– А не помнишь, когда это было?
Он вместо ответа полез в сумку и вынул ежедневник в коричневом кожаном переплете, пролистал:
– Да, вот… Девятнадцатого мая это было.
– А убили ее двадцать второго.
– Я двадцать второго был в Самаре, – как-то поспешно сказал Никита, и Лена удивилась:
– В Самаре?
– Да, там проходил большой ивент, меня приглашали. Могу предоставить, так сказать, все имеющиеся доказательства и свидетельства очевидцев – там народа было человек двести. Вернулся только двадцать пятого ночью.
Лена посмотрела в лицо Кольцова внимательным взглядом, поймав себя на том, что больше не боится и не смущается делать это. Раньше ей казалось, что она не должна вот так прямо рассматривать его, потому что Никита этого терпеть не мог, а она изо всех сил старалась не раздражать его ничем. Сейчас же она совершенно не беспокоилась о его чувствах, ей вдруг стало абсолютно все равно – нравится ему это или нет.
Кольцов, словно почувствовав что-то, снова немного сник, ссутулил плечи и пробормотал:
– Лена, я действительно был в Самаре в те дни.
– Никита, я в этом и не сомневаюсь. Просто слишком уж много совпадений, ты не находишь? Я должна проверить все. Еще вопрос – а у Колосовой ты не видел такого платья?
– Нет, – замотал головой Кольцов. – Вот у нее точно не видел.
– Ясно, – вздохнула Лена. – Больше вопросов нет.
Кольцов выскочил из кабинета так стремительно, словно боялся, что Лена вдруг передумает и снова начнет спрашивать его о чем-то. Она же залезла в интернет и набрала в поисковике «фотоивент в Самаре, май». Сразу же выскочило несколько ссылок, и, перейдя по первой, она наткнулась на портрет Кольцова в разделе «Приглашенные гости», а также на несколько снимков, где Никита был снят с другими гостями во время мероприятий и фуршетов. Даты под снимками тоже были, они совпадали с теми, что назвал Кольцов, и Лена закрыла ссылку.
– Ну, а что я хотела? Он действительно был там, и врать нужды у него не было. Он никого не убивал, я знала это сразу, – пробормотала она, вставая из-за стола. – Но что мы имеем теперь? Все три убитые девушки так или иначе были знакомы с Никитой. На двух он видел эти рябые платья, будь они неладны. И все девушки были убиты практически сразу или через несколько дней после контактов с Кольцовым. При всем этом – он их не убивал. Тогда – кто?
– Елена Денисовна, – раздалось из-за двери, – к вам можно?
Женский голос был Лене незнаком, она даже не сразу сообразила, что происходит, однако к двери подошла, открыла ее и увидела перед собой элегантную даму в длинном бежевом плаще и маленькой шляпке.
– Вы ко мне? – удивленно переспросила Крошина, и дама кивнула:
– Моя фамилия Николаева.
– Ох, простите, я заработалась совсем! – спохватилась Лена, впуская ее в кабинет. – Проходите…
– Элина Валентиновна, – представилась дама, расстегивая плащ, под которым оказался отлично сидевший на стройной фигуре ярко-красный костюм из длинной узкой юбки и приталенного короткого пиджачка.
Лена невольно засмотрелась на элегантный наряд и ботильоны на высоченных каблуках. Сама она такие никогда не носила, опасаясь из-за природной неуклюжести сломать лодыжку, даже не дойдя до машины.
– Муж просил зайти к вам, – сказала Элина Валентиновна, аккуратно усаживаясь на стул.
– Да, я бы хотела получить небольшую консультацию по поводу платьев, – Лена вернулась на свое место и протянула даме три снимка. – Вот…
Элина Валентиновна взяла фотографии, внимательно изучила каждую и, вернув их Лене, уверенно сказала:
– Одно из платьев сшито примерно в девяностых, два других – современная работа. Кстати, ткань для них была куплена в магазине на улице Первых пионеров, где работает продавцом одна моя знакомая. Когда муж спросил меня о ткани, я специально съездила и узнала – да, ее продавали, и последний раз было куплено все, что осталось, а именно четыре метра. Покупатель – женщина лет сорока, невысокого роста, с короткой стрижкой, волосы каштановые крашеные.
Лена удивленно уставилась на собеседницу:
– Как вы добыли столько сведений?
– Я же сказала – продавец моя давняя знакомая, я часто заказываю через нее нужные мне для работы ткани, фурнитуру, нитки. Мне не составило труда разговорить ее, – улыбнулась Элина Валентиновна. – Я даже привезла вам небольшой кусочек, – она открыла сумочку и вынула пакет, в котором Лена увидела черно-белый клетчатый кусочек материала размером с половинку носового платка. – В магазине принято помещать образцы в специальный альбом, записывая артикул и дату поступления, чтобы при необходимости можно было заказывать закончившуюся ткань. Я уверена, что Алексею не составит труда доказать, что два из трех платьев сшиты именно из этой ткани.
– Да, я в нем не сомневаюсь, – пробормотала пораженная Лена. – А как вы определили, что одно из платьев старое?
– Ну если бы я могла посмотреть на них поближе, то сказала бы более точно. Однако и на снимках видно, что лекало другое, и вырез горловины чуть иной, и форма юбки. Два совершенно одинаковых, а вот третье отличается.
– Я могу привлечь вас как эксперта? Дадите официальное заключение?
– Разумеется, – пожала плечами Элина Валентиновна. – По секрету скажу – Алексей очень переживал, что не увидел этих отличий сам, мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто он халатно отнесся к своим обязанностям.
– Да что вы! У меня и мысли такой не было, я не первый день с Алексеем Никитичем работаю, – заверила Лена. – Но ваше заключение будет очень кстати.
– Хорошо, но мне для этого нужно в лабораторию к мужу.
– Конечно. Я вам сейчас машину служебную дам, вас отвезут. Огромное спасибо, Элина Валентиновна!
Проводив супругу Николаева до машины, Лена задержалась на крыльце и, отойдя в сторону, чтобы не мешать входившим и выходившим, подставила лицо невесть откуда взявшемуся вдруг солнцу.
«Постояла бы такая погода в выходные, – подумала она. – Можно было с Филиппом в лес съездить, погулять… Мы давно никуда не выбирались, вон даже в кино вчера сходить, как люди, не смогли».
Мысли ее опять свернули к застопорившемуся делу. Допрашивать Славогородского нельзя, версию с платьем его матери придется пока отложить.
Начинать разрабатывать Голицына? Но пока Лена не могла придумать, с чем приехать к Павлу.
Книга? Ну и что.
«Надо связи попробовать поискать, – лениво думала она, совершенно не испытывая желания возвращаться в душный кабинет и опять оказываться один на один с множеством безответных вопросов. – Вдруг он с кем-то из убитых пересекался…»
И тут в памяти вдруг всплыл эпизод из просмотренного видео Инги Колосовой – девушка мельком показывала книжные полки, и там – Лена могла поклясться – было несколько книг Голицына, их обложки Крошина знала хорошо.
Почти бегом она вернулась в кабинет, зашла в интернет и отыскала канал Инги, просмотрела список просмотренных видео и нашла то, в котором ей померещились книги Павла.
Запустив ролик, Лена внимательно смотрела его, боясь пропустить момент, чтобы нажать на паузу. И ей удалось сделать это как раз в ту секунду, когда в объектив камеры попали книжные полки. Сделав скрин картинки, Лена вывела его на печать и, взяв лист, подошла к окну, чтобы лучше рассмотреть изображение.
– Ну, вот же они, конечно! – Знакомые обложки нашлись, Лена вернулась к столу и, взяв карандаш, обвела книги на снимке. – Поеду к матери убитой, расспрошу.
– Ой, что вы! Да Инга была очарована этим писателем! – Моложавая, ухоженная мать Колосовой поднялась с дивана и быстро вышла из комнаты, вернувшись через несколько минут со стопкой книг и небольшим альбомом с фотографиями.
Положив все это на стол перед Леной, она вернулась на диван и тяжело вздохнула:
– Инга не пропускала ни одной встречи, у них был фан-клуб, человек десять-пятнадцать, в основном девочки и женщины. И Голицын иногда приходил к ним в кафе, где они собирались. Там фотографии, автографы… У Инги даже был его мобильный телефон, но она никогда не злоупотребляла…
– А Голицын сам ей звонил? – Лена взяла альбом и, открыв, тут же увидела улыбающегося Павла, а рядом с ним – Ингу, прильнувшую к писателю.
– Этого я не знаю, а она не говорила. Но он никогда не отказывался прийти на встречу, если девочки его приглашали. У них такая драма была, когда Голицын уехал в Москву… – женщина покачала головой. – Я еще удивлялась – ну что такого, сейчас ведь век интернета, можно встречи проводить онлайн. Но Инга говорила, что это никогда не заменит живого общения. Зато уж когда он решил вернуться… Они праздник устроили, наряжались, Инга всем прически делала, кто-то плакаты рисовал – в общем, кумир вернулся. Это кажется смешным, наверное… Я, например, не очень понимала такую увлеченность, хотя книги некоторые мне нравятся. Но ведь одно дело – книги, а совсем другое – сам писатель. А Инга буквально цитировала его, взахлеб просто…
– А вы не думали, что у них мог быть роман? – спросила Лена, и женщина возмущенно замахала руками:
– Да что вы! Нет, конечно! Это было чисто платоническое увлечение. Молодая девушка любит творчество писателя, а тут еще выпал шанс познакомиться лично… Конечно, она была счастлива, но чтобы что-то серьезное… нет.
– Можно, я возьму вот этот снимок? – Лена вытащила из альбома фотографию, на обороте которой красной пастой было написано «Моему ангелу Инге от благодарного автора» и стояла размашистая подпись Голицына. – Я верну через несколько дней.
– Возьмите, если нужно. Вы знаете, а Павел приходил ко мне, когда узнал… – вдруг сказала женщина. – Он был очень расстроен, предлагал помощь, но… чем, как он мог помочь? Когда все уже случилось… – она всхлипнула. – Неужели этого ублюдка не найдут? Ну нельзя ведь, чтобы такие преступления оставались без наказания, правда? – Она с надеждой посмотрела на Лену. – Ведь должна же быть справедливость…
– Обязательно будет. – Лена встала. – Мне пора. Спасибо, Светлана Петровна, вы мне очень помогли. Фото я обязательно верну.