волна ледяного воздуха. На миг я застыл, озадаченный, а потом увидел, чтовнутри на крюках подвешены разделанные куски мяса, этакий миниатюрныйледник, где вместо льда для сохранения продуктов задействовано охлаждающеезаклинание.
Больше ничего интересного я не нашел и потянул за цепь. Задняя стенаоткрылась со звуком, какой издает камень, скользящий по камню. Знакомозвучит? Вот именно. Но когда я опознал этот звук, стена уже раскрылась.
— Ой-ой, — умно заметил я.
Когтистые лапы Лойоша стиснули мое плечо.
Я успел только мельком заметить, что стены там из голого камня, апотом увидел чудовище — а оно посмотрело на меня. Лицо, если называть этолицом, было искажено, голова казалась слишком маленькой для громадноготела, плечи бугрились то ли от мускулов, то ли от выпирающих под кожейкостей, вывернутые коленками назад ноги в обхвате были побольше, чем весья, а кожа имела тот самый мертвенно-белый оттенок, который мне запомнился.Еще на голове у чудовища были два рога вроде козлиных, а тело там и сямпятнала грязно-белая шерсть. Голое, за вычетом той самой шерсти, чудовище,пожалуй, было мужского пола — эти органы, также карикатурно мелкие,все-таки располагались именно там, где положено. Когда-то оно былоразумным, но сейчас — сомневаюсь. Изо рта у него торчали желтые кривыезубы и — да, я был прав, капала слюна. Вонючая, тут Лойош тоже прав.Чудесно.
Утверждают, что когда случается что-то страшное, первая инстинктивнаяреакция — либо грудью встретить опасность, либо удрать. Бывает и так, ночаще — говорю как тот, кто нередко бывал этой самой опасностью, — народпросто замирает на месте. Обычное дело. Нет, со мной все не так. Вынаверняка уже знаете, что я до сих пор жив еще и потому, что не позволяюинстинктам управлять мною. Я оцениваю ситуацию, решаю, как лучшепоступить, а потом уже… А, черт, все равно ведь не поверите.
В общем, я замер.
5. Когда рассеивается туман
Я стоял, не желая обнажать клинок, пока не буду уверен, что чудовищесобирается делать.
За все годы, о которых я вам сейчас рассказываю, я знавал — сам илизаочно — людей, которые не выказывали страха, когда следовало бы бояться;которые оставались спокойны и даже надменны, когда думали, что сейчасумрут. Иногда таким бывал и я. Нет, это не случайность, отнюдь, в такомповедении есть смысл не менее практичный, чем обтянутая кожей рукоять. ВДоме Джарега это вопрос карьеры и, в общем-то, жизни. Ты должен уметьвыдержать взгляд того, кто обоснованно желает видеть тебя мертвым, когдаты уверен, что живым тебе не уйти. Ты поступаешь так, потому что — если тывсе-таки останешься в живых, — если увидят, как ты превратился в дрожащийи стенающий комок страха, никто в Организации больше не станет тебяуважать, и тогда тебе придется либо срочно сворачивать дела, либосхлестнуться с массой народу куда как покруче тебя, чтобы заново отвоеватьрепутацию. Это практично, понятно? А для меня по большей части ужепривычка. Нет, я отнюдь не бесстрашный герой, просто я понял, чтовыказывать, насколько я напуган, на самом деле очень и очень небезопасно.
Так что если смотреть со стороны, я почти уверен, что в тот момент яне выглядел так, словно сейчас напущу в штаны.
Чудовище — он? оно? никак не могу определиться, как мысленно зватьэто существо — поднялось и издало сердитое ворчание, по-прежнему пялясь наменя. Ну и? Я достал из ножен Леди Телдру, надеясь, что исходящая от неесила заставит чудовище задержаться в углу достаточно долго, чтобы я успелзакрыть дверь. Оно этого даже не заметило; просто стояло и рычало. Глазкиу чудовища были крошечными, а оно еще и щурилось…
А потом двинулось, и это было быстро.
Я совершенно не собирался стоять в героической позе и позволитьчудовищу нанизаться на вытянутый клинок Леди Телдры. В общем-то, если бы япоступил именно так, в агонии оно наверняка добралось бы до меня исвернуло мне шею или еще что-нибудь; ну да неважно, я просто рухнул начетвереньки и попятился назад еще до того, как принять какое-то разумноерешение. И когда я сделал это, Лойош и Ротса метнулись чудовищу в морду.
Наверное, они заставили его моргнуть, что дало мне время отступить.
"Осторожнее, Лойош!"
"Ты еще мне будешь рассказывать!"
Нож, брошенный в чудовище, наверняка просто рассердил бы его. Япопятился еще дальше. Лойош и Ротса поочередно атаковали его голову, ачудовище лязгало зубами куда ближе к ним, чем мне бы хотелось. Моглопомочь волшебство — имелось даже несколько вариантов, — но это требовалоснять амулет, а это смерти подобно, ибо как только его не будет у меня нашее, джареги сумеют отыскать меня, а я точно знаю, что они не оставилисвоих попыток.
Черт.
Поднимаясь, я выискивал возможные уязвимые места у чудовища. Может,если Лойош и Ротса сумеют ненадолго заставить его смотреть в другуюсторону, я смогу перерезать ему поджилки… Я достал самый тяжелый изсвоих метательных ножей, шансов немного, но все же…
— Извините, лорд Талтош, позвольте мне.
Голос я узнал: волшебник-атира, которого я недавно встречал, Армарк.Я отступил в сторону.
— Да, конечно, — выдохнул я, — действуйте.
"Лойош, смывайтесь. Сейчас будет волшебство."
Волосы у меня на шее встали дыбом и я отодвинулся еще дальше, ачудовище завыло и уползло в угол, где ранее и сидело. Лойош и Ротсавылетели из комнаты, а Армарк, шагнув вперед, дернул за цепь. Каменныйблок со скрипом встал на место, и я смог наконец нормально вздохнуть.
— Ну вот, — проговорил он, разворачиваясь с легкой улыбкой, словновсе это — пара пустяков. Может, для него так и было. Меня не так легковывести из равновесия, однако прямо сейчас я хотел бы загорать на берегахСунтры, да простят мне подобное клише.
— Я изучал обстановку, — сумел выдавить я.
— Конечно, — отозвался он, словно это вполне разумное поведение —расхаживать без сопровождения по особняку, где я никого не знаю, половинакомнат зачарована, и в одной из них спрятано чудовище.
— Откуда вы узнали?
— Хмм? А. Я почувствовал, что вы обнажили оружие, и прибыл проверить,по какой причине.
— Это требует определенной смелости.
Он лишь коротко кивнул.
— Такое часто случается?
— Чтобы он выбрался? Почти никогда…
— Нет, когда чужаки оказываются заперты в этом здании и шатаютсяповсюду, открывая двери.
— А. Нет, такое произошло впервые.
— В таком случае рад возможности предоставить вам новый опыт.
Атира не был уверен, как следует реагировать на такие слова.
— И что вы будете делать? — поинтересовался я.
— С вами?
— С ним.
— Это уже решать не мне. Думаю, то же, что делали до сих пор: чтобыон оставался в живых, а все остальные — в безопасности.
— Некромантия, — сказал я.
— Хмм? Нет-нет, я использовал обычное…
— Нет. Некромантия. Вы ведь ее изучали, правда?
— Не моя прямая специальность, но — да, конечно. А что?
— Я пытаюсь понять, как отсюда выбраться, что требует понимания того,как вообще здесь все работает, и мне начинает казаться, что это некимобразом связано с некромантией. Понимание, вот ключ ко всему.
— Что ж, пожалуй.
— И поэтому мне хотелось бы задать вам несколько вопросов о том, какнекромантия использована в… э, в этой платформе.
Он не мигая взглянул на меня:
— Где вы услышали этот термин?
— Платформа?
Он кивнул.
— Ну, это ведь именно платформа, не так ли?
Волшебник сделал шаг назад.
— Зачем вы здесь?
— А вы как думаете?
— Не смейте… — Тут он прикусил язык. Есть пределы того, насколькорешительно можно отдавать повеления тому, у кого в руках только что былоВеликое Оружие. Армарк изменил тон: — Я не знаю, но мне любопытно.
— Хорошо, — кивнул я. — Короткий ответ: я оказался тут случайно ихочу уйти.
Да, я лгал. Иногда я поступаю так. Смысл был в том, чтобы онпродолжал говорить. Не знаю, что бы я сделал, если бы он показал мне,скажем, тайный ход наружу, который сработал бы. Но он так не поступил.
— Я могу телепортировать вас наружу, — предложил волшебник.
— Нет, не можете.
Нахмурившись, он окинул меня изучающим взглядом.
— А. Да. Понимаю. Что ж, если вы снимете…
— Этого я сделать не могу.
— Ладно, — уступил он.
— Мне просто нужно понять, как работает эта платформа.
— Если вы не знаете, как она работает, откуда вы знаете, что этоплатформа?
— Хм. Угадал?
Он молча ждал. Наверное, я мог бы выбить у него ответ. Средства уменя, технически, имелись. Но Армарк только что помог мне выбраться изнеприятной ситуации, и угрожать ему было бы недолжным поведением.Наверное, Леди Телдра, которую я уже давно ношу при себе, все-таки оказалана меня определенное воздействие.
— Может, попробуем договориться? — предложил я. — Я отвечаю на вашвопрос, вы на мой.
Он без колебаний проговорил:
— Сперва ответьте на мой.
— Ладно. Тетия мне так сказала.
— Кто?
Кажется, при этом имени у него в глазах мелькнуло изумление, котороеон, конечно, профессионально скрыл. Точной уверенности у меня не было, такчто я решил разыграть все как есть:
— Она назвала себя Тетия. Явно валлиста.
— Я ее не знаю.
— Она, похоже, призрак.
— Чей призрак? Нет, простите, глупый вопрос. Где вы ее видели?
— Нет-нет. Моя очередь. Что делают зеркала?
— Отражают некромантическую энергию и перенаправляют ее.
— Что это значит?
— Моя очередь. Где вы видели этого призрака?
— Я вошел в парадную дверь, и справа была небольшая прихожая, котораявела в комнату с отличным видом на океан, что должен был быть совсем надругой стороне здания. Она была там.
— Когда вы были в комнате, вы испытывали…