Ну ладно, это я преувеличиваю; раньше я уже имел дело с теклами и знаю, очем они говорят. Нет, не о том, как погода влияет на рост… в общем,того, что тут выращивают. И не о том, как относится к ним его милость лордтакой-то — в данном случае Атрант — и какую часть от урожая забирает. И нео том, насколько лучше пошла вспашка с заточенным лемехом. Все это лучшеоставить тем сочинителям, которые знакомы с теклами лишь по трудам своихстоль же необразованных собратьев. Нет, они болтали о том, что себе думаетих младшенький, и о поездке на ярмарку, и о том, что лавочник вздул ценына грез-траву, а теперь удивляется, почему ее перестали покупать, и озабавном случае с кошкой, которая подошла слишком близко к маме-козе,когда та как раз рожала… Я не подслушивал, нужды не было: просто я бывалв десятках местечек вроде этошл кабака. Хозяйка наблюдала за залом с видоммамы-медведицы, время от времени подходя то к одному, то к другому столу сочередным заказом.
За ближайшим столом сидели две женщины средних лет и парень. Яподнялся и переместился к ним.
— Не возражаете?
Вопрос со всей очевидностью им не понравился, потому как они простоне знали, как вести себя со мной. Выходец с Востока, который открыто носиторужие — а ведь выходцы с Востока единственные в Империи, кто в социальномстатусе стоит ниже текл. Сложное решение, согласен. Я изобразил лучшую изсвоих дружелюбных улыбок.
Через несколько секунд одна из женщин что-то буркнула и кивнула,ответив тем самым на первый вопрос — кто тут главный. Глаза у нее былипочти идеально круглой формы, кожа — бледная даже в здешнем тусклом свете,и очень острый нос; у меня бывали кинжалы более тупые.
— Я Влад, — представился я.
Они издали звуки, складывающиеся в странные местные имена; остроносуюзвали Уффак, я даже подумал, что это она так закашлялась.
— Что вы вообще тут пьете? — поинтересовался я. — Вино я ужепопробовал.
Все трое рассмеялись, как смеются над тем, кто обнаружил нечто, вотуже много лет известное всем окружающим.
— Пиво, — сообщила Уффак. — Держись пива, не прогадаешь. — И, махнуврукой хозяйке, заказала мне кружечку. Я жестом изобразил, что плачу накруг за всю компанию, кабатчица кивнула. Не то чтобы я был любителем пива,но не тот случай, чтобы привередничать.
— Что ты тут делаешь? — спросила Уффак.
— Просто иду мимо, — ответил я.
— И куда ты идешь?
— Да трудно сказать, даже не уверен, в каком именно направлении. Кудаглаза глядят, скорее всего. А тут вокруг есть на что посмотреть?
Вторая женщина, чье имя я так и не опознал, сказала:
— На запад отсюда всего в нескольких милях — ярмарочные луга.
— О, у вас тут ярмарка?
— Закончилась восемь дней как.
— Жаль.
Парень добавил:
— Но ленты там еще остались.
Женщина покачала головой:
— Нет. Уже убрали.
— Точно? Я там был позавчера, и…
Уффак кашлянула, и спор прекратился. А она обратилась ко мне:
— Ищешь работу?
— В сельских делах я не мастак.
— Иногда в замке нанимают прислугу.
— Да? А вы там тоже работали?
— Мой младшенький работал.
— И моя сестра, — добавил парень.
А вторая женщина сказала:
— Когда я была маленькой, то служила ее милости.
— Ее милости, — повторил я.
Она кивнула.
— Я слышал, она умерла.
Парень и женщина кивнули, а Уффак прищурилась и спросила:
— Как ты об этом узнал?
Лицо ее хоть и было бледным, но благодаря морщинам имело видвысветленной дубленой шкуры.
— Держу ушки на макушке.
Она мне не поверила.
— Ты был в замке.
Я кивнул.
— Кто?
— Гормен.
Она медленно кивнула.
— Он слишком много болтает.
— Для теклы или для иссолы?
— Он больше не иссола.
— Кстати, а почему? Что случилось?
— Не твое это дело, и не мое.
Что ж, это оставляло не слишком много пространства для спора. А еслиспор не выходит, надо попробовать метод убеждения, я всегда так говорю.Ну, иногда. Как минимум однажды точно сказал.
Сунув руку в карман, я нащупал там три империала. Передал по одномузолотому женщине, чьего имени я не запомнил, и парню.
— Прогуляйтесь пока.
Глаза их расширились, но монеты они взяли и посмотрели на Уффак. Такивнула, они поднялись и перебрались за стол на противоположной сторонезала. Когда они ушли, я толкнул к остроносой третий империал.
Она подняла монету, внимательно изучила ее, царапнула ногтем инахмурилась.
— А это кто такая? — вопросила она, указывая на портрет императрицы,которая еще не заняла трон. Ой.
— Не знаю, — соврал я. — Но золото есть золото.
Она постучала пальцем по монете, кивнула и положила на стол.
— Зачем тебе эта история?
Покопавшись в карманах, я извлек еще один империал и положил на столрядом.
— Достаточно веская причина?
Она улыбнулась. Зубов у нее недоставало, а те, что остались, былижелтыми. Я внезапно понял, что в годы Междуцарствия у драгаэрян зубывыглядели так же, как у выходцев с Востока в мои времена. Вот даже незнаю, смешно это или огорчительно. А еще интересно было, сколько сейчасзапросил бы кузнец, чтобы сделать ей новые.
— Многого я не знаю, — сказала Уффак. — Только что это случилось летчерез сто после Катастрофы.
Она отхлебнула пива и тыльной стороной ладони смахнула пену с губ. Якивнул, ожидая продолжение.
— Есть тут танцовщица, она тоже иссола. Хевлика.
Я кивнул, а мысленно издал сразу десяток "ага".
— И похоже, они с Горменом смахивали солому.
Выражение такое я слышал впервые, но было нетрудно понять, что онообозначает.
— Имели отношения, — уточнил я.
Она прищурила левый глаз. Наверное, решила проверить, не изображаю лия недопонимание, чтобы смутить ее — что было правдой, только не сработало.Я сверкнул улыбкой и кивнул.
— Разумеется, об этом узнали.
— Заранее прошу прощения — мы, бедные выходцы с Востока, не особенноразбираемся в таких делах, — но разве подобрые интрижки под запретом?
Пару секунд она смотрела на меня так, словно я не принадлежу к родучеловеческому — что ж, в понимании драгаэрян так оно и есть. Затемрасслабилась и проговорила:
— Гормен в это время был ключником у его милости.
— Это то же самое, что домоправитель? — уточнил я, вспоминая ледиТелдру.
Она кивнула.
— Он был главным по всем хозяйственным вопросам.
— И что же?
— Танцовщица считалась частью хозяйства. У вашего народа подобноенаверняка также считается недолжным, не так ли?
— У нас ключников нет. По крайней мере, в хозяйствах выходцев сВостока я таких не встречал.
— А кто же у вас руководит слугами?
— А кто руководит вашими слугами?
— Ключник, я же сказала.
— Вашими? В вашем доме?
— В моем доме? — она рассмеялась. — У меня слуг нет.
— Вот и я о чем, — заметил я.
Она посмотрела на два империала, что лежали на столе, потом снова наменя, словно не совсем мне поверила. Пожалуй, я в чем-то ее понимал: какможет тот, кто швыряется империалами как медяками, не иметь слуг? Да, воттакой вот я загадочный.
— Короче говоря, их поймали на горячем, и Гормена пинком выставили изДома Иссолы.
— И велели войти в Дом Теклы.
— Ха. Уверен, вы все приняли его как родного.
Уффак поджала губы.
— Нет, мы не были с ним особо приветливы. Однако Гормен достойнопринял свою судьбу и никогда не задирал нос, и мы перестали его шпынять. Вконце концов.
— А теперь?
— В смысле?
— Чем он занят теперь?
— А, тем же, чем и раньше, но теперь как текла.
— А танцовщица?
— Она все еще там.
На лице ее мелькнуло выражение, которого я не успел прочесть.
— Что? — спросил я.
— Хмм?
— Что за взгляд?
Она уставилась на столешницу. Я ждал, и минуту спустя она тихопроговорила:
— Это было жестоко.
Пальцем я рисовал на столешнице круги, используя вместо краскиконденсат с пивных кружек.
— Что именно?
Уффак вздернула голову.
— А ты не понимаешь? Его заставили остаться там, где он по-прежнемукаждый день видит ее, только теперь он текла.
Драгаэряне в общем и иссолы в частности — то, что я знаю о них, — да,та еще получилась картинка. Он больше не иссола и даже не принадлежит кодному из благородных Домов. Она не может больше иметь с ним никаких дел,а он ни за что даже и не подумает задать ей хоть один вопрос. Драгаэрянеполные идиоты.
— И это просто жестокости ради?
Она кивнула.
— Это Атрант все сделал?
Уффак поморщилась — наверное, для местных "его милость" слишкомважная персона, чтобы называть его просто по имени, — но кивнула.
— Кажется, он мне уже сильно не нравится, — заметил я.
— Он многое пережил, — пояснила она.
— Ты про его сына.
Она кивнула.
— А потом еще и дочь.
Она нахмурилась.
— Какая дочь? Нет у него дочери.
— Да? Значит, ошибся.
А вот и еще одно "ага". Если вы вдруг упустили, поясню: я только чтовыяснил, что мать Тетии уже мертва, и при этом в селе никогда не слышали оженщине, которая в мое время была взрослой и призраком. Я пока еще незнал, что именно это означает, но явно что-то.
В кабаке появилось еще несколько человек — драгаэрян, — и расселисьза свободные столы. Наверное, для текл еще было рано. Опять же, возможно,кое-кому тут после завершения работы пришлось прошагать несколько миль; поопыту собственных странствий знаю, теклы одолевают пешком изрядные концы.Кроме меня, здесь по-прежнему все были теклы; полагаю, если бы в кабаквнезапно вошел представитель одного из благородных Домов, никто не зналбы, как себя вести.
Я кашлянул.
— Мы тут говорили о жене Атранта. Как ее звали?
— Ее милость.
— Что, так и звали?
— Другое имя мне неизвестно.