смотрел на меня. А я просто шел за маленькой девочкой и не задавалсявопросом, что я вообще делаю. Впрочем, если это ловушка Дракона — она кудаумнее, чем все те, что он нам подстраивал прежде.
Наверное, там их целая шайка, возможно, и моя сестра с ними, ожидаютнас где-нибудь за деревьями, спрятавшись от дозоров; но я все равно шел.Беспокоиться пока было рано, мы еще и до края перелеска не дошли…
Тут я остановился.
— Это что еще такое?
Я находился не в перелеске. А в… ну, даже не знаю, как такоеназвать. Ни неба, ни деревьев, ни травы. Чем-то похоже на хижину,построенную из чего-то совершенно невозможного и достаточно большую длятысячи миллионов семей. Ну ладно, преувеличиваю. Но — колоссальныхразмеров, ясно? И вся из себя белая.
Я вспомнил, что совсем недавно получил по башке.
А еще Девера пропала, я был один. Ну да, по башке я получил, точно…
— Здравствуй, Доливар.
Голос порождал странное эхо, словно я находился в узком и тесномущельи. Я развернулся — она была позади меня, футах в десяти, безоружная,очень высокая, а потом все стало туманом и я снова оказался на природе,хотя и в совершенно незнакомых мне местах.
— Мои извинения, Доливар: полагаю, окружение тебя дезориентировало.Позволь мне для начала исправить твою голову. — Она потянулась ко мне —что-то странное было с ее руками, — и боль в голове вместе с тошнотойпропали, как не бывало. Я и не замечал боли, пока она не прекратилась. И явсе еще не верил тому, что видел.
— Я Вирра, — сказала она.
Я уж было хотел спросить "кто ты", но заткнулся. Вот любят женекоторые называть свои имена, как будто это полезная и нужная информация.
Молчание длилось несколько мгновений, потом свистнул хихистель, и ячуть не расхохотался — это был самый осмысленный момент за последнеевремя.
— Для тебя настал критический момент, — проговорила она.
— Что, я окончательно спятил?
— Заткнись и слушай. Меня вполне устраивает, если ты считаешь себясумасшедшим. Если думаешь, что все это сон — тоже хорошо. Ибо это неважно,а важно лишь, чтобы ты слушал и делал так, как я скажу. Если для тебя этоне будет иметь смысла — также неважно. Слушай.
С учетом обстоятельств я решил, что лучше будет выслушать. Впрочем,она верно сказала — это неважно, ибо если бы я и решил иначе, она всеравно подошла ко мне — а она действительно высокая — прикоснулась к моемулбу одним из своих странных пальцев и сказала:
— Здесь проходит линия, что началась много столетий назад, ссозданием Великого Моря, которое освободило меня и моих сестер. Онапродолжается в будущее. Я не знаю, насколько далеко.
Даже вплотную ко мне голос ее отдавался странным эхом, словно онаповторяет все дважды и трижды, но так быстро, что я едва ощущаюразделение. В голове моей возник вопрос — зачем ты мне все это говоришь? —но открыть рот я не осмелился. Мне и не понадобилось: то ли она извлеклаэту мысль прямо из моей головы, то ли просто догадалась, о чем я думаю, даи неважно.
— Я избрала тебя, — сообщила она, — потому что снаружи ты будешьзнать, что происходит внутри, и сможешь работать изнутри. А другая будетработать из-за пределов, и ты ее только что повстречал. — Я понятия неимел, о чем она говорит. — Я знаю, что ты не понимаешь, — заметила она, —просто слушай.
А то у меня выбор есть.
— Ты когда-нибудь задумывался, зачем вы существуете? — спросила онаменя. Нет, конечно. — Я не о тебе и твоих людях, а о вашем виде в целом.Вы — фигурки в игре, Доливар, все вы; существуете вы для того, чтобыответить на простой вопрос: можно ли создать общество разумных существ,которое достигло бы определенного культурного уровня и затем остановилосьв развитии? Вас специально создали такими. Сотворили изначально инастроили так. — Я все еще совершенно ее не понимал, впрочем, ее это небеспокоило, она еще не сказала все, что хотела. — Мои сестры и я с помощьюдругих сломали их, но не сломали то, что они сотворили. Пока не сломали.Но клянусь теми, кого больше нет, мы завершим начатое. И ты мне в этомпоможешь, малыш. — Так, вот это уже неожиданно. — Ты вернешься и заключишьмир со своими братом и сестрой. — Я бы… — Сразу. Немедленно. Ты сделаешьтак, чего бы это ни стоило. А премией тебе будет то, что ты выживешь. Апотом — через много-много лет, даже я не знаю, когда в точности — тыбудешь здесь, чтобы зайти с другой стороны. Все началось сотворениемХаоса, им же все и закончится, и ты должен будешь сыграть свою роль.
Помимо всего прочего, в предсказания будущего я тоже не верю.
— Я не предсказываю будущее, малыш. Я намерена его создать.
Успехов, подумал я. А мне-то что с того?
— Вот, — проговорила она и надела нечто мне на шею. Кусок лазурита,как из Разлома, с пробитой в камне дыркой, и на нем еще что-то вырезано.Что именно, я не мог разобрать: какое-то крылатое животное, может, джарег,но силуэт был создан переплетением кривых и изломанных прерывистых линий,и…. — У тебя еще будет время изучить этот камень повнимательнее.Неважно. Держи его при себе, передай потомкам. Когда-нибудь кому-то из нихон пригодится. А теперь иди.
Размытое и острое, исчезновение и появление, тишина и звук, и вот яснова вернулся в перелесок, я стоял рядом с Тивисой, которая подскочилафута на четыре и воскликнула:
— Где ты…
— Даже не спрашивай, — выдохнул я.
Народ собрался вокруг меня, пялясь во все глаза, и я проговорил:
— Так, ладно. Я схожу навещу племя Дракона.
— Навещу? — хмуро переспросил Шанди.
— Ага.
— И что?
— Сам не знаю. Может, у них найдется что-то, отчего спина перестанетчесаться.
Я далеко не сразу вспомнил, где я. Армарк все еще находился рядом,воплощенное терпение.
— Что ж, — проговорил я, — это было интересно.
— Вы в порядке?
— Да, спасибо за сочувствие. Но это действительно было интересно.
— Да?
"Босс?"
"Ты многое понял?"
"Так, местами."
Я покачал головой и заставил себя отвернуться от фонтана, чувствуя,что хорошенького понемножку.
— Что вы узнали? — спросил он.
— Дайте мне минутку собраться с мыслями.
— Хорошо.
— А лучше несколько минут.
— Хорошо.
— Не знаю. Происходило многое, и кое-что из этого имело смысл, акое-что даже связано, и я, возможно, сумею рассортировать все это, когдамои мозги встанут на место.
Он кивнул.
— Я не удивлен. Я сам смотрел в эти воды и знаю, насколько все можетоказаться… непросто.
— Ага. Так что я бы посидел в каком-нибудь тихом местечке ирассортировал все, что вынес отсюда.
— Со временем, если не сосредотачиваться на этом, все уляжется самособой.
— Ладно.
— Но я не слишком тороплюсь, — добавил он.
— Нет, я бы как раз воспользовался вашим советом. В любом случае, уфонтана я больше оставаться не хочу. — Я осмотрелся. — Что-то мне этоместо не кажется подходящим для созерцаний.
— Разве? Но именно этим тут все в основном и заняты.
— Возможно, для мертвых все по-другому.
— Верно подмечено, — кивнул он.
Вопреки всему только что сказанному я стоял посреди ЧертоговПравосудия и пытался уложить увиденное в голове. В конце концов, подуставот молчания, я сказал:
— Слишком много, чтобы понять, чтобы уловить суть.
— Я могу помочь?
— Не уверен.
— Что…
— Я пытаюсь понять связи между тем, что я увидел, и как все этиистории связаны с пониманием нашего здания, той платформы, где мы толькочто были, как это мне поможет отыскать путь наружу, когда я вернусь, акроме того, пытаюсь не думать обо всех тех прошлых жизнях, которые явидел, и реальными ли они были, и моими ли, и кем я был, и связано ли всеэто с тем, кто я на самом деле такой. С вами тоже такое было?
— Не совсем, — ответил он.
— А. Ну, тоже способ завершить разговор.
Он дернул головой, как сидящая на дереве атира.
— Простите. Расскажите мне о призраке, которого вы встретили.
— Что вы хотите знать?
— Почему вы решили, что это призрак?
— Она сказала, что она мертва.
— Пожалуй, это неплохой намек, — фыркнул он. — А она сказала, как,где или когда?
— Похоже, она не помнила.
Он развел руками.
— Ладно. А что она сказала?
— Раз уж мы вернулись к прежней игре, — заметил я, — ваша очередьотвечать.
— Что вы хотите знать?
— Полагаю, вы не укажете мне правильное направление?
— Не понимаю.
— Намек, след, способ исследовать эту платформу, чтобы понять ее,чтобы я знал, как по ней перемещаться и как уйти. Просто укажите мненаправление поиска.
Он слегка улыбнулся.
— Зачем бы мне делать это?
— Ну, пока вы мне неплохо помогали. В смысле, вы привели меня сюда.
— Верно.
— И отвечали на вопросы.
— Снова верно.
— И почему-то я решил, что вы поможете мне решить и эту загадку.
— Признаю, вывод обоснованный.
— Но неверный?
— Нет, — сказал он, — неверный.
Я изучил его лицо, на которое словно опустилась ничего особо невыражающая маска.
— Так. Это ловушка?
Он подумал.
— Что ж, в некотором роде.
— Тогда я сглупил.
Он пожал плечами.
Я коснулся рукояти Леди Телдры, а он сделал вид, что не заметил, ивообще его это не беспокоит.
— Наверное, — проговорил я, — нам стоит вернуться.
— Мне и тут неплохо, — сказал он.
Я посмотрел туда, откуда мы пришли. Камней нигде видно не было.
— Я так понимаю, обратный путь закрыт?
— Боюсь, что так.
— Может быть, вам стоит открыть его снова.
— Простите, — проговорил он, — но это совершенно невозможно.
И начал изменяться.
7. Превращение
Никогда раньше не видел, как кто-то меняет форму, и в иных