— Это для вызова наёмников, — объяснил Орниль. — Но я в прошлый раз забыл его выключить, и батарейки сели.
Он вскипятил воду на маленькой хитрой печке. Это было приспособление на уровне Ренессанса, изящная допаровая конструкция из тех, что потребляют мало энергии, дружат с природой и вчистую проигрывают в эффективности энергоёмкой технике людей.
Потом мы трое пили чай из синих глиняных чашечек. Сапфировое ожерелье лежало на столе, и Андрей ставил свою чашечку в драгоценный круг, постоянно доливая себе из чайника. Золотистый кот взобрался ему на колени.
— Это был мой брат, — сказал Орниль. — Аранил. Брат-близнец. Я вступил в Сообщество, а он — нет…
Андрей покосился на меня, неторопливо поднял чашку и пододвинул улели ожерелье.
— Собирайтесь, — сказал он Орнилю. — Здесь опасно.
Орниль качнул головой.
— Я построил этот дом и прожил в нём полторы тысячи лет. У его порога умер мой брат. Я никуда не пойду.
— Ваш брат, — сказал Андрей, — шёл к вам в дом с мечом наголо. Это для протокола.
— Я знаю. Он шёл убить меня. Я чувствовал его приближение и его ненависть ко мне. Не судите его слишком строго. Он действовал по приказу Творца.
— Ну и мудак же этот ваш Творец, — сказала я.
— Однако он создал меня, — возразил Орниль, — и наделил достаточной свободой воли, чтобы я мог принимать судьбоносные решения. Я благодарен ему за это и за жизнь, за моё тело, за мой дом. Если бы он не приказал брату убить меня, я был ещё больше ему благодарен.
— И всё же Вы присоединились к Сообществу, — заметила я. — Вышли из-под руки Творца.
— Да. Я выслушал аргументы улели и нашёл их убедительными. Они предлагали мне возможность изменить мою природу, и я решил пойти на этот шаг. И я не прогадал. Существование cidai в текущей Вселенной очень утомительно и в общем очень одиноко. Вы ещё познаете эту усталость — вы, люди, избравшие бессмертие.
— А Вам не приходило в голову стать человеком?
Не знаю, почему я задала этот вопрос. Я не воображала, будто могла бы ему помочь.
— Приходило — но кто помог бы мне, Джейн? Вы не можете этого сделать. Такое Вам не под силу, хотя Вы очень сильны.
— Это видно? — спросила я.
— Да. — Орниль коснулся моего лба. — Это видно.
У него была красивая рука — лёгкая, сильная и осторожная.
— И на что это похоже? — спросила я.
— На глаз дракона.
— Третье око, — сказал Андрей, внезапно оживившись. — Поэтому она никогда не путает вас с cidai.
— Да, — сказала я. — Это правда. Иногда наёмники путают вас с вашими бывшими сородичами. Бывают даже случайные убийства. Но не со мной. Для меня вы разнитесь, словно собаки и волки. Больше.
Орниль кивнул.
— Да. Вы видите суть вещей. А они видят Вас. Вы не замечали, как часто слуги Творца целятся в Вас в бою?
Я глянула на Андрея в некотором замешательстве.
— Целятся, факт, — подтвердил он. — Поэтому рядом с тобой так приятно сражаться. И cidai, и гиты чаще стреляют в тебя, чем в нас троих. Чем-то ты им не нравишься.
Андрей отвлечённо гладил кота. Кот чуть слышно мурлыкал.
— Подождите, — сказал Орниль. — Сейчас вернусь.
Он принёс из соседней комнаты круглую яшмовую шкатулку, поставил её на стол и вынул серебряный обруч с плоским чёрным камнем посредине.
— Возьмите это, — сказал он. — Моя работа. В нём доброе волшебство. Оно отведёт глаза Вашим врагам.
Я не шелохнулась, и Орниль надел обруч мне на лоб.
Потом он некоторое время молча меня рассматривал. Не так, как мне бы хотелось. Совсем не с тем выражением.
— Простите за любопытство, Джейн, — спросил он. — Но… Вы совсем человек?
— Не… совсем, — ответила я.
Почему-то мне казалось, что я его обманула.
— Она оптимен, — сказал Андрей. — Джейн Грэй — знаете такое имя? Фамилию слыхали?
— Слышал. — Орниль чуть поправил на мне обруч. — Это значит, что Вы оружие, Джейн. Смотрите, не попадите здесь в плен. Нашему Творцу сейчас очень нужно оружие.
Потом он принёс большое зеркало. Оттуда на меня строго смотрела принцесса в чёрном костюме солдата. Светлокожая, черноволосая, с бледными голубыми глазами. Она выросла, и сходство с Йенси было теперь очевидным. Василиса-царевна в доспехах Кащея, смертоносная и бессмертная. Под её скромным венцом прятался глаз дракона.
— Обруч тебе идёт, — сказал Андрей.
Допив чай, мы отправились воевать дальше. Орниль отправился копать брату могилу. Я подарила Орнилю мою Книгу Часов — самое дорогое, что у меня с собой было — а он на прощание отдал Андрею сапфировое ожерелье. Андрей, конечно, не отказался.
11. Осколки
Мы лежали в камнях, в земле. Вверху грохотал и стонал Рийаран. Этот город умирал — наибольший город Этерны, её красивейший город, когда-то самый многочисленный и жизнерадостный, а теперь гибнущий и пустой. И cidai, и Крыса старались сохранить его — и не смогли.
Это был последний спорный город материка. За два года войны мы выбили врага на юг. Cidai и примкнувшие к ним крестоносцы Pax Romana ещё держались на полуострове Лар и океанских архипелагах, но их отряды улицу за улицей сдавали Рийаран, пока от них не осталось лишь несколько гнёзд, затаившихся в фундаментах зданий. Остальные погибли или сбежали на Лар через Жемчужный залив. Прошлой ночью, однако, отряд крестоносцев пересек Лар до самого перешейка и пробрался по дну моря в порт. Они заняли береговые районы и обрушили на город бурю огня. До полудня мы подавили все их боевые точки — кроме одной.
Последний десантник засел в старом дворце основателя Рийарана. Дворец представлял собой лабиринт коридоров и комнат, высеченных в толще прибрежной скалы. Восточные окна дворца смотрели в море, а западные давали обзор в сто восемьдесят градусов, не меньше. Отличный вид на город. Наш гит оценил его и не разменивался по мелочам. Он палил по радиусу из крупнокалиберной пехотной пушки.
Выстрелы шли каждые две-три минуты. На две с половиной мили от дворца в городе не осталось не только ни одного здания, но и ни одной настоящей руины. С воздуха это должно было выглядеть как исполинский веер горелых осколков и щебня, зажатый в лапе дворцовой скалы. И веер рос, расширялся. Потеряв за одно утро семьдесят человек убитыми, наши отнюдь не рвались в бой.
— У него скоро кончатся снаряды, — сказал Урис. — Тогда и поговорим.
— К тому времени, — сказала я, — от города останется куча пыли.
— Ну и чёрт с ним, — сказал Андрей.
— На западной окраине, — сказала я, — сплошь жилые дома. Там улели. Кто меня сюда позвал их защищать?
— Чёрт с тобой, — сказал Гайгер. — Пошли.
И мы, словно кроты, поползли ко дворцу сквозь осколки. На расстоянии мили до цели земля начинала полого склоняться к берегу, да и пыль там уже почти улеглась. Гит наверняка заметил бы наше передвижение под землёй.
Мы затаились в камнях.
— Отсюда нам ничего не светит, — сказал Урис. — Кто-то должен бежать.
Бежать, конечно, должен был самый быстрый из нас. То есть я.
— Я прикрою, — сказал Андрей.
Над головой раздался очередной залп. Свистнуло, грохнуло, и я рванулась из земли в воздух и пулей вперёд. На бегу мелькнула мысль: что, если Андрей сейчас выстрелит мне в спину. Мелькнула и погасла. Из-за спины в фасад дворца покатились сплошные удары. Я молнией мчалась за ними. Когда дробящийся фасад был почти рядом, я ощутила взгляд врага и изо всех сил прыгнула вверх и вперёд. Туда, где мои ноги оторвались от земли, обрушился чудовищный удар. Взрывная сила впечатала меня в скалу.
Быстро быстро вперёд и вниз по фасаду цепляясь за щели изломы не оступись не сорвись — вот окно — скорей внутрь в комнату в коридор по лестнице наверх ноги летят как крылья а ружьё радуется и ищет цель словно оно и есть я заметила откуда он стрелял из зала на пятом этаже выстрел будет стоить стрелку его гитовской жизни если только я успею… ага.
Он действительно не успел отойти, не успел даже понять, что я не разбилась о каменный лоб дворца. Он стоял посреди пустого высокого зала и целился из пушки в город, когда я явилась в дверях у него за спиной. В последнее мгновение сенсоры сервокостюма дали ему знать, что я здесь, и он начал поворачиваться и даже поднимать ствол пулемёта наверх — тут и был бы мне конец, случись всё это два года назад — но я просто упала на пол и нажала на спуск. И он не успел.
Сервокостюм взвыл, загорелся и раскололся, как грецкий орех. Десантника вынесло вон и шмякнуло о пол прямо передо мной. Я прыгнула ему на спину. Напрасно. Он не шевелился. И я зачем-то его не добила. Наверное, потому, что это был человек, а не cidai и не сервокостюм. Белобрысый детина в чём-то похожем на цирковое трико. У него был вид мокрого Супермена.
Как я и предполагала, в пехотной пушке оставалось ещё немало зарядов. Трофей. Я отпихнула её подальше от издыхающего сервокостюма, дала группе сигнальный выстрел и на всякий случай обшарила дворец полным сенсорным звеном.
Улели здесь больше не было, во всяком случае живых. Только в одном теле этажом ниже ещё теплилась жизнь. Когда Гайгер ввалился в зал через балконную дверь, я передала ему пленного и отправилась на четвёртый этаж.
Всё оказалось чуть лучше, чем я полагала. Живое тело принадлежало женщине-улели, запертой в металлический сейф. Сейф как раз и обманул мои сенсоры, создав впечатление, что она еле жива. Когда я прожгла замок, она выпорхнула из ящика и бросилась к лестнице стремительной белой птицей. Внезапно она остановилась. Я молчала.
— Джейн Грэй, — сказала женщина, обернувшись, и воззрилась на меня, как на икону. — Помогите мне, прошу. Я не справлюсь одна. Пожалуйста, не уходите.
— Не уйду, — пообещала я, потому что бой был закончен. Рийаран принадлежал нам. Вернее, его руины.
— Тогда пойдём, — сказала она.
И она повела меня вниз. Я уже знала, что там.
— Может быть, не надо?
Она обернулась. Всё в ней было светлым — одежды, косы, глаза.