как-то даже и не думал, а сейчас, когда я понял, что он мне подсыпал, мнедействительно захотелось его прикончить. А с другой стороны… ладно,наверное, правильным вариантом будет просто уйти. Что происходит, когда тыделаешь то, чего не может быть? Может, так и появляются пути сквозь время?Я покачал головой. Нет, не похоже; впрочем, у меня слишком малоинформации, чтобы делать выводы, похоже что-то на правду или нет.
Я поднялся и вышел в коридор, кивнув стражникам. Они также кивнули —с видом несколько усталым, но совершенно не перепуганным. И пока я решал,как с этим быть, мимо прошла троица незнакомых мне текл в цветах ДомаВаллисты, а в руках у них были подносы с блюдами, накрытыми колпаками. Позапаху я распознал избыток пряностей плюс нечто, похожее на арбуз. Слугипрошли по коридору, отперли дверь рядом с кабинетом лейтенанта и прошливнутрь. После чего щелкнул замок.
— А там что такое? — поинтересовался я.
— Не могу сказать.
— Не возражаете, если я взгляну?
— Боюсь, это не разрешено.
Я подумал, не поднять ли шум. Так, навскидку — вероятно, там простопроход в обеденную залу, где находится Атрант, и возможно, Армарк и ещекто-нибудь. А если так, то здесь и сейчас я не узнаю ничего такого, чегоне узнал бы позже, только без шума. Опять же я уже несколько устал отбесплодных блужданий по коридорам.
— Пожалуй, если вы проводите меня к выходу, я уйду, — решил я.
— С удовольствием, — заявила Трев, и я был уверен, что сейчас она —сама искренность.
Стражница возглавила наш небольшой отряд, ее напарник шел за мной.
— Следи за дистанцией, — велела ему Трев.
Меня сопроводили к выходу, а я чувствовал, что упускаю возможностьузнать что-то важное, но при этом не был уверен, можно ли было вести себяиначе. Хотелось бы, конечно, изучить это место получше. Я осмотрелся,отметив все возможное насчет замка и его окружения. Даже пейзаж вокругможет поведать мне что-то полезное.
А кстати, вполне может.
"Лойош?"
"Да!"
"Приготовились… давай."
Я уронил кинжал в ладонь и перевернул рукояткой вперед. Позади менязахлопали крылья, раздалось короткое проклятье. Трев, разворачиваясь, ужеобнажила клинок и отступила на шаг, увеличивая дистанцию, но я уже былготов и начал движение, а потому успел подобраться поближе и врезал ей вчелюсть рукоятью кинжала. Потом посмотрел, как там Лойош и Ротса — ониактивно атаковали стражника в физиономию, щелкая зубами и хлопая крыльями,но при этом держась подальше от острой стали, которой он размахивал. Моиджареги уже изрядно поднаторели в такой игре.
— Бросай оружие, — сказал я. — Или умрешь. Лично мне все равно.
Все еще отмахиваясь клинком, он назвал меня плохим словом.
"Назад, дайте ему шанс сдаться, если он захочет."
Лойош и Ротса вернулись ко мне на плечи, а я пока уронил кинжал идостал из ножен шпагу. При этом шагнул вперед, и когда парень сноваоказался лицом ко мне — я уже прошел его защиту. Он замер, я замер, потомон назвал меня еще одним плохим словом.
И бросил меч.
— На колени, руки за спину.
Спрятав шпагу в ножны, я поднял кинжал, который ранее уронил, и сноваперевернул рукояткой вперед.
На минутку сделаем отступление и поговорим о знаменитых ударах, сразувырубающих противника. Давным-давно мы с Коти пошли на премьеру "Ядовитыетуманы в доме Аксона". У нас, спасибо Морролану, были отличные места —пятый ряд, почти в середине, — и мы чудесно провели время. Особенно хорошибыли шутки и драки; когда Длинноногий сгреб Раккоша и швырнул им в людейБарона, я аплодировал стоя вместе с половиной зала. Но вот был там эпизод:на четвертый день Аташу проникает в Вальгард, тремя идеально вывереннымиударами по башке вырубает трех стражников и точно знает, когда ониочнутся. После этого мы весь вечер болтали с Коти как раз на эту тему,потому что она тоже сочла, что это перебор. Да, драгаэрянина (как ичеловека, в этом смысле мы анатомически мало отличаемся) можно отправить вотключку одним хорошим и крепким ударом, предпочтительно в подбородок —Коти объяснила это тем, что так импульс от удара лучше всего передается вмозги, которые далее ударяются изнутри в стенку черепа, что я счел вполнеразумным. Есть и некоторые другие подходящие точки. Однако суть в том, чтони один такой удар недостаточно надежен и недостаточно предсказуем. Тоесть если я идеально ударю противника, то могу быть практически уверен,что он не очнется в ближайшие пять секунд, или десять минут, или сутки — аможет, вообще никогда. И я сказал "практически уверен", а не "совершенноуверен". Короче говоря, если надо именно вырубить противника, не убиваяего — пожалуйста, однако не стоит ставить собственную жизнь на то, что этоудастся сделать одним ударом, и всяко не стоит делать предсказаний,сколько он пробудет в отключке.
Так, о чем бишь это я? А, да, точно. Парень встал на колени. Я зашелему за спину, привстал на цыпочки и шарахнул его рукоятью кинжала помакушке, словно отрабатывая подачу в теннисе (ни разу не играл, но видел),и он рухнул как подкошенный. Я проверил, насколько хорошо оба в отключке;судя по глазам и дыханию, достаточно надежно. Спрятав оружие, я окинулвзглядом замок и часовых на крыше — похоже, нас никто не заметил. Вот ихорошо.
Планировал я прогуляться по замку, отмечая что сумею, пока либо непривлеку внимание, либо благодаря странным особенностям Особняка-на-обрывене перейду какую-нибудь незримую черту, что отправит меня куда-то еще. Наделе же я прошел не слишком далеко — обойдя замок примерно на четвертьвдоль узкой тропинки как раз под крестьянскую телегу, я заметил страннуюдверь. Расположенную почти параллельно земле, лишь под небольшим углом кней. И я уже видел одну дверь как раз под таким углом…
Проверив, не засек ли меня кто, я подошел к двери. Одностворчатая, ношириной почти в две обычных, заперта на висячий замок. Если измерятьнадежность замков во времени, этот был десятисекундным. По крайней мередля меня. Я сделал все необходимое, замок послушно лязгнул, я вынул его изпетель и отложил в сторону. Потом распахнул дверь, спустился на триступени и оказался в том самом винном погребе, который ранее видел вОсобняке-на-обрыве.
12. Звезда семи камней
С минуту я стоял на последней каменной ступеньке и осматривался. Да,это точно тот же самый винный погреб, а теперь кто-нибудь мне объяснит,что все это значит? Тот же размер, те же самые стеллажи в том жеколичестве, и наконец, вода в углу капала строго в том же месте, где вособняке были бурые потеки. Первая мысль была — ну теперь-то можно украстьбутылочку? За ней пришла вторая: а что, если я возьму бутылку, которая всееще существовала там, откуда я пришел? Что произойдет, если вдругвстретятся две винные бутылки из разных времен? Часто ли вам приходилосьзадаваться подобными вопросами?
Я немного осмотрелся и уверился, что проходы и кладовые — теперьзаполненные, как положено, фруктами, овощами, тюками материи и ящиками сгвоздями, — также были те же самые. Остановившись у выхода из винногопогреба, я увидел через другую дверь широкую лестницу. Вернулся к ней; вОсобняке-на-обрыве эта лестница спускалась вниз, в пещеру. Здесь тожеимелись факелы, но они не горели. Я остановился и зажег один с помощьюзабавного устройства из кремешка и стальной пластины, какими торгуют вВосточном гетто, и без этого устройства я вряд ли выжил бы в последниенесколько лет. Когда факел загорелся, я пошел по лестнице вниз. В особнякеступени заканчивались в пещере; здесь — тоже, но это была совсем другаяпещера: поуже, с более низкими сводами и полом скорее песчаным, чемкаменным. На минуту я совершенно перестал понимать происходящее: мозгипытались сориентировать меня по морю, которого здесь не было. В итоге явзял себя в руки и просто занялся делом. Пошел налево, и пещера спустядюжину шагов просто закончилась, никаких тебе пометок на стене.Развернулся и пошел обратно. У дверей мне даже на миг показалось, что ячувствую запах океана, но — нет, именно показалось.
Шагал я долго, порой приходилось поворачиваться боком, так тесносходились стены. Откуда вообще берутся пещеры и почему они так себя ведут?Кто-то наверняка должен такое знать.
Впереди я увидел свет, что уже было облегчением: хотя бы выход и входу пещеры именно в тех направлениях, где им и полагалось. Выбравшись изпещеры наружу, в блеклых сумерках раннего вечера я увидел — нет, не океан,а реку. Пещера выходила на берег футах в тридцати от воды. Река текла, смоей точки зрения, справа налево; неширокая и небыстрая, даже близко нета, что протекает через Адриланку, но и эту водную артерию использовали вроли транспортной. У меня на такие вещи взгляд наметан, а кроме того, потечению медленно дрейфовала парочка небольших барж.
Я подождал, пока они не скроются из виду, сугубо по привычке непривлекать ненужного внимания, и подошел к самой воде. Берег порос густойи пышной травой, но прямо здесь был простой песок. Мягкий, однако немокрый. Течение, как я уже сказал, сильно уступало реке Адриланке, азначит, тут было тише. Я смотрел на текущую воду. Небо все еще оставалосьдостаточно ярким, чтобы я смог определить, где Горнило, и я заключил, чтосейчас сильно за полдень и вечереет, примерно так же, как и когда я вышелиз пещеры, и вполне соответствует тому времени дня, какое должно быть,учитывая, сколько времени я провел в замке. То есть я скорее всего там же,где и был, в прошлом, гуляю себе за несколько сот лет до собственногорождения. И что тут может пойти не так? Я смотрел в реку и размышлял.Хотелось бы найти связь между рекой и фонтаном, однако исток фонтана —Темные воды, вода, которые никогда не видела дневного света, а эта рекамирно текла под открытым небом.