– «Кремлевский работник» не для простых смертных домик, – решил прояснить, кто же его незнакомка.
– «Шахматы – мир в себе, не знающий ни суеты, ни смерти», – философски задумчиво процитировала та.
Валера недоуменно поднял бровь.
– Мария Ремарк. У нас по средам турнир по шахматам. Обычно собирались на Смоленской у мастера, но сегодня планеты встали на карачки.
Она искренне рассмеялась, и Валерина едва оформившаяся подозрительность исчезла.
– Хорошо играете? – заинтересованно хмыкнул он.
– Хотите попробовать? – ее дерзкий, бросающий вызов взгляд затмил Нелин глубокий, восторженный.
Он с улыбкой оглядел ее бледную кожу, аккуратно скрученные в тугой жгут волосы, и сообразив, что пауза затянулась, представился:
– Валерий. А как зовут будущего гроссмейстера?
Шахматистка остановила машину у тротуара. Что-то начеркала на бумажке и протянула телефон:
– Для вас просто Наташа. А ваша песня. «Восточная». Настолько чистая, светлая, что, как только включают ее по радио, бросаешь все, садишься и слушаешь.
Немного отогревшись, Валера довольно откинулся на сиденье и, обратив внимание, что они уже на месте, огорченно развел руками:
– Пора. Но я обязательно позвоню вам, Наташенька.
Вечером, принимая душ, вспомнил о незнакомке. Девчонка и шахматы! Разыгрывает? Сделает он ее в два счета.
И поймал себя на всеобъемлющем азарте сыграть с ней.
Накинув халат, нащупал в кармане телефон девушки и, открыв ванную, заметил приглушенный свет с кухни. Неля сидела при свечах у накрытого стола в фирменном кожаном платье и загадочно улыбалась.
– Ка-кая ты… – изумленно поджал губы, рассматривая платье и красную заколку на темных волосах. – Новое?
Неля заговорщицки сделала знак молчать:
– Главное, Онегину не скажи. Нина продала. А то он ее убьет.
Валера слегка приобнял Нелю за талию и, взяв ее руку в ладонь, запел вполголоса, чуть покачивая в танце:
– … Down the road I look and there runs Mary. Нair of gold and lips like cherries. It’s good to touch the green green grass of home…[8]
Две тени на стене сомкнулись в одну.
– Валеша… Какой ты сейчас красивый. Мой муж сводит всех с ума! – Она закатила глаза, изображая экстаз.
А на следующий день Михаил Ильич Цын вызвал Валеру к себе, сообщив, что совсем скоро сделает квартиру для него, Шабашова и Андреева в кооперативном доме «Ташкент». Валера с Нелей помчались оформлять документы. О Наталье певец вспомнил лишь на гастролях, когда улеглись приятные хлопоты.
Сидя с Нелей за завтраком в гостинице, он шуршал в кармане бумажкой с телефоном.
– Предлагаю сегодня сходить на «Вий»! В кинотеатре показывают. – Неля коснулась губами дымящейся чашки, уверенно держа горячий фаянс, и Валера с неприятностью отметил, что Неля поправилась. Ее фигура как-то поплыла. Представил образ Натальи, ее стройные ноги в черных колготах, короткое светлое пальтишко, безупречный овал лица: «Хотите попробовать?»
– Да, сходим, – лениво протянул жене, и вытерев салфеткой губы, поднялся из-за стола. – Поехали. Концерт скоро.
После выступления поклонницы вновь атаковали его. На этот раз зажатым в кольцо оказался вместе с Нелей.
– Валера! Мы любим вас!
– Бог!
– Гений!
– Ни на одном концерте не слышала ничего подобного!
К нему тянулись руки с открытками, пластинками. Просили автографы.
– Мне что-то страшно… – тихо проговорила Неля.
Валера осмотрелся. Начинали теснить. Народ подтягивался, и певец уже неуверенно покачивался на ногах, но продолжал раздавать автографы. Как-нибудь выберутся.
Неля прижалась ближе и шепнула в самое ухо:
– Валера, выведи меня. Я беременна.
– Чего-о! – отпрянув, он ошарашенно посмотрел на нее. Затем прижал к себе и двинулся к дороге, отодвигая людей. Выбравшись на тротуар, остановил первого таксиста.
– Езжайте вперед! – приказал шоферу. Поклонники прижимались к машине, заглядывая в окна.
Валера таращился на Нелю:
– Как беременна? Что болит? Как ты?
– Просто голова кружится.
– Хочешь сказать…. я буду отцом? – Он задохнулся от нахлынувшего тепла в груди. – Неля! Я буду отцом?
И он зацеловывал ее в машине. Ребенок! У него будет ребенок. Его крошка, его кровинушка. И снова любовался женой. Да не поправилась она вовсе! Беременна! Его самая красивая Нелюша беременна.
Он выскочил из машины и, разорвав навязчивую бумажку с телефоном Натальи, бросил ее в урну.
Следующим вечером с Нелюшей и Гольдбергом сидели в кинотеатре. Жена ухватила его за руку и напряженно следила за действиями на экране.
На пугающих эпизодах она вскрикивала, стискивая его руку так, что певец невольно сам подпрыгивал на месте. После того, как подскочил Гольдберг и, выругнувшись, рассмеялся, Валера понял, что не поздоровилось и гитаристу.
Прижимая к себе жену, Валера радовался и, довольно покачивая головой, улыбался другу:
– Этот фильм не для ко-отика! – А в душе трепетал от восторга: у него будет ребенок!
Глава XXIV. «Молитва клоуна»1968–1969
Термометр славы уверенно пополз вверх.
Отыграв концерт в Луганске, Валера вальяжно зашел в ресторан «Украина» при гостинице «Октябрь», чтобы купить жене шоколад.
Остановившись у барной стойки, огляделся вокруг и заметил Виктора, временного администратора, коего взял с собой из Донецка впервые. Виктор – парень молодой, ветреник, оказался настойчивым малым. Сумел организовать двухкомнатный люкс и даже договорился, чтобы завтрак в номер носили. Сидя за столиком, он охмурял белокурую пухленькую девицу, которая заливисто хохотала, накручивая на палец прядь волос. Валера снисходительно ухмыльнулся, глядя на старания героя-любовника и заговорщицким кивком обратился к бармену:
– Самый лучший шоколад и бутылку ситро, пожалуйста.
– Валер, посиди с нами! – воодушевился Виктор.
– Меня жена ждет, – прибрал в карман пиджака плитку шоколада и отправился на выход.
Виктор не отставал, нагнал у дверей:
– Может, завтра? Люба была бы счастлива. Она песни твои обожает.
– Я не обезьянка в зоопарке, чтоб меня всем показывать. Осчастливь свою женщину сам.
Криво усмехнувшись, администратор вернулся за стол.
Неля, узнав о просьбе Виктора, возразила:
– Почему нет? Давай пригласим их к нам, Валеш? Сам отвлечешься. Да и неудобно как-то… Обидится человек.
Чтоб сделать жене приятно, Валера уступил. Обед заказали из ресторана. Пока гости сидели за столом, Неля ухаживала за всеми, накладывая по тарелкам жаркое.
– У меня самая лучшая жена! Хлебосольная! – Певец ловко поймал Нелю за руку и усадил к себе на колени.
– Здорово, когда на свете есть такая любовь! – хохотнула Люба над счастливыми супругами.
Оставалось два дня до отъезда из Луганска. Собираясь на концерт, Валера красовался перед зеркалом, завязывая поверх жилетки галстук-бабочку. В комнате витал аромат любимых Нелиных духов «Myster de Rochas».
– Валер, зайди ко мне, – постучал Виктор в дверь номера.
Обняв жену и обещав, что скоро вернется, Ободзинский спустился на второй этаж.
– Знаешь, что мне Любка сейчас в доверительной беседе заявила? – выпалил тот с искрой в глазах. – Погуливает твоя Неля.
Валера ощетинился. Запылали щеки:
– Еще раз! Ты позволишь себе… – Валера схватил администратора за грудки.
– Летом дело было! – выскочила из ванной в халате и с полотенцем на голове Люба. – С Алексеем Березиным. Я в Иркутске телефонисткой работала. После диплома в кино собирались. Я ж понимаю, как говорит женщина, когда клеится к мужчине.
– Ты понимаешь, да, – с сарказмом ответил Валера. – Это все?
– А надо что-то еще? – удивилась Люба. – Ты скажи, Валер, ты часто ходишь с женщинами в кино?
Вопрос обезоружил. Совсем недавно он сам было чуть не пригласил Наталью на партию в шахматы. Но ведь не пригласил!
Он поднялся к Неле на третий. В груди заныло при виде ее. Она сидела за столом прехорошенькая. Уже причесана, накрашена. Черные волосы блестели при свете люстры, голубое платье очерчивало стан. И эти плечи обнимал другой? Конечно, нет!
– Ты ходила летом в кино с Алексеем Березиным? – постарался спросить, как можно более ровно, но голос дрогнул, прозвучав угрожающе.
Неля улыбнулась, будто почувствовав его ревность, захотела разбередить еще сильнее. Ее брови изумленно приподнялись. Играючи, она переспросила:
– С Алешей?
Улыбка ошпарила.
– С Алешей даже? То есть все-таки ходила!? – вскричал, подходя ближе Валера. Он, значит не пошел, даже телефон незнакомки разорвал, а она, та, которой доверял больше, чем самому себе – пошла!
Захотелось отшвырнуть стул к дверям, разметать здесь все к чертовой матери, но не позволил себе выглядеть смешно.
Неля попятилась, вспыхнула:
– По какому праву ты говоришь со мной в таком тоне! Я не обязана отчитываться за каждый свой шаг.
– Вы идете? Концерт скоро, – послышался голос Виктора из коридора.
Валера набросил куртку и, обернувшись у самых дверей, прошипел ей:
– А я тоже пойду с другой!
Хлопнув дверью, он бесцеремонно прошагал мимо администратора в его номер. Люба сидела на кровати.
– Чтоб через пять минут духу ее тут не было!
– С чего она должна уходить? – вскипел Виктор, хотел сказать что-то еще, но, заметив решительный взгляд Ободзинского, остановился.
– Ты меня понял? Если через пять минут она будет здесь, отправишься следом. Сними мне номер на ночь.
– А ты куда? Валер? Концерт скоро!
– Я буду.
Ободзинский прошел на лестницу. Остановился, прижался к холодной стене. В кино с другим после диплома. Глупец! Все они одинаковые!
На холодную равнодушную улицу выволокся нараспашку и все равно горел.
– Валерик! – нагнал Гольдберг на полдороги. – Ты чего такой? Что за кипиш? Я аж из номера услышал.
– Все прекрасно! – экзальтированно распахнул руки Валера. – Никому. Никогда. Не верь.