которая приведет меня на вершину…
…и снова оказался внутри.
Я медленно выдохнул и понял, что это хорошо. Нет, я не могу вернутьсяназад во времени и предотвратить собственное сушествование. Не знаю,почему, но я знал, что не могу, и можете смеяться сколько угодно, однакосамо это знание улучшало мое мнение о мире, в котором я живу. Более того,это значило, что целая куча вещей, о каких и думать не хочется, меня непобеспокоит. Ура.
Я осмотрелся. Спальня.
Достаточно большая, чтобы здесь могла с удобствами разместиться семьявыходцев с Востока. Две семьи: одна поселится на кровати. О том, чтоспальня принадлежит какому-то крайне богатому типу, помимо собственноразмеров, свидетельствовало отсутствие одежды. У богачей для этого всегдаесть то ли стенные шкафы, то ли вообще отдельные комнаты для переодевания— чтобы под рукой никогда не было того, что нужно. Если ты богат, тыдолжен испытывать неудобства. Запомни это, хорошенько запомни, Талтош.
Застекленные окна, большие, с видом на море. Я успокоился, хотя и неудивился, увидев, что Киеронова Сторожевая башня отсутствует, как ей инадлежало. Потом подумал, не устроены ли тут специально все окнавыходящими в сторону моря, но головная боль подсказала, что слишком долгодумать об этом не следует. И еще я сперва не увидел ни одного зеркала;даже удивился, а потом заметил одно, встроенное в длинное темно-красноетрюмо — я не обратил на него внимания, потому как ведь трюмо и должно бытьс зеркалом, да? Глупо вышло.
Снова осмотрел комнату. Да, тут когда-то жили, но довольно долго этойкомнатой не пользовались, здесь даже не убирали. Кто бы тут ни жил, он былважной персоной, просто судя по размерам комнаты, а также по пси-эстампу,изображающему юную драгаэрянку в тени — видна лишь четверть профиля,волосы сливаются с темнотой. Такие изображения не вешают в гостевых покоях— на них глядят перед сном, медленно погружаясь в край грез. Пожалуй, ямог бы потратить еще час на тщательный осмотр помещения и сделатьнесколько выкладок относительно того, кто тут спал, но это не поможет мнес решением тайны особняка. Так что я сразу предположил, что это покоисамого Атранта, ибо — почему нет?
Ладно. Я вышел из пещеры, начал карабкаться по склону, и во мгновениеока переместился на две сотни лет вперед в эту спальню. Конечно. Почему быне сотворить магическую связь с неизвестными свойствами между падением вокеанский прибой и собственной спальней? Можно провести денек, любуясьприбоем двухсотлетней давности, а потом в койку. Этакая вишенка на торте.
Ладно, к делу. В этой комнате имелась всего одна дверь, и я что-то непомню, чтобы проходил через нее.
"Лойош? Это та дверь, где мы входили?"
Он помолчал, потом ответил:
"Не знаю."
"Ну-ну."
Я снова посмотрел на эти окна — нет, даже не совсем окна, они сделанынаподобие дверей, которые целиком из стекла, за вычетом деревянных рам.Тот, кто все это построил, имел слишком много денег. Оставив окна в покое,я подошел к обычной двери. Остановился.
Магическая связь с неизвестными свойствами.
Я знаю, на что похожа телепортация: она занимает секунды две, и я еечувствую, а кроме того, пока на мне амулет, она не работает. Я знаю, начто похожи некромантические врата: это когда сперва движется тело, а потомдуша нагоняет его, и вокруг такие золотистые искорки, только их на самомделе нет, и… черт, не знаю, как описать, но ошибиться тут невозможно. Ноя попал с края утеса вот сюда, и это было ни то, ни другое, и я готовпоставить следующий обед Лойоша на то, что именно с этим связано то, чтопоймало в ловушку Деверу.
"Эй…"
"Заткнись."
Так, Влад, с самого начала: разные места в разных временах — значит,тут работает некромантия, даже если чувствуется не так, как врата.Творится что-то такое, что подразумевает связь с иными мирами… нет, не сиными мирами — сквозь иные миры.
Чертоги Правосудия.
Особняк — "платформа" — спроектирован для создания проходов в иныемиры, и получилось, случайно или намеренно, что разные его кускисоединяются друг с другом странным образом и в разных временах, и как-тоэто все связано с Чертогами Правосудия. Согласно сказанному Сетрой, сЧертогами Правосудия легко — ну, для тех, кто знает, как — связаться какиз нашего мира, так и из других, и эта свзяь каким-то образом поймала вловушку Деверу.
Мне очень хотелось тихо побеседовать по душам с Некроманткой. Или сДеверой, если она задержится достаточно долго, чтобы ответить на нескольковопросов.
А еще было бы приятно достать нож и растерзать кровать, порезать всеэти разбросанные подушки, поломать мебель, разбить окна — вот просто так.Да, кажется, я был куда более разочарован, чем сам полагал. Впрочем,ничего портить я не стал.
Еще я подумал снять на пару секунд амулет и телепортироваться. Я ужепару раз делал так образом и вполне выжил. Да, это риск. И каждый раз,когда я снимал амулет, этот риск возрастал. Но все же. Попасть в Черныйзамок, найти Некромантку, пообщаться на тему мироустройства и вернуться…
"Вернуться, босс?"
"Ты же знаешь, Лойош, так или иначе, но этот вопрос мы решим."
"Но…"
"Девера."
Он мысленно вздохнул.
Нет, амулет я снимать не стану. Пока нет. Пока я еще не в отчаянномположении. А я еще не в отчаянном положении, ведь есть двери, которые яеще не открывал. И пока все двери не будут открыты, еще не все потеряно,Талтош.
Я зло оскалился прямо в дверь, перед которой стоял. Что ж, ладно.Шагнул вперед и открыл ее. То ли тот же самый коридор, в который я попал всамый первый раз, то ли очень на него похожий. Можно и проверить. Будетогорчительно снова столкнуться с Лашином и выслушать от него очереднуюгрустную проповедь, чтобы я сидел смирно, но ведь если больше ничего неполучится, я всегда могу обрезать ему уши, да?
Шагов десять, и я точно был уверен, где я: еще несколько шагов, и яокажусь в тех покоях, где провел эту ночь, а там, чуть подальше — комнатаАтранта, и странная приемная, и парадная дверь…
Я сделал несколько шагов, и оказался в совсем ином месте, иразозлился. Ладно еще когда такие абсурдные и нерациональные перемещенияпроисходят при переходе через дверной порог, но посреди обычного на видкоридора — это просто нечестно.
В какой комнате я оказался на сей раз, гадать не пришлось. Я опозналее сразу, как только оправился от внезапного перемещения. Просторноепомещение, двухъярусные кровати стройными рядами, на крючках развешанымундиры, а на стойке рядом с каждой кроватью — мечи и алебарды. Казарма.Над каждой из дверей — зеркала, закрепленные с наклоном вниз. В любомдругом месте дальняя дверь вела бы на тренировочный двор, а ближняя — внормальный коридор, по которому можно было бы куда-то добраться. Но это внормальном месте, а здесь… На всякий случай я подсчитал — тридцать двакойкоместа, вполне разумное количество.
Оружие было чистым, острым и ухоженным, в том же стиле, что воружейной там, наверху, разве что чуть более новых образцов — топоралебарды чуть сильнее скошен, а пика поуже.
Иначе говоря, смотреть тут более было не на что. Вторая дверь вела вкомнату-кабинет — кровать чуть побольше казарменных, стол, стул и комод;на столе несколько чистых листов бумаги и два карандашных огрызка. И болееникаких дверей, окон и неожиданных выходов.
Я вернулся обратно, пересек казарму и вышел в коридор. Развернулся —позади меня не было ни двери, ни признаков того, что таковая существует.Мрак. Пожав плечами, я пошел в единственном напрашивающемся направлении.Через некоторое время справа оказалась дверь — как раз за той спальней,откуда я вышел. Не задумываясь, я ее открыл.
— О, прошу прощения. Э… Доррит, правильно? Мы уже встречались околокухни, когда вы перепугались и убежали.
— Да, господин, конечно.
— Я просто, ну, я ищу… кстати, а что это за комната?
— Старая детская, господин.
— А. Разумеется. — Детская кроватка, стены окрашены в синий цвет, ана потолке крюки, на которых когда-то висело то, что вешают над кроваткой.— Могу я поинтересоваться, что вы делаете?
— Господин?
— Просто любопытно, почему вы здесь. Если, конечно, это не тайна.
— Господин, а где же мне еще быть?
— А у вас разве нет своей комнаты?
— А, вы об этом. Простите, господин, я неверно вас поняла, думала, выо… Просто мне нравится приходить сюда и вспоминать.
— Вспоми… а, ребенок.
— Да, господин.
— Прошу прощения.
— Я должна была быть здесь.
— Но вы были больны?
Она кивнула.
— Я думала, что умираю. А сейчас… да, господин.
— Лашин до сих пор корит себя за то, что произошло.
— Это он вам рассказал?
Я кивнул.
— Я вроде как заставил его.
Лицо ее изобразило нечто занятное, словно мозги сами сомневались,какое выражение следует нацепить по этому поводу.
— Он был такой хороший мальчик. Ужасно. Бедный лорд Атрант. БедныйЛашин.
Я кивнул.
— И еще его дочь…
— Простите?
— А вы не знали о его дочери?
— Я знал только о сыне.
Она покачала головой.
— Наверное, не следовало мне упоминать о ней. Лорд Атрант не… вобщем, он очень не любит разговоров о его личной жизни, вы понимаете.
Дочь. Ну да, конечно. Я идиот.
— Еще как понимаю, — кивнул я. — Уверен, он не одобрит, если выбудете болтать с незнакомцами о бедняжке Тетии.
Она кивнула.
— То есть вы знаете о ней?
Если бы я сейчас сказал, что встречал ее, разговор ушел бы далеко всторону, так что я ограничился нейтральным:
— Лишь немного. Ее отец — лорд Атрант — не любит о ней говорить.
— Именно от нее я могла бы ожидать, что она ввалится не в ту комнату,— сообщила Доррит. — Всегда сбегала, исследовала, пыталась найти новыеместа и ломала вещи, чтобы посмотреть, как они работают.