О, моя дорогая… как я рада тебя видеть, – прошептала императрица… прошептала мать. Ее голос переполняли эмоции.
«Как и я», – донеслись до него… что? Слова? Мысли?
– Та же фигня, – ляпнул Валериан. – Я хочу сказать, она тоже рада.
Искренняя улыбка императрицы при словах Валериана приобрела игривый оттенок. Она выпустила его из объятий. Агент не рисковал смотреть на Лорелин. Пока не был готов. Один из жемчужников принес им напитки. Валериан и Лорелин приняли угощение, но пить не стали.
Император поднял бокал:
– В память о моей дочери!
Агенты неуверенно остановились, поднеся стаканы почти к самым губам. Валериан кивком указал на коммандера.
– Если мы это выпьем, не ждет ли нас такая же судьба?
Он знал ответ – если честно, с того самого момента, как пробудился от своего сна об уничтоженном мире, – но все равно должен был спросить.
Должно быть, император заметил ход его мыслей. Он улыбнулся, в его глазах мелькнула озорная искорка.
– Твой друг просто спит. Хочешь, чтобы мы его разбудили?
Валериан прислушался и расплылся в улыбке, когда услышал тихое сопение Филитта.
– Пусть спит. И я бы не назвал его своим другом. – Майор пристально посмотрел на императора, слегка протрезвев. – Откуда вы пришли?