чтобы сидеть лицом к столу. Качнувшись на задних ножках, позволил стулуупасть обратно и переспросил:
— Вынюхивал?
Мой протест не был принят во внимание.
— На кого работаешь?
— Ни на кого, — сказал я. — Хотите меня нанять?
Брови ее сошлись, лейтенант пустила в ход Тяжелый Взгляд. Учитываямое прошлое и прочие обстоятельства, Тяжелый Взгляд на меня действуетслабовато; я улыбнулся, ожидая следующего хода.
— Ты шпионил для Клавера?
— Кто такой Клавер?
Она покосилась на сержанта.
— Почему он не обезоружен?
— По моему приказу, лейтенант. В этом не было необходимости, он пошелс нами вполне мирно.
Лейтенант кивнула и посмотрела на меня, явно размышляя, не изъять лиу меня оружие прямо сейчас. Если она попытается, очень быстро станетинтересно. Несомненно, она полагала, что здесь более чем достаточнонароду, чтобы обезоружить меня; и ошибалась. Возможно, убить меня они исмогут, но обезоружить — нет. Я надеялся, что пытаться они не станут.
С минуту казалось, что сейчас прозвучит приказ, и я сделал все, чтобыподготовиться к делу, не выказывая виду, что готовлюсь. Время застыло, апотом настало неощутимое, но однозначное мгновение, когда действовать ужеслишком поздно. Лейтенант пожала плечами и проговорила:
— Ладно. Скажи мне вот что: если ты работаешь не на Клавера, зачем тыздесь?
— Я гулял. Был приятный день для прогулки.
— Откуда ты?
— Адриланка. Это город на берегу…
— Я знаю, где находится Адриланка. До нее две тысячи миль. И тыговоришь, что прогуливался всю дорогу?
— Было несколько приятных дней для прогулки.
Тот парень, что смотрел на меня, сказал:
— Мэм.
Лейтенант бросила на него взгляд и кивнула, а он, кашлянув, заметил:
— Я гостил у родни в Адриланке. Акцент у него подходящий.
Акцент? Нет у меня никакого акцента, это у них акцент.
Лейтенант кивнула и уточнила:
— Еще уточнения?
— Плащ. Такие, я видел, носят джареги.
Она повернулась ко мне.
— Ты, значит, джарег? Они теперь принимают в Дом и выходцев сВостока?
— Когда-то был джарегом. — Что было в общем правдой, а скажи я"когда-нибудь буду джарегом", это потребовало бы очень долгих объяснений.Пора бы уже и привыкнуть; хотя лучше не надо.
— Когда-то был?
— У меня с Домом Джарега вышло расхождение. Я поэтому и решилпрогуляться.
— Какого рода расхождение?
— Относительно того, сколько информации о деятельности джарегов можетполучить Империя.
Она изучала меня, вероятно, решая, верит ли она мне, и стоит лизатрачивать дополнительные усилия на то, чтобы выяснить правду. Я спокойносмотрел на нее, поскольку, в общем-то, ничуть не соврал.
Лейтенант спросила:
— Даешь ли ты слово не пытаться сбежать?
Непроизнесенным осталось "если нет, я немедленно отберу у тебя оружиеи удержу тебя тут силой". И я ответил:
— Даю. В течение шестидесяти часов. Это при условии, что со мной небудут делать ничего недолжного, на такое я иногда реагирую крайне плохо.Но если мне не причинят вреда — другое дело. Шестьдесят часов.
Сержант многозначительно кашлянула. Я и лейтенант дружно посмотрелина нее, лейтенант сказала:
— Говори.
— Мэм, он джарег. И выходец с Востока.
— Да, — согласилась лейтенант, — и я решила поверить ему на слово.
— Да, мэм.
— Шестьдесят часов, — повернулась она ко мне. — Договорились. Тыбудешь свободен с определенными ограничениями; я пришлю слугу, которыйобъяснит их тебе. А я пока переговорю с лордом насчет того, что с тобойделать. Он не любит насилия и скорее будет склонен просто отпустить тебя,поэтому-то я и беру на себя ответственность защищать его интересы.
— Его интересы, госпожа? Какие интересы?
— Возможно, ты и не знаешь. — Она пожала плечами. — В любом случае, яне собираюсь отвечать на твои вопросы. Это ты отвечаешь на мои.
— Тогда это не беседа, а допрос, — вежливо заметил я. — Если вы менядопрашиваете, я могу обидеться и предпочту ничего не говорить. А если мыбеседуем, другое дело, тут я охотно поучаствую.
Сказанное мной ее не возмутило, скорее даже позабавило — во всякомслучае, она рассмеялась:
— Выходцы с Востока все такие забавные?
— Только те, которые джареги.
— Вот что я скажу тебе, джарег-выходец с Востока, исключительно чтобыпродемонстрировать, что тоже могу быть хорошей. Лорд работает надкое-какими вещами, которые охотно оценили бы другие, будь у них такаявозможность, или хотя бы узнали бы, далеко ли он продвинулся.
— А можно еще более расплывчато?
— Тебе что за дело?
— Я любопытен.
— Слишком любопытен для того, кто утверждает, что он не шпион.
Я пожал плечами.
— А шпион бы изображал, что он не любопытен? Я правда не знаю.
— Я тоже. Но намерена узнать.
— А, тогда хорошо. Так над какими именно вещами он работает? Тольконе говорите, что это та древняя задача — создать место, которое существуетсразу в нескольких мирах.
Я внимательно наблюдал за ней и понял: в яблочко.
— Как-то ты не очень правильно убеждаешь меня в том, что ты не шпион,— медленно проговорила лейтенант.
— Простите, мэм. В следующий раз постараюсь лучше.
— Жди здесь.
Парой взглядов она собрала своих подчиненных и вывела их из комнаты,оставив дверь открытой. Я снова повернул стул. Если это проверка,попытаюсь ли я сбежать — я ее прошел, но исключительно потому, что не хочупока покидать замок. Если это проверка, попытаюсь ли я заглянуть в ящикистола — что ж, тут они правы.
"Лойош, приглядывай."
"На стреме, босс."
Я поднялся, обошел стол и проверил, нет ли на ящиках стола очевидныхловушек. Не заметив таковых, равно как и замков, я открыл верхний правыйящик и даже успел увидеть стопку бумаг, подписанных "Наряд на…", но тутЛойош сообщил:
"Кто-то идет."
Я вернулся на стул как раз когда в комнату вошел Гормен. Своеудивление я скрыл, закашлявшись и потянувшись, затем поднялся и кивнулему.
Странно было понимать, что он меня не узнал. Ну да, он и не мог — длянего мы еще не встречались, — и все равно странно. Я проговорил:
— Здравствуйте. Я Влад Сурке. Сурке — это округ на Востоке,подвластный Империи. — Добыл свое кольцо-печатку, предъявил ему; глазаГормена округлились соответствующим образом, и он отвесил поклон.
Все просто: чем лучше я буду обращаться с этим парнем, тем большеинформации об этом месте смогу получить.
— Сударь, — проговорил он, — если вам будет угодно проследовать сомной, я покажу вам, где вы можете отдохнуть.
"А кормить будут?"
"Затк… хотя — да, хороший вопрос."
— А кормить будут?
— Разумеется, сударь. Я принесу поесть, как только устрою вас.
"Может, я все-таки и выживу."
Я последовал за ним в коридор.
— Мне велено, — сказал Гормен, — сообщить вам, что для вас открытывсе комнаты в этом коридоре, за вычетом кабинета лейтенанта, когда ее тамнет. Вот здесь библиотека, где вы сможете найти себе что-нибудь дляразвлечения. А здесь ваша спальня, если вы останетесь на ночлег.
— Весьма цивилизованный подход, — заметил я.
Он не знал, как на это ответить, и не ответил.
Затем Гормен провел меня в небольшую гостиную — столы, стулья и всетакое.
— Если вы немного подождете, я принесу закуски.
"Скажи, пусть поторопится."
"Нет."
В гостиной не было ничего особенно интересного, и я сконцентрировалсяна том, насколько я проголодался. Спустя минут двадцать и тысячу летГормен вернулся: в руках поднос и бутылка вина, через запястье перекинуласалфетка. У меня закапали слюнки.
Поднос на стол он установил с грацией, достойной официанта из"Валабара".
— Суп из риса с овощами, — сообщил Гормен. — Ломтики кетны всливочном соусе. Вишни, обжаренные в кукурузной муке, и рогалики с маком.
— Спасибо, — сказал я.
Бутылку он мне не показал, но объявил, что это "Каав'н" тридцатьпервого года, и налил вино.
Тот же сорт, что я нашел в винном погребе в особняке, и скорее всего,примерно с того же стеллажа.
Гормен с поклоном удалился, а мы с Лойошем и Ротсой без дальнейшихцеремоний атаковали поднос с едой. Требуется воистину искусный кулинар,чтобы выдержать бобы в супе так, чтобы они максимально размякли, но еще неразвалились, а настолько высушить кетну не так просто, как можно подумать.Я умял все, даже промокнул слишком сладкий суп корочкой безвкусного хлеба.Лойош и Ротса слизывали крошки с тарелок, а я наслаждался вином. Конечно,я не мог должным образом на нем сосредоточиться, но оно было хорошим, изтех красных вин, которые почти пурпурные, эксперты их называют "богатыми"— наверное, в противоположность бедным? В общем, оно мне понравилось, явыпил себе еще один бокал, а потом вернулся Гормен.
— Присаживайтесь, — предложил я.
— Сударь, — ответил он с поклоном, но остался стоять.
— Ладно, — сказал я. — Что теперь?
— Сударь?
— Меня снова будут допрашивать?
— Мне не сообщили, сударь.
Лойош покачнулся у меня на плече, потом восстановил равновесие.
"Лойош, ты в порядке?"
Теперь покачнулась Ротса.
Я посмотрел на Гормена.
— Сукин ты сын…
Кинжал упал в мою ладонь, а потом продолжил свое падение, пока неткнулся в пол, где и остался торчать, чуть подрагивая. Хорошее острие,подумал я.
Гормен отступил назад, а свечи в канделябре померкли и стали тонкимиструйками дыма ткань на лице мягкий сырой ветер древесный уголь линиисмещаются вбок и может быть я смогу ими управлять замедлить замедлитьголос крик сталь пронзительно скребет превращается в голубое в горькомкофейном привкусе слишком крепкий слишком старый слишком занят выясняетотношения изменить линии шире или тоньше все еще ничего голоса смешиваются