— это для них пройти сквозь комнату с зеркалами и вниз по лестнице. К томумоменту, как они это осилят, я давно вскрою вам брюхо и проверю, сколькораз сумею обмотать вашу шею вашими же кишками.
Уж если собираетесь кому-то угрожать, зримо представленный образвсегда надежнее. Я, правда, подобного делать бы не стал, но ведь работает,а значит, все к лучшему, и не вам меня судить.
— Да вы ведь и не хотите их звать, правда? Вы хотите, чтобы здесьбыло как можно меньше людей из прошлого, ведь чем больше народу в курсе,тем более вероятно, что кто-то выяснит, что вы сделали, и сумеет послатьнаружу хотя бы весточку, даже если миновало двести лет. И все-таки мнехочется проверить, насколько я сумею вытянуть ваши кишки… А может, ивозиться не стану, просто пырну вас. Вот этим, — и обнажил Леди Телдру.Она имела тот вид, в котором я впервые ее увидел — очень длинный и тонкийнож, изящный желобок вдоль клинка. Она была прекрасна.
Когда-то кто-то объяснял мне, что мы по-настоящему не взаимодействуемс людьми — мы взаимодействуем с образами тех людей, которые находятся унас в голове. Не знаю, может быть. По мне, если я всажу Великое Оружие вглаз этому типу, получится взаимодействие, достаточно близкое к настоящемуположению вещей для любых практических следствий.
— Чего вы хотите? — практически прокаркал он.
— Снимайте одежду, — сказал я.
Глаза его распахнулись.
— Что вы себе…
Я шагнул к нему, острие клинка застыло в двух люймах от его лица.
— Снимайте. Одежду.
Атранта била дрожь. Обоснованно. Он встал, разаязал пояс мантии, и таупала с его плеч. Под мантией он носил в легкие панталоны желтого цвета.Их я разрешил ему оставить.
— Подайте сюда мантию, — велел я.
Он смерил взглядом клинок Леди Телдры от острия до рукояти, затемподнял мантию и передал мне.
— Садитесь, — сказал я.
Атрант сел.
Я убрал Леди Телдру в ножны, и он явно расслабился.
— Что вы…
— Заткнитесь, или я отрежу вам язык, — предложил я.
Добыл из плаща маленький острый ножичек, нашел на мантии ближайшуюпурпурную нить и перерезал ее. Потом, глядя Атранту прямо в глаза,принялся вынимать нить. Он сглотнул. Пурпурная нить неспешно выходилаодним длинным куском; заняло это примерно минуту. Когда я закончил, наполу лежали куски желтого шелка, а в моей ладони собрался моток пурпурнойнити. И когда я уронил на пол и ее, то услышал, где-то далеко-далеко,глубокий металлический щелчок.
— Вот так, — сказал я. — Теперь двери открыты.
Он хотел было заговорить, но кое-кто успел первым.
— Дядя Влад!
— Привет, Девера. Это лорд Атрант, он убил свою дочь, поэтому ты ипопала тут в ловушку.
Она повернулась, посмотрела на него, затем снова повернулась ко мне.
— Он мне не очень нравится, — заявила она.
— Ага, и мне тоже. Зато теперь ты свободна.
— Я знаю.
— И та женщина, из-за которой ты оказалась тут — тоже.
Девера кивнула.
— Мне пора идти, дядя Влад. Мне еще надо вернуться во вчера и найтитебя.
— Конечно, — согласился я.
— А ты… ты будешь делать ему больно?
— Я пока еще не решил.
— Может, оно того не стоит.
— Может, и не стоит.
— Но все равно спасибо тебе, дядя Влад.
— Всегда пожалуйста, Девера.
И она исчезла, как всегда. А я придвинул кресло и сел напротив него,слишком близко для вежливо-комфортного положения. Наклонился вперед исообщил:
— Что вы сделали — я знаю. Я просто хочу понять, почему. У меняимеется подозрение, но надеюсь, что я ошибаюсь, потому что не желаю, чтобыв мире вообще существовал такой… ладно, неважно. Рассказывайте.
Он не стал.
Я проговорил:
— Это Тетия решила задачу, да? Она раскрыла, как добраться доЧертогов Правосудия, чтобы можно было путешествовать в разные миры.
Он рыкнул, что я понял как "да".
— Но вы пока этого и близко не сделали. Вы просто коснулись основы исейчас готовы расширять платформу до любых пределов, где сумеете найтиточки доступа. И для этого дела подрядили друга-демона, который охотнопомогал, только теперь вам придется найти другого, потому что этотслучайно упал на мой клинок Морганти, когда пытался меня убить. Обидно,да?
Глаза Атранта снова сверкнули.
— Хотя, может, я просто убью вас, и тогда вам уж точно не придетсябеспокоиться о подобном. Но вот в чем вопрос: почему Тетия должна былаумереть? Да не просто умереть, а чтобы она осталась привязана к этомуособняку, заперта здесь? О, я знаю, как вы это сделали — вы связали ее сДорогами Мертвых вашим ключом, вот этой мантией. Эту часть мозаики ясобрал. Но почему? Вам нужна была душа, чтобы все это заработало? Нет, ненужна. Был ли это трагический несчастный случай — случайно созданное вамичудовище случайно вырвалось на свободу в тот самый момент, когда работабыла завершена? Снова-таки нет. Или это был ее собственный изъян,вследствие которого, разработав эту платформу, Тетия уже не могла еепокинуть? И это неправда.
Вы управляете дверью в логово чудовища. Вы выпустили его, когда ятолько появился тут, но — вот этот кусок я вычислял дольше всего, — неуспели сообщить Армарку, и он решил, что чудовище вырвалось само, иводворил его на место. Забавно вышло, если подумать. Потом вы сновавыпустили его, когда я начал возиться с зеркалами, только на сей разАрмарка рядом не было, и я покончил с его жалким существованием. И еслипосле всего этого вам его жаль, вы самый отвратительный лицемер, какоготолько когда-либо производила на свет эта скорбная Империя. Выиспользовали собственного сына — то, что от него осталось, — чтобы убитьсобственную дочь. Только в тот раз ваш друг-демон играл вместе с вами. Вызапечатали всю структуру, чтобы никто не мог войти, но он приоткрылмаленькую щелочку, чтобы она сумела спрыгнуть — таким образом получилось,что Тетия мертва, а вам даже не надо ничего убирать и избавляться от тела.Он был вам хорошим другом, всегда готовым взять на себя грязную работу. Ябы сказал, что мне жаль, что я избавился от него, но тогда я совру.
Только это был еще не конец. Когда она умерла, Армарк привязал ее кособняку, и вы могли держать ее тут. Двери парадного входа держали еедушу, чтобы она оставалась в ловушке. Я знаю, что это сделал он, и сделалради вас, но почему? Вот мой вопрос. Почему вы убили свою дочь и непозволили ее душе двигаться дальше? Чего вы таким образом добивались?
— Если вы собираетесь меня убить, просто…
Я извлек из сапога клинок. Не Леди Телдру, не сейчас — просто стилет,очень неприятный на вид.
— Отвечайте на вопрос.
— Не люблю отвечать тем, кто мне угрожает.
— Что ж, это честно. Никаких угроз.
Я переложил стилет в левую руку, а правой отвесил ему крепкуюпощечину. Голова его мотнулась туда-сюда, затем я вернул стилет в правуюруку и повторил воздействие уже с левой. Он выпустил подлокотник и подалсявперед, и тогда я врезал кулаком ему в живот. Он сполз на пол и скорчился,кашляя и задыхаясь.
Я же спокойно сидел, а минуту спустя проговорил:
— Вот. Видите? Никаких угроз. Хотите, чтобы я снова вам не угрожал?
Еще пара минут, и он, похоже, достаточно пришел в себя длячленораздельных речей. Я встал и помог ему снова устроиться в кресле; онсперва дернулся, потом обмяк на сидении.
— Я слушаю, — сказал я.
— Чего вы хотите?
— Почему вы убили свою дочь?
Он вздернул голову и взглянул на меня.
— Я трудился над этим всю свою жизнь…
— Под "этим" вы подразумеваете…
— Создание межмировой платформы. Обитаемого места, где можнопередвигаться по коридорам и ходить в другие миры как в соседние комнаты.
— Что ж, в таком случае вы сумели сотворить место, где заходят вкомнаты, а оказываются совершенно непонятно где.
Атрант покачал головой.
— Это уже пустяки, рутинное дело. Просто вопрос правильногорасположения зеркал. Главное — принцип, и он работает. Именно так можнопопасть в Чертоги Правосудия и в замок в Домовом. Платформа работает.
— Хорошо, я вам верю. Она работает. И?
— Всю свою жизнь. Более трех с половиной тысяч лет посвятил я этому.Это в сто раз больше, чем вы живете на свете.
Я не стал ни поправлять его подсчеты, ни подмечать, что теперь-топонятно, почему зеркала у него неправильно расположены. Просто сказал:
— Что ж, пусть так. Но это не объясняет…
— Три. Тысячи. Пятьсот. Лет. И после всего этого — она, моясобственная дочь, получит всю славу.
— Но ведь она решила задачу, не так ли?
— Нет! Ее решил я! Это я организовал, чтобы она родилась в Чертогах!Это была моя идея! Я устроил, чтобы она получила силу, способность ходитьмежду мирами, неся с собой реальность, словно кусок нити, привязать водном месте и перенести в другое. Дом Валлисты учредил премию. Премию завеличайшую разработку, за сооружение того, что никто более не способен былпостроить. И за все время существования Дома эта премия…
— А вы сжульничали, чтобы ее получить?
Он фыркнул как щенок.
— Это не жульничество. Я выстроил вещи такими, какими им надлежалобыть.
— Отлично. Вы получили эту грамоту в золотой рамочке, — кивнул я, —уверен, будь я атирой, я бы вас понял, а будь я валлистой, дажепозавидовал бы. Но я всего лишь простой скромный выходец с Востока,поэтому спрошу: ну и что?
— Ну и что? Ну и что? Вы что, меня не слышали?
— Я вас отлично слышал. Вас озарило идеей выковать из собственнойдочери инструмент, и у вас получилось, и вас теперь волнует только то, чьеимя впишут в исторические хроники. Я вас отлично слышал, просто неповерил. Что же это за никчемный набор кожи и костей, который беспокоитсяоб этом больше, чем о собственной дочери? Я уж молчу о вашей жене: ей ведь