Они шагали длинными извилистыми коридорами. Нянька зажала куклу Валю под мышкой. Войдя на кухню, где вовсю кипела работа, нянька взяла круглый поднос, заранее ей приготовленный. «Завтрак для Анны!» На кухне люди сновали туда-сюда.
– Барин приезжает с охоты. Будут гости, – услышала Валя.
– Жемчужину не нашли, – сказала шепотом нянька проходившей мимо кухарке. Та грустно кивнула.
Толкнув спиной дверь с подносом в руках и зажатой куклой, нянька направилась к детской. Коридоры, коридоры, голова у Вали закружилась. Висеть зажатой вниз головой – неприятно. Вскоре нянька постучалась в дверь.
– Открыто! – голосок был звонкий, девчачий.
– Анна, завтрак, – произнесла нянька.
– Жемчужину нашли? – перебила девочка. – Я всю ночь не спала.
Нянька опустила глаза:
– Нет. Её там нет. Мы с Фросей всё обсмотрели.
Девочка заплакала:
– Папенька приезжает, будет огорчён. Это ведь его подарок на мои крестины. Может, я пойду, поищу?
– Полно, не плачьте, Анна. Незачем вам ходить, бусины там нет. Лучше глядите, что у меня! В игрушках нашла! Эка невидаль! Кукла в очках и одёжки странные! И глазки, посмотрите, вот левый не туда глядит! Это что ж значит, у куклы зрение плохое? Мастерство нынче – будто живая девочка! Кто вам подарил этакую невидаль, а, Аннушка?
Девочка с любопытством взяла куклу в руки.
– Смешная, а волос-то какой белый, глазки голубые блестят. Наряд только неприличный, платье слишком коротко, – сказала Анна. – Пришли швейку, куклу переоденем в модное. Вот только я эту куколку впервые вижу… – и они вдвоём с нянькой осмотрели в удивлении игрушку. – Я назову её Глазастик, – девочка улыбнулась.
– Завтракайте, и я помогу вам одеться, Анна.
Куклу Валю посадили в углу кровати, прислонив спиной к подушкам. Няня налила в чашку чай, подлила молока и бросила кусочек сахара. Девочка неторопливо размешивала сахар, не задевая краёв чашки, в полной тишине. Нянька сколупнула скорлупу с верха яйца и подала девочке крошечную ложечку. Потом маковую булочку намазала маслом. Анна кушала не спеша, аккуратно. Валя смотрела и понимала: кушать точно не хочет. Нисколечко. Не едят куклы никакую еду. И от этой мысли грустно-грустно стало и захотелось домой к маме. Заплакала бы Валя в этот момент, но плакать куклы тоже не умеют. «Нужно выбираться, спасать братьев, из-за меня они попали в эту историю».
Валя рассмотрела Анну. Худенькая девочка в длинной батистовой рубашке, из-под неё видны розовые ступни. Длинные шоколадного цвета волосы – ниже талии, слегка вьющиеся у висков. Белая кожа и красивые, как у оленёнка, карие глаза, ещё блестящие от слёз. Нянька взяла деревянный гребень, начала расчёсывать девочку.
– Как Пётр? Плакал? – спросила Анна.
– Нет, скорее злился и кричал, его наказали, сидит в детской. Ненавидит вас, милое моё дитя, – ответила нянька.
– Что ты такое говоришь! – перебила девочка. – Он ещё слишком мал, и он – мой брат.
Нянька замолчала, опустив голову. Вскоре коса красиво легла между лопаток Анны.
– Я вплела голубую ленту, – произнесла няня. Девочка выглядела совершенно расстроенной. – Папенька ваш будет к обеду, – продолжила нянька. – Одевайтесь, я вас нарумяню, и не вздумайте больше плакать.
Затянув корсет и застегнув все пуговички на платье девочки, служанка наконец вышла.
Комната Анны была в кремовых, благородных тонах. Деревянные резные панели на стенах. Большое окно было приоткрыто, утренний ветерок раздувал шёлковую штору. Круглый чайный столик на трёх изогнутых ножках. Кресло-качалка. Кровать, на которой сидела Валя, просто невероятных размеров, стояла посередине комнаты. Зеркало в пол – широкое, метра полтора. Рама зеркала из красного дерева изображала охоту – всяких птиц и животных, неведомых Вале. Из игрушек – заяц, сидящий на подоконнике рядом с высокой фарфоровой вазой, шкаф с книгами. Уютная детская. В это время Анна взяла с полочки книжку и села в кресло читать. Валя незаметно прикрыла глаза. Ей нужно подумать, найти решение, спасти и себя и братьев.
В это же самое время Саша пытался снова и снова шевелить пальцами. Это получалось с огромным трудом. Он уже нашел Серёжу. Невероятными усилиями научился поворачиваться одновременно всем телом. Это получалось лучше, чем шевелить пальцами. Брат сидел примерно в метре от него. Сам Саша очнулся от странного трескучего шепота – будто ветки ломались, звали его. Потом ему удалось приподнять фарфоровую тяжелую голову от мягкого тряпичного тела. Он видел ползающих по полу женщин, явно что-то ищущих. Потом одна из них потянулась к ним огромными руками и выхватила из кучи игрушек Валю. А он никак не мог этому помешать. Саше казалось, что он кричит на всю комнату: «Оставь нас, прекрати!» Но лишь странный треск вырвался из его горла. Свет выключили, Валю унесли. Наступила тишина.
Светало. «Не всё потеряно», – думал мальчик, пытаясь шевелить пальцами несмотря ни на что. Горло болело при малейшей попытке издать хоть звук. Но Саша пытался снова и снова. Он звал и звал: «С-с… е… ж-ж… а-а!» Ответа не было. Брат не шевелился. «Нужно как-нибудь подползти к нему», – решил Саша. Но боялся потерять равновесие. И хоть слабый, но контроль над тряпичным телом. Серёжа же пришел в себя только к обеду. С удивлением долго рассматривал кроссовок, надетый на фарфоровую ногу, попавший в поле его зрения. Саша к тому времени преодолел около двадцати сантиметров, пододвигаясь к брату. Сколько понадобилось мальчикам усилий и времени, чтобы научиться просто шептать и слегка шевелиться! Ноги и руки не сгибались ни в коленях, ни в локтях. У фарфоровых кукол шарниры не предусмотрены. Все попытки встать кончались неудачей. Мягкое тряпичное тело гнулось, не выдерживая тяжести головы и рук. Тогда Серёже пришла в голову идея: примотать к тряпичному телу деревянную палочку или ещё что, то есть сделать каркас. И тогда, возможно, получится встать. Мальчики принялись исследовать игрушечную полку.
В комнату постучали.
– Да! Открыто!
Вошла швейка – маленькая пожилая женщина, опрятно одетая в коричневую униформу. В фартук были воткнуты иголочки с деревянными шариками на концах. Анна встала, отложила книгу.
– Вот, – сказала она, подав швейке куклу Валю. – Нужно сшить модное платье, а то голая совсем, как играть с ней?
У швейки округлились глаза от удивления при виде одежды Вали.
– Можно взять её? – спросила швейка.
– Нет, сними мерки тут.
Тогда швейка достала из глубокого кармана сантиметр и блокнот с карандашом. Обмерила быстро Валю, записала в блокнот и, спросив разрешения Анны, быстро вышла.
– Ну вот, скоро будет у тебя новое платье! Да, Глазастик? – Анна обняла куколку.
– Да, – ответила Валя.
Девочка ойкнула и подпрыгнула на месте от неожиданности.
– Кто здесь?
– Я, кукла, – сказала Валя.
Девочка испуганно усадила Валю в подушки и отошла. В дверь неожиданно постучали:
– Барин подъезжает, спускайтесь, Анна! Барыня велела!
Девочка сунула ноги в туфли, подскочила к зеркалу поправить волосы. Выходя торопливо из комнаты, бросила слегка растерянный взгляд на Валю. Плотно закрыла за собой дверь. Ключ повернулся в замочной скважине. Валя осталась одна.
Появилось время подумать. Они в России. Это точно. Но какой год? Она сегодня же откроется Анне, другого выхода нет. Поможет ей в поиске жемчужины. Вернёт бусину в ожерелье. И Анна поможет им, детям, вернуться в своё время. В 2015 год. Как поступить иначе, Валя не знала. Ей казалось это самым правильным решением. Чтобы не тратить время, потренировалась говорить. Получалось лучше, горло не так саднило. Это радовало Валю. Всё-таки они не немые куклы.
В это время мальчики испытали ни с чем не сравнимое разочарование. Ни палочки, ни даже карандаша на полке не было. Только игрушки: мишки, зайцы, клоуны и куклы. Оказалось, совершенно не под силу сдвинуть их с места. Такие тяжелые, неповоротливые игрушки! Саша нечаянно задел медведя-барабанщика, одетого в черный сюртук и шелковые брюки. От толчка он как завертелся, заверещал, забарабанил что есть мочи на всю комнату. Ужас! И ещё они сидели на верхней полке шкафа, и спрыгнуть, не разбив фарфоровые ноги, возможности не было. Нормально поговорить друг с другом у мальчиков пока тоже не получалось.
От усталости Валя заснула. Разбудил её шум открываемой ключом двери. Вошла Анна с горящей свечой в руках, следом – нянька. Включили верхний свет.
– Я устала сегодня, скажи, пусть воду для купания не несут. Сразу спать лягу, – велела Анна.
Нянька помогла ей раздеться, расчесала волосы, надела чепец, расправила постель и ушла, пожелав спокойных снов. Анна посадила Валю лицом к себе. Внимательно всмотрелась в кукольные стеклянные глаза. Потрогала фарфоровые ручки.
– Так ты правда говорящая кукла? – спросила она.
– Нет, я девочка, превратившаяся в куклу, – ответила Валя.
Анна ойкнула, испугавшись. Она думала, утром ей почудилось от усталости и расстройства. Но любопытство вскоре победило страх.
– Расскажи мне, – попросила она.
И Валя рассказала, как нашла бусинку, как летела на самолете, о братьях, о Кореизе, о том, что поместья и замки становятся музеями. В них устраивают экскурсии. О Петре, что это он взял жемчужинку, и её нужно обязательно вернуть в ожерелье, о том, что она из будущего, из 2015 года.
Чем больше Валя рассказывала, тем больше округлялись у Анны глаза. В это просто невозможно было поверить! Но перед ней сидела говорящая фарфоровая кукла – что может быть удивительнее этого?
– А сейчас какой год? – спросила Валя.
– Сейчас 1909 год. Мы в России, в Подмосковье. В деревне то есть. Мне одиннадцать, а тебе сколько лет? – спросила Анна.
– Шесть, – ответила Валя. – А моим братьям семь и девять. Можно ли их забрать сюда?
Анна подумала, прежде чем ответить:
– Сейчас уже нет, я наказана, нельзя в игровую. И няню попросить не могу, подозрительно очень. И ночь уже, и у нас гости. Мне нельзя покидать комнату. А завтра с утра попробуем.