Я шагнул за угол, и меня попытались убить.
Будь у меня время, я воскликнул бы, обращаясь к Лойошу — "ну прямокак дома", или что-то в этом роде. А так я просто завернул за угол ираздался мысленный оклик Лойоша, и нечто полетело в меня, а я отшатнулся всторону. Оно как раз прошло мимо, когда я осознал — не увидел, а вычислилпо тому эффекту, который оно произвело на мое зрение, — что это былавспышка, очень и очень яркая. Я упоминал, что не люблю драться, когда вглазах все рябит? Очень раздражает.
В руке моей была Леди Телдра.
Несомненно, все вокруг почувствовали, когда я обнажил ее; угроза,испуг или по крайней мере непонятное, но несомненное беспокойство — этокак минимум. А те, кто не чужд магической энергии, ощутили это особенноживо. Что до меня, я почувствовал себя лучше.
Тот, кто напал на меня, проговорил:
— Погодите.
Что ж, весьма уместная просьба, если тот, кого ты пытался убить,вдруг обнажает Великое Оружие. Ну да ладно, видел я все еще не лучшимобразом, поэтому небольшая задержка перед тем, как мы продолжим беседу,мне не повредит. Он находился шагах в пятнадцати от меня: смуглый, высокийлоб и прямые волосы — чрезвычайно длинные, глупо, наверняка будут мешать,когда начинаешь швыряться заклинаниями. Носил он красно-белые цвета ДомаАтиры, эмблема на колете принадлежала тому же Дому. Руки атира держалвытянутыми вперед, ладонями ко мне и вниз. Пальцы у него были довольнодлинными.
Я сохранял готовность и ждал.
— Извините, — сказал он. — Вы застали меня врасплох. — Взгляд егососредоточился на Леди Телдре, которая сейчас была длинным узким кинжаломпочти без крестовины.
Я все так же молча и спокойно изучал его. Лойош зашипел, сугубо длядраматического эффекта. Парень нервничал, однако держал руки все так жевытянутыми вперед. Защитная, даже, пожалуй, умоляющая поза — но сволшебниками нельзя ни в чем быть уверенным, так что я ждал.
— Я правда не собирался нападать на вас, — сказал он, — я думал, чтовы… вы застали меня врасплох.
— Опустите руки, — велел я.
Он кивнул, однако для этого простого движения ему потребовалосьнекоторое время, словно и хотел бы, но конечности одеревенели. Бывает, поопыту знаю.
Наконец он опустил руки.
— Извините, — повторил он. — Меня зовут Армарк, и я имею честь бытьволшебником-консультантом у лорда Атранта.
— Талтош, — произнес я в ответ. — Я тут гость. Полагаю, вы принялименя за… э, то чудовище?
— Господин?
— Вы ведь считали, что напали именно на него?
— Я понятия не имею, о чем вы, господин.
— Громадное, белесое и не очень похожее на человека.
— Господин?
— Вы его не видели?
— Нет, господин.
— И не слышали вопля?
— Вопля, господин?
— Ха, — проговорил я. Вот почти уверен, что обращением "господин" ябыл обязан оружию в моей руке.
Я убрал ее в ножны.
— Спасибо, — сказал он и поклонился мне почти как равному.
— То есть вы никогда не видели в этих коридорах громадное уродливоечудовище?
— Ну разумеется, нет, господин. А сейчас, если позволите, мне следуетзаняться делом.
— Поисками того чудовища, которого вы никогда не видели и о которомничего не знаете?
— Господин?
Я покачал головой. Волшебник кивнул и пошел дальше по коридору. А яуслышал шаги за спиной и почти уже обнажил клинок снова, но то был всеголишь Лашин, который двигался, похоже, быстрее, чем считал приемлемым.
— А, вот и вы, сударь. Я боялся, что вы заблудитесь.
У выходцев из дома Иссолы всегда этакий мелодичный голос.
— Значит, вы беспокоились, что я могу заблудиться, — проговорил я.
— Да, господин.
— Именно об этом вы беспокоились?
— Господин?
Иссолы умеют оставаться как раз на правильном расстоянии и держатьсятак, словно они ростом не выше собеседника. Вот и леди Телдра была такой.Что-то сейчас поделывает Сара?..
— А вы не слышали воплей?
Он наклонил голову и шевельнул бровями.
— Воплей?
— И полагаю, также не видели некое разгуливающее по коридорам оченьбледное, здоровенное и уродливое чудовище?
— Вы, вероятно, шутите, сударь, — с нейтральной улыбкой проговорилЛашин.
"Леди Телдра врала куда лучше, босс."
"Это да."
— Да, — ответил я, — шучу. Это я, знаете, умею.
— Не позволите ли проводить вас обратно в приемную? Я велел кухаркеприготовить вам перекусить, пока решается вопрос с дверью.
Какой еще кухарке?
— Перекусить? О, в таком случае, с удовольствием.
Он поклонился и изящно развернулся, я последовал за ним до самойприемной. Там меня ждало вино и тарелка с копчеными бычками, спаржей иковригой хлеба. Хлеб был свежий и вполне видимый.
— Спасибо, Лашин.
— Не за что, сударь.
— Вы уверены, что не слышали воплей?
По лицу его скользнула улыбка — как раз подходящая для того, ктознает, что ему рассказали шутку, но на самом деле он не считает еесмешной. Иссола поклонился и удалился через небольшую дверь.
"Да, Лойош, он врет."
"Поделись рыбкой, босс."
Хлеб был хороший. Рыба — пресновата, но не настолько, чтобы копчениеиспортило вкус. Я бы получил от еды больше удовольствия, если бы не гадал,откуда она взялась. Пустая кухня раздражала так же, как то чудовище,которое я успел заметить лишь краешком глаза. Ну, почти так же.
"И сколько мы тут сейчас будем сидеть, босс?"
"Примерно как в прошлый раз."
Пожалуй, стоит пояснить. Во-первых, Девере нужна была моя помощь: ейя отказать не мог. Также, признаться, я человек любопытный, и понимал, чтовокруг творится то, чего я напрочь не понимаю, но имею на сей счеткое-какие предположения. Почти уверен, что в этом месте вовсюзадействована некромантия. Для тех, кто с таковой незнаком: некромантия —это магия, которая имеет дело со смертью, что включает в себя места, куданевозможно попасть обычным способом. Сама Некромантка как-то объяснила,что смерть — всего лишь путь в такое место. Может, она и ошибается, нопока я не получу доказательств обратного, буду считать, что она знает, очем говорит: ведь сама Некромантка именно из такого места и пришла, акроме того, не зря же ее зовут именно так, верно?
Да и хлеб кое-что да значил: в кухне им пахло вовсю, но никакихследов самого процесса выпечки хлеба. В ящике-холодильнике никаких следоврыбы. Вообще ничего — ни в кладовке, ни в холодильнике, ни на кухне. Кромеяблок. Почему там были яблоки? Это как минимум так же странно, как всепрочее.
Я не хотел просто просиживать тут кресло, но и бесцельно разгуливатьпо особняку было как-то неудобно. Я подумал, не стоит ли найти Атранта иприставить ему к горлу кинжал, а может, даже Леди Телдру, а потом вежливопопросить прямо ответить на несколько простых вопросов. Но — нет, поканет. Пока я не буду понимать, с какими силами он связан. Мне не нравитсяугрожать кому-то, а потом обнаружить, что на самом деле хозяин положенияименно он. Со мной такое пару раз случалось, пренеприятнейшее ощущение.
Я доел хлеб, рыбу и вино. Лойош и Ротса поделили между собой спаржу:для меня она всегда имеет вкус мыла, как бы ни старались повара. Откуда быни взялась еда и что бы она ни значила, лучше так, чем голодать. Кромеспаржи — лучше голодать, чем питаться ею.
"Интересно, а винный погреб тоже пустой?" — спросил Лойош.
Я не сразу понял, что он вполне серьезно. Но даже если и так, какаямне-то разница? Кроме того, вряд ли в поисках винного погреба мне повезетбольше, чем в поисках всего остального.
Повинуясь внезапному побуждению, или чему-то вроде того, я встал,вышел из комнаты и вернулся к входным дверям — просто проверить, на местели они, или тут все перемещается, когда я смотрю в другом направлении, какв тех замках из восточных сказок. Нет, двери остались там, где и были, ужелегче. Я развернулся, миновал знакомые мне двери и проследовал правымкоридором до пустой кухни и пошел дальше. В конце коридора, где мнеповстречался Армарк, я повернул налево, испытывая смутную надежду пройтииз одного угла здания, "платформы", в другой, противоположный.
Впереди оказались раскрытые двойные двери. Я вошел с самымбеззаботным видом — и действительно, ничего опасного. Большой бальный залс высокими потолками, стратегически расположенными альковчиками сбутылками и бокалами, в дальнем конце подиум, в каждом углу большиеполноразмерные зеркала, и две изгибающиеся полукругом лестницы, ведущиевверх, судя по их виду — беломраморные.
Я подошел поближе; точно, мраморные. Поднялся по лестнице и оказалсяна балконе, который шел вокруг всего зала. Интересно, каково это —находиться тут, когда внизу вовсю танцуют, а зал заполняют звуки музыки.Коти наверняка ввернула бы что-то на тему того, сколько семей выходцев сВостока или текл могли бы прокормиться за те деньги, что ушли на одно лишьпарадное платье или камзол.
Я молча фыркнул: похоже, я дошел до того, что веду с ней воображаемыебеседы о воображаемых развлечениях.
В каждом углу балкона были двери. Две — большие и вычурные, двепоменьше. И какой выход мне предпочесть, предназначенный для благородныхособ или для слуг? Я открыл ближайшую дверь просто потому, что она былаближе.
"Наконец-то! — воскликнул Лойош. — После долгих поисков мы нашлисокровище…"
"Заткнись."
Швабра, ведро, две метлы, совок и полка с кучей банок с жидкостями ипорошками разных цветов, а еще целая груда тряпок. Чрезвычайно странноеместо для такого чулана. Совершенно бессмысленно, то есть, как и во всехостальных случаях, я ничего не понимаю. Это раздражало.
Я закрыл чулан и двинулся ко второй двери для слуг. Наверное, яожидал увидеть примерно то же самое, но эта выходила в длинный узкийкоридор, со множеством дверей, между которыми было футов по двадцать или