– Я рассказала все Инге, – сказала Лиза, аккуратно разматывая окровавленный бинт. Прикосновения ее пальчиков были нежными, невесомыми и ласковыми. От ее близости, тепла и этих прикосновений Дэн моментально потерял нить разговора, хоть Лиза и говорила о важном. Он с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее, не опрокинуть рядом с собой на кровать. Как же ему хотелось распустить ее волосы, зарыться в них лицом, вдыхая цитрусовый аромат, пройтись губами по шее к манящей ямке над ключицей. И не выходить из этой комнаты вечность. Даже если весь мир их будет ждать.
– О-о, Весенин, ты совсем поплыл! – вывел его из транса веселый голос Лизы. Она приблизила свое лицо к его и быстро поцеловала в губы. А затем отпрянула и звонко рассмеялась.
– Ты чего творишь! – возмутился Дэн. – Перед ужином с твоим отцом. Гм… Мне с ним еще предстоит знакомиться! А ты…
– Держи себя в руках!
– Ну, вот что с тобой делать?
– Любить! – ухмыльнулась она, но, оглядев его ладонь, нахмурилась. – Порез глубокий, Дэн. Не воспалился бы. Надо показать руку врачу.
– Само заживет. Не переживай.
Но его слова, однако, не успокоили ее. Заметно расстроившись, Лиза уже в хмуром молчании закончила перевязку и только после этого вновь заговорила:
– Инга сказала, что если я не справилась, то она тем более не сможет. У нее не хватит сил изгнать то, что ко мне подселилось.
– Мне она ответила то же самое, но сказала, что решение все равно найдется, – возразил Дэн. – Не надо отчаиваться, Лиз. Мы здесь для того, чтобы тебе помочь. Нам помочь.
Она, как маленькая, уткнулась лбом ему в подбородок. Он обнял девушку одной рукой и коснулся невесомым поцелуем ее волос. Ему не хотелось выпускать ее из своих объятий долго-долго, но Лиза мягко отстранилась, поднялась на ноги и одернула футболку.
– Пойдем, нас ждут. Потом… Потом, когда справимся с этой проблемой. Понимаешь?
Он все понимал – ее страх вновь причинить ему вред, который перевешивал ее желание быть с ним. Поэтому тоже поднялся и пригладил волосы ладонью.
Семейный ужин, вопреки опасениям Дэна, на самом деле оказался семейным ужином: протекал он в атмосфере радости, сопровождался непринужденными разговорами, легкими шутками и улыбками. Глава семьи принял гостя добродушно, во время ужина не раз обращался к нему, и вопросы его касались профессии Дэна, книг, но никак не их с Лизой отношений. Лиза сияла глазами, с ее губ не сходила улыбка, и выглядела она такой счастливой, будто и не впадала еще совсем недавно в отчаяние. Инга вместе с Ниной Павловной подавали на стол блюда, раскладывали по тарелкам порции. Инга то и дело перекидывалась с Алексеем невинными шутками, с любовью поглядывала то на Лизу, то на сына и пару раз улыбнулась Дэну, дабы подбодрить его. Младший брат Лизы, чертами лица похожий на Ингу, но русоволосый и с зелеными, как у отца, глазищами, занял место между сестрой и гостем и пересказывал свои новости сразу обоим.
Когда ужин закончился, Инга увела Тему спать. Лиза вызвалась помочь Нине Павловне убрать со стола. А Алексей, поднявшись, кивнул Дэну:
– Пойдем, покажу тебе кое-что.
Поняв, что под этим предлогом глава семьи уводит его для приватного разговора, Дэн отправился следом за Черновым. Алексей привел его на второй этаж, открыл дверь одной из ближайших к лестнице комнат. Дэн переступил порог и оказался в рабочем кабинете, в котором все было подобрано со вкусом: широкий стол из натурального дерева, новый компьютер, кожаное кресло, шкаф вдоль стены со стеклянными и деревянными дверками. Пара стульев возле небольшого журнального столика – в том же стиле, что и остальная мебель. Ничего лишнего, и в то же время все нужное. Дэн отчего-то подумал, что свой кабинет Чернов оформлял сам, без помощи супруги.
– Это мое укрытие, – пояснил Алексей. – Когда Лизка была маленькой, я запрещал ей сюда заходить. А она тайком все равно проникала и таскала у меня из ящика то карандаши, то ручки. Я ее ругал, потому что нередко под рукой не оказывалось карандаша. А сейчас бы многое отдал за то, чтобы те времена вернулись. К сожалению, я слишком мало времени уделял Лизе. Все работа, работа… А дочь выросла!
– У вас еще и сын есть, – осторожно заметил Дэн. Лицо Алексея озарила улыбка, смягчившая его черты и сделавшая их очень привлекательными.
– Да, Темка… Как и тогда Лиза, таскает у меня канцелярию. Да пусть! Я вон что придумал…
Алексей выдвинул один из ящиков и продемонстрировал Дэну несколько запечатанных коробок с простыми и цветными карандашами.
– Сын считает, что ящики моего стола – волшебные, потому что в них никогда не заканчиваются ни ластики, ни ручки, ни карандаши.
Дэн усмехнулся:
– Наверняка уже целое состояние ушло на канцелярию!
– И не говори… О, вот и доказательство того, что тут похозяйничал Тема!
С этими словами Алексей вытащил из ящика два трансформера и с усмешкой выложил их на стол. Затем подошел к шкафу и оглянулся на гостя:
– Коньяк? Или виски?
– Ни то, ни другое, – отказался Дэн. – Впрочем… Да, немного коньяку.
Первый разговор тет-а-тет с отцом любимой девушки – вот тот редкий случай, когда без коньяка не обойтись. Алексей наполнил две рюмки и протянул одну гостю:
– Ну, за знакомство?
Дэн сделал глоток, коньяк обжег горло, а затем по венам заструилось приятное тепло.
– Мне позвонила Амалия, – сказал Алексей без всякого перехода, не спуская с Дэна взгляда зеленых, как крыжовник, глаз. Дэн чуть не поперхнулся и с трудом сдержался, чтобы не закашляться. Вот и началось.
– Да. Она грозилась это сделать, – ответил он.
– Грозилась? – поднял брови Алексей. – Мне Амалия позвонила, чтобы предупредить…
– Предупредить о том, что ваша дочь связалась со скандальным писателем, по следу которого идет маньяк и оставляет за собой трупы. И еще – с насильником, избежавшим ответственности.
– Примерно так она и сказала.
– Примерно так оно и есть – что касается маньяка. И совсем не так – что касается истории с пострадавшей девушкой.
– Примерно это мне и сказала дочь. Я позвонил ей этим утром после разговора с Амалией. Мы с Лизой долго проговорили. Она так рьяно защищала тебя, Дэн. Так же рьяно, как и обвиняла тебя Амалия, – Алексей усмехнулся краешками губ. – Это было бы забавно – наблюдать, как из-за тебя воюют две женщины, если бы одна из них не была моей дочерью. Что могу сказать? У тебя самый ярый адвокат и самый ярый обвинитель.
– Судить вам – кому верить.
– Мне бы хотелось верить дочери. Но она в тебя влюблена. Поэтому не может быть беспристрастной.
– Как и Амалия. Потому что я нанес ей оскорбление, оставив ее ради Лизы, – парировал Дэн.
– Поэтому мне хотелось бы услышать твою версию.
– Того, что случилось двенадцать лет назад?
– И знакомства с Лизой тоже.
Алексей вновь наполнил рюмки коньяком, кивнул Дэну на один из стульев, а сам опустился в свое кресло за столом.
– Некоторые подробности нашего знакомства пусть лучше расскажет Лиза, – заметил Дэн, поняв, что ему гораздо проще рассказать Чернову о случае с Анной Шумовой, чем полностью всю историю знакомства с его дочерью. Он не знал, что Лиза рассказала отцу, и подозревал, что некоторые вещи она могла скрыть. Но Алексей смотрел на Дэна глазами-крыжовниками, наморщив лоб, и в ожидании молчал. Мало найдется смельчаков, решивших Чернову соврать. Казалось, он видел тебя насквозь.
– Кое-что дочь мне уже рассказала, – нарушил молчание Алексей, правильно растолковав заминку Дэна. – Было у нас время пообщаться перед ужином.
– Я работал над сценарием, – начал Дэн, поняв, что вполне может рассказать Алексею свою версию тех событий, опустив вещи, которые напрямую касались Лизы и ее секретов. Он просто писал сценарий. Он просто познакомился с девушкой, которая могла бы ему помочь. Он просто решил помочь ей тоже.
Алексей молча выслушал его, а когда Дэн закончил, качнул головой:
– Вляпался ты, парень, не позавидуешь. Но я не могу выбирать за дочь, кого ей любить. Я только хочу, чтобы с нею все было в порядке. И чтобы она была счастлива.
– Я тоже этого хочу, – серьезно ответил Дэн, глядя Алексею в глаза. Казалось, они мерялись взглядами, как силой, – только не противники, а два союзника, разом вставшие на одну сторону из-за общей цели. Алексей первым прервал этот зрительный поединок, поднялся из кресла и позвал:
– Пойдем, я обещал показать тебе кое-что интересное.
Дэн ожидал, что Чернов приведет его в гараж – продемонстрировать гостю либо новый, либо раритетный автомобиль. Или покажет коллекцию холодного оружия (почему-то Дэну представилось, что Алексей может коллекционировать кинжалы). Но Чернов открыл соседнюю дверь и нажал выключатель. Дэн переступил порог и еле сдержал восхищенное восклицание. Комната, куда его привел Алексей, оказалась библиотекой – со множеством старинных (или стилизованных под старину) стеллажей, со столом из темного дерева, удобным тяжелым креслом и настольной лампой с абажуром.
– Нравится? Так и думал, – довольно усмехнулся Алексей. Взял с одной из полок книгу, пролистал и убрал опять на место. – Здесь не только современные издания, но и много старинных, собранных не одним поколением. Эта библиотека – не моя заслуга, а моей первой жены, Кристины. Большая часть этих книг – ее.
– Эта библиотека – просто мечта! – воскликнул Дэн. Это было лучше всяких старинных или суперновых автомобилей, и коллекции холодного оружия, или других интересных мужчинам вещей. Это была сокровищница, настоящая сокровищница! Дэн жадным и одновременно ищущим взглядом окинул стеллажи, и Чернов понимающе усмехнулся.
– Ты напомнил мне Ингу, когда она впервые сюда зашла. Она тогда сказала, что хотела бы остаться в этой библиотеке жить.
– И я ее понимаю!
– Вот в этом месте моя дочь проводила большую часть времени. Это было ее убежище. Кристина привила ей любовь к чтению. – Алексей вдруг помрачнел и скользнул взглядом по стене, на которой висела ничем не примечательная на первый взгляд картина. – Здесь когда-то было зеркало… Впрочем, не знаю, отчего я это вспомнил. Ну, оставлю тебя тут. Ходи, смотри, читай сколько хочешь. Инга показала тебе твою спальню?