Б) ЦК считает, что тов. Троцкий поступил неправильно, отказавшись исполнить просьбу ЦК о возвращении на заседание, и поставил тем самым Пленум в необходимость обсудить вопрос о составе РВСР в его отсутствие.
В) ЦК постановляет:
1) одобрить состоявшееся привлечение новых сил в РВСР и расширение его состава представителями важнейших национальностей, входящих в Союз, и ввиду громадной важности той роли, которая выпадает на долю РВСР в связи с новыми перспективами; пополнить состав РВСР новыми членами-цекистами: тт. Пятаковым, Лашевичем, Орджоникидзе, Ворошиловым, Сталиным и Мураловым, отложив советское оформление этого решения до начала мобилизации с тем однако, чтобы один или двое из этих последних шести товарищей были теперь же введены официально в состав РВСР по определению Политбюро со специальным поручением им иметь наблюдение за военной промышленностью;
<…>
Секретарь ЦЕКА И. Сталин»[229].
Троцкий имел все основания полагать, что изменение персонального состава Реввоенсовета не имеет под собой никаких иных оснований, кроме создания для него «организационного окружения». Более того, ему об этом было прямо заявлено сразу после его ухода с заседания пленума ЦК, где за его спиной было принято соответствующее решение. Вот что сообщил об этом сам Троцкий в своем письме в ЦК и ЦКК РКП(б):
«…т. Куйбышев на брошенный мною ему упрек, что действительные мотивы предложенных изменений в Ревсовете не имеют ничего общего с официально заявляемыми мотивами, не только не отрицал этого противоречия – да и как его отрицать, – но прямо сказал мне: “Мы считаем необходимым вести против вас борьбу, но не можем вас объявить врагом; вот почему мы вынуждены прибегать к таким методам”»[230].
Свое письмо с ответом на выдвинутые против него гласно и негласно обвинения и с критикой хозяйственной и внутрипартийной политики большинства ЦК Троцкий довел до сведения не только членов ЦК и ЦКК, но и еще нескольких партийных работников. Это дало повод Московскому комитету РКП(б) обвинить его в распространении фракционной платформы:
«Бюро МК, ознакомившись с письмом тов. Троцкого к членам ЦК и ЦКК и с инцидентом, имевшим место на Пленуме ЦК, считает:
1) Письмо тов. Троцкого, распространяемое среди членов московской организации, является по сути дела платформой, на основе которой делаются энергичные попытки к образованию фракции (распространение письма, обход работников, собирание подписей, требование созыва Съезда). Бюро МК решительно осуждает все эти попытки к созданию фракции»[231].
Тем самым был сделан шаг к объявлению действий, бывших, согласно Уставу партии, правом членов РКП(б) (выступления с критикой, требование созыва съезда партии), проявлениями фракционности, что давало предлог к исключению из партии. Эта позиция на следующий же день была поддержана Президиумом ЦКК:
«1. Обсудив письмо тов. Троцкого от 8-го октября с. г. ко всем членам ЦК и ЦКК, Президиум ЦКК констатирует, что партия этим письмом поставлена перед фактом выступления одного из членов ЦК с определенной платформой, противопоставленной проводимой ныне нашей партией, в лице ее Центрального Комитета, политике, и перед попыткой организации фракции на этой платформе, что и формально, и по существу противоречит решениям 10-го съезда нашей партии.
<…>
5. Президиум ЦКК, в полной мере солидаризируясь с общей линией ЦК, твердо убежден, что в переживаемую нами историческую эпоху, когда на плечи нашей партии, в связи с наступающей революцией в Германии, ложатся исключительно трудные задачи, необходимо максимальное единство партии и сплочение всех ее членов вокруг Центрального Комитета, и что выступления, подобные выступлениям т. Троцкого, грозят сорвать это единство и могут стать гибельными для революции. От сохранения единства внутри партии теперь буквально зависит существование рабочего государства и самой партии. Поэтому Президиум ЦКК считает необходимым во что бы то ни стало избежать широкой партийной дискуссии, которая в настоящих условиях причинила бы партии неисчислимый вред, и ликвидировать возникшие разногласия в рамках ЦК и ЦКК.
6. Президиум ЦКК призывает всех членов ЦК и ЦКК, памятуя об огромной ответственности перед революцией, изжить разногласия на ближайшем Пленуме ЦК и ЦКК и впредь до ближайшего съезда не допускать нарушения решений, принятых на этом Пленуме.
7. Президиум ЦКК находит необходимым созвать в кратчайший срок Пленум ЦКК и ЦК, на котором должны быть поставлены возбужденные тов. Троцким вопросы. До вынесения решения Пленума ЦК, дальнейшее разглашение и распространение письма и документов, связанных с этими вопросами, Президиум ЦКК считает совершенно недопустимым и просит Политбюро провести решение, обязывающее всех членов ЦК и ЦКК держать возникшие разногласия исключительно в рамках ЦК и ЦКК»[232].
Тем самым ЦКК во главе с Куйбышевым занял однозначную позицию осуждения любых мнений, не совпадающих с мнением большинства ЦК, а тем более – донесения этих мнений до рядовых членов партии. На данном этапе это осуждение еще не превращалось в категорический запрет на собственное мнение и не сопровождалось утверждением о несовместимости таких мнений с членством в партии. Но обвинение в фракционности уже создавало предпосылку и для такой постановки вопроса. Само это обвинение называло фракционностью такие действия (например, сбор подписей и агитация за созыв съезда), которые являются правом членов партии, гарантированным ее Уставом.
Между тем обращенная к Политбюро просьба Президиума ЦКК «провести решение, обязывающее всех членов ЦК и ЦКК держать возникшие разногласия исключительно в рамках ЦК и ЦКК», во-первых, противоречила Уставу партии (ибо Политбюро есть исполнительный орган ЦК, подчиненный решениям ЦК, а не наоборот) и, во-вторых, не соответствовала реальной обстановке в партии, где многие партийные активисты уже поднимали вопросы, затронутые Троцким в письме от 8 октября. Этот факт получил подтверждение в известном «письме 46-ти»[233], подписанном многими видными деятелями партии, и обращенном к Центральному комитету РКП(б):
«Под внешней формой официального единства мы на деле имеем односторонний, приспособляемый к взглядам и симпатиям узкого кружка подбор людей и направление действий. В результате искаженного такими узкими расчетами партийного руководства партия в значительной степени перестает быть тем живым самодеятельным коллективом, который чутко улавливает живую действительность, будучи тысячами нитей связанным с этой действительностью. Вместо этого мы наблюдаем все более прогрессирующее, уже почти ничем не прикрытое разделение партии на секретарскую иерархию и “мирян”, на профессиональных партийных функционеров, подбираемых сверху, и прочую партийную массу, не участвующую в общественной жизни»[234].
Между тем Куйбышев доложил на заседании Политбюро 18 октября о решении Президиума ЦКК. Политбюро поддержало решение о созыве 25 октября экстренного пленума ЦК и ЦКК и в тоже время отметило: «Принять к сведению предложение ЦКК о приостановке распространения письма тов. Троцкого, констатировав, что это предложение уже неосуществимо» [235].
Накануне пленума члены Президиума ЦКК В.В. Куйбышев и Е.М. Ярославский вынуждены были направить членам ЦК и ЦКК ответ на замечание Троцкого, что его письмо от 8 октября подверглось разбору и осуждению 15 октября на заседании Президиума ЦКК в его отсутствие, что является совершенно ненормальным для внутрипартийных отношений. Они безапелляционно заявили: «Письмо тов. Троцкого настолько ясно по своему содержанию, а несоответствие факта его появления с обстановкой и задачами партии настолько очевидно, что не вызывалось никакой необходимости в дополнительных объяснениях» [236].
Объединенный пленум ЦК и ЦКК принял следующее решение, также осудив письма Троцкого и «46-ти» как проявления фракционности и заявив о недопустимости общепартийной дискуссии:
«2. Пленумы ЦК и ЦКК с представителями 10-ти парторганизаций признают выступление тов. Троцкого в переживаемый международной революцией и партией ответственейший момент глубокой политической ошибкой, в особенности потому, что нападение тов. Троцкого, направленное на Политбюро, объективно приняло характер фракционного выступления, грозящего нанести удар единству партии и создающего кризис партии. Пленумы с сожалением констатируют, что тов. Троцкий для постановки затронутых им вопросов выбрал путь обращения к отдельным членам партии вместо единственно допустимого пути предварительной постановки этих вопросов на обсуждение коллегий, членом которых состоит тов. Троцкий.
Путь, избранный тов. Троцким, послужил сигналом к фракционной группировке (заявление 46-ти).
3. Пленумы ЦК и ЦКК и представители 10-ти парторганизаций решительно осуждают заявление 46-ти как шаг фракционно-раскольничьей политики, принявший такой характер хотя бы и помимо воли подписавших это заявление. Заявление это грозит поставить всю жизнь партии на ближайшие месяцы под знак внутрипартийной борьбы и тем ослабить партию в момент, наиболее ответственный для судеб международной революции.
4. Считая своим само собой разумеющимся долгом гарантировать в соответствии с партийным уставом право каждого члена партии критически разбирать как всю политику ЦК, так и его отдельные решения, собрание считает обязательной борьбу с фракционными группировками внутри партии и их дезорганизаторскими выступлениями.
<…>
Пленумы ЦК [и] ЦКК с представителями 10-ти парторганизаций уверены в том, что они выражают мнение всей партии, запрещая фракционную дискуссию по платформам в настоящий момент»