вич прав, этот человек давно и хорошо вас знает. – Он протянул письмо Лене, но Горский перехватил:
– А ну-ка… – По мере чтения лицо его делалось все более хмурым. – А с чего, уважаемые, вы вдруг решили, что это мужчина?
– Как? – не поняла Лена. – Потому что…
– Письмо написано в настоящем времени, ни одного окончания, указывающего на половую принадлежность, – «я знаю», «я помню», «я хочу». С чего, повторяю, вы сбросили со счетов какую-нибудь ревнивую даму? Хотя бы вот эту, – Фил кивнул в сторону телевизора, где во весь экран застыло хмурое лицо Нины Колодиной.
Лена перевела взгляд на экран и задумалась. Муж в чем-то был прав, и из письма действительно не следовало, кто именно его написал, просто они с Андреем автоматически считали Зрителя мужчиной – ну а как иначе? Задушить жертву, перетащить ее на лавку – разве женщина способна на такое? Да и мужской след в парке у кинотеатра «Мир»…
Пока она в голове складывала все имевшиеся сведения, Филипп снова запустил запись. Камера с Нины перешла опять на лежащих на покрывалах девчонок, к которым присоединились двое парней.
– Лосев и Махоткин, актер и юрист, – машинально прокомментировала Лена. – Махоткин уехал в Германию десять лет назад.
– А Лосев имеет непробиваемое алиби на все три убийства, – сказал Саша. – Один раз вел корпоратив, два других – прямые эфиры на канале.
– Едем дальше, – сказал Филипп, нажимая на перемотку.
В кадр снова попала Нина, но уже стоявшая, прислонившись к стволу дерева. Взгляд ее снова был направлен куда-то далеко, она даже руку козырьком приложила ко лбу, чтобы солнечные лучи не мешали.
– Нинка, дыру прожжешь, – сказал оператор, и девушка вздрогнула:
– Отстань, Сидоркин.
– Идем лучше на берег, ты меня обещала научить управлять байдаркой, – не унимался оператор.
– Клади тогда свою аппаратуру, там не до съемки будет. – Нина убрала руку от лица. – Ну хватит, Серега! Перестань!
Оператор, видимо, отскочил назад, потому что изображение затряслось, камера скользнула вниз, и в кадр попала нога в темно-синем сланце.
– Это чьи ж такие ласты? – удивился Левченко, глядя на экран.
– Нинкины.
– Да ладно – это мужская же нога, – вмешался Горский. – Там не меньше сорок пятого.
– Он и есть, – кивнула Лена. – У Нинки была самая настоящая драма по этому поводу – ростом она не выдалась, примерно с меня была, а размер ноги… В мужском отделе приходилось обуваться, вот она и ходила в брюках и кроссовках, чтобы это меньше в глаза бросалось.
– Бедная девка, – посочувствовал Филипп.
У Лены зазвонил мобильный, она взяла трубку:
– Да, Андрей, я слушаю. А мы у Шмелева в кабинете, Саша привез видеокассету, смотрим. Да, спускайся. Андрей приехал, – сказала она, отложив телефон, – сейчас к нам присоединится.
Паровозников появился через пару минут, вошел и удивленно уставился на сидевшего перед телевизором Горского:
– А мы с куратором работаем?
– Перестань! – попросила Лена. – Лишняя пара глаз не повредит.
– Подписку дам о неразглашении, – без тени шутки сказал Филипп, но Андрей поморщился:
– Вы бы, Филипп Андреевич, своими делами занимались, а тут уж мы сами как-то.
– То есть адреса пробивать по закрытым базам я тебе вполне подхожу?
– Вполне, – совершенно не смутился Паровозников. – Спасибо, кстати, за адресок. Только вот там вышла какая-то лажа опять. Юноша мамой клянется, что ему конверт не мужчина отдавал, а женщина, хоть и переодетая мужиком.
– Как – переодетая? – не поняла Лена.
– Да вот так! Куртка, шапка, брюки, обувь – все мужское, а в голосе парню что-то женское почудилось. Я и так его, и этак, а он уперся – нет, говорит, тетка это была, и все. И походка у нее женская, мужики так бедрами не виляют, говорит.
Лена перевела взгляд на Филиппа и увидела, что он указывает пальцем на экран телевизора, где по крутому склону спускалась Нина с веслом на плече, а за ней, так и не выпустив камеры из рук, Сергей Сидоркин.
– Сюда смотрите, господа сыщики, – предложил Горский. – Обратите внимание, как она идет. Тяжело, по-мужски, а бедра все равно туда-сюда.
Паровозников присел на корточки перед телевизором и начал вглядываться в происходившее на экране.
– Слушайте, а чекист дело говорит, – вдруг произнес он. – И размер ноги у нее…
Лена почувствовала, как закололо в ладонях, как будто она ухватилась за что-то горячее. В этот момент в кадре снова появились они с Дягилевым, выходившие из воды, и камера в ту же секунду выхватила лицо Нины – оно было злым и несчастным одновременно.
– А ты, Нинка, веслом его огрей, – со смехом предложил снимавший Сидоркин, – или Ленку, – но Нина, развернувшись, бросила весло ему под ноги:
– Да пошел ты! – рявкнула она и, развернувшись, побежала куда-то по берегу.
– Идиотка, – пробормотал Сидоркин.
– Что у вас тут? – спросил, подходя, Дягилев, и Сергей пожаловался:
– Фанатка твоя головой поехала. Чуть веслом меня не убила! Психическая…
– Перестань, Серега, – Лена услышала собственный голос, показавшийся ей каким-то противно-писклявым. – Не обижайте Нину, что вы к ней цепляетесь вечно?
Горский нажал на паузу и посмотрел на жену:
– И теперь ничего не хочешь сказать?
– А что я должна сказать? – пожала плечами Лена, все еще разочарованная звуками своего голоса. – То, что Нинке нравился Максим, не было тайной – он многим нравился. Но именно над ней вечно по этому поводу подшучивали. А она обижалась…
– Все еще настаиваешь, что Зритель – мужчина? – спросил Филипп, постукивая пальцами по столешнице.
– Этого не может быть… – пробормотала Лена, не отрывая взгляда от замершего на экране изображения.
– А что нам мешает проверить? – поднялся Паровозников. – Если она – не Зритель, то и ладненько.
– А если мы ошибемся и потеряем время? – возразила Лена, чувствуя, что вдруг начала дрожать, как в ознобе. – Если это не она?
– Лена, Андрей прав, нужно это проверить, – сказал Филипп, обнимая ее за плечи. – Лучше перестраховаться. Ведь если вы пойдете не в ту сторону, а Нина окажется Зрителем, то время тоже будет упущено. Пятьдесят на пятьдесят, верно?
– Ты не понимаешь, что на кону Юлькина жизнь? Юлька должна стать четвертой жертвой, я в этом уверена…
– Тогда у нас очень сужается круг поисков, – произнес Паровозников. – Кинотеатр «Юбилей» и его окрестности, потому что только там мы еще трупов и не находили.
– Замолчи! – вдруг шепотом заорала Лена, которую охватил ужас при одной только мысли, что вскоре она запросто может осматривать сидящий на скамье труп Воронковой в дурацком платье, плаще и очках. – Замолчи, слышишь?!
Андрей пожал плечами:
– Да я-то замолчу, не проблема. Только Юльке ты этим не поможешь. Поехали к этой девахе.
– Адрес нужен.
– Дайте мне пять минут, – сказал Горский и вынул мобильный, на ходу набирая номер и открывая дверь кабинета.
Лена снова взяла фотографию, на которой была привязанная к стулу Юлька, и принялась рассматривать ее заново, как будто увидела в первый раз.
«Какое-то странное помещение, – думала она, водя пальцем по снимку. – Не комната, не склад, не подвал… Такое впечатление, что большие потолки, а окна либо маленькие и под потолком, либо их вообще нет. Свет как-то странно падает… И вот это в углу – что такое? – Она приблизила снимок к глазам, пытаясь рассмотреть темное прямоугольное нечто справа от Воронковой. – Сумка… да, похоже, что это сумка – мужская».
– Послушайте, – обратилась она к мужчинам, переворачивая фотографию так, чтобы им было видно. – А вот этот предмет в углу на что похож?
– На мужскую сумку, – сразу сказал Андрей, едва бросив взгляд на снимок. – В таких раньше носили большие ноутбуки.
– Та-ак… – протянула Лена. – Не исключено, что это сумка Голицына, у него из машины ноутбук как раз в сумке и украли. И если этот ноутбук включали…
– … то ничего нам его ай-пи адрес не даст, – угрюмо буркнул Левченко. – Давно все на динамичном сидят.
– Но попытаться… – начала Лена, однако Паровозников перебил:
– Мы не станем тратить время, которого нет, на версию, которая заведомо тупиковая.
– А я вас сейчас огорчу, господа сыщики, – произнес Горский, отложив телефон. – Колодина Нина Николаевна в нашем городе давно не проживает.
– Как это?! – развернулась к мужу Лена.
– А вот так. Сразу после выпуска из университета она продала квартиру и куда-то уехала. И вот куда именно – пока неизвестно. Но в городе она не прописана – точно.
– А пригороды?
– Человек работает, – коротко сказал Филипп.
– То есть ехать нам некуда? – глуповато уточнила Лена и поморщилась: – Да, знаю, я капитан Очевидность… Может, вы посмотрите пока снимок? Мне кажется, надо понять, что это за помещение, тогда можно будет подумать, где оно расположено. Видите – это точно не квартира и не подвал, – она ткнула пальцем в фотографию. – Высокие потолки, какие-то стеллажи, явно очень старые, из досок, некоторые переломаны – то есть какая-то заброшка, да?
Андрей повертел фотографию и бросил на стол:
– Ленка, по таким приметам мы никогда ничего не найдем.
– Но что-то надо делать? Или будем сидеть и ждать… чего?
– Все, Лена, не пугай себя и нас, – попросил Горский, садясь за стол напротив нее. – Давайте подумаем, сложим все, что имеем, проговорим вслух – может, так что-то более четкое нарисуется.
– Вот, значит, как у чекистов мозговой штурм устроен, – пробормотал Андрей, вытягивая стул и усаживаясь рядом с Филиппом, но тот словно пропустил его слова мимо ушей:
– Молодой человек, и вы присоединяйтесь, – обратился он к замершему у телевизора Левченко.
– Зовите меня Сашей, товарищ майор, меня все так зовут.
– Хорошо. Так вот, Саша, держите листок и ручку, будете записывать, – Горский протянул севшему напротив него Левченко чистый лист. – Умеете писать быстро?
– А то, – усмехнулся лейтенант. – Товарищ майор иной раз как начнет диктовать – попробуй не успей…