трагедий в истории человечества.
И в Советском Союзе в то же время происходили трагические события. Руководитель ленинградской парторганизациии Сергей Киров, которого считали возможным преемником Сталина, был убит в своем кабинете в Смольном. Это убийство стало толчком для начала масштабных зачисток в рядах коммунистической партии. После чего Советский Союз, как мы знаем, был вовлечен во Вторую мировую войну.
К слову сказать, Мариинский театр после убийства Кирова был переименован в Кировский. Еще в 1783 году императрицей Екатериной Великой был основан Большой театр оперы и балета, а через семьдесят три года он был назван Мариинским в честь супруги Александра II императрицы Марии Александровны. Несколько лет после революции театр работал под тем же названием, после смерти лидера революции – Ленина – стал называться «Государственный академический театр оперы и балета», а после развала Советского Союза театру вернули его историческое название. И сделал это в 1992 году новый художественный руководитель театра Валерий Гергиев, на четвертый год своей работы. Изменение названий театра отражает те волны истории, через которые пришлось пройти России.
Вернемся к основной теме. Гергиев говорит, что великие композиторы обладают удивительной восприимчивостью, назовем ее хоть даром провидения, хоть шестым чувством, и Четвертая симфония Шостаковича была создана под воздействием этого дара. Я до сих с удивлением думаю о тех словах, которые Гергиев сказал в финале того разговора.
«Я хотел бы исполнить Четвертую симфонию Шостаковича в Японии. А в – Китае Восьмую». Он сказал об этом шестнадцать лет назад.
С четвертой симфонией маэстро выступил на Тихоокеанском музыкальном фестивале в Саппоро в 2019 году, куда собрал талантливую молодежь. Наверное, выбор именно этого произведения связан с тем, в какое время мы сейчас живем, полное противостояний и конфликтов, вспыхивающих по всему миру.
Гергиев говорит, что дирижер прежде всего должен понять замысел композитора. На фестивале в Саппоро собираются молодые исполнители со всего мира, успешно выступившие на прослушиваниях.
Молодые люди вверяют музыке свое будущее, и не важно, откуда они: из охваченных войной районов, из противоборствующих стран, из богатых или бедных, из стран с разными религиозными убеждениями, все это неважно. «Музыка объединяет людей», – говорит Гергиев. Не это ли самое он хочет сказать им, когда дирижирует Четвертой симфонией Шостаковича, наполненной хаосом?
Глава 5Мир Гергиева
Благотворительный концерт для пострадавших от терроризма и землетрясения
Валерий Гергиев говорит, что сильному характеру, который позволяет ему не терять хладнокровие, сталкиваясь с неожиданными ситуациями, он обязан суровой природе родной Осетии. Однако в 2004 году на его родине случилась трагедия, перед лицом которой любой, и даже Гергиев, мог потерять хладнокровие.
Первого сентября в Беслане, третьем по величине городе Северной Осетии, на торжественной линейке в средней школе вооруженными террористами были захвачены более тысячи заложников, в числе которых были дети, их родители и учителя. В течение двух с половиной дней террористы удерживали заложников в здании школы. Около тридцати террористов требовали независимости от Российской Федерации соседней с Северной Осетией Чечни.
На третий день, когда переговоры с террористами зашли в тупик, в школе произошли взрывы, что вызвало начало перестрелки между террористами и силами российского спецназа. На месте событий разыгралась настоящая трагедия. Число жертв среди школьников, родителей и учителей превысило четыреста человек. Дети, которые смогли убежать, со страхом рассказывали, что их затолкали в школьный актовый зал и в течение трех дней не давали ни еды, ни даже капли воды.
В городе, население которого составляло тридцать пять тысяч человек, было убито четыреста жителей. Александр Дзасохов – в то время президент Северной Осетии, ранее член политбюро ЦК КПСС, при Горбачёве занимавший пост Председателя комитета по международным делам, – оказывал большую поддержку Гергиеву. Когда Гергиев возвращался с концертами в родную Северную Осетию, президент всегда приезжал встретить его в аэропорт, участвовал в торжественных ужинах, искренне радуясь международной деятельности своего земляка. Когда террористы потребовали, чтобы президент Дзасохов приехал для прямых переговоров, он не ответил на это требование, что, по мнению многих, привело к трагической развязке.
Я сразу же позвонил Гергиеву. Он сказал, что среди жертв нет его родственников, но по интонациям его голоса было слышно, насколько он подавлен происходящим. Я уже выше приводил слова Гергиева: «Не война, а музыка». Гергиев был воспитан в кавказском регионе, пострадавшем от множества столкновений на национальной и религиозной почве. Но в этот раз я особо остро почувствовал, как переживает Гергиев, осознавая свою беспомощность перед лицом такого ужасного террористического акта. Он сказал мне: «Я должен сделать то, что сможет утешить и поддержать моих земляков в беде» и повесил трубку.
А 21 сентября он сам позвонил мне. Из Нью-Йорка. И мы долго беседовали о теракте в Беслане.
«Теракт в Беслане – подлое преступление. В ясный торжественный день на школьной линейке атаковали детей. После теракта я отправился в Санкт-Петербург и Москву, обращаясь к людям с призывом не допустить цепочки актов мести.
Мотивы террористов не так просты. С одной стороны, это ненависть к российской власти, с другой стороны, в этом замешана и наркоторговля, и деньги. Если бы президент Дзасохов откликнулся на требование террористов и сам отправился на переговоры, они бы наверняка убили его на месте. Потому что их цель заключалась в том, чтобы вызвать большой резонанс. Я думаю, понимая это, Путин остановил Дзасохова».
В его объяснениях есть сила убеждения, ведь Гергиев не только хорошо понимает ситуацию в родных краях, но и разбирается в ключевых политических моментах.
«Все, что я могу сделать сейчас, это оплакать жертвы и поддержать пострадавших. Мы можем провести благотворительные концерты хоть в Нью-Йорке, хоть в Лондоне, хоть в Париже. И я обязательно хочу выступить и в Японии».
Услышав это, я не мог остаться безучастным.
В ноябре 2004 года у Гергиева были запланированы гастроли в Японии вместе с Венским филармоническим оркестром в концертном зале «Сантори-холл». Я знал, с каким особым уважением и теплом он относится к Венской филармонии, поэтому назвал эти гастроли «Японские гастроли команды мечты». Мне хотелось что-то сделать с помощью этих гастролей.
Оказалось, что коллектив «Сантори-холла» думал о том же самом. Они согласились с тем, чтобы провести благотворительный концерт совместно с Венским филармоническим оркестром. И Гергиев поддержал эту идею.
Дело оставалось лишь за Венской филармонией. Расписание японских гастролей было уже плотно укомплектовано. В более или менее свободные дни участники гастролей уже запланировали свои дела в Японии. И в тот момент, когда ситуация казалась неразрешимой, с гениальной идеей выступила координатор концертного зала «Сантори».
«А что, если мы проведем концерт в дневное время, которое запланировано для репетиции? Для совместного выступления Гергиева и Венского филармонического оркестра, наверное, не требуется длительных репетиций. После небольшой репетиции перед концертом они и без того великолепно сыграют», – сказала она.
Однако пойдет ли на это так просто Венский оркестр? Координатор «Сантори-холла» тесно общалась с оркестрантами. Да и Гергиев сказал с радостью, что добьется согласия.
Благодаря совместной работе коллег, которые очень хорошо поняли друг друга, решение было принято быстро. В экстренном порядке в программу дневного концерта поставили известнейшую симфонию № 6 Чайковского – «Патетическую».
Подготовка к туру продвигалась своим чередом, пока мы не столкнулись с очередной проблемой, связанной с налоговой системой в Японии. Концерт был объявлен благотворительным, поэтому и концертный зал «Сантори-холл», и Венский филармонический оркестр, и дирижер, разумеется, предполагали, что все сборы пойдут на благотворительность, исключая разве что прямые расходы. Однако по налоговому законодательству Японии даже такой концерт облагался налогом на концертную деятельность. А это была довольно внушительная сумма.
Та же координатор, которая выступила с идеей дневного концерта, вновь предложила замечательное решение проблемы. Концерт, организованный «Сантори-холл» облагается налогом, но если концерт устраивает посольство зарубежного государства, тогда налогом концерт не облагается. Как не воспользоваться этим в такой ситуации!
Я встретился с послом РФ в Японии Александром Лосюковым, объяснил ему ситуацию и попросил, чтобы устроителем концерта стало российское посольство в Японии. Лосюков только что сменил на этом посту Александра Панова, японоведа, проработавшего чрезвычайным и полномочным послом в Японии в течение семи лет. К японскому языку Лосюков не имел никакого отношения, но был специалистом по пушту, на котором говорят в Афганистане и Пакистане, имел опыт работы в Афганистане, поэтому прекрасно понимал, как страшен терроризм. Он сразу же поддержал идею и согласился, чтобы российское посольство стало устроителем концерта. И Сантори Холл, и Гергиев были очень рады. И когда все, казалось, уже пошло на лад, 23 октября, за месяц до концерта, в центре Ниигаты случилось большое землетрясение. Шестьдесят восемь человек погибших, более пяти тысяч раненых. Эта новость мгновенно облетела весь мир. Мне сразу же позвонил Гергиев.
«В такой ситуации мы не можем передать все деньги, собранные на концерте в Японии, жителям Беслана. Мы хотим передать половину в регион Тюэцу». Ни «Сантори-холл», ни «организатор» в лице российского посольства не возражали. Проблема оставалась только в том, что на билетах было напечатано «Беслан. Благотворительный концерт».
Гергиев сказал мне: «Давай, ты объяснишь зрителям, что благотворительный концерт организован для помощи пострадавшим в двух трагедиях: в Беслане и регионе Тюэцу». В переполненном зале на сцене сидел оркестр. Обернувшись к залу, Гергиев стоял за дирижерским пультом, а я, стоя рядом с концертмейстером, рассказал слушателям о цели концерта.