– Это Лина. Это сделала Лина.
Учительница смотрит в сторону девочек, которые с невозмутимым спокойствием прячут Лину за своими спинами, я жду, что Классная окликнет ее, сделает замечание и заставит извиниться.
– Значит, ты сама виновата, – говорит Классная.
Какое-то время я думаю, что у меня что-то со слухом. Что-то произошло, и уши стали неверно слышать. Нужно отрезать голову и проверить, все ли с ними в порядке.
– Ты сама виновата. Лина толкнула тебя нечаянно, не так ли? Проанализируй почему. Нужно было сразу вылить воду, а не держать ее на столе, верно? Запомни это. И впредь… не будь такой рассеянной.
Плакать хочется так сильно, что, кажется, проще умереть, чем сдержаться. Но, к счастью, звенит звонок на урок, все теряют интерес ко мне, а я к многострадальной футболке, пора идти в сестринский кабинет на пробы Манту.
Дома я пытаюсь застирать футболку, но гуашь въелась сильнее, чем казалось на первый взгляд. Я не знаю, что сказать маме, чтобы не услышать: «Значит, ты сама виновата», – мама всегда на стороне учительницы, и просто оставляю футболку в ванной.
Этой ночью мне снится молодой парень, который живет в сквере возле памятника. У его ног лежат отрезанные человеческие головы, а по их лицам течет сине-зеленая краска.
Этой ночью я впервые писаю в постель.
Я умер знойным июльским днем тысяча девятьсот сорок четвертого года, спустя девятнадцать с половиной лет после рождения. Всю последнюю неделю мы пробирались от деревни к деревне, в основном лесами. Пейзажи попадались впечатляющие, как ни странно, этим тоже можно развлечь себя. Временами меня посещали талантливые мысли. Даже превосходные. Я мог бы их прочесть тебе, но они потерялись. Обидно, конечно.
Что я помню… Я никогда не был безалаберным, вот что. Именно поэтому однажды все обязано было сложиться в мою пользу, понимаешь, мне должна была улыбнуться удача. Я так верил в свою судьбу…
Что я хотел еще сказать… Вероятно, я уже упоминал, что мошкара чудовищно отравляла жизнь, особенно назойливая в болотистой местности. А столько звезд я нигде и никогда не видел, даже в Ташкенте. Привалы случались, однако чрезвычайно короткие, не до любования звездами, когда необходимо продвигаться вперед. А вот сейчас у меня уйма времени, я постоянно смотрю на них. Я мог бы написать поэму о звездах. Я мог бы вернуться домой. Если бы моя звезда вынесла меня невредимым. Вообще говоря, я до сих пор на что-то надеюсь. Неужели нет никакой возможности? – вот что терзает и лишает меня покоя.
заварить чай какой-нибудь успокоительный, где сейчас взять липу, я переживаю, нет, я с ней не разговаривала
…а сейчас прослушайте последние…
что я ей скажу, она ребенок еще глупый, конечно, жалею, но если сама захочет, то сама и расскажет, ой ну
…в Ватикане состоялась встреча…
себя в восемь лет вспомни, вспомни, что она понимает
…ЦК КПСС Михаила Горбачева…
в поликлинику не пойдешь, нужна бабка такая шептунья, воды мне принесут святой, но
…Иоанном Павлом Вторым…
заговаривают такое, я знаю, мне рассказывали у одних
…глав советского и российского государства с главой католической церкви…
потом эту водичку пьют, и помогает
…по установлению официальных отношений…
в какой-то деревне
…между Советским Союзом и Ватиканом…
куда угодно поедем, конечно, не спрашивала учительницу, что я ей скажу
…астрофизическая обсерватория «Гранат»…
уже три раза, клеенку подстилаем, иногда и клеенка пропускает, чего так могла испугаться, запустила
…ракетой-носителем «Протон»…
воображение развито, я тоже была одна
…обращения вокруг Земли четыре дня…
и ничего, и отец пил по-черному, но я самостоятельная была, не то что
…Социалистическая единая партия Германии переименовала…
почему одиноко, в классе много детей, не знаю, но нет, не думаю, она бы сказала, я в ее возрасте
…на должность председателя избран…
недочега она, нет, я не стану спрашивать, сделаю вид, что все нормально, чтобы она не решила, что это что-то плохое, отвезем ее снять этот сглаз
…температура ноль минус два…
какую кошечку, я не люблю котов, ты знаешь, какой за собакой уход нужен, кто будет ухаживать? Может, ей и одиноко, но на собаку я не решусь, нет, нет, нет, да, да, недавно? Неделю назад? А как за ним ухаживать? Пойду спрошу, хочет ли она хомячка
С тех пор как мы познакомились с Тобой, ко мне без приглашения является прорва бывших людей, такое чувство, что в моей комнате у них пансионат, не говоря уже о снах – там вообще проходной двор. А мама спросила, не хочу ли я завести хомячка, чтобы мне не было одиноко, когда я прихожу из школы. Знала бы она, сколько здесь народу. Я согласилась, хотя боюсь всяких мышей и грызунов, согласилась не для того, чтобы порадовать маму и тетю Олю, которая посоветовала по телефону найти для меня питомца (мама думала, что я слушаю не их, а только новости), а потому что нас с хомячком будет двое. Двое против Них. Главное, еще самой подружиться с этим хомячком.
Еще мама сказала тете Оле, что я – совсем глупая, но быть умной нелегко, когда тебя заранее такой не считают, не слушают, почти не разговаривают, а оставляют познавать мир вслепую. Сказала, что я ничего не понимаю, не знаю, почему писаюсь, не смогу объяснить и спрашивать меня ни к чему. Я тоже ни у кого ничего не спрашиваю, если мне неловко. Теперь мама перестала интересоваться даже тем, как обстоят дела в школе. Но, может быть, ей достаточно жалоб в мой адрес на родительских собраниях? А завуч сегодня, когда пришла взглянуть, как мы переходим на письмо в широкую линейку, сказала, что у меня лучший почерк в классе. Жалуется ли Классная маме на мою математику? Обращается ли к родителям тех учеников, которые ей не нравятся, с таким выражением лица, будто видит перед собой раздавленную лягушку? Наверное, мама решила бы, что я – врушка, расскажи я ей правду. И сочла бы, что Ты тоже вымышленный. Хотя я сама не понимаю, какой Ты. И какую придумать неправду, не знаю тоже.
Сегодня в школьной уборной, когда дверь моей кабинки случайно распахнулась, я видела, как у одной старшеклассницы из трусов капала кровь, прямо на пол. Она сунула в трусы много-много каких-то бинтов и стремительно выбежала, заметив меня. Рассказать мне об этом некому и некого спросить, что это за болезнь такая может быть. Я собираю их названия, потому что часто болела в саду. Одно время я даже хотела стать врачом, но потом передумала, – все-таки тыкать шприцем с иголкой в живого человека совершенно не вдохновляющее занятие. Нельзя посвятить жизнь строению внутренних органов, морщась от брезгливости.
А Эвтерпа молчит. Сейчас не до стихов, нам задано сочинение на мифическую тему «Кем я хочу стать?». Если бы я честно призналась, меня выставили бы на посмешище перед всем классом. Поэтому по поводу этой мечты я нема, как Русалочка. Ты тоже нем и все-таки говоришь со мной. Я спрашиваю: «Кто я?» Ты отвечаешь: «Ты – то, что тебе снится».
– Вместе с хомяком в кухне поселился домовой, – сказала мама кому-то по телефону. – Да, прям в противоположном углу, у меня там тазики за шкафчиком стоят… Ну и они выкатываются теперь регулярно. Нет… Нет… Никогда раньше не выкатывались сами. Веник поставить? Вверх или вниз ручкой?
С хомяком мы не подружились, он оказался скучным и глупым. Наверное, моя Классная права: я неправильная и ни с кем не умею дружить. Мама предложила придумать хомяку имя, но у меня отказало воображение, оказывается, я совершенно не представляю, как их обычно зовут, поэтому решила назвать хомяка просто Хомяк. Друга не держат в клетке, друга полагается держать за руку. Или на руках. Мне не хочется держать Хомяка на руках, хотя он и не против. Кажется, грызуны не те животные, которые способны привести меня в восторг. Но что поделаешь, это мамин подарок. Я выпускаю его гулять в зале, там все же меньше народу, но он заметно нервничает в открытом пространстве и предпочитает неподвижно сидеть, притаившись, под диваном. Впрочем, чаще всего я о нем забываю, особенно если он не подает признаков жизни в своей клетке, в которой убираться, к слову сказать, я тоже забываю, что очень не нравится маме.
– Ленточку повязать? Прямо на метлу? Зачем домовому ленточка? – спросила мама у кого-то по телефону.
Кое с кем Хомяк нашел общий язык, это точно. С одним из тех, кто прячется по углам, кого мама принимает за домового. Ему нравится Хомяк, и он балуется, выкатывая таз из-за шкафчика. Раньше он жил в детской, этот мальчик, а сейчас он перебрался поближе к Хомяку, вот кто его настоящий друг. Больше у меня нет пристанища у окна в кухне, эти домовые заполонили весь дом, не считая уборной, ванной и прихожей.
– Баба, а домовые существуют?
– Нет.
– А в сказках?
– В сказках бывают.
– А в жизни точно не существуют?
– Или Бог, или домовые. Каждому по вере его. Домовые – это суеверие. Для тех, кто верит в Бога.
– А духи? Духи существуют?
– Хм…
– Если есть Дух Святой, то должны быть и несвятые духи, может, они селятся в домах, как домовые, может…
– Ну ты и фантазерка!
– Но я их вижу, понимаешь? Они как люди, совсем как люди, только печальные, никогда не улыбаются, и глаза у них холодные.
– Можешь записать эту сказку, вырастешь, будет интересно перечитать. Твой папа тоже в детстве всякие истории выдумывал.
– Это не сказка, они живут в доме.
– В каком?
– В нашем доме, то есть в нашей квартире.
– А здесь не живут?
– Здесь у тебя в каждом углу Бог. Одних Божьих Матерей три штуки…
– О, Свента Мария!..
– А души? Души бывают?
– Ну конечно! У всех людей есть душа. И у тебя.
– А отдельные души, без тела, они могут потом в квартире жить?
– Нет. Души без тела попадают к Богу. Он определяет, куда они попадут: в Рай, в Ад или в Чистилище.
– Что еще за Чистилище такое?
– Место, где ты можешь искупить свои грехи, если они были… незначительные. Не смертные, значит. Где ты можешь очиститься для жизни вечной. Такой шанс дается нам, грешным…