Летние каникулы — отличная пора для приключений.
…И романтики.
…
…
…
31-е мая
1988 год.
День Хиро начинался с новостей. Не в том смысле, что он вставал и сразу включал телевизор, нет. Просто к тому моменту, когда он просыпался, в зальной комнате их небольшой квартиры на четвертом этаже, с видом на детскую площадку, уже раздавался голос диктора.
Хиро поднимался с кровати, щурился на голубое небо за окном, надевал очки, чистил зубы, садился за единственный стол в прихожей и приступал к завтраку.
«К другим новостям. Экономические реформы продолжают вызывать…»
Вымыв за собой тарелку, Хиро обувался, брал портфель, прощался с мамой и спускался в подъезд, в котором висел характерный запах мокрого бетона, после чего выходил на залитую солнцем улицу и шёл в школу.
47-ю Токийскую, если быть конкретней.
Так начинался его день — обыкновенный день обыкновенного школьника, в котором не было — и не могло быть — совершенно ничего необычного…
Карта Японии (1988)
Глава 47Уши
Вскоре Хиро почувствовал, что воздух стал как будто немного более лёгким, чем раньше — или его лёгкие стали более объёмными?.. — но не обратил на это особого внимания, считая, что ему кажется, и побрёл на остановку.
До школы он добирался на троллейбусе (союзного производства), по возможности стараясь садиться возле окна. Сегодня место оказалось свободное, и Хиро, усевшись, обратил свой взгляд на улицу:
Ярко светило солнце. По токийским тротуарам ходили прохожие. Некоторые сидели на скамейках и внимательно читали газеты. С недавних пор весь город занимали политические дрязги, которые стали назревать в Союзе по мере ухудшения здоровья Генерального секретаря. Для жителей Восточного Токио это было особенно важно, ибо их город представлял собой, как выразился один знакомый Хиро, «прыщ», особенно чувствительный к любым переменам. Сам Хиро нашёл это сравнение грубым, и в то же время не мог отрицать, что положение Свободной Японии было шаткое.
Хиро выдохнул, оставляя на стекле белёсое пятнышко, и в этот же момент по нему промчалась мутная фигура, над которой торчали длинные… уши? Хиро опешил, стёр пятно, но было поздно — автобус оставил фигуру далеко позади. Рассеянный, он поправил очки, когда рядом раздался голос:
— Не уступите место, молодой человек?..
Несколько минут спустя Хиро уже стоял у подножия холма, на котором громоздилось массивное серое здание его школы.
Наверх поднималась пешеходная тропинка, с одной стороны которой тянулась земляная насыпь, а с другой — высокая решётка, вдоль которой были высажены деревья сакуры. Стояли последние майские дни, краткий промежуток цветения уже закончился, и деревья были зелёными на фоне ясного неба и серого города, который простирался в бесконечную даль за решёткой.
Хиро шёл в многочисленной толпе других школьников. Девочки в матросках с красным галстуком держались группами. Парни — тоже. Лишь изредка мелькали пары, которые сочетали штаны и юбки. Однажды Хиро отметил себя, что по дороге в школу их было немного меньше, чем на обратной, как будто люди подсознательно понимали, что утро — не время для романтики.
Хиро это, разумеется, не касалось. Он был твёрдо уверен, что школьная пора — неподходящее время для подобного рода отношений.
Размышляя об этом, он уверенно кивнул… и вдруг заметил, что далеко спереди, из необъятного человеческого столпотворения, торчали чёрные кроличьи уши.
Хиро сморгнул, затем ещё раз; остановившись, он хотел было протереть очки, но этот момент его легонько толкнули в спину, и последние выпали у него из рук и цокнули об асфальт.
— Ой, извините!
Он повернулся, и, прищурившись, увидел девушку немного ниже и младше, с волнистыми чёрными волосами, на лице которой читалось тревожное беспокойство.
— Я-я случайно! Всё в порядке? Вот! — сказала она, наклоняясь и быстро подбирая его очки.
Хиро осторожно взял их, так, чтобы не коснуться её светлых пальцев, и сказал:
— Ничего.
— Не сломались? Я, я заплачу.
Он помотал головой, повернулся и обнаружил, что уши исчезли.
Ему… показалось? Вполне может быть, и всё же внутри Хиро стали зарождаться смутные подозрения.
Меж тем девушка снова поклонилась ему и сказала, что, если он всё же обнаружит царапинку на стеклышках, пускай обратится к Нацуме из 1-Б класса. Наконец, схватившись за портфель обеими руками, она стала подниматься навстречу ветру, который приподнял её волнистые волосы, открывая изящную шею…
В следующий раз кролик проявил себя прямо на занятиях. Шёл последний день семестра, а потому учитель — престарелый математик — просто сказал домашнее задание и разрешил ничего не делать. Школьники болтали, читали мангу; сам Хиро сосредоточенно пролистывал учебник, как вдруг на краю его глаза снова промелькнули уши… причём прямо за окном. Он сразу же вскочил, присмотрелся, и тут же раздался звонок, и прочие школьники немедленно повставали со своих мест, заграждая обзор (парта Хиро находилась посредине класса). Когда же он, с трудом, пробился к подоконнику, снаружи ничего не было.
…И не могло быть, ведь классная комната находилась на четвёртом этаже.
Как кролик сюда добрался? Если только… подпрыгнул?
— Гришин, желаете поливать цветы во время каникул? — спросил учитель.
— Н-нет, прошу прощения, — сразу поклонился Хиро и, подавляя смущение, вышел в коридор.
Однако это была последняя капля.
Направляясь в кружок радиолюбителей, Хиро пристально смотрел по сторонам, стараясь выследить загадочные уши, и тем не менее…
— Хм? Чего такой нервный, Хиро? Могу дать прикурить, поможет развеяться, — прозвучал вальяжный голос, и на плечо ему опустилась длинная рука.
Хиро вздрогнул и покосился на парня, который неожиданно решил составить для него компанию. Последний был почти на голову выше, и голову эту венчали золотистые — крашенные — волосы. В правом ухе у него болталась серебристая серёжка, но ещё ярче сверкала его улыбка.
— Обойдусь, — раздражённо ответил Хиро.
— Точно? Если что-то надо — обращайся. Лучший друг всегда придёт на помощь, — невозмутимо заметил парень, который разительно выделялся на фоне прочих школьников.
Звали его Кирью Мацуда, и они с Хиро действительно были друзьями… В некотором смысле. Они ходили в один и тот же кружок, но в то время как Хиро действительно увлекался радиотехникой, Кирью записался только потому, что думал, будто бы суть клуба заключается в том, чтобы сутки напролёт слушать радио… Впрочем, он и сейчас так думает, судя по тому, что именно этим занимается в те редкие дни, когда всё же навещает клубную комнату.
Однажды он попросил Хиро починить свой проигрыватель — тот согласился, потому что это было интересно, и с тех пор Кирью стал называть его своим лучшим другом. В качестве оплаты за работу он, кстати, предложил ему самую настоящую марихуану.
Было удивительно, что с таким поведением Кирью до сих пор не исключили, однако на это были две причины: его отец, важный дипломат, и оценки.
Сложно было в это поверить, но парень занимал первые места в школьном рейтинге по всем предметам и регулярно приносил медали на всевозможных Олимпиадах. Последние имели огромное значение, ведь их проводили со школами Западного, «Капиталистического Токио»; проигрывать было нельзя ни в коем случае, а потому Кирью не могли просто взять и выгнать.
Даже если курица одета как павлин, это не имеет значение до тех пор, пока она приносит золотые яйца.
Сам же Хиро чувствовал, что само существование этого человека сеяло разлад в его идеологическую базу.
С ним было… сложно.
— А, стоп, знаю, — вдруг улыбнулся Кирью. — Ты такой напряжённый потому… что наконец решил признаться Ей в своих чувствах!
Глава 48Кролик
Хиро покраснел. Затем отвернулся, вырываясь из хвата своего друга и буквально вдавливая очки, которые в этот момент удачно поймали солнечный блик и стали непроницаемыми, себе в нос.
— Глупость, нет у меня никаких… чувств.
— Но про кого я говорю ты сразу понял, — заметил Кирью.
Хиро сглотнул.
Понял. Разумеется. Более того, он немедленно представил себе красивую девушку с длинными чёрными волосами и немного сонными глазами. Звали её Хина, Кирисима Хина. Она тоже состояла в клубе радиолюбителей, потому что хотела сделать радио, которое позволит ей связаться с пришельцами, и хотя некоторым людям этой информации было бы вполне достаточно, чтобы сформировать представление о девушке, Хиро прекрасно понимал, что это была одна единственная грань её характера, выразить который целиком — всё равно что расписать одной фразой расположение всех звёзд.
— Идём, отпразднуем последний день нашего кружка перед началом каникул, — меняя тему (он всегда был ветреным) предложил Кирью.
— Мне просто нужно собрать вещи и заполнить бумаги, — вздохнул Хиро.
— Одно другому не мешает.
— Мне будет мешать, если ты рядом будешь шуметь. Мне и Кирисиме…
— Не волнуйся. Я знаю, что третьему колесу не место межу парочкой.
— Точно?.. Стоп, мы не паро…
— Ха, признался! — триумфально щёлкнул пальцем Кирью, неожиданно бросился вперёд, распахнул дверь клубной комнаты и крикнул в неё:
— Эй, Кирисима. Хиро сказал, что хочет встречаться. Ты не против? Ещё он хотел пригласить тебя на свидание…
— Стой! — покраснел Хиро, тоже бросился бежать, толкнул Кирью, ворвался в клубную комнату, уже подбирая оправдания, как вдруг заметил, что последняя была пустой.
— Сегодня нету, — раздался за его спиной насмешливый голос.
Хиро выдохнул, чувствуя облегчение, через которое вскоре стала пробиваться лёгкая горечь разочарования.
Кирисима Хина приходила далеко не каждый день. Иной раз его даже порывало составить график её посещений, чтобы проследить в них определённую закономерность, но каждый раз он себя останавливал, считая, что влезать в чужие дела было неправильно.