Валериан прищурился:
– Откуда такая уверенность?
Филитт отвел взгляд.
– Потому что я… я… я читал отчеты, и…
– И вы были на борту, – закончил за него Валериан.
Он повидал немало загнанных в угол преступников. Он знал, что от них ждать в следующий момент. Гнев, попытки себя оправдать, может, даже мольбы о снисхождении.
Филитт его не разочаровал.
– Да, – рявкнул он, – я был на борту! И нам было о чем беспокоиться! Наш флот уничтожали. Мы потеряли пятьсот тысяч солдат за один день! Полмиллиона жизней наших сограждан, агент! Это была полнейшая резня!
Валериан вплотную приблизился к коммандеру.
– И вы были так заняты, что не заметили, что сканеры засекли признаки жизни на планете.
Коммандер выглядел смущенным.
– Или даже хуже, – вставила Лорелин, – возможно, вы знали, что планета обитаема, и намеренно пожертвовали ею.
Это было уже слишком для Аруна Филитта. Коммандер уставился на двоих юных агентов, гадая, как они нашли его, где он находится и что вообще происходит. Как все могло так резко рухнуть в пропасть. Он поступил правильно, он сделал то, что должно. Как им это объяснить? Их там не было, от них не требовалось принимать решения, от которых зависели миллионы жизней.
И планета была необитаема. Уж в этом-то он был уверен.
Но всё же…
Из дальних уголков памяти возникли воспоминания; воспоминания, которые он давно уже исказил и переписал, теперь рвались на свет подобно монстру, слишком долго сидевшему на поводке. И теперь они освободились… слишком злые и слишком могущественные, чтобы им противостоять.
– Выпустить фузионные ракеты, – приказал коммандер Филитт. Ему приходилось кричать, чтобы его приказания перекрыли звуки битвы, треск и шипение поврежденного оборудования и вопли умирающих. Сквозь какофонию звуков до него каким-то образом донесся полный паники голос майора Самка.
– Коммандер? – Майор стоял на своем посту, следя за сканерами, указывающими на наличие поблизости любых форм жизни.
– Что такое?
Корабль принял очередной удар, и всех членов экипажа тряхнуло. Им пришлось цепляться за сидения или консоли, чтобы просто устоять на ногах.
– Эта планета обитаема! – воскликнул Самк.
Филитт позволил себе на секунду отвлечься от обзорных экранов, на которых разворачивался настоящий ад, и взглянул на майора. Самк выглядел озадаченным, его глаза расширились от ужаса.
– Мы знаем! Ее населяют примитивные формы жизни! – рявкнул Филитт. Почему Самк вообще тратит его время? Люди умирают прямо сейчас на этом корабле, на сотнях других кораблей флота…
– Нет, коммандер, – быстро ответил Самк, – там обитают разумные существа.
Филитт уставился на него. Это невозможно. Планета необитаема. Она должна быть необитаемой.
«Тебе нужно замолчать, Самк, – мелькнула в голове Филитта безумная мысль, – я не могу это слышать. Не сейчас».
Но Самк не унимался.
– Я засек сложный язык и детали огромной мозговой активности.
Слова побудили Филитта к действию. Он решительно подошел к майору и сорвал его значок. Сканер моментально перестал функционировать.
– Майор Самк, – прорычал Филитт сквозь стиснутые зубы, – здесь творится история. Ни вы, ни шайка дикарей не можете стоять у нее на пути!
Но Самк, по всей видимости, собирался попытаться.
– Это разумная раса, коммандер. Мне жаль это сообщать, но отпечаток их ДНК больше нашего.
– В таком случае наша победа будет вдвое больше, – коммандер вернулся на свой пост. Он не колебался. Уставившись на экран, он видел, как корабли взрываются и разваливаются на части… Филитт нажал на кнопку, и разверзлись врата ада.
С холодным удовлетворением и чувством выполненного долга он наблюдал за тем, как гигантский вражеский корабль попадает под обстрел, теряет управление и падает на поверхность Мюла. Он почувствовал лишь крошечный укол вины, когда планета содрогнулась от взрыва и сине-зеленый мир распался на части.
Милая была планетка… но на войне жертвы неизбежны.
Холодный, жесткий мужской голос вернул Филитта в реальность.
– Так что, когда вы выяснили, что уцелевшие с планеты Мюл живут в самом сердце «Альфы», вы решили не смириться с последствиями, а стереть все следы своей ошибки, не так ли?
Филитт снова вспомнил свой собственный голос. Теперь он вспоминал, как видел выходивших из-за стены жемчужников. «Уцелевших не оставлять! Уничтожить их всех!»
А затем погиб и молодой капитан. Не осталось никого, кто мог бы свидетельствовать против Филитта. К-ТРОНы. Они лучше людей. Никакой преданности, никакой идеологии, никаких суждений. Всего лишь программирование и слепое повиновение этому программированию. Легко и просто.
– И вы уничтожили все доказательства, собранные против вас майором Самком.
Нет. Он не хотел видеть этого. Но слова были сказаны, и они пробудили в его памяти воспоминания, нежеланные воспоминания, которые он никак уже не мог загнать обратно в безопасную темноту, в которой они пребывали весь последний год.
Филитт перепрограммировал замок на двери майора Самка и тихо, очень тихо вошел внутрь. Он убедился, прежде чем начать действовать, – быстрого взгляда на экран хватило, чтобы подтвердить, что Самк действительно пишет доклад о том, что на самом деле произошло над планетой Мюл.
Какой позор.
Коммандер приставил дуло бластера к затылку Самка и спустил курок.
– Это был единственный выход! – взорвался Филитт.
Слова оправдания, которые, как он надеялся, ему никогда не придется произносить, теперь срывались с его губ. Он отчаянно уставился на двух агентов, но они взирали на него бесстрастно, а их лица были словно вытесаны из камня.
– Разве вы не видите? – взмолился коммандер. – Если бы мы признали ошибку такого масштаба, наше правительство понесло бы огромные убытки. Нам бы пришлось выплачивать гигантские компенсации. Экономика никогда бы не оправилась от такого удара.
Их лица стали еще суровее, их выражения – еще более обвиняющими. Они осознанно решили не понимать его. От отчаяния его голос поднялся на несколько октав.
– Мы бы в одно мгновение потеряли наше превосходство, наше лидерство. Немедленно последовали бы санкции. Готов поспорить, что нас изгнали бы с «Альфы». Той самой станции, которую мы создали, черт побери! Нас бы лишили доступа к величайшему в Галактике рынку знаний и умений. Вы этого хотите для своих сограждан?!
Филитт переводил взгляд с Валериана на Лорелин, но не находил на их лицах сочувствия.
Коммандер не смел смотреть на жемчужников. Он не мог позволить себе думать о них иначе, кроме как о досадной помехе для человечества.
– Этого вы хотите? – с нажимом повторил он, брызжа слюной. – Хотите привести человечество к упадку и деградации? Отбросить на тысячу лет назад? Первой задачей Совета является защита своих сограждан. Первой и основной. Разве не это наш долг? – Филитт сильно ударил себя кулаком в грудь и продолжил: – Разве это не мой долг? И ваш? Не так ли, агенты? Или вы предпочтете рискнуть состоянием всей нашей экономики ради кучки… – он уставился на императора с отвращением и негодованием, пытаясь подобрать нужное слово.
– Дикарей? – подсказала Лорелин.
Филитт повернулся к ней.
– Сержант! Вы находитесь под абсолютным влиянием этого существа! Не усложняйте ситуацию! Он – угроза! Он – наш враг!
Император, сохранявший терпение на протяжении всей речи, шагнул вперед и ткнул коммандера пальцем в грудь.
– Вы – свой собственный злейший враг, коммандер, – сочувственно сказал он. – И пока вы не примиритесь со своим прошлым, вам не видать будущего.
Коммандер отшатнулся, ошарашенный словами императора. Нет. Он ошибался. Должен был ошибиться. Единственный путь добиться безопасности для человечества, для него самого – это избавиться от этой проблемы здесь и сейчас. Он мог. Он почти избавился. Он почти стер их из памяти Вселенной.
Он все еще может это сделать.
– Майор! – рявкнул Филитт. – Приказываю арестовать это существо. Слышите меня?
– Могу я потолковать с вами как мужчина с мужчиной? – спросил Валериан.
В глазах Филитта плескалось безумие, но вопрос агента его озадачил.
– Что? – спросил коммандер.
Валериан ударил его так быстро, что коммандер даже моргнуть не успел.
Глава двадцать пятая
Арун Филитт рухнул как подкошенный. Валериан поморщился и потряс ушибленной рукой. Он вложил в удар все свои эмоции.
– Хорошо поговорили, – произнес он, обращаясь к потерявшему сознание офицеру. Затем повернулся к императору: – Слушайте, это было весело, но нам нужно связаться со своими. Держите. Это ваше.
Валериан достал жемчужину и передал ее императору. Тот уставился на крошечную, идеальную сферу в своей ладони, затем сжал кулак и благодарно взглянул на майора. Глаза императора сверкали.
– Мы все исправим, – заверил его агент, – даю вам свое слово. – Валериан посмотрел на распластавшегося коммандера, и на его губах заиграла улыбка. – Давайте я заберу этого парня с ваших глаз.
Он повернулся в сторону напарницы. Лорелин о чем-то говорила с императрицей. Глаза жемчужницы наполнились слезами. Лорелин потянулась к своему поясу и вынула оттуда копира.
– Эй! – воскликнул Валериан. – Ты что это делаешь?
– Ты отдал им жемчужину. Но им также нужен и копир, – произнесла Лорелин таким тоном, как будто это было нечто само собой разумеющееся.
– Я знаю, но… – агент повернулся к императору и одарил жемчужника улыбкой, которая больше сошла бы за гримасу. – Извините, мы на пару секунд.
Валериан подошел к напарнице, схватил девушку за руку и оттащил в сторону.
– Послушай, – тихо произнес он, – копир принадлежит правительству. Скорее всего, это последний уцелевший представитель своего рода во всей Вселенной.