Для Мэтта
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Эмма Булл, Памела Дин, Вилл Шеттерли, Адам Стемпл и Скайлер Уайт —вот те главные люди, которые указали, где внутри слабо оформленной глыбымрамора скрывается настоящая книга. Алекс Кей в который раз помогудержаться в рамках хронологии, равно как и все, кто следит за сайтом"Архивы Лиорнов" (Lyorn Records). Благодарю также Терезу Нильсен Хайден,Ирен Галло и ее Проницательный Производственный Пролетариат, Аниту Окойеза редакторскую длань, и выпускающего редактора Рашель Мандик. Спасиботакже моему другу Брайану Мерфи — потому что.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯАНАЛИЗ
1. Путешествие Деверы
Убийце, выполняющему ответственную миссию, нужна цель. Общепризнанныйфакт. Свою я нашел в Южной Адриланке, в кварталах выходцев с Востока, врайоне Дороги Сердца. Вот откуда все эти названия изначально берутся, а?Кто-то кому-то вырезал сердце, которое долго катилось вниз по улице? Кудавероятнее, конечно, что когда-то некий "лорд Сердце" выиграл тендер назастройку этого места, но моя версия мне как-то больше по душе. В общем,цель была именно здесь, на базарчике сразу за бывшей Гильдией жестянщиков.
На тот момент я уже несколько лет был в бегах, и большую часть этихлет провел, внимательно посматривая через плечо; но мне удалось найтистарого приятеля моего деда, который позволил мне пару недель пожить усебя в обмен на некоторые услуги. Несколько ночевок не в клоповнике — этостоило практически любых услуг, и я тут же согласился. Что и привело меняв итоге на небольшой базарчик в Восточном гетто, где, как уже былоупомянуто, я нашел свою цель.
Старуха была, разумеется, из выходцев с Востока — людей, если хотите.Усохшая от прожитых лет, в аляповатом пурпуре, на шее серебристое ожерельеиз ракушек. Лойош, мой спутник, первым заметил ее и мысленно сообщил:
"Вон там, босс. Нет, правее."
Я не пошел прямо к ней. Прошелся вокруг, обходя толпу, котораясобралась поглядеть на толстяка-жонглера с дрессированной белкой, ипонаблюдал за ней с дистанции в тридцать футов. Она стояла за длиннымстолом, за спиной у нее была небольшая тележка. Ни упряжи, ни упряжныхживотных.
Я наблюдал за ней минут десять: нужно же проникнуться ощущением цели.Несколько раз к ней подходили другие — обменивались парой слов и уходили,изредка что-то покупали. Наконец и я приблизился, так, как будто случайнопроходил мимо.
Глаза мои скользнули по столу и я остановился, словно нечто случайнопривлекло мое внимание. Она подняла на меня взгляд — слегка утомленный,чуть-чуть заинтересованный.
— Так, — качнул я подбородком, — это вроде яворовая колбаса.
— Так и есть, — спокойно отозвалась она.
Я кивнул, шагнул дальше. Остановился.
— Давненько такую не пробовал, — вроде как признался. — Сколько?
— Шестнадцать, — сказала она.
Я хмыкнул.
— А если серьезно? Сколько?
Она оскалилась.
— Сама делала. Смешивала, отмеряла, хранила самые свежие ингредиенты.Часы напролет. Шестнадцать — хорошая цена. Впрочем, я никогда не моглаустоять перед колдуном, поэтому — пятнадцать, и ты мне должен одно мелкоезаклятье. Когда-нибудь.
— Откуда ты знаешь, что я колдун?
Она фыркнула и повторила:
— Пятнадцать.
— Угу. Ну, за шесть я бы еще подумал.
— Шесть, — сказала она. — Если ты не о шести серебряных, этооскорбление. Рецепт этих колбас хранится в моей семье вот уже девятнадцатьпоколений, и я не позволю себе оскорбить память предков, продав меньше,чем за четырнадцать.
— Ладно, — уступил я, — восемь, но это уже грабеж.
Она вздохнула.
— Хорошо, двенадцать. Сама не знаю, чего это я такая добрая. Майоранс моего собственного огорода, и я использую только восточный красный перециллатаакертбен[1] — его ввозит специально для меня единственный в городепоставщик, который отбирает самые лучшие стручки, а потом самолично ихсушит и перемалывает. Но ты симпатичный мальчик, хоть и скуповат, так чтоладно, бери за одиннадцать.
— Я готовлю ужин для приятеля, который сделал мне одолжение. Девять —мой предел, иначе я не смогу купить ничего к этой колбасе.
— Чушь, — отрезала она. — Продай свои модные сапоги. Или плащ. Илимеч. Зачем тебе вообще меч? Люди тут мирные, а для защиты, если случайнозабредешь туда, куда не стоило бы, у тебя есть вот эти, — она кивнула нарасположившихся у меня на плечах Лойоша и Ротсу. И добавила: — Десять, иэто последнее слово.
Я вздохнул.
— Значит, десять. Но исключительно ради твоих прекрасных глаз.
— Ха, — фыркнула она, — за это добавлю бесплатную луковицу.
Я улыбнулся.
— Спасибо.
Она завернула колбасу и луковицу, вручила мне, и я пошел своейдорогой.
Не то чтобы у меня было так туго с наличностью или во мне проснуласьжадность, но торговля с колбасником является неотъемлемой частью всехрецептов с яворовой колбасой, а мне ли пренебрегать традициями?
Вернувшись домой, я разжег хозяйскую плиту, развернул заслонку ипоставил сковороду нагреваться. Нарезал колбасу и потушил в гусином жире слуком, чесноком, печерицами и четырьмя сортами перца, а итог моейкулинарии разложил на блюде с жареными хлебцами-эдештеста[2]. Хозяинзасыпал меня комплиментами. Звали его Имри, он почти облысел, но сохранилбольшую часть зубов и для своих лет передвигался довольно проворно, хотя ине мог полностью распрямиться. Не хвастаясь, признаю: получилосьдействительно вкусно, и как оказалось, это была моя последняя вкуснаятрапеза на ближайшее время.
Я рассказал Имри то, что случилось со мной в последние годы — мол, яоскорбил Дом Джарега, за мной охотятся убийцы, а еще я заполучил ВеликоеОружие, и все такое. Не могу сказать, что ему было интересно. Зато самИмри, пока мы ужинали, поведал мне о своих соседях, во всех подробностях.Причем по большей части не жаловался, а именно рассказывал, какие они, очем говорят, чем питаются и зарабатывают на жизнь. Не могу сказать, чтомне это было интересно, однако после безумных лет охоты, в которой мнеотвели роль дичи, немного скуки — не так уж плохо. А еще он началвспоминать о моем дедушке, и вот это уже стало занимательно. Определенно,дед в молодости совершил изрядную часть ошибок, какие совершают ученикиколдунов, в итоге выходило иногда нечто опасное, а в основном дикосмешное. Еще, оказывается, дед когда-то был знаменитым сквернословом,прекрасно подкованным в непристойностях, похабщине, нецензурщине ипроклятиях, и умел блестяще ругаться самое малое на девяти языках.Замечательные у Имри получились байки, но я никогда не признаюсь деду, чтослышал их.
После ужина Лойош и Ротса занялись крошками, а я помыл посуду; хотябы этим я мог отблагодарить хозяина, чем убил какое-то время. В нынешниедни убивал я почти исключительно время, и был этим вполне доволен.
Утром мы позавтракали остатками от ужина, которые я разогрел на салес хлебом. Мы сидели за столом и пили кофе — Имри не знал, как готовитькляву, а я не хотел оскорблять его предложением научить его. Болтали ни очем, и тут за дверью похлопали.
Я поднялся, снял со стула оружейный пояс и застегнул на себе. ЛедиТелдра и моя шпага на левом бедре, нож на правом. Шагнул к двери.
— Что там такое? — спросил хозяин.
— Драгаэрянин, — сказал я. — Эльф. Они не стучат в дверь, а хлопают владони.
— Да что… а, — проговорил Имри. Поднялся и, пошарив за стулом,добыл тяжелую палку.
— Нет, — ответил я. — Если там неприятности, позволь мне…
Он предложил мне придержать язык, используя выражения, каких яникогда не слышал от своего деда.
Хлопок снаружи повторился.
Больше я уже не пытался остановить его, но по крайней мере оказался удвери первым. Шагнул в сторону, жестом велев Имри встать позади меня,глубоко вдохнул и отворил дверь.
На крыльце стояла вроде как девочка.
— Привет, дядя Влад, — сказала она.
— Привет, Девера, — сказал я минуту спустя, когда снова обрел голос.— Э, может, войдешь?
Она покачала головой.
— О нет, я не должна. Может, выйдешь?
Высказанное пожелание переступить порог заставило меня внимательноизучить окружающее пространство на предмет мест, где мог бы спрятатьсяубийца. Инстинкт, не более. Девера не причинила бы мне вреда. Она…
Она…
В общем, она не обычный ребенок. Я изредка встречался с ней, и ещепару раз просто видел. Не все эти встречи могли произойти на самом деле.Такая уж она. Полагаю, еще и потому я только сейчас, когда рассказываю всеэто, удивился — как она вообще меня нашла? Будь это кто-то другой, ктоугодно, это был бы второй вопрос, сразу после "я сейчас умру?" — но сДеверой я вроде как просто принимал все как данность.
Я шагнул вперед, замешкался, сказал — "Минутку," — и отступил обратнов дом.
— Кто это? — спросил Имри.
— Друг, — ответил я, что было правдой. Ну, вроде того. Подхватил свойплащ и проговорил: — Спасибо за все.
А потом вышел и закрыл дверь.
Мы не прошли и нескольких шагов сквозь вонь Южной Адриланки, когдаДевера сказала:
— Будет дождь. Надо поспешить.
Я посмотрел на небо. Оно, как всегда, было оранжево-красным, но всловах девочки я не сомневался.
— Куда мы идем?
Если она и хотела что-то ответить, ее слова заглушил воистинувпечатляющий раскат грома. Непосредственно за которым сразу хлынулнатуральный водопад, и я мгновенно промок бы до нитки, если бы Девера несделала короткий жест, и мы сразу оказались в этаком пузыре сухости. Небудь на мне амулета, я бы тоже мог сотворить подобное. Правда, не