Я наклонился, зачерпнул в горсть воды, пропуская ее сквозь пальцы.Еще одна баржа плыла на сей раз вверх по течению. Я подумал, не спрятатьсяли, и решил, что незачем. Я наблюдал, как она проплывает мимо. Судно шлодостаточно близко к берегу, я свободно различал черты лиц лодочников,которые, в свою очередь, во все глаза пялились на меня; один так увлекся,что чуть не плюхнулся в воду, после чего прочие смеялись над ним. Баржабыла загружена бочками; с чем — я понятия не имел, однако это не имелозначения, ведь я не знал, куда она направляется.
На берегу росло несколько деревьев незнакомой мне породы — невысокие,веретенообразные, и веток раз-два и обчелся, — и тростник. Вода имелагрязно-бурый цвет. Я развернулся, но замка не увидел, хотя до него, помоей прикидке, было с полсотни родов. Снова повернулся к реке, словно онамогла объяснить мне, что происходит, найти смысл во всем, что туттворится. Прошел вдоль реки и поймал где-то впереди какое-то движение.Остановился. Движение повторилось — слишком далеко, я только и могразглядеть, что сам факт: что-то там небольшое двигается, на той сторонереки, у самого берега. Я подошел поближе; движение продолжалось. Ещеближе, и как раз когда я оказался почти напротив, оно прекратилось. Язамер; примерно минуту спустя движение началось снова.
Наблюдая, я запечал все больше и больше подробностей, и наконецпонял, на что именно я смотрю. Разумеется, это был валлиста, кто же еще?На отмели, где они и водятся. Одним быстрым движением он откромсалверхушку камышинки, немного пожевал, положил камыш обратно на песок. Вкакой-то момент он остановился, чем-то обмазал стебель — наверное,пережеванной мякотью камыша — и сполз в воду, что-то держа во рту.Медленно перемещаясь, держа в пасти нечто смахивающее на коробку, онаккуратно поставил ее в воду, а потом вернулся к камышу и принялся жеватьдальше.
Я завороженно наблюдал за ним минут двадцать, пока сумерки несгустились окончательно. Я осмотрелся; откуда-то сзади, относительнонедалеко, исходило сияние, и я не сразу сообразил, что это замок — на ночьтам зажгли освещение. Света хватало, чтобы уловить общие очертанияместности, хотя мелочей и не было видно. У Лойоша и Ротсы ночное зрениемного лучше, чем у меня, так что они смогут присмотреть за всем, за чемнужно присматривать. И что теперь? Поискать себе ночлег, попытатьсявернуться в свое время или бесцельно побродить вокруг, пока кто-нибудьменя не съест?
Что ж, ладно, давай сперва побродим.
И я пошел дальше вниз по течению, поскольку туда с самого начала идвигался.
"Лойош, ты знаешь, что он делает?"
"Валлиста? Рыбачит."
"Рыбачит."
"Сооружает ловушку для рыбы."
"А. Хм. Наверное, это знак, ну, вроде того."
"Почему?"
"Не знаю. Весь особняк — ловушка? В особняке есть ловушка? Я попалсяв ловушку?"
"Думаешь?"
"Не знаю, говорю же. Но Девера точно попала в ловушку. И я сейчас недумаю, а просто угадываю, пытаюсь извлечь хоть какой-то смысл из всего,что под руку попадется — а вдруг заодно и ответ всплывет."
Лойош благоразумно заткнулся, а я пошед лальше вдоль реки, размышляя.Вообще говоря, я только что сказал ему чистую правду — ну, в основном:что-то во всей этой катавасии было — особняк, перемещение во времени, — именя не покидало чувство, что тут где-то рядом есть момент, который я невижу, есть ключ, который объяснит все. Ну а пока ждешь вспышки озарения,Талтош, продолжай собирать мозаику… ладно, ладно. Просто собирай текусочки информации, какие можешь, пока ждешь, чтобы все это уложилось вобщий рисунок. Ну а в нынешнем случае — шагай себе дальше.
"Так, полетайте вокруг и посмотрите, нет ли рядом чего интересногоили опасного."
Лойош и Ротса взмыли в воздух, а я продолжал идти, не смеша,осматриваясь по сторонам. Темнело, но, пожалуй, не так быстро, как вАдриланке. А может, это лишь мое воображение.
"Пока ничего, босс. Думаешь, надо вернуться туда, откуда мы пришли, ипосмотреть, сумеем ли мы вернуться обратно?"
"А ты сумеешь найти то место?"
"Не уверен."
"Тогда давай пройдем еще немного.
Мысли мои все возвращались к Темным водам, пытаясь отыскать, как сними может быть связана река. В конце концов, пещера с выходом прямо наберег должна что-то да значить. Ну, возможно. Может быть. Наверное.
Когда пытаешься решить загадку, всегда возникает искушение силойвставить ответы на неподходящие места, потому что так они будут смотретьсякрасиво и симпатично. Это неправильно, и об этом искушении я знал с самогоначала, когда только занялся изучением особняка; однако то, что я о немзнал, не мешало мне раз за разом его испытывать. Нет, я не уступил ему.Пока не уступил.
Я сделал себе мысленную заметку — зафиксировать твердость почвы,звуки (более разнообразные, чем на берегу океана, и плеск воды составляллишь малую часть общей картины) и сложный букет запахов, в которыхдоминировал запах рыбы.
От пещеры я отошел не так уж далеко — примерно на пол-мили, а то именьше, — когда наткнулся на арочный мост, сложенный из камня и дерева. Япересек реку и продолжил путь в том же направлении. Через несколько минутЛойош сообщил:
"Босс, там дома и люди."
"Где?"
"Прямо впереди тебя. Ты там будешь через несколько минут."
"Явная угроза имеется?"
"Ты о банде драконлордов, скрывающихся за углом и готовых выпрыгнутьнаружу и покрошить тебя на кусочки? Нет. Я бы упомянул о подобном."
"Прости."
Через нескольо шагов из-за речной излучины показались огни. В ихсвете я разглядел дорогу, ведущую почти вдоль берега, и по ней я добралсядо деревни. В силу причин, каковые я, безусловно, счел бы важными, если быбыл о таковых осведомлен, деревню построили на склоне холма, а не наотносительно плоской территории у его подножия. Прямо на берегу имеласьпара темных строений и небольшой причал, выходящий на более глубокую частьречного фарватера; лодок у причала не было.
Остальные сооружения стояли выше по склону, разбросанные, насколько японимал, сугубо случайным образом. В основном они также были темными, впаре-тройке домишек светились слабые огоньки — то ли свечной огарок, то лиугли в очаге. Единственное исключение находилось примерно на серединесклона — из окон проливалось много света, а когда я подошел поближе,увидел над входом вывеску, хотя разобрать, что там изображено, и не мог.Впрочем, я знаю, как выглядит деревенский кабак, благо за последние годыпосетил немало таких.
По склону я поднялся, никого не встретив. Подойдя вплотную, смогразличить на вывеске звезду из самоцветных камней — алмаз, рубин, изумруд,сапфир, опал, жемчуг и еще один, который, вероятно, представлял собойберилл. Краски были достаточно свежими, то есть вывеску скорее всегонередко подновляли, а следовательно, заведение процветающее.
Когда я оказался у двери, Лойош спросил:
"Босс, мы с тобой или ждем снаружи?"
Каждый раз приходилось решать этот вопрос. Народ в кабаке — сплошныетеклы. Войти к ним с парой джарегов на плечах или без таковых? Сразубросить вызов окружающим, или сперва попробовать подход "я тихий ибезвредный"?
"Окна есть?"
"Полно."
"Тогда пока обождите тут."
Лойош ничего не ответил. Я знал, что ему это не по душе, и он знал,что я это знаю, и принимал это как часть работы.
Я медленно открыл дверь, вошел и попытался стать мелким и незаметным.Помещение оказалось не таким большим, как я предполагал, так что наверноетут есть и задние комнаты для избранных персон, а может, гостевые покои. Взале стояла примерно дюжина столов разного размера и конструкции, аубранство ограничивалось несколькими плохонькими пейзажными картинками:морской берег, холмы с овцами на выпасе, горные хребты. В общем, картинкитого типа, которые вешают где угодно, только не у себя дома. В заднейчасти зала имелся крошечный подиум, где места едва хватило бы на двоих;мне внезапно вспомнилась Сара.
Разумеется, сидели в кабаке сугубо теклы всех возрастов. Заняты быливсего три стола — не слишком многолюдно, то ли потому что еще слишкомрано, то ли потому… и тут-то я и понял, что понятия не имею, какойсегодня день. День недели, в смысле. Почему-то это меня сбило с толку. Зряне спросил у Гормена.
Разумеется, весь зал смотрел на меня. Я улыбнулся, кивнул и попыталсяне делать слишком умный вид. Хозяйкой была этакая всеобщая бабушка,невысокая по драгаэрянским меркам.
Я устроился за столиком в углу недалеко от выхода и нарочно селспиной к залу. Немного неуютно, когда за моей спиной не присматриваютЛойош и Ротса, зато именно так приглашаешь всех смотреть на тебя. Бабушказаколебалась, но в итоге решила, что мои деньги не хуже, чем у других. Япопросил вина и получил бутылку незнакомого мне вида. Она была ужеоткупорена, хозяйка налила мне примерно пол-кружки и подождала, пока яискал в кармане подходящую монетку. Когда она ушла, я сделал глоток иочень сильно об этом пожалел. Сплошное послевкусие, и состоит из такогобукета вкусов, какой не пожелаешь попробовать даже злейшему врагу. Был быя честным человеком, назвал бы сорт, чтобы никто и никогда по доброй волене стал такое заказывать; однако я не таков, а кроме того, я его простозабыл. Скорее всего, что-то местное, а виноград в этих районах неудачный.
Еще с полчасика я сидел и изображал, что пью вино, однако никто комне так и не подошел, дабы обменяться словечком. С другой стороны, никто ине попытался врезать мне стулом по башке, так что можно считать, квиты. Япересел на соседний стул за тем же столом, откуда мне открылся лучший видна зал кабака. Никто в открытую не наблюдал за мной, все тихо беседовали очем-то — хотя о чем им тут говорить, кроме меня, лично я понятия не имел.