– Это она могла так сказать тебе. А на самом деле… Покажи лучше это все Петру Ивасину, – кивнула Лиза на ватман. – Посмотрим, что он скажет.
– Петр выдвигал версию, что мстит сама Анна. Еще до того, как прошла новость о ее гибели. Хотя то, что Анна Шумова погибла, мы знаем лишь из Интернета. Это новость, которую запустила Амалия. Так что не исключаю, что Анна все же жива. И, если честно, я бы больше согласился с такой версией, чем с той, что убийца – Амалия. Не думаю, что из нее такая хорошая актриса! Ну не могла она так притворяться, когда мы… И еще эта фраза: «Убийство во имя моей жизни»! Ладно, как хочешь, – сдался он, перехватив взгляд Лизы. – Покажу этот лист Ивасину.
– Дэн, есть возможность получить фотографию этой Анны Шумовой? – спросила Лиза. – Я бы могла посмотреть и сказать, мертва она или жива.
– О, неплохо было бы прояснить ситуацию! – обрадовался Дэн.
Он взял телефон и набрал номер. Подождал чуть-чуть, слушая гудки, а затем бодро поприветствовал:
– Привет, Петь! Отвлекаю от семейного ужина? А, еще на работе…
Дэн слегка кивнул, будто Петр мог его увидеть, и бросил мимолетный взгляд на Лизу.
– Петь, я узнал, что у Амалии была сестра, училась в том же универе, что и она сама. Погибла после первого курса. И звали ее Анной. Как и ту девушку, которую… Откуда узнал? Ну… У меня свои источники.
Дэн усмехнулся.
– Хорошо, я завтра с утра к тебе подъеду. Петь, у меня просьба. Есть у тебя фотография Анны Шумовой? Скинь мне, пожалуйста. Кстати, что-то о ней еще знаешь?
Он помолчал, слушая, а потом коротко ответил:
– Ясно.
– Ну, что? Ивасин пришлет тебе фотографию? – оживилась Лиза, когда Дэн выложил телефон поверх ватмана.
– Пришлет. Хотя он подтвердил, что Анна Шумова на самом деле погибла. Несчастный случай в горах. Ее тело было найдено одним проводником и его внучкой. Так что, увы, Анна Шумова погибла. И это уже официально, Лиз.
– Опять горы! – воскликнула она. – Вот видишь! Слишком много совпадений, Дэн!
– Да-да, вижу. Понимаю, что, скорее всего, речь идет об одной и той же девушке, сестре Амалии, – помрачнел Дэн. – Но Амалия не оставила бы тебе зажигалку «с сюрпризом». Она не только не способна на такие вещи, но и скептик, каких еще поискать надо.
– Дэн, когда дело касается ненависти, мести и устранения соперников, даже самые закоренелые скептики не брезгуют черной магией, – возразила Лиза. – Ты не знаешь, сколько Инге приходилось снимать наведенных через черных магов порч. И среди ее клиентов было немало серьезных бизнесменов, которых «заказали» конкуренты. Увы, это даже стало модным, Дэн. Кто заподозрит солидного и успешного владельца компании в том, что он обращается к магам?
– Ну, хорошо, – нехотя согласился он, хоть всем своим видом и выражал протест. – Но все равно не могу представить Амалию, верящей в силу магии. Впрочем… – Он на секунду задумался, а затем продолжил: – Она как-то обмолвилась, что поверила бы в любое чудо, если бы оно подарило ей надежду вылечить умирающую родственницу.
– Амалия сильно к ней привязана? К своей родственнице?
– Похоже на то. Но Амалия избегала этих разговоров со мной, потому что тут же впадала в отчаяние. Со мной она, как говорила, забывала обо всем плохом. Поэтому я даже имени родственницы не знаю.
– Вот видишь! – воскликнула Лиза. – Амалия сама тебе сказала, что поверила бы в любое чудо!
– Но какое отношение зажигалка имеет к «чуду», способному вылечить родственницу Амалии? – возразил Дэн. – Нет, Лиз. Это не Амалия оставила ловушку. – Он отвлекся на свой просигналивший телефон. – Вот и фотография. Хотя уже не знаю, стоит ли тебе ее смотреть, раз уж Петр подтвердил гибель Шумовой.
От Лизы не ускользнули ни невольное промедление Дэна, ни мелькнувшая на его лице тень. Он задержал взгляд на экране телефона, а затем показал изображение Лизе:
– Вот Анна. Какой она была двенадцать лет назад.
– Красивая, – вздохнула Лиза и сглотнула. Девушка и правда была красивой, только взгляд у нее был несчастный, будто в тот момент она уже знала о своей участи.
Скрытая рукавами кофточки кожа на руках стала «гусиной», будто от холода. Как же не хочется погружаться в сумрачный склеп чужой трагедии! Как же страшно вновь ощутить вымораживающий до позвонков холод. Может, Дэн прав и не стоит «читать» фотографию, раз уже и так ясно, что Анна погибла?
Он не торопил ее, словно поняв ее колебания и давая возможность сделать выбор. И только когда она слегка кивнула, спросил:
– Что тебе нужно?
– Мне нужно остаться одной. И хорошо бы увеличить изображение.
Дэн провел ее в свой кабинет, включил компьютер и загрузил полученную фотографию. Потом развернулся к Лизе и сунул руки в карманы.
– Работай. Не буду мешать. Я пока вымою посуду.
За этой фразой о посуде – будничной, домашней – явно читалась овладевшая Дэном нервозность, которую он тщательно пытался скрыть. Он направился к выходу, но задержался на пороге и оглянулся на занявшую его рабочее место Лизу:
– Это не опасно?
– Нет, – соврала она. Дэн кивнул и вышел.
Лиза помедлила, нарочно не глядя на монитор. Обвела взглядом небольшой кабинет, погладила ладонью стол. Здесь творится магия удивительнее той, с которой она живет. Здесь Дэн придумывает и пишет свои книги. Ходит в раздумьях от окна к стоящему у противоположной стены шкафу, скользит взглядом по корешкам книг – чужих и своих. Или раскладывает листы ватмана, рисует на них схемы, а потом прикрепляет к истыканной кнопками пробковой доске на стене. По деталям Лиза пыталась узнать немного больше о работе любимого во всех смыслах писателя, но почти не находила их. Кабинет был идеально убран, и никакая забытая скрепка или скомканная бумажка не выдавали, на какой стадии находится рабочий процесс. Пишет ли Дэн новую книгу или взял паузу, и потому его кабинет так убран? Помнится, как-то он признался, что во время работы в его кабинете воцаряется хаос. Лиза же видела идеальный и оттого тревожный порядок.
Спохватившись, что Дэн привел ее в кабинет не для того, чтобы она «подглядывала» за его привычками, Лиза перевела взгляд на фотографию и сосредоточилась на ней.
Удивительно, но установить «контакт» ей удалось сразу и легко. Будто Анна протянула ей невидимую руку, ухватила за ладонь и повела по лабиринтам своей жизни. То, что Лиза не почувствовала холода, в который уже успела поверить, не столько удивило, сколько обрадовало. Но картины, которые замелькали перед мысленным взглядом, словно узоры калейдоскопа, не были радостными. Видения тут же рассыпались осколками, и Лиза с трудом успевала что-то выхватывать. Но общий посыл всех картин был один – безрадостная, несчастливая жизнь. Лиза чувствовала, что Анне страшно. И этот страх уходил так глубоко и далеко, что невозможно было понять его источник. Казалось, этот страх родился еще до рождения самой Анны, прорвался вместе с ее первым криком и растворился в другом крике – чужом, встревоженном, отчаянном. Потом Лизу внезапно накрыло, как одеялом, темнотой, и она опрометчиво решила, что контакт прервался. Но не успела она отвести взгляда от монитора, как увидела зажегшиеся на темном куполе белые пятна. В первый момент Лиза приняла их за звезды, но затем пятна стали четче, будто некто настроил резкость, и Лиза в ужасе едва не вскрикнула. Белые пятна оказались светящимися уродливыми лицами, которые глядели на нее пустыми глазницами и щерились оскалами. Лиза почувствовала, как страх – живой, будто змея, – скользнул ей за шиворот и пополз по позвонкам вниз к пояснице. Она передернула плечами и выгнулась, пытаясь вытряхнуть «змею» из кофточки. И следом за этим полетела в бесконечную пропасть. Прежде чем ее вытолкнуло в реальность, Лиза мельком успела увидеть Анну снова. Вернее, повзрослевшую лет на десять девушку. А за нею – Анну с фотографии, только черно-белую, будто негатив.
Лиза прикрыла глаза и посидела так какое-то время, прислушиваясь уже к собственным ощущениям. Затем, когда дыхание выровнялось, открыла глаза, выключила компьютер и вышла на кухню.
Дэн стоял в задумчивости, опершись руками и поясницей о край мойки. Через одно плечо у него было перевешено кухонное полотенце, и это показалось Лизе в облике мужчины особенно трогательным. Рядом на столе высилась небольшой горкой вымытая посуда. Услышав шаги, Дэн поднял взгляд и вопросительно посмотрел на Лизу.
– Анна не мертва, – сказала она. – Но и будто не жива.
– И что это значит?
– Не знаю. Она двоится. Одна Анна – повзрослевшая лет на десять. Другая – такая, как на фотографии, только видится черно-белой, словно негативный отпечаток.
– Мне это ни о чем не говорит.
– Мне, к сожалению, тоже, – вздохнула Лиза. Усталость накатила на нее внезапно и с такой силой, что она оперлась рукой о спинку стула. Думать о том, что стало на самом деле с Анной, ей сейчас не хотелось. Она уже и так отдала много энергии, работая с фотографией. Дэн без слов понял, что с нею, подался вперед и обнял ее за плечи.
– Нужна шоколадка?
– Нет, – качнула головой Лиза, разглядывая лицо Дэна – серые глаза в обрамлении черных ресниц, ровный нос, морщинку меж бровей, крошечную родинку над правой бровью и тонкие, словно прочерченные иголкой, заметные лишь с близкого расстояния шрамы на левой скуле – напоминание об аварии.
– Что? – спросил Дэн, когда ее взгляд остановился на его губах.
– Ничего, – ответила она, снимая с него очки и кладя их на стол рядом с посудой.
– Не убегай больше, – его руки переместились с ее плеч на талию.
– Не убегу. А ты не уходи, – она уткнулась лбом ему в подбородок.
– Не уйду, – шепнул он, зарываясь лицом ей в волосы. – Обещаю.
10
С утра Дэн отвез Лизу домой, а сам заехал, как обещал, к Ивасину. День хоть и был субботний, но друг находился на рабочем месте. Проговорили они с полчаса. Вернее, говорил Дэн – рассказывал о версии Лизы и показывал Петру перерисованную на альбомный лист слегка видоизмененную схему. Ивасин слушал молча, только иногда шумно отхлебывал начифиренный чай из своей кружки и хмурил густые брови.