нными напитками и закусками.
– Потрясающе! – перекрывая шум, воскликнула Мэгги, обнимая Полу и Майлза. – Им это нравится! И все в сборе!
Действительно, телефонные звонки Роксанны собрали весьма модную толпу, представляющую деловое, общественное и театральное общество. Ненадолго заглянул сам Лорен Бэколл, и от этого настроение Полы и Мэгги взлетело до небес.
Пола не разговаривала с Роксанной с тех пор, как узнала о новой карьере Майлза. Она избегала общения с ней, поскольку стыдилась «шпионить» и не переносила ее влияния на мужа, хотя и не сомневалась, что их отношения оставались платоническими.
Теперь уклониться от встречи с ней было невозможно. Пола протиснулась через толпу к Роксанне, одетой в белое платье-мини с вышивкой; та беседовала с принцессой Иной Андраши. Заметив Полу, Роксанна с улыбкой повернулась к ней.
– Ваш магазин просто великолепен!! Поздравляю.
– Все это – заслуга Мэгги. Я хотела поблагодарить вас за хлопоты по приглашению замечательных гостей.
– Рада была помочь. Это оказалось несложным: всем ужасно хотелось сюда попасть. У меня лишь одна претензия.
– Какая?
– Оркестр! – кривя губы, она указала на «Лиловый Вихрь», исполнявший одну из наиболее громких песен. – Я оглохну!
– Боюсь, сегодня от них не избавиться, – улыбнулась Пола.
– Вот почему я не переношу дискотек – они страшно шумны. Пожалуй, музыка мне нравится, но громкость! Однако скажите мне, как вы восприняли успехи Майлза?
Пола сняла с подноса проходящего официанта бокал с виски.
– Это напоминало шок.
– О, знаю! И боюсь, мы проявили излишнюю изобретательность…
«Мягко сказано, – подумала Пола. – Скорее, шпионский заговор!»
– Но для Майлза очень важно было убедиться в своих, силах до того, как сказать вам. Я понимаю его, а вы?
– Конечно. Ясно, что он опасался моего отношения к подобному риску. Но если он хочет попытаться – я согласна.
– Вы восхитительная жена! – сжала ей руку Роксанна. – Большинство женщин думают лишь о собственном покое и ни о чем ином. Для них он важнее счастья мужа. Счастье Майлза – музыка, и он сделает блестящую карьеру. Мой отец заметил его талант и я полагаю, что его вердикт оправдывается. Думаю, Майлз великолепен, а вы?
– Пожалуй, не то слово. Я все еще не верю в его новое качество исполнения. Я не специалист, но даже мне видно, что его успехи грандиозны. Неясно, как он этого достиг.
– Филип Розен от него в восторге. Он занят подготовкой к дебюту и обеспечит присутствие всех влиятельных критиков, а заодно и боссов звукозаписи. Не удивляйтесь, если Майлз вскоре войдет в моду. Поверьте, его карьера будет блестящей, как у моего отца.
В этой женщине нет ни капли зависти, подумала Пола. Но почему? Должна ли женщина, преданная отцу подобно Роксанне, слепо ревновать к молодому человеку, способному затмить репутацию ее отца?
Очевидно, нет. Похоже, она искренне этому рада. Впрочем, если Майлз на самом деле Дункан, она и не будет ревновать.
«Пола, прекрати! – приказала она себе, – Прекрати немедленно».
Майлз – это Майлз.
Открытие планировалось закончить к десяти. В девять тридцать народу было по-прежнему много и никто не собирался уходить. Несмотря на восторг от успешного вечера, Мэгги начала беспокоиться. Протиснувшись к Майлзу, она сказала:
– Кое-кто уже начинает дуреть от выпивки. Может, пора закрыть бар?
– В приглашениях сказано: «Напитки до 10», не так ли?
– Да, но я не думала, что все они так задержатся.
– Осталось полчаса, не паникуй. Лавку не разнесут, а если ты прикроешь спиртное, люди назовут тебя жадиной.
– Пожалуй, ты прав, – вздохнула Мэгги. – Ну, как тебе магазин?
– Нравится. Ты здорово поработала. Мне жаль, что Пола не смогла помочь тебе как следует.
– Не глупи. Одной из нас нужно было заниматься центральным. Без нее я не смогла бы управиться.
– Возможно, – Он нахмурился и задумчиво уставился в пол. – Мэгги… ты не заметила в ней какой-то странности?
– Странности? – она удивилась. – Нет. Но почему?
– Я беспокоюсь о ней.
– Из-за Роксанны?
– При чем здесь Роксанна?
– Пола ревнует к ней. Но я не назвала бы это странностью. Будь я твоей женой, я тоже ревновала бы к Роксанне. Он улыбнулся.
– Я не о том. Я знаю, что она ревнива, но она понимает, что ей нечего беспокоиться насчет меня и Роксанны. Я имел в виду ее психику.
– А что с ней случилось?
– Ну, в общем, в последнее время у нее появилась навязчивая идея. Но пожалуйста, ей – ни слова. Ты понимаешь…
– Ну конечно. Но что за идея? Пола кажется мне совершенно нормальной. Впрочем, я не представляю, как выглядят люди, одержимые навязчивой идеей…
– Это довольно мрачная штука. Она считает меня кем-то другим. Фактически думает, будто я – Дункан Эли.
– Дункан Эли? – искренне поразилась Мэгги. – Дорогой Майлз, я совершенно запуталась.
– Она думает, что я – воплощение Дункана Эли. Что после его смерти его душа вошла в мое тело. А мой разум, или личность, – назови как угодно, – на самом деле принадлежит ему.
– Боже, что за чушь!
– Кроме шуток. Она совершенно серьезно задала мне на днях вопрос, не являюсь ли я Дунканом Эли. Я знал, что Пола чем-то обеспокоена, казалось, даже, что она меня боится. Но я понятия не имел, в чем тут дело, пока она меня об этом не спросила.
– И что ты ответил? Он пожал плечами.
– Разумеется, сказал, что это не так. А что я мог сказать? «Да, я – Дункан Эли»? Как ты считаешь?
– И что было потом? Он пожал плечами.
– Она разволновалась, затем успокоилась и принялась обнимать и целовать меня.
– Очевидно, она тебе поверила. По крайней мере, сейчас она не думает, что ты – Дункан Эли. Это уже к лучшему…
– Но Мэгги, сам факт, что она смогла придумать подобную нелепицу! Боже мой… Послушай; похоже, сейчас она в порядке, так что, возможно, все позади. Но если это повторится, что ты мне посоветуешь?
– Не знаю, – нахмурилась Мэгги. – Наверно, поговорить с Чаком. Ему виднее…
– А если она заведет с тобой разговор о моем воплощении в Дункана Эли, ты сообщишь мне?
– Ну конечно, хотя я этого не ожидаю. Может у нее и случаются тихие заскоки, но мне она кажется абсолютно нормальной. Впрочем… тебе не кажется, что она принимает наркотики?
– Не знаю, о чем и думать. Для меня важно, чтобы у нее не появилось серьезных проблем с психикой. То есть, длительных.
– Я тоже на это надеюсь. Впрочем, повторяю, на мой взгляд, она абсолютно нормальна. Или же настолько, насколько мы с тобой, хотя это плохой комплимент.
Майлз всмотрелся в толпу.
– Она идет. Помни – об этом ей ни слова.
– Знаю. Ни единого.
Пригласительный вечер обошелся в тысячу двести долларов, а после оптовой закупки товаров и ремонта, от занятых ими восьми тысяч остались лишь несколько сотен. Но деньги разошлись не напрасно, потому что газеты дали магазину хорошие рекомендации. К концу первой недели «Бич Бам Норт» приобрел популярность и начал приносить доход.
Пола продолжала в одиночку управлять центральным, хотя Мэгги наняла ей в помощь двух продавщиц. Этот магазин тоже процветал, и Пола с изумлением обнаружила, что они с Мэгги, пожалуй, смогут расплатиться с банковский заемом на год раньше срока и после выплаты у них останется тысяч по пятнадцать на каждую с обоих магазинов.
Однажды, за две недели до дебюта Майлза, он позвонил ей на работу и сообщил, что Эбби рано вернулась из школы.
– Что-нибудь случилось? – разволновалась Пола.
– У нее кашель и сильный насморк. Учительница решила, что она подхватила грипп и отправила ее домой. Я уложил ее в постель и вызвал Чака. Он зайдет по пути домой и взглянет на нее.
– Может, это что-то серьезное?
– О нет. Она чувствует себя неплохо, не беспокойся. Я пригляжу за ней.
– Если надо, я могу закрыть магазин и приехать домой.
– Нет, не стоит. Она в порядке.
Пола повесила трубку, решив все же закрыться пораньше.
…Она вернулась домой как раз, когда Чак вышел из спальни Эбби.
– Это грипп? – спросила Пола.
– Слабовыраженный, – кивнул он. – Температура поднялась на полградуса. Но особенно беспокоиться не о чем.
– Но у нее были прививки от гриппа…
– Что тут скажешь… – пожал плечами Чак, – иногда они не срабатывают.
Оставив Эбби пилюли для трехразового приема, он прошел наверх, чтобы перехватить стаканчик виски перед тем, как отправиться домой.
Майлз нервничал и, после уходя Чака, Пола спросила у него в чем дело.
– О, все в порядке. Просто я волнуюсь из-за дебюта, вот и все.
Она сварила суп, приготовила сэндвичи и отнесла их вниз, Эбби, которую, по-видимому, вовсе не печалил собственный грипп. Казалось, она была в восторге от того, что избавилась на несколько дней от школы.
Эбби спросила, нельзя ли ей посмотреть телевизор. Пола разрешила и включила его, настроив на «Стар Трек». Эбби мгновенно погрузилась в проблемы двадцать третьего века. Робин свернулся на полу рядом с ее кроватью и заснул.
На следующий вечер, когда Пола пришла домой, горло у Эбби почти не болело и кашель с насморком почти исчезли.
Присев на краешек постели, Пола улыбнулась.
– Вы кажетесь ужасно здоровой, юная леди!
– Все в порядке, если бы не нога, – ответила Эбби.
– А что с твоей ногой?
– Ну…в общем, она болит.
– М-да. Иначе говоря, ты выдумываешь нечто новенькое, чтобы не пришлось идти в школу. Эбби растерянно улыбнулась.
– Она в самом деле немножко болит. А мне действительно пора вернуться в школу?
– Боюсь, да. Ты хорошо выспалась дней?
– Да, пока меня не разбудил тот человек.
– Какой человек?
– Ну тот, в смешной черной шляпе.
И Эбби переключилась на старый фильм, идущий по телевизору; «Любимые женщины Энди Харди». Пола нахмурилась.