крыть. Раньше Санъяра думала, что трудно не думать о любимом, когда он находится далеко — оказалось, что когда он настолько близко но всё же не совсем рядом не думать о нём ещё тяжелей.
Наран занимал гостевые покои и хотя случалось ночь проводил в аппартаментах намэ в центральном зиккурате, уходил всегда так осторожно, чтобы не вызвать слухов и пересудов.
У крылатых не было понятия брака, потому что в нём не было смысла, но и отношения между мужчиной и женщиной никак не осуждались. Место брака же занимало понятие «духовного союза», который одинаково мог заключаться как между мужчиной и женщиной, так и между представителями одного пола, но вовсе не обязательно подразумевал телесную близость.
Однако оба — и в первую очередь Наран — понимали, что любые личные контакты находятся под внимательным надзором окружающих, через близких намэ неизбежно будут пытаться влиять на его решения — прошениями ли, лестью или угрозами.
Санъяру раздражала осторожность любимого. На её взгляд их близость — пусть и не телесная — и без того была на лицо для всех, кто хоть раз видел их в саду. Но воспитание требовало от неё почтения к решению партнёра. И о том, чтобы заключить «духовный союз», которого другая сторона не желает, она никогда бы не заговорила, хотя это решение давно уже привлекало к себе поток её мыслей.
— Я понимаю, зачем его наставник послал его сюда, — продолжал тем временем Наран. — Но Вейде никогда не выполнял такой службы и врятли хотел выполнять. Он обрадовался возможности снова увидиться с тобой, да и официально находиться рядом с Игре, но необходимость докладывать о происходящем здесь тяготила его.
— Он мог бы просто остаться здесь как спутник Игре, — возразила Санъяра.
— Это не освободило бы его от обязанностей перед храмом, — Наран вздохнул и Саъяра легко догадалась, в каком направлении течёт его мысль.
— Но это не останавливает ни Игре, ни тебя.
— Игре мало думает о своём храме. Для неё нет моральной дилемы в том, чтобы сначала показать свой доклад тебе, а потом своей намэ.
— А что насчёт тебя?
Над тропинкой на некоторое время повисла тишина.
— Санъяра, — Наран вдруг остановился. И когда Санъяра, обернувшись, остновилась напротив и посмотрела ему в глаза, она ожидала услышать ответ, который может её разочаровать. — Ты знаешь, что храм Луны приглашает тебя послезавтра на летний фестиваль?
Санъяра моргнула, не сразу сориентировавшись.
— Очередной фестиваль… — с тоской вздохнула она и отвернувшись, двинулась дальше по тропе.
— Не совсем так. Церемония будет посвящена находкам времён Крылатых Предков. Намэ Валар никогда раньше не выказывал интереса к этой эпохе…
— После твоих открытий и выводов, которые сделал на их основе твой наставник, тема стала более чем популярна, — с горечью откликнулась Санъяра.
— Я не разделяю твоей печали. Знания сами по себе не могут быть ни добром, ни злом, вопрос лишь в том, для чего желают использовать их люди.
— Ты прав в том, что это событие я пропустить не могу, — призналась Санъяра. — Хочу я того или нет, а мне нужно быть в курсе того, что теперь говорят о тех временах. И лучше если я услышу всё сама.
Наран кивнул.
— Надеюсь, твою печаль хоть немного развеет тот факт, что храм Луны считается одним из красивейших зиккуратов талах-ир.
Санъяра всё ещё с досадой, но теперь уже и с некоторым любопытством покосилась на него.
— Все великие храмы храсивы в равной степени… — протянула она.
— Но не во всех есть светящиеся цветы и сады над морем.
Санъяра хмыкнула, решив никак не выражать своего мнения о сказанном.
— Говорят, эти места особенно прекрасны, если оказаться там ночью вдвоём.
— Так меня приглашаешь ты, а не намэ Валар? — поинтересовалась она.
— А моё приглашение может как-то повлиять на твоё решение?
— Нет, — Санъяра отвернулась и легко пожала плечами. — Я бы поехала в любом случае. Кроме того, там соберутся все намэ. Думаешь, у нас будет возможность остаться наедине и не привлечь к себе ненужного внимания?
— Храм Луны славится ещё и своими иллюзиями, — Наран загадочно улыбнулся и Санъяра поймала эту улыбку краем глаза. Я не стану тебя упрекать Санъяра, если ты решишь проявить осторожность. Но если ты скажешь «да», возможно время, которое мы проведём там, будет ещё приятней.
Санъяра фыркнула.
— Осторожность — это твоё второе имя, Наран. Если ты не боишься, конечно я с удовольствием проведу эти несколько дней с тобой.
27
За свою жизнь Санъяра успела побывать во всех двенадцати великих зиккуратах хотя бы по разу — сначала сопровождая Сайере, а затем и посещая в одиночестве ежемесячные фестивали. Какой месяц какому храму будет принадлежать каждый год решалось по соглашению всех намэ старшего звена, и до сих пор храм Луны предпочитал май или зиму. Чем были вызваны перемены порядка Санъяра до недавнего времени не знала, а теперь задумалась о том, что это вполне может быть связано с планами их демонстрации. Чего ждать от представления целиком связанного с темой, столь опасной для её клана, она могла представить лишь вариативно — а какой именно вариант сыграет предсказать не хватало ни дальновидности, ни любви к интригам.
Если бы она ехала одна — то есть в сопровождении обычной своей свиты из лучших учеников, чьи выступления были запланированы на фестиваль — то всю дорогу и весь первый день в чужом храмовом комплексе посвятила бы обдумыванию назревавшей проблемы.
Но с ней был Наран, а стоило ему улыбнуться, как Санъяра больше уже не могла уйти в себя и не могла думать о плохом.
— Ты была в предместьях? — спросил он, едва первые формальности были соблюдены и вся делегация оказалась расквартирована по гостевым покоям. К этому времени Санъяра ещё не успела ни посмотреть знаменитый повисший над морем сад, ни посетить местные комнаты для медитации. Она едва присела на подушки в предоставленных ей аппартаментах и перевела дух.
Услышав вопрос спутника, она озадачено посмотрела на него. На самом деле Санъяра во время таких поездок никогда не выходила за пределы церемониального комплекса. Она только смутно знала, что вокруг храмовых стен нарастают кварталы для развлечений с чайными и винокурнями, которые обычно строят талах-ан разбредаясь во все стороны от своих храмов. Ехать с такими начинаниями на юг было выгоднее, там изобретения крылатых расценивались как экзотика и их демонстрация позволяла собрать немало денег как для храма, так и для самого путешественника. Но оставаться возле храмов валькирий — безопаснее.
— Нет, — только и откиклнулась девушка и уже через четверть часа обнаружила себя за пределами храмовых стен, которые толком не покидала никогда в жизни. — Наран, я не уверена, что это хорошая идея, — призналась она. — Во-первых нас все увидят…
— А во-вторых?
— А во-вторых у меня просто всё болит после долгого пути.
Хотя храмы соединялись линиями ветров, далеко не всегда между двумя зиккуратами дорога была прямой. В худшем случае могло оказаться, что поток вовсе утих за годы или залёг на сезон, но даже помимо этого полёт от кольца до кольца оставался полётом, направленный ветер позволял ускорить движение, но не облегчить физические нагрузки, и Санъяра всё утро провела на крыльях.
— Это, безусловно, повод отдохнуть, — рассмеялся Наран и потянул её в сторону.
Оглушённая неожиданным шумом городской улицы, настолько непохожим на привычную тишину храма, где она провела всё жизнь, Санъяра послушно последовала за ним. Они миновали пару поворотов — квартал развлечений был не таким уж большим, но Санъяре непривычной к такой суете он показался просто огромным.
Остановились перед раскрашенными дверьми какого-то развлекательного заведения — над входом красовалось схематичное изображение чарки и колосьев.
— Постой… — опомнилась Санъяра, когда Наран уже ступил одной ногой на крыльцо. — Я не осторожничаю. Правда. Но лучше не говорить хозяевам кто я.
— Хорошо, — поразмыслив, Наран признал её правоту. — Не волнуйся. Не все же знают тебя в лицо. А в таких местах непринято расспрашивать слишком о многом.
Санъяра поглядела на него с подозрением, пытаясь понять, откуда Наран так хорошо знаком с культурой талах-ан, но спросить ничего не успела, потому что они уже оказались внутри.
Несколько секунд она зачарованно разглядывала низкие столики стройными линиями протянувшиеся вдоль окон. Пространство в центре было свободно, обеспечивая проход к деревянной стойке — такой же резной и витиеватой, как украшения на входной двери. Стоявшая за стойкой девушка смутно напомнила ей Игре — в основном уверенными крупными чертами лица, она о чём-то спорила с молодым крылатым, а тот нервно елозил пальцами по стойке и явно был в равной степени смущён и разозлён.
Оценив намётанным глазом цвет и крой одежд посетителя, Санъяра пришла к выводу, что он принадлежит к одному из малых храмов талах-ан. Представителей таких редко приглашали на фестивали, разве что они добивались каких-то действительно исключительных достижений, но никто не запрещал им присутствовать на праздниках в качестве зрителей.
До сих пор Санъяра и не задумывалась о том, насколько много их должно быть и где они остаются ночевать — ведь гостевых покоев никак не могло хватить на всех, только на самых почитаемых гостей, к числу которых всегда принадлежала и она.
Санъяра придержала Нарана за плечо и прислушалась к разговору.
— Хотя бы чайник чая, мастерица! Я проделал долгий путь, а с собой у меня нету даже воды?
Санъяра нахмурилась и шепнула на ухо Нарану:
— Ему что, нечем расплатиться? — и тут же задалась новым вопросом. — А у нас есть?
Наран только улыбнулся её наивности и взяв девушку за руку подвёл к стойке.
— Добрая мастерица, — сказал громко, перебивая перепалку. — Можем мы занять воон тот замечательный столик у окна?
— Конечно, добрый мастера, — напряжение на лице хозяйки тут же сменилось улыбкой и она прочертила в воздухе красивый жест приглашая новых гостей занять места.