зададут вопросы — вы будете всячески сотрудничать со следствием и нестанете лгать. Ибо если солжете, то умрете. Мы друг друга хорошо поняли?
— Да, господин.
— Хорошо. А теперь скажите мне вот что. Почему вы остались? Чтобыбыть рядом с ней, потому что вам нравится работа, или просто по инерции?
— Пожалуй, верны все причины, — сообщил он, обращаясь к полу. Пол неказался впечатленным.
Я смотрел на него, он же пытался не смотреть на меня.
— Неважно, — проговорил я. — Думаю, вы сумели сделать свою жизнь ещеболее жалкой, чем все, что могу придумать я. Продолжайте в том же духе.Ничего не говорите, просто идите прочь и занимайтесь тем, чем вам тамполагается. Если мне что-то будет нужно, я позвоню.
Лашин не сказал даже "да, господин", что может дать намек насостояние, в котором он пребывал.
Дверь за ним закрылась. Я надеялся, что все скоро закончится, а то яуже проголодался.
16. Этюд в медовых тонах
Я дал Лашину время убраться с горизонта, затем пошел обратно кбальной зале, поднялся на балкон и остановился перед дверью в театр. Вдох,выдох, открыть…
И вот я уже сидел.
К таким переносам труднее всего привыкнуть. Я оказался не в том жеместе, что в прошлый раз, но почти — где-то на один ряд впереди и двумякреслами правее, примерно так. Что само по себе могло многое значить длякого-то, у кого мозги работают не так, как у меня.
Хевлики не было, и я настроился на ожидание. Почему я был настолькоубежден, что рано или поздно она тут непременно появится — трудно сказать,но я был убежден, и примерно через полчаса оказалось, что я прав, потомучто она появилась — просто взошла на сцену. И сразу заметила меня, ведьона всегда обращает внимание на зрителей. Она так сказала.
Она спрыгнула со сцены, подошла и опустилась на сидение рядом сомной. И словно по протоколу, смотрела прямо вперед.
— Вы меня правда не узнали? — спросил я.
— Узнала, конечно. Вы ведь были здесь вчера.
— Я имел в виду, раньше.
— Не понимаю.
— Мы встречались раньше, под вывеской семи самоцветных камней.
Она на миг свела брови, потом повернулась ко мне.
— Так это были вы?
Я кивнул.
Какое-то время она изучала меня, явно не узнавая — для некоторыхдрагаэрян мы действительно все на одно лицо; затем покосилась на мою левуюруку и кивнула.
— Да, теперь вспомнила.
Я кивнул.
— Но как это возможно?
— Это трудно объяснить.
— Однако выходцы с Востока… — она замялась, а я кивнул:
— Да, мы обычно столько не живем. Я сжульничал.
— Я не понимаю.
— Я тоже, вот честно. Однако помните ту беседу несколько сот летназад? Для меня это было несколько часов назад.
— Особняк.
— Ага.
— Кто вы такой?
— Владимир Талтош, граф Сурке милостью Ее Величества, бывший джарег,а ныне путешественник, нехикста и ценитель доброй еды и выпивки.
— Одно слово я не поняла. Это на сариоле?
— Нет, это из языка котавров. Меня так однажды назвали. Она этоперевела как "тот, кто порезался дважды одним и тем же ножом".
— Непохоже на комплимент.
— Я так понял, этим словом обычно называют детей, которые никак ненаучаться не совать свой нос куда не следует. Я уверен, должен бытькакой-нибудь осквернитель культурных учений, способный объяснить всю ихважность, причем совершенно неправильно.
— Я не слишком хорошо помню ту, прошлую беседу. Только что вы тогдазадавали очень много вопросов.
— И еще предупредил вас не доверять Лашину.
Она нахмурилась.
— Да, было что-то такое. И я и правда не доверяю ему.
— Это он устроил, чтобы Гормена изгнали из Дома Иссолы.
Она снова взглянула мне прямо в глаза, на сей раз не отворачиваясь.
— Зачем он это сделал?
— Он влюбился в вас.
Лицо ее преисполнилось отвращения с некоторым оттенком неверия. Яотвернулся, разглядывая сцену, чтобы дать ей придти в себя.
— Зачем вы рассказываете мне об этом?
— Честно говоря, сам не уверен. Но мне показалось, вам следует знать.Кроме того, Гормен мне даже нравился — до того, как он подсыпал мне зельеи попытался допросить меня.
— Не верю, что он так поступил.
— Ему приказали.
— Когда это случилось?
— Несколько сот лет назад. Или еще сегодня, смотря как считать.
— Гормен, — повторила танцовщица. — Он…
— Это ведь нелегко, жить под одним кровом?
Она кашлянула и отвернулась к сцене.
— Это несколько личный вопрос.
— Я задавал и более личные, тогда, в прошлом.
— Правда? Не помню. И не понимаю, с чего бы мне на них отвечать.
— Я тоже, кстати, потому что это не в духе иссол.
— Возможно, тогда все было ближе к… — она словно подыскивала слова,чтобы сказать то, о чем не хотела говорить, — к тому, что случилось сГорменом. Я тогда была сама не своя. Что это?
— Хмм? О чем вы?
— У вас пальцы дрожат.
Я усилием воли убрал эту дрожь.
— Просто мне хочется кого-то прикончить, но здесь нет никого, ктоэтого заслуживает. Лашин — гад, но для меня одного этого маловато, чтобывсадить кинжал ему в глаз.
— Я… даже вообразить не могу, каково это.
— Правда? Вы что же, никогда ни на кого по-настоящему не злились?
— Ну — злилась, конечно же.
— Тогда все вы знаете.
— Что ж, пусть так.
Мы немного помолчали.
— А тогда, — наконец проговорила Хевлика, — вы объяснили, что вывообще делаете?
— Вроде того.
— Хотите попробовать еще раз? Я помогу, если сумею.
— Ладно. Вы знаете о зеркалах?
— Конечно, я в той комнате практикуюсь каждый день.
— Нет, другая комната с зеркалами.
— А. Туда мне нельзя.
— В целом это магический фокус для всего этого места.
— Наверное, так и есть. Но мне неизвестны подробности, а в волшебствея не особенно искушена — знаю только то, что знают все.
Трудно объяснять кому-то то, что сам не понимаешь.
— Что ж, — сказал я, — я кое-что понял. Особняк не был построенздесь, он здесь появился. Эту часть мозаики я сложил, когда увидел гнилыерастения… не суть важно. Я нашел пещеру, помеченную волшебными рунами, иэто было… нечто вроде якоря, понятно? Когда строили особняк, одна из егочастей должна была…
Я замолчал.
— Что такое? — чуть погодя спросила она.
— Думаю, я понял, — проговорил я. — Дороги, коридоры, двери, зеркалас некромантией. Зеркала обеспечивают преображение физического перемещенияв перемещение сквозь миры, что порой обозначает "сквозь время". Вот какособняк попал сюда. Есть места, на которых он заякорен — пещера под виннымпогребом, и Чертоги Правосудия, и то место в прошлом, где началосьстроительство. Зеркала работают как окна у Морролана…
— У кого?
— Э, неважно. Суть в том, что все пути в особняк контролируются спомощью зеркал, и они вроде как сложены стопкой один на другой. ИдеяАтранта была в том, чтобы создавать дополнительные проходы в различныемиры, куда можно попасть просто открыв одну из дверей или сделав шаг покоридору. — Тут я нахмурился. — Только он этого еще не сделал. Пока у негоесть только путь в Чертоги, путь в будущее из внутреннего дворика и путь впрошлое — изначальные якоря. Он не построил ни один из таких путей, апросто сделал места, куда они могут вести, поэтому прямо сейчас получилсянабор странных комнат, находящихся в странных местах: он вроде какприготовил целую кучу ножен, в которые пока не вложил кинжалы. Почему,кстати? А, ну да. Лашин сказал, что особняк только-только закончен.
Хевлика кивнула.
— Мы переместились два дня назад. Я уже много лет жила в особняке, ноон стоял рядом со старым замком на берегу реки, а потом мы вдруг оказалисьздесь.
— Значит, вот в чем суть, — проговорил я. — Время.
— То есть?
— Пути в пространстве — они же и пути во времени, если перемещатьсямежду мирами. Уверен, будь здесь Некромантка, она бы объяснила это кудапонятнее, а меня на большее не хватает.
— Я не…
— Это все Тетия, и вы, и Лашин с Горменом.
— Я никогда не встречала Тетию.
— Да, именно так. Потому что она умерла, знаете ли.
— Когда?
— Вот-вот. Когда. Когда и где. Эта часть пока никак не сойдется уменя в голове, но именно здесь ключ ко всему.
— Я за вами не поспеваю.
— Тетия умерла здесь, в особняке, в прошлом, но попала в ловушку внастоящем.
Она покачала головой.
— Попробуйте с другой стороны: Тетия пару сотен лет занималась тем,что накладывала все нужные заклинания. Вы ее не встречали, потому что еечасть работы требовала пребывания в будущем.
— В будущем?
— Ну да, в тогдашнем будущем, в нынешнем настоящем.
— Я не… погодите, кажется, я понимаю, о чем вы. Она делала своюработу здесь, под Адриланкой, в том времени и месте, где должен былоказаться особняк.
— Да, накладывала заклинания, которые позволят ему существовать.
— Но как она сюда попала? Как она переместилась во времени?
— У меня голова раскалывается.
— Простите.
— Нет, все нормально, я справлюсь. Смотрите: на самом деле она вовремени не перемещалась. В Чертогах Правосудия можно выбирать время иместо достаточно свободно — наверное, там их вообще бесконечно много, незнаю. Но пока Атрант руководил постройкой физической структуры, Тетияоставалась в Чертогах Правосудия, создавая магические связи, которые бысоответствовали ей. И когда они оба закончили работу, особняк появилсяздесь.
— Но Тетия была…
— Да, да. Она была в Чертогах Правосудия, ее заклинания создавалипути в здесь и сейчас, и она была здесь и сейчас, а ее заклинаниясоздавали пути в Чертоги.
— Но вы сказали, что она не путешествовала во времени. Этого я уже непонимаю.
— Ага, я тоже.
Я и правда чувствовал себя на волосок от приступа головной боли.