[92].
Блестящее завершение первого этапа контрнаступления получило отражение в сообщении Фрунзе и Куйбышева, направленном в газету «Известия»:
«Блестяще закончившаяся Бугурусланская операция, в результате которой был разгромлен целый ряд дивизий противника, не только не приостановила нашего дальнейшего наступления, но по заранее построенному плану превратилась в новую, Бугульминскую операцию. И эта операция, рассчитанная не столько на занятие территории, сколько на разгром живой силы противника, проходит с большим успехом. Дороги фронта к тылу полны перебежчиками и пленными, весело идущими из колчаковского стана.
<…>
Настроение Красной Армии превосходное. Колчаковская армия рассыпается под ударами наших героев.
Реввоенсовет Южгруппы Восточного фронта: Фрунзе, В. Куйбышев» [93].
Однако белые, воспользовавшись тем, что основные силы Южной группы сосредоточены в северо-восточном направлении, усилили нажим на более слабый южный фланг группы, взяли в полуокружение Оренбург и установили полную блокаду Уральска, отрезав его от остальных войск Южной группы. Более того, белоказачьи части появились на подступах к Самаре. Это обеспокоило командующего Восточным фронтом, и он обратился в Реввоенсовет и штаб Южной группы:
«[Каменев]: Здравствуйте, говорит Каменев. <…> Из последней директивы фронта вы знаете все те меры, какие принимаются Реввоенсоветом, чтобы помочь Самаре, но, конечно, эти меры и средства, даваемые вам, будут в вашем распоряжении лишь через некоторое время, а в этот промежуток времени надо изыскать средство для борьбы с бандами на месте. Я и хотел выслушать Федора Федоровича по этому вопросу.
[Куйбышев]: Федор Федорович еще не подошел.
Я должен сказать, что Федору Федоровичу и мне приходилось не только руководить украйоном, но и все делать самим. Было время, когда мы ни минуты не уделяли армиям, а командовали отрядами и ротами. В Самаре абсолютно ничего не было, кроме массы людей без винтовок, которых в наших запасах [было] лишь 500 штук. Сейчас кое-что делаем и сделано. Высланы роты для прикрытия наиболее важных пунктов, направлены в Дубовый Умет два эскадрона кавалерии из 10-го полка, формировавшегося в Екатериновке, сейчас должен подойти от Самары 210-й полк, бывший Шевченко, теперь им. Ленина, который сегодня же направляется через Иващенково в Каменный Брод, на ст. Кинель на колесах батальон из 1-й армии. На случай необходимости переброски его в тот или другой угрожаемый пункт нами задержан предполагавшийся к отправке в Туркармию бронепоезд “Роза Люксембург”, находящийся в настоящий момент в Иващенково. Спешно сорганизованы две с половиной батареи и размещены в Иващенково, Каменном Броде и Самаре, посланы две саперные роты с оружием для укрепления позиций у переправ через р. Моча и для оказания сопротивления в случае надобности. Этапные батальоны [в районе] Каменного Брода, Андросовки и Марьевки приведены в боевую готовность и ведут разведку, отдано распоряжение о снабжении винтовками рабочих дружин, организующихся в Иващенкове и Самаре – винтовками иностранных образцов. Подошел Федор Федорович, он сейчас ознакомится с разговором и добавит к моему сообщению.
Куйбышев»[94].
Из содержания переговоров Каменева с Куйбышевым становится видно, что Валериану Владимировичу, наряду с политработой, приходилось вместе с штабом Южной группы решать массу вопросов по мобилизации, формированию и снабжению воинских контингентов, а подчас и по непосредственному руководству отдельными подразделениями. Фактически Куйбышев выступает в роли помощника командующего Южной группой по разрешению любых насущных проблем, встававших перед войсками группы. В ходе такой работы Куйбышев приобретал чисто военный опыт, которого ему ранее не хватало.
В то же время круг его реальных обязанностей, в том числе не чисто военных и не политических, оказался гораздо шире, выходя далеко за пределы вопросов снабжения войск. На Реввоенсовет Южной группы легли обязанности руководства восстановлением хозяйственной жизни в районах, освобождаемых от белогвардейцев:
«9. При Революционном военном совете Южгруппы Восточного фронта организовать отделение для разработки вопросов экономической политики и руководства работой экономических и хозяйственных органов в местах, вновь занимаемых Красной Армией.
За командующего Южной группой Новицкий
Член Реввоенсовета В. Куйбышев»[95].
В начале июня 1919 года возникла необходимость переброски части войск Восточного фронта на другие направления в связи с развернувшимся в это время наступлением армий А.И. Деникина и Н.Н. Юденича. Это ослабляло войска фронта, что привело главкома И.И. Вацетиса к решению достигнуть рубежа рек Белой и Камы и на этом приостановить наступление на Колчака, перейдя к обороне.
Это решение вызвало протест Фрунзе и Куйбышева:
«Противник, оценивая огромное значение потери для него уфимского района, напрягал и продолжает напрягать все усилия, дабы приостановить наши успехи, и для этой цели сосредоточил против Туркестанской армии значительные силы, поддерживаемые многочисленной артиллерией, причем последние бои обнаружили перед фронтом Туркестанской армии весь 2-й и части 6-го корпусов противника, весь корпус Каппеля и части 6-й дивизии 3-го корпуса.
Серьезное сопротивление многочисленного противника, при необходимости форсировать не только Белую, но частью сил и р. Уфу, создало значительные затруднения в развитии операции. Тем не менее вся обстановка складывалась в нашу пользу, и была полная уверенность в нанесении противнику такого поражения, которое лишило бы его возможности серьезного сопротивления на путях к Златоусту на долгое время.
<…>
Увод с фронта Туркестанской армии двух дивизий в разгаре операции, помимо необходимости прекратить наступление и выпустить инициативу из рук, чрезвычайно невыгодно отразится на моральном состоянии войск, не могущих себе достаточно обоснованно уяснить необходимость такого ослабления фронта.
При содействии соседей со времени взятия Уфы я мог бы поручиться за окончание операции в течение ближайших 10 дней, т. е. к 20 июня. Разгром противника, находящегося в районе Уфы, развязал бы руки высшему командованию, причем я считаю, что, успешно закончивши уфимскую операцию, можно было бы выделить хотя бы те же самые две дивизии без всякого ущерба для устойчивости нашего расположения на путях к Златоусту…
Командюжгруппой Фрунзе
Член Реввоенсовета Куйбышев»[96].
Реввоенсовет Восточного фронта также выступил против остановки наступления, полагая, что нельзя давать противнику передышку для восстановления и перегруппировки сил. Это мнение было поддержано на пленуме ЦК РКП(б) 15 июня, и было дано указание продолжать наступательные операции. Однако переброска войск с Восточного фронта отменена не была, а Реввоенсовету фронта В.И. Ленин 20 июня направил телеграмму, где была дана директива: «…во что бы то ни стало добиться поголовной мобилизации прифронтовой полосы и замены уставших, хотя бы для временного отдыха, свежими силами, ибо наступление на Урал нельзя ослабить, его надо безусловно усилить, ускорить, подкрепить пополнениями»[97].
К концу июня серьезно осложнилась ситуация у соседей Южной группы Восточного фронта – на самом южном участке Южного фронта, в нижнем течении Волги и в районе Астрахани. Из прикаспийских степей к Астрахани отходила 11-я отдельная армия, созданная из остатков Кавказско-Каспийского фронта. 21 мая она была подчинена Южному фронту. 8 июня 1919 года приказом по Южному фронту войска 11-й армии (34-я стрелковая и 7-я кавалерийская дивизии) были включены в состав 10-й армии, которая вместе с частями специального назначения и местными силами самообороны, а также Астраханско-Каспийской флотилией составила Астраханскую группу войск Южного фронта.
Михаил Васильевич Фрунзе
1920
[РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 788. Л. 1]
С запада на них напирали деникинские войска, а с востока – южноуральские белоказаки. Белоказаки были и противниками Южной группы Восточного фронта, которая сумела отжать их от Уральска и Оренбурга, но не разгромила, и они представляли собой по-прежнему серьезную угрозу.
Наступавшие с юга и с запада деникинцы при поддержке английских интервентов регулярно осуществляли авианалеты на район Астрахани, а авиационные силы Астраханской группы таяли на глазах. Это вынудило С.М. Кирова, председателя Астраханского ревкома, обратиться за помощью, послав телеграмму В.И. Ленину и еще в ряд адресов, в том числе и в Реввоенсовет Южной группы Восточного фронта:
«Английские аппараты продолжают систематически бомбардировать Астрахань. Прилетает по четыре, по пять боевых машин. Кроме того, имеются неприятельские аэропланы на Гурьевском, Лаганском и других направлениях. Мы же располагаем только 47-м авиоотрядом, имеющим лишь одну исправную машину Ньюпор 23, остальные три машины вследствие непрерывных боевых полетов требуют продолжительного ремонта, который производится здесь. <… >
12 июля № 841.
Член Реввоенсовета XI армии Киров»[98].
Через неделю Киров получил отклик из Самары, от Куйбышева:
«Самолеты высылаются
Астраханская группа представителю Реввоенсовета Южгруппы КИРОВУ. Воен. лит. А. Самара 22 июня 1919 г. 12 ч. 40 м.
Распоряжение экстренно направляется 33 авиоотряд составе 5 машин из коих 3 истребителя точка Отряд закончит погрузку Алтате 25/7 должен прибыть по назначению к 1 августа точка Принять меры ускорению Нр. 2144.
Член Реввоенсовета Южгруппы В. Куйбышев»[99]