ValueWeb. Как финтех-компании используют блокчейн и мобильные технологии для создания интернета ценностей — страница 52 из 57

Крис Ларсен, СЕО и сооснователь Ripple Labs

Крис Ларсен – СЕО и один из основателей Ripple Labs и создателей Ripple, распределенного платежного протокола с открытым исходным кодом. Кроме того, он СО-ОСНОВАТЕЛЬ и бывший СЕО компании пирингового кредитования Prosper Marketplace, а также E-LOAN, акционерной интернет-компании, предоставляющей услуги кредитования. Будучи руководителем E-LOAN, Крис Ларсен инициировал движение за открытый доступ к кредитным рейтингам, сделав E-LOAN первой компанией, которая раскрывает клиентам их рейтинг FICO.

Многие люди не слышали о Ripple. Не могли бы вы вкратце рассказать нам об этой платежной системе?

Разумеется. Все мы на собственном опыте знаем, насколько неэффективны платежные системы. Я могу физически добраться в Европу быстрее, чем мой платеж дойдет туда из США посредством кабельного сервиса. Задержки и затраты, присущие современной инфраструктуре, препятствуют расширению бизнеса, международной торговле, экономическому росту и в конечном счете финансовой включенности.

Подумайте об интернет-революции. Благодаря созданию общей, нейтральной глобальной инфраструктуры для бесплатного и мгновенного обмена данными интернет открыл доступ для глобального обмена информацией и знаниями и значительно расширил возможность участия людей в данном процессе. Это привело к появлению совершенно новых, ранее невообразимых отраслей. Такие сервисы, как eBay, Twitter и Uber, изменили мир, но это было бы невозможно без интернета.

То же самое можно сказать и о платежах. Платежные системы формировались еще до появления интернета и создавались в каждой стране отдельно в виде замкнутых циклов. В сфере платежей необходимо строить общую, нейтральную, глобальную инфраструктуру для бесплатного и мгновенного обмена ценностями. Сейчас зарождается интернет ценностей. Ripple – это децентрализованная платежная технология, обеспечивающая возможность осуществления бесплатных и мгновенных платежей в любой валюте, в любой точке мира. Эта инфраструктура сводит воедино и модернизирует действующие платежные системы, чтобы деньги могли перемещаться в сети так же, как и информация.

Но кто-то может возразить против этой идеи, заявив: зачем нужен Ripple, если уже есть Bitcoin?

Протокол Ripple появился под влиянием невероятной революции, совершенной Bitcoin. Протокол Bitcoin решил проблему повторного расходования, впервые в истории создав цифровой актив и децентрализованный реестр без центрального оператора. Этот прорыв означает, что люди могут отправить новую валюту (биткоины) кому угодно, в любую точку мира, за несколько минут и совершенно бесплатно. Однако протокол Bitcoin может выполнять функции эффективной платежной системы, только если биткоин будет принят во всем мире в качестве единой валюты. В соответствии с таким сценарием Bitcoin вытеснил бы существующие системы – от АСН до SWIFT, Visa, банков, PayPal и другие.

Протокол Ripple изначально создавался как усовершенствованная, основанная на протоколе IP инфраструктура для современных платежных систем. Из всех распределенных платежных технологий только Ripple работает с любой валютой (долларами, евро, иенами и другими) и обрабатывает транзакции (в том числе международные) за пять секунд.

Таким образом, тогда как в основе биткоина лежит его принятие потребителями и торговыми компаниями и осуществление платежей только с использованием блокчейна, технология Ripple позволяет финансовым учреждениям интегрировать этот протокол в свои базовые системы, чтобы существенно повысить скорость и снизить стоимость выполнения платежей. Финансовым учреждениям и сетям, применяющим Ripple, не придется соприкасаться с цифровой валютой; они по-прежнему будут использовать ту фиатную валюту, с которой имеют дело сегодня.

Итак, позвольте подытожить: существует технология блокчейн системы Bitcoin. Она фантастическая, но создает определенные условия для совершения действий в духе Дикого Запада, поскольку широко доступна и работает на основе открытого исходного кода. Биткоин-сообщество использует ее в качестве «денег без правительства», а это не то, к чему стремится правительство, поэтому необходимо сделать данную технологию более приемлемой для того, чтобы корпорации и банки могли ее применять структурированным способом.

Bitcoin разрабатывался с иной целью, чем Ripple. В случае биткоина задача состояла в создании децентрализованной валюты и реестра, независимых от любого правительства и центрального оператора. В случае Ripple задача сводилась к формированию децентрализованного реестра, который мог бы работать с существующими платежными системами и усовершенствовать их.

Правительственные регулирующие органы, центральные банки, финансовые учреждения и корпорации не заинтересованы в экспериментировании с цифровыми валютами или в коренных изменениях банковской и платежной отрасли. Они заинтересованы в ее совершенствовании и модернизации. Они готовы воспользоваться преимуществами снижения затрат и рисков, сквозной прозрачности транзакций и экспоненциального роста объема операций – и все это обеспечивает Ripple.

Ripple – это технология проведения платежей, которую можно применять в сочетании с существующими базовыми системами банков, в том числе системами обеспечения соответствия требованиям, обмена сообщениями и тому подобными. Например, Earthport использует Ripple в своей хорошо продуманной системе обеспечения соответствия требованиям, чтобы предоставлять клиентам заслуживающую доверия безопасную услугу выполнения платежей в режиме реального времени.

И последнее, поскольку платежи с применением Ripple осуществляются мгновенно и напрямую, банки, регулирующие органы и органы по охране правопорядка и законности в случае необходимости могут получить полный доступ к информации о транзакциях, что сокращает затраты всех участников процесса.

Да, я видел ряд упоминаний о компаниях, с которыми вы сотрудничаете, таких как Fidor Bank и Earthport. Вы также сотрудничаете с крупными банками (которые все знают и любят до ненависти). Как продвигается эта работа?

Мы получили огромный отклик рынка, от местных или региональных до крупнейших глобальных банков и платежных сетей. Наше предложение ценности для них очевидно: возможность осуществления платежей в режиме реального времени и сокращение затрат на обеспечение ликвидности и соответствия требованиям. Поворотным моментом для Ripple стал состоявшийся в прошлом году форум Sibos, во время которого нас постоянно спрашивали: «Как нам начать?»

Мы объявили об интеграции с Fidor Bank (Германия), CBW Bank (Канзас), Cross River Bank (Нью-Джерси) и Earthport. Кроме того, мы работаем еще над более чем десятком других частных пилотных проектов, информация о которых пока не разглашается.

Сейчас в жизни Ripple решающий период. Нас ожидает ряд весьма интересных возможностей, и мы сосредоточены на их реализации. Недавно на должность генерального операционного директора Ripple был назначен Бред Гарлингхаус (ранее работавший в Yahoo!, AOL, Hightail), задача которого – укрепить положение компании и сфокусироваться на ее выходе на рынок.

Надо полагать, основная побудительная причина использования банками Ripple состоит в том, что эта технология позволяет исключить много промежуточных операций между системами такого типа, как CHAPS, SWIFT и Fedwire, причем бесплатно. Я прав?

Ripple не вытесняет местные каналы и стандарты (такие как SWIFT), а скорее соединяет их. В настоящее время все банки мира используют для осуществления международных платежей корреспондентский банкинг. Каждое звено его цепочки создает затраты в виде комиссионных, риска и временных задержек. Есть всего пять или шесть глобальных банков денежного рынка, обеспечивающих ликвидность международных платежей, поэтому обменные курсы валют не конкурентны.

Применение Ripple позволяет банкам осуществлять транзакции непосредственно между собой, причем мгновенно и бесплатно. Например, Ripple обеспечивает банку Fidor в Германии возможность предоставлять своим клиентам услугу по переводу платежей из Европы в США в режиме реального времени, работая напрямую с таким банком, как Cross River Bank. В этом случае Ripple устанавливает связь между SEPA и АСН, а также работает с системой передачи сообщений SWIFT. Таким образом, другой банк в США или в Европе мог бы использовать Cross River Bank или Fidor Bank в качестве банка-корреспондента, чтобы получить более выгодные обменные курсы и высокую скорость совершения платежей. Это открывает новые перспективы в плане ведения бизнеса для банков, не принадлежащих к пятерке крупнейших.

Меня всегда забавляет, как в банках говорят о криптовалютах (таких как Ripple), поскольку первый вопрос неизменно звучит так: «Одобрено ли это регулирующими органами? Поддерживает ли данный подход ФРС?»

Да, и у вас есть на то все основания! Банки, использующие Ripple, не соприкасаются с криптовалютами. Они по-прежнему имеют дело с фиатными валютами. A Ripple работает в режиме синхронизации с действующими системами обеспечения соответствия требованиям.

Регулирующие органы в США, Европе, Великобритании и других странах заранее позаботились об изучении этих технологий. Их интересует возможность усовершенствования методов соответствия, сокращения затрат, повышения скорости совершения платежей и обеспечения функциональной совместимости глобальных систем. Платежи в режиме реального времени представляют интерес не только для потребителей. Скорость их выполнения очень важна с точки зрения затрат на обеспечение ликвидности, а значит, и экономического роста. История нам показала (как в случае FPS в Великобритании), что увеличение скорости и уменьшение затрат приводят к резкому росту объема операций.

Как вы считаете, через 5–10 лет валюта Ripple станет крупным игроком или это не главное?

В центре нашего внимания действительно находится создание инструмента для Ripple как технологии осуществления платежей. Думаю, через 5–10 лет люди будут использовать Ripple для совершения внутренних и международных платежей, даже не зная об этом, подобно тому как я каждый день не задумываясь использую АСН.

По мере увеличения количества банков, использующих Ripple, и объема международных платежей, совершенных посредством Ripple, маркетмейкерам понадобятся эффективные способы осуществления операций с участием менее ликвидных валют. XRP – полезный инструмент для поддержания рынка в случае, когда торговля валютой сводится к нескольким «скачкам» – например, при обмене непальской рупии на индийскую рупию, а затем на евро и кенийский шиллинг. В связи с отсутствием контрагентов XRP неизменно обеспечивает обмен в один «скачок»: непальская рупия обменивается на XRP, a XRP – на кенийский шиллинг. Так создается спрос на XRP как инструмент осуществления валютных операций.

В настоящее время одна из крупнейших проблем на рынках капитала – управление залоговым обеспечением и эффективное использование капитала и ликвидности. Надо полагать, вы утверждаете, что Ripple напрямую решает проблему эффективного использования капитала?

Да, совершенно верно. Сегодня управление ликвидностью требует от банков больших затрат, присущих системе корреспондентского банкинга. Затраты капитала на международные платежи ограничивают объем оборотного капитала. Представьте, что банкам не нужно было нести эти затраты и у них была бы возможность мгновенно и напрямую осуществлять транзакции с теми учреждениями, с которыми они предпочитают работать. Таковы нынешние реалии Ripple.

Никлас Адальберт, сооснователь, заместитель сео и член совета директоров компании Klarna

Никлас Адальберт – третий сооснователь компании Klarna. Он имеет диплом магистра экономики в Стокгольмской школе экономики и опыт предпринимателя в сфере информационных технологий.

О компании Klarna

Klarna основана в 2005 году в Стокгольме для упрощения процесса покупок. Сегодня это одна из самых быстрорастущих компаний в Европе, претендующая после объединения с SOFORT в целях формирования Klarna Group на роль ведущей европейской компании по осуществлению онлайн-платежей. В Klarna Group работает более 1200 сотрудников; компания осуществляет деятельность в 18 странах, обслуживает 35 миллионов потребителей и сотрудничает с 50 тысячами торговых компаний.

Давайте начнем с вашего рассказа о том, как у вас и ваших коллег возникла идея создать Klarna?

Давайте. Когда мы решили основать эту компанию, все сводилось к проблеме безопасности. В Швеции люди весьма неохотно использовали кредитные карты в интернете, поскольку им не нравилась сама идея, что номер их карты окажется в сети. Кроме того, они сомневались в том, что получат именно заказанные товары. Люди переживали, что могут получить синюю рубашку вместо красной или, скажем, ботинки 43-го размера вместо 41-го. Другими словами, отсутствие безопасности препятствовало развитию электронной коммерции в Швеции и других скандинавских странах. Люди большей частью не доверяли платежным онлайн-сетям, основанным на использовании банковских карт, что и привело к возникновению идеи о создании Klarna. Мы хотели помочь потребителям почувствовать себя в безопасности при совершении покупки в интернете.

Мы сразу поняли, что единственный способ – создать компанию, которая выступит в качестве посредника и возьмет на себя весь риск торговой компании и потребителя в плане оплаты и доставки товаров и услуг в интернете. В этом и состоит идея, лежащая в основе Klarna. Мы выплачиваем торговой компании деньги, несмотря ни на что, а потребитель может заплатить нам за покупку в течение 14 дней, как только получит товар и убедится, что это именно то, что нужно.

Ключевым фактором нашего успеха было создание алгоритма расчета рисков, сопряженных с такими действиями. В нашей модели главное – решить, принимать заказ или нет, поскольку мы обязательно должны знать, оплатит ли его покупатель. Мы также знали, что можем взять на себя этот риск исключительно при условии большого объема транзакций, так как только при наличии тысяч транзакций можно себе позволить, чтобы одна завершилась неудачей.

У нас было еще одно серьезное преимущество, и состояло оно в отсутствии опыта в банковской или платежной сфере. Весь мой опыт сводился к переворачиванию бургеров в Burger King. Это и были все знания, которые я имел на момент открытия бизнеса. И это хорошо, так как позволило нам все переосмыслить. Например, мы точно знали, что не можем положить в основу деятельности компании обычную карточную платежную систему, потому что такие системы создавались в 1970-х годах и даже ранее. Они не работают в интернете, поэтому мы все переделывали и перепроверяли, поскольку хотели открыть компанию, которая рассчитана на интернет и способна обеспечить клиентам лучший опыт совершения в нем покупок.

В общем, поначалу Klarna обеспечивала возможность осуществления платежей. Это означало, что вы могли зайти в интернет-магазин как покупатель, выбрать понравившийся товар и на этапе оплаты получить возможность нажать кнопку «Купить сейчас, заплатить в течение 14 дней». При выборе этого способа оплаты вместо номера карты Visa или MasterCard вам достаточно было ввести свое имя, адрес и дату рождения. Это вся информация, которая требовалась. На ее основании мы выполняли оценку риска и не более чем через секунду давали ответ «да» или «нет». В случае положительного ответа деньги переводились торговой компании, что бы ни случилось. Таким образом, она сразу же могла отправить товар покупателю, который обещал оплатить его в течение 14 дней.

Наш метод сработал, поскольку в Швеции очень открытое общество и вы можете получить данные о человеке (например, точную информацию о доходе) на основании его имени, адреса и даты рождения. Эти сведения сообщают нам даже о том, какую часть вашего дохода составляет трудовой доход и доход от капитала. В Швеции все эти данные находятся в открытом доступе, поэтому такой способ оценки риска на самом деле достаточно прост. В итоге мы смогли начать работу без особых убытков в расчете на одну транзакцию. Так появилась компания Klarna.

Судя по опыту основателей компании, вас просто огорчала эта проблема и вы хотели ее решить. Было ли у вас образование в области технологий?

Нет, не было. Мы начинали бизнес в сфере финансовых технологий, не имея ни технических, ни финансовых знаний, ни денег. Это был достаточно жесткий старт, но нам удалось найти деньги и нанять технических специалистов в обмен на долю в капитале компании.

А какой фактор действительно стал стимулом к созданию компании?

Нас просто огорчало то, что мы, основатели компании, не решаемся делать покупки в сети. Кроме того, мы обнаружили, что купить что-то в интернете достаточно сложно. Требовалось зарегистрировать аккаунт, запомнить имя пользователя и пароль, ответить на вопросы типа «Какая девичья фамилия вашей матери?» и выполнить другие раздражающие действия, для того чтобы продолжить процесс совершения покупки. Если сравнить все это с физическим миром, было бы крайне странно, если бы вы подошли к кассе, а кассир вдруг начал бы задавать вам все эти вопросы. Вы бы просто ушли, ничего не купив. Поэтому мы сфокусировались на идее создания Klarna, а после ее запуска получили замечательные отзывы. Как правило, комментарии пользователей были такими: «Ребята, знаете что? Этот метод оплаты не только самый безопасный, потому что мне не нужно платить, пока я не получу товар, но еще и самый быстрый, ведь мне не нужно доставать кредитную карту и вводить подробную информацию. Это еще проще, поскольку нет необходимости вводить все эти числа на маленьком смартфоне. Я просто ввожу свой почтовый индекс, и вы мгновенно даете разрешение на транзакцию. Почему бы вам не сделать это со всеми операциями по оформлению и оплате заказа, чтобы еще больше облегчить процесс?»

Тогда мы и создали Klarna Checkout – сервис, который уже функционирует в Великобритании и скоро будет запущен в США. Он работает хорошо. Например, в Швеции нам удалось перевести на новое платежное решение более 50 % транзакций. Суть метода такова: чтобы оформить заказ, вам необходимо ввести свой электронный адрес и почтовый индекс – и все. Это единственное, что нужно сделать, прежде чем нажать кнопку «Купить сейчас» или «Разместить заказ». Далее вы сразу попадаете на страницу подтверждения – и ваш заказ подтвержден. На странице подтверждения у вас есть возможность выбрать другой метод оплаты, но если вас все устраивает, можете просто отключить смартфон и ждать доставки товара. Затем вы решаете, когда оплатить заказ, – это нужно сделать в течение 14 дней. В этом и состоит суть Klarna. И мы в самом деле разделили покупку и оплату в тех случаях, когда оплата представляет собой более сложную часть сделки.

Такие крупные игроки, как Google и PayPal, уделяют большое внимание этой проблеме, но все же пока не решили ее. Почему вы добились успеха там, где у них не получилось?

Потому что они опираются на Visa и MasterCard – старые платежные системы, созданные более 50 лет назад. Если вы прочитаете обо всех этих удивительных стартапах на сайте TechCrunch или где-нибудь еще, а затем проанализируете их более внимательно, то увидите одно и то же. Все они построены на старых карточных платежных системах. В таком случае вы могли бы спросить: насколько инновационны все эти новые компании на самом деле? Безусловно, если взглянуть, например, на Stripe, думаю, эта компания предлагает торговым компаниям очень хорошие решения с использованием кредитных карт. Stripe упрощает процесс регистрации торговца, который хочет продавать свою продукцию в интернете. Это хорошо. То же самое можно сказать о компании Square. Тем не менее все это по-прежнему основано на устаревших системах или стандартах, и вам все равно приходится доставать кредитную карту.

Я как раз собирался спросить вас о Stripe, поскольку эта компания – ваш прямой конкурент. Это вас беспокоит?

Если честно, то нет. Любая конкуренция – это хорошо, и я считаю, что они создали действительно эффективный процесс регистрации, но мы делаем нечто совершенно иное. Мы разделяем покупку и оплату. Мы делаем процесс оформления и оплаты заказа чрезвычайно легким для покупателя.

Если говорить о росте Klarna, то сегодня вы расширяете свою деятельность по всей Европе. С какими трудностями вы при этом столкнулись?

Да, мы отделили покупку от оплаты. Процесс покупки должен быть чрезвычайно легким, как и процесс оплаты, но в каждой стране своя специфика, свои взгляды и потребности. В действительности во многих странах платежи носят в высшей степени локализованный характер. Например, в Германии покупатели могли рассчитаться в итоге картами Visa или MasterCard, или совершить платеж напрямую через банк, или сделать это посредством внутренней системы Lastschriftverfahren (ELV), которая очень популярна в этой стране и работает подобно системе прямого дебетования.

Мы знаем, что не можем заставить покупателей пользоваться только одним вариантом оплаты, поэтому предоставляем в их распоряжение все имеющиеся варианты. Мы не вынуждаем покупателей выполнять громоздкую процедуру, прежде чем они получат разрешение на оформление заказа, а торговая компания его выполнит. В этом случае наша задача – приспособить весь процесс к местным условиям. Чтобы создать наилучший опыт, нам необходимо поддерживать все местные способы оплаты, действующие в том регионе, где мы работаем, поскольку у каждого рынка своя специфика.

Например, в Великобритании сейчас действуют Zapp и Раут. Если Zapp получит широкое распространение (что вполне вероятно), то нам придется включить ее в Klarna Chechout в качестве одного из способов оплаты покупок. То же самое касается таких платежных систем, как Apple Pay, Google Pay, Alipay, или любого другого способа оплаты, который предпочтут покупатели, когда будут готовы совершить реальную покупку. Поэтому мы все время должны разрабатывать и внедрять все эти варианты оплаты; именно по этой причине наш технический отдел насчитывает более 350 специалистов.

Мы постоянно разрабатываем новые способы оплаты и делаем их все более локализованными. Кроме того, как и любая платежная компания, мы должны выполнять требования KYC, которые несколько отличаются в зависимости от того, на каком рынке вы работаете. Эти юридические требования должны полностью соответствовать различным правилам, действующим на разных рынках, что, опять же, создает нам много работы в плане того, чтобы сделать этот процесс чрезвычайно легким, но при этом обеспечить его полное соответствие требованиям.

Когда я рассказываю о модели Klarna, некоторые удивляются: «Как можно решить проблему кредитного риска при отсутствии данных?» Вы упомянули о том, что в Швеции у вас есть доступ ко всей необходимой информации, но в некоторых странах таких данных нет.

Безусловно, там было бы сложнее, но повторю еще раз: на мой взгляд, если бы нам пришлось начинать бизнес в Великобритании, возможно, мы бы так и не добились успеха. При каждом случае расширения бизнеса нам говорили, как когда-то в Норвегии: «Послушайте, вам ни за что не удастся сделать это в Норвегии, потому что у нас нет номера социального страхования, который использовали бы все, поэтому вы не сможете идентифицировать покупателя так же легко. К тому же у вас нет доступа к данным о доходах, как же вы сможете оценить риск?»

В свое время мы поняли, что нам придется работать с меньшим объемом данных, но все же их для нас достаточно. Мы смогли сократить убытки до более низкого уровня, чем в любом другом банке, поскольку поняли, что поведенческие данные весьма эффективны. Их использование означает, что мы собираем данные и на их основании анализируем риск. Если вы делаете покупки в три часа ночи, мы расцениваем это как более высокий риск по сравнению с совершением покупки в три часа дня. Наши модели оценки рисков учитывают тот факт, что посреди ночи транзакция сопряжена с более высоким уровнем риска, чем в течение дня.

Вот еще примеры. Мы также учитываем данные о том, что именно вы покупаете. В частности, если вы покупаете книгу о шампанском, мы воспринимаем это как более низкий риск, чем если бы это была книга о пиве. Мы включаем все эти данные в свои модели, учитывая даже то, пишете вы слова прописными или строчными буквами. Если прописными, мы расцениваем это как более высокий риск, чем строчными. Где бы мы ни одобряли транзакцию, в Великобритании, Испании или Швеции, критерии практически одинаковы.

Кроме того, у нас есть большой объем данных из внешних источников. Мы пользуемся услугами 25 сторонних поставщиков информации, в зависимости от того, какой регион они охватывают. Все это (данные и наши алгоритмы) помогает нам оценивать риск.

Мне говорили, что для использования системы Klarna достаточно ввести почтовый индекс. Неужели все действительно настолько просто?

Klarna Chechout – весьма динамичная, гибкая и интерактивная система, максимально облегчающая для вас весь процесс независимо от того, кто вы, на каком рынке работаете и в чем состоит суть транзакции. Например, в Швеции нам было бы достаточно адреса вашей электронной почты и почтового индекса, если речь идет о транзакции на небольшую сумму. Это объясняется тем, что после получения IP-адреса и почтового индекса мы можем определить, относятся ли они к одному и тому же региону. Этого хватит, если вы покупаете товар с низким уровнем риска. Все это снова обеспечивает опыт чрезвычайно легкого применения нашей системы, особенно если вы постоянный покупатель. Для того, кто впервые к нам обратился, все может быть несколько иначе – нам может понадобиться немного больше информации, особенно если вы покупаете что-то дорогостоящее. Предположим, вы новый покупатель и хотите приобрести два устройства iPad одновременно, причем в три часа ночи. Допустим, вы намерены это сделать через электронный адрес на hotmail.com. Безусловно, при таких рисках мы задали бы вам еще несколько вопросов. Возможно, даже попросили бы заранее ввести данные кредитной карты.

Но здесь важно то, что только 1 % транзакций рискованные или могут повлечь за собой убытки. Мы не хотим наказывать из-за одного процента оставшиеся 99 % покупателей. Банки, целиком и полностью сфокусированные на риске, вынуждают нас вводить все эти громоздкие детали, потому что не доверяют всем 100 % клиентов, а не одному проценту. Мы же делаем нечто противоположное. Мы предоставляем 85 % покупателей весьма приятный опыт, потому что считаем, что на самом деле риск достаточно низкий – при условии, что транзакция имеет смысл, IP-адрес приемлем, вы пишете слова обычными буквами, покупка совершается в дневное время, товар недорогой и тому подобное. При выполнении всех этих требований в случае 85 % транзакций мы обеспечиваем удивительный опыт совершения покупки. Остается 15 % транзакций, в которых мы не уверены, и тогда мы начинаем задавать дополнительные вопросы на этапе оформления заказа, но все равно весь процесс остается предельно легким и динамичным.

В целом все это делает опыт большинства покупателей гораздо более приятным.

Многие новые финтех-компании решают проблемы, с которыми банки не сталкиваются, и, когда я рассказываю о Klarna, это действует на торговцев как мед на пчел, если можно так выразиться. Дело в том, что торговые компании заинтересованы в привлечении покупателей и расширении бизнеса, но банки препятствуют этому в связи с необходимостью снижения рисков, что усложняет процесс. Вы решили эту проблему как для продавца, так и для покупателей.

Совершенно верно. Если проанализировать обычный процесс осуществления платежей посредством кредитной карты, от каких его участников зависит возможность выполнения транзакции? Во-первых, это стандартные платежные системы – либо Visa, либо MasterCard, у которых свой способ получения данных, необходимых для совершения транзакции. Есть еще банк-эмитент, который берет на себя риск покупателя. Кроме того, в процессе участвуют банки-эквайеры, которые берут на себя риск продавца и дают разрешение на ведение с ним операций (в данном случае в качестве продавца выступает интернет-магазин). Как правило, банки-эмитенты и банки-эквайеры применяют традиционные методы работы и в большинстве случаев входят в состав очень старых систем, функционирующих на основе мейнфреймов 1970-х годов. Помимо всего этого, есть еще один шлюз – участник процесса.

Вот вам четыре разных участника процесса осуществления платежей. И сделать так, чтобы все они работали вместе, внедряли инновации и менялись, ой как не просто. Чтобы они объединили свои усилия, необходима координация множества действий, много времени и масса договоренностей. Именно поэтому мы считаем, что большинство платежных систем основаны на устаревших составляющих, которые не спешат меняться.

В силу этих обстоятельств мы переосмыслили весь процесс и объединили все четыре элемента в одну платежную систему. Мы сами выступаем в качестве эмитента. Сами выполняем оценку кредитных рисков. Это и есть наша система. Мы сами осуществляем процедуру эквайринга и выступаем в качестве эквайера. У нас есть собственный бренд, свои технические стандарты, и нам принадлежит собственный шлюз. Если все четыре элемента представлены в виде одного участника процесса, одной компании, одной новой технологии и одной технической платформы, то можно организовать такой процесс инноваций, какого больше не будет нигде. Внедрять инновации гораздо легче, когда вы контролируете всю транзакцию, а не ее четвертую часть.

Каким вы видите будущее своей компании?

Мы считаем, что в мире существует необходимость в упрощении осуществления платежей и в системе покупок в один клик, которая покрывает риск того, что вы действительно получите заказанный товар, и не требует платить деньги заранее, если вы этого не хотите. Мы полагаем, что мир нуждается в этом, а на рынке электронной коммерции начался бум. На мой взгляд, если мы сможем упростить оформление заказа на покупку до одного щелчка мышью, то во всем мире возникнет острая потребность в услугах Klarna.

Карлос Санчес, основатель IPAGOO

У Карлоса Санчеса богатый опыт работы в банковской сфере, где он входил в состав советов директоров и занимал руководящие посты в различных организациях. Санчес работал в Dexia Group, где был назначен операционным директором Dexia Private Bank France, руководителем французского подразделения Fund Services, а затем CEO нового банка Dexia Investor Services Bank France. В 2006 году он присоединился к RBC Dexia в Милане в качестве СЕО. Вернувшись из Италии, Санчес стал исполнительным директором Goldman Sachs в Лондоне, выступая в роли финансового советника участников европейского корпоративного рынка по вопросам инвестиций. Карлос Санчес получил диплом магистра по телематике и инженерный диплом Европейского института по стандартизации в области телекоммуникаций (European Telecommunications Standards Institute, ETSI) в Университете Виго (Испания), а также диплом МВА Международного института управленческого развития (International Institute for Management Development, IMD), расположенного в Лозанне (Швейцария).

О компании ipagoo

Компания ipagoo основана специалистами в банковской сфере и экспертами в области информационных технологий, которые, испытав на собственном опыте трудности в плане мобильности, вызванные фрагментацией банковской отрасли, осознают необходимость повышения качества банковских услуг. Деятельность компании сфокусирована на Европе, и ее основатели считают, что Европа с ее крупным внутренним рынком – идеальное место для роста и развития компаний.

Не могли бы вы рассказать о том, над чем именно работает ipagoo?

Хорошо. Я остановлюсь на истории ipagoo и объясню, что это на самом деле такое. Компания ipagoo принадлежит Orwell Group, небольшой группе компаний по предоставлению финансовых услуг, расположенной в Лондоне. Ipagoo учредил пять лет назад управляющий частным капиталом. Я же отвечаю за все, что связано с предоставлением финансовых услуг, а также являюсь сооснователем компании.

В самом начале карьеры я работал в области управления коммерческим капиталом. Одним из моих клиентов была европейская семейная компания. Тогда я впервые столкнулся с настоящими предпринимателями и понял, что они тратят массу сил на установление и поддержание связей со многими европейскими банками для ведения международной торговли. Во время совещаний по таким вопросам, как управление инвестициями, планирование преемственности, корпоративные финансы и тому подобное, они часто жаловались на отношения с банками. В итоге мы пришли к выводу, что фрагментация банковской отрасли в Европе уже сама по себе один из барьеров на пути развития торговли в Евросоюзе. Это вызывало огромное разочарование. Я мог сослаться на собственный опыт, поскольку мне приходилось открывать банковские счета в разных банках в каждой из шести европейских стран, в которых я жил. Почему мы должны делать это и почему нам приходится поддерживать связи с таким большим количеством банков? Мы вынуждены сами становиться своего рода казначеями, не говоря уже о том, что подобный подход создает определенные неудобства. В итоге мы начали выяснять, почему нам приходится это делать и почему вообще возникла эта проблема.

Тогда как текущие счета и платежи нам необходимы в качестве базовых услуг, банкам наши вклады нужны для поддержания баланса – чтобы он был устойчивым. Банки воспринимают управление денежными средствами (в том числе осуществление платежей, управление текущими счетами и тому подобное) как инструмент привлечения клиентов; для них это необходимое зло, позволяющее привлечь деньги на свои счета, чтобы выступать в качестве кредиторов. Эти две функции банков, управление денежными средствами и кредитование, рассматриваются с юридической точки зрения как единое целое. В итоге действие ограничений, рассчитанных на функцию кредитования, распространяется также на функцию управления денежными средствами, поэтому мы имеем фрагментированную банковскую отрасль в Европе. Разделение банка на две части (именно это намерены сделать регулирующие органы) позволит создать новое поколение банкинга благодаря появлению новой банковской организации, специализирующейся на управлении денежными средствами. Не привязанная к одной стране, такая организация может расширить свою деятельность на несколько стран. Мы создали ipagoo, чтобы доказать, что это возможно. Речь идет о банке нового типа, который охватывает всю Европу, поэтому наши клиенты могут поддерживать одну связь с каким угодно количеством банковских счетов.

Так что же такое ipagoo – банк или компания по обработке платежей?

Формально ipagoo – это авторизованный эмитент электронных денег. Однако термин «банк» нигде не определен с юридической или регулятивной точки зрения. В таком случае что же такое банк? Регулирование не позволяет сформулировать определение банка из-за существования разных лицензий. Следовательно, то, что мы традиционно называем банком, – по сути, кредитное учреждение. Но это нигде не определено. В прошлом, во времена создания кредитных учреждений, они занимались только сбережениями и кредитованием, но сейчас расширили сферу деятельности на предоставление платежных услуг. Тот факт, что мы не занимаемся кредитованием и инвестициями, относит нас к числу банков нового типа, к новому поколению банков, сосредоточенных исключительно на управлении денежными средствами.

Надо полагать, вы обязаны своим существованием открытию рынков платежей посредством принятых в Европе нормативно-правовых актов?

Совершенно верно. Платежная директива – это документ об экономическом регулировании, который направлен на открытие рынков и стимулирование конкуренции. Происходит кардинальная реорганизация традиционной банковской отрасли, которая устарела и не желает развиваться сама по себе. В данном случае регулирование создает благоприятные возможности, что стимулирует новую конкуренцию в Европе.

Если говорить о планах ipagoo, готова ли ваша компания к работе? И как выглядит ваш план дальнейшего развития?

Мы еще не готовы к работе. Система пока функционирует в тестовом режиме, и у нас есть несколько клиентов, в основном это наши друзья, члены семьи и мы сами. Мы делаем то, чего никто никогда не делал: в момент запуска одна структура связала воедино четыре страны. Это очень сложный процесс. Я хорошо знаю, как работают традиционные банки; в прошлом я сам участвовал в создании двух банков, которые подключили к своей системе одну страну, и на это ушло два года. Мы же подключаем четыре страны одновременно. Это огромное достижение, и мы почти добились своей цели. Платежная система функционирует, но мы еще заканчиваем работу над сервисами. Кроме того, у нас есть проблемы с задержками, возникающими по вине некоторых европейских банков, слишком медленно обновляющих таблицы маршрутизации платежей. Это замедляет процесс активации новых организаций. Некоторые из них не обновляли таблицы на протяжении последних шести месяцев, и это говорит об их отношении к рынку. Они очень медлительны. Как вы понимаете, сервер имен DNS обновляется раз в полгода или в год, и многие банки делают то же самое. В настоящее время мы подключаем к своему сервису последние модули. Мы считаем, что сможем открыть к нему доступ широкому кругу пользователей к концу года – и это будет рекордный срок, поскольку прошло менее двух лет с начала разработки этой платформы.

Что касается структуры ipagoo, будет ли компания ориентирована главным образом на использование технологий для обеспечения доступа только посредством онлайн-сервисов или это будет нечто большее?

Поначалу сервис будет доступен в сети и на мобильных телефонах, но не только. В рамках ipagoo мы создаем сеть агентов для поддержки доступа к счетам на основе наличных. Например, когда вам понадобится обналичить чек, мы сможем это сделать с помощью специальных сетевых структур, а иногда и в рамках сети розничных банков, действующей в данной стране. Со временем мы разработаем концепцию небольших фирменных отделений ipagoo. Кроме того, так как компания ipagoo сфокусирована на управлении денежными средствами, мы предложим вам спектр услуг, которых вы даже не ожидаете, – это будет нечто совершенно новое. Нам необходимо обеспечить поддержку клиентов, показать им, как извлечь максимальную пользу из таких услуг, как условные платежи, инструменты составления бюджета, объединение денежных средств, взаимодействие с большим количеством пользователей, оповещения и уведомления и тому подобных.

Представители многих коммерческих банков, с которыми я общался, убеждены, что корпоративные клиенты не переведут свои счета в другие банки. В таком случае кто ваши целевые клиенты, которые сделают это, поскольку недовольны сложившимся положением вещей?

Прежде всего мы должны понять причину того, почему клиенты не переходят в другие банки. В настоящее время мир розничного банкинга или кассового обслуживания клиентов полностью коммодитизирован; вы не найдете там ничего, что соответствовало бы вашей сфере деятельности. У банка может быть другой логотип, но он предоставляет те же услуги, что и все остальные. При таких обстоятельствах нет стимула переходить в другой банк. Компания ipagoo предлагает настолько важные преимущества, что это препятствие исчезнет в связи с прорывом в плане удобства и адаптивности предоставляемых услуг. Вспомните, как Стив Джобс впервые представил iPhone – все мы сомневались, будем ли им пользоваться. А теперь посмотрите, сколько всего мы делаем с его помощью. Хотя сначала нам нужно было его опробовать, ведь у нас не было ориентира, позволяющего определить, чего ожидать от этого устройства. То же самое произойдет с ipagoo: чтобы понять, какие возможности открывает эта платформа, необходимо оценить ее услуги на практике. Наша первоначальная цель – сфокусироваться на компаниях и людях с международными интересами. В настоящее время от 25 до 30 миллионов граждан ЕС живут не в той стране, в которой родились. Кроме того, 2,5 миллиона европейцев ежегодно переезжают в другую страну. Около 2,4 миллиона компаний работают более чем в одной стране. Из-за фрагментации банковской отрасли все эти люди и компании вынуждены каждый год открывать новые счета. Дело не просто в переводе счетов в другой банк, а в формировании новых отношений. Мы удовлетворяем эти потребности независимо от страны пребывания.

В настоящее время появились такие компании, как Klarna, Zopa и Funding Circle. Как вы считаете, ваша компания принадлежит к этой же категории или к другой?

К совершенно другой. Funding Circle – хороший пример, так как эта компания занимается удовлетворением конкретных потребностей, предоставляя кредиты особым компаниям особым способом. Funding Circle нашла свою нишу на рынке, это специализированная компания, олицетворяющая собой процесс дезинтеграции банковских услуг, о котором идет речь в вашей книге. Традиционные розничные банки стремятся стать своего рода большими супермаркетами, в которых все продается под одной торговой маркой. Но они не могут делать хорошо все без исключения, так просто не бывает. Тем не менее банки все же делают вид, что способны быть во всем на высоте. Эта модель исчерпала себя, и доказательством этого служат такие участники рынка, как Funding Circle и другие нишевые игроки. Однако для конечного потребителя проблема состоит в том, что теперь он имеет дело с сотнями, если не с тысячами новых поставщиков услуг, поэтому потребителям нужен агрегатор. Управление денежными средствами – естественный уровень агрегирования. Что бы вы ни собирались сделать с помощью Funding Circle, получить или вложить деньги, вам понадобится текущий счет. Мы выступаем в качестве банка, который обеспечивает управление денежными средствами в Европе и под началом которого новые поставщики специализированных услуг могут найти клиентов, нуждающихся в финансировании или кредитовании. Мы будем работать на основе открытой архитектуры: вскоре ipagoo намерен установить связи со сторонними поставщиками услуг или инвестиционными банками, предлагающими возможность вложения средств в денежные фонды категории AAA и другие возможности. Даже если вы живете в Великобритании, вы можете вести бизнес с немецким банком, о котором раньше никогда не слышали. Мы выступаем в качестве канала распределения, подобно тому как на eBay есть продавцы, работающие лишь на платформе eBay. Мы считаем, что в будущем некоторые банки смогут распределять свои продукты только через нас, что позволит им охватить 500 миллионов жителей Европы, а не работать в пределах той страны, где они в настоящее время дислоцируются.

Как вы думаете, если заглянуть на десять лет вперед, будет ли банковская отрасль выглядеть совершенно иначе в связи с выходом на рынок таких игроков, как вы? Очевидно, вы скажете «да», но что именно изменится, на ваш взгляд?

Структуры вроде ipagoo спровоцируют исчезновение некоторых банков, существующих только потому, что они пользуются преимуществами квазимонополии или олигополии в своем регионе. Как только появится конкуренция извне в таком виде, который предложим мы, само существование множества крошечных банков станет бессмысленным. Так или иначе им придется объединяться и трансформироваться. Потребители уже перестали ожидать от банков чего-то хорошего. Благодаря технологиям и инновациям мы можем продемонстрировать рынку, что от банковской отрасли все же можно ожидать чего-то хорошего, как вы ожидаете от других отраслей.

Судя по развитию ситуации с регулированием, вы получили доступ к заслуживающей доверия третьей стороне; кроме того, вступила в силу вторая платежная директива (PSD2), что еще больше откроет рынки. Как вы считаете, приведет ли это к резкому увеличению количества конкурентов и есть ли та «легкая добыча», со стороны которой банкам следует ожидать удара?

Платежи в пользу третьих лиц могут привести к серьезным подрывным последствиям. Однако это произойдет только при наличии таких определенных предварительных условий, как эффективная защита потребителей и четкое распределение обязанностей, а также таких технических условий, как стандартный интерфейс. Я вижу большой потенциал для перемен, поскольку даже традиционные банки начинают понимать, что либо им придется измениться, либо их место займут другие. Перемены неизбежны, хотим мы того или нет. Вторая платежная директива, которая носит более специализированный и гибкий характер с точки зрения конечного потребителя, направлена на создание условий для полного разделения банковских услуг.

Есть ли что-то такое, что мы с вами не обсудили, но о чем вы хотели бы упомянуть?

Думаю, нужно рассказать еще кое-что об ipagoo. Ipagoo – это платформа, которую мы называем подрывной, потому что она действительно разрушает модель системного банкинга. Каждый банк – это производитель продуктов, со своим балансом, каналом распределения и управления денежными средствами, при этом компания остается в пределах одной страны. Именно поэтому любая крупная банковская группа, как HSBC или Barclays, имеет в своем составе целый ряд банков, по одному в каждой стране. Так какова стратегия любого европейского банка в отношении дальнейшего развития? У некоторых банков ее вообще нет, особенно если они не располагают достаточным объемом финансовых средств для покупки других банков или открытия новых подразделений своими силами. Но даже эти две модели, насколько нам известно, не обеспечивают требуемого результата. Таким образом, ipagoo – это подрывная система в том смысле, что она позволяет традиционному банку с одним балансом в одной стране стать европейским банком и обслуживать 500 миллионов человек. Ipagoo реализует это инновационное решение в банковской отрасли. Банки станут эффективными и существенно сократят затраты на распределение. Это принципиально отличается от современной модели разрозненных балансов, с которыми трудно работать. Я уверен, что ни один банк не станет отрицать необходимости сделать это. Дигитализация банковской отрасли в том виде, в каком ее проповедовали до настоящего времени, не имеет ничего общего с инновациями: банки просто пытаются уменьшить затраты на распределение посредством снижения стоимости доступа к клиенту. Дигитализация это одно, а изменение модели в целях достижения высочайшего уровня эффективности и гибкости, высвобождающего процесс инноваций таким прогрессивным способом, – совсем другое.

Джайлс Эндрюс, сооснователь и CEO Zopa

Джайлс Эндрюс первые десять лет своей трудовой жизни провел в автомобильной отрасли, занимаясь всем, что было связано с автомобилями. В частности, он стал одним из основателей стартапа Caverdale – автодилера с оборотом 250 миллионов фунтов стерлингов, который был продан в 1991 году. Получив степень МВА в Европейском институте делового администрирования (European Institute of Business Administration – INSEAD), Джайлс Эндрюс открыл консалтинговую компанию, среди клиентов которой были Tesco и Tesco Personal Finance. В 2004 году Джайлс стая СО-ОСНОВАТЕЛЕМ Zopa, сайта социального кредитования, устанавливающего контакты между людьми, которые хотят взять деньги в долг, и людьми, которые хотят эти деньги предоставить. В качестве финансового директора Zopa Эндрюс привлек 33 миллиона долларов инвестиций европейских и американских инвесторов. Будучи управляющим директором Zopa в Великобритании с 2001 года и СЕО с 2009-го, Джайлс руководил компанией в период стремительного роста, благодаря которому она превратилась в реальную угрозу для банков.

О компании Zopa

Zopa – ведущая британская компания пирингового кредитования, которая может претендовать на звание первой фирмы такого рода. С момента основания в 2005 году Джайлсом Эндрюсом вместе с членами команды руководителей бывшего интернет-банка Egg Zopa помогла предоставить займы на сумму 1 миллиард фунтов в виде пиринговых кредитов. Более 51 тысячи клиентов Zopa предоставляют кредитоспособным заемщикам кредиты в размере от 10 до 1 миллиона фунтов. На протяжении шести лет подряд компания получала титул самого надежного поставщика личных кредитов, присуждаемый Moneywise Customer Service Awards.

Как создавалась Zopa?

Во-первых, не я был инициатором. Я примкнул к команде из трех человек, выдвинувших идею, на описание которой понадобилось около четырех слайдов в PowerPoint. Они не очень ясно представляли, куда с ней пойти и как получить финансирование. Я присоединился к ним, чтобы помочь решить эти вопросы, и меня это так увлекло, что я остался.

А что было дальше?

Идея была четко сформулирована в 2004 году. Точнее, в его первом квартале. Я присоединился к команде весной, летом мы собирали деньги, а первый раунд финансирования закрыли осенью. Компания начала работать в марте 2005 года.

И это была первая компания пирингового кредитования на планете.

Совершенно верно.

В настоящее время ее копируют во всех странах мира.

Да, во всех странах мира. Без исключения.

Что изменилось за 11 лет, прошедших с момента основания компании?

Базовая идея осталась прежней. Она сводится к созданию большей ценности для клиентов и представляет собой эффективный инструмент установления связей между людьми, у которых есть деньги, и людьми, которым они нужны, и все это делается более справедливым способом без участия банков. Это означает не принятие вкладов, а установление связи с деньгами клиентов на основе рыночного решения.

Согласно первоначальному видению все это должны были делать отдельные кредиторы на индивидуальном уровне. Но со временем оно немного изменилось, поскольку теперь в процессе участвуют несколько компаний, предоставляющих капитал. В частности, деньги дают некоторые учреждения, а недавно это сделали банки и правительство Великобритании. Наша компания занимается только потребительским кредитованием, но есть и другие модели. Например, розничные потребители финансируют компании через Funding Circle. Тем не менее базовая идея об установлении связи между людьми, у которых есть деньги, и людьми, которым они нужны, не изменилась.

Осуществление таких действий на рынке без участия банков или банковских балансов означает отсутствие необходимости в регулировании и связанных с ним нормативных требованиях к капиталу в случае приема вкладов, а также, что крайне важно, на мой взгляд, трансформации краткосрочных депозитов в долгосрочные кредиты. Следовательно, данный подход обеспечивает создание не только более эффективной, но и более устойчивой рыночной системы, в которой обе стороны понимают и принимают срок действия кредитного договора. Это позволяет избежать ситуаций, когда люди берут краткосрочные кредиты и предоставляют кредиты на длительный период, – в 2008 году именно такое положение дел ввергло финансовый мир в глобальный финансовый кризис.

Как я уже сказал, базовая идея не изменилась. Она в высшей степени устойчива. Однако у каждого рынка своя специфика в плане отношения регулирующих органов. В разных странах мира регуляторы требуют несколько иной интерпретации базовой бизнес-модели. Иногда они требуют других лицензий и разрешений, а иногда – участия в этом процессе банков. Например, в США для предоставления кредитов создаются и продаются ценные бумаги, причем это следует делать через банки. В Германии нужна банковская лицензия. Но даже при этом почти во всех странах мира в целом наша идея остается в том виде, в котором мы ее сформулировали.

После того как разразился кризис 2008 года и рынок банковского кредитования истощился, в вашей компании увеличился объем бизнеса. Сохранился ли спрос на прежнем уровне?

Да, сохранился. Это был переломный момент в развитии компании. Трудно сказать, какое влияние на нас оказал кризис, поскольку он наступил тогда, когда нам было всего три года и мы как раз начали накапливать опыт. Мы считали обеспечение высокой эффективности кредитования приоритетной задачей. Когда разразился кризис, мы только встали на ноги, достигли определенной зрелости и начали получать хорошие результаты, однако кризис, несомненно, помог нам достичь того положения, в каком мы находимся сейчас.

Если бы кризис наступил в период, когда мы были моложе и еще не имели определенного опыта работы, по всей вероятности, мы не смогли бы извлечь пользу из сложившейся ситуации. Нам помог не столько сам кризис, сколько то, когда именно он произошел. Как и в случае многих новых компаний, процесс признания потребителями может протекать несколько медленнее, чем рассчитывают оптимистично настроенные предприниматели. Тем не менее ускорение развития также бывает более болезненным, чем хотелось бы, и за ним трудно успевать.

Я помню, что, когда мы встретились впервые, концепция пирингового кредитования казалась достаточно чуждой.

Она заинтересовала нас, поскольку совершенно случайно среди наших первых клиентов было много специалистов в области информационных технологий. Я объясняю это так: если вы показываете IT-специалистам решение известной проблемы, в основе которого лежит разумное использование информационных технологий, они демонстрируют должную осмотрительность, проверяя, как те работают. Когда дело дошло до таких сложных вопросов, как «Знают ли эти люди, как предоставить деньги в кредит и получить их обратно?», IT-специалисты, судя по всему, принимали это на веру. Оглядываясь назад, можно сказать, что у нас был удивительный контингент клиентов, включая наших ранних последователей, и большинство из них по-прежнему с нами.

Как изменились демографические показатели вашей базы клиентов?

Как ни странно, в течение первого года или двух лет средний заемщик принадлежал к более состоятельной социально-демографической группе населения, чем средний кредитор. По всей вероятности, это было связано с чрезвычайно строгими требованиям к кредитному риску. В те времена вы, по сути, должны были быть богаты и не нуждались в том, чтобы один из нас предоставлял вам какую бы то ни было ссуду.

Интересно, что кредиторы принадлежали к менее обеспеченным слоям населения. Как правило, они были моложе и давали в кредит совсем небольшие суммы. В большинстве случаев кредиторы не относились к числу богачей, но по мере становления компании ситуация постепенно менялась.

Сегодня наши кредиторы в среднем на десять лет старше заемщиков. Как правило, это люди пятидесяти с лишним лет, и со временем этот возрастной порог повышается. Следовательно, теперь в качестве кредиторов выступают зачастую более богатые и консервативные люди.

Нам удалось привлечь эту группу клиентов, потому что о нас начали писать в Daily Telegraph, а не в Wired. Таким образом, со временем наша база клиентов существенно изменилась, что принесло компании пользу.

Можете ли вы назвать некоторые цифры, касающиеся объема кредитования?

Мы обеспечиваем объем кредитования 45 миллионов фунтов в месяц и ожидаем, что в этом месяце данный показатель достигнет 50 миллионов фунтов.

Это говорит о том, что ваш объем кредитования, судя по всему, ежегодно удваивается?

Да. Начиная с 2008 года мы почти каждый год увеличивали объем кредитования вдвое; и в этом году ожидаем, что цифра снова удвоится.

Однако если взглянуть на эти объемы с точки зрения рынка классического банковского кредитования, они покажутся мизерными, не так ли?

Действительно, сейчас наша доля на рынке составляет около двух процентов. Я помню, что в самом начале во время презентации бизнес-плана мы сказали: «Это очень большой рынок и нам нужен только один его процент». Услышав эти слова, один венчурный инвестор посмотрел на нас поверх очков и произнес: «Да, получить первый процент всегда труднее всего». В прошлом году мы получили один процент британского рынка необеспеченных потребительских кредитов и рассчитываем в этом году примерно на два процента.

Ваша доля на рынке ежегодно удваивается.

Да. Это означает, что она наверняка станет достаточно большой. Нет никаких причин, по которым мы не должны вскоре получить двузначную рыночную долю. В какой-то момент этот показатель установится на определенном уровне, но это произойдет не в ближайшем будущем.

Как вы считаете, ваша компания отнимет определенную долю рынка у банков или сформирует альтернативный рынок?

Думаю, наш бизнес носит замещающий характер. На мой взгляд, мы не формируем рынок потребительских финансов. Я считаю, что мы отнимаем долю рынка у банков, поскольку наш продукт лучше. Как правило, речь идет о создании большей ценности, но клиенты выбирают нас не потому, что наши услуги дешевле. На протяжении шести лет подряд мы получали награды таких влиятельных изданий, посвященных потребительским финансам, как Moneywise, Moneyfacts и другие, за высокий уровень обслуживания клиентов. Это объясняется тем, что мы изначально пытались не только создать превосходный продукт, но и обеспечить высокий уровень обслуживания.

Мы упорно работали над обслуживанием, созданием ценности и некоторыми другими преимуществами нашего продукта, такими как возможность погасить кредит в любой момент без дополнительной платы. Поэтому мы создали новые свойства продукта, которые также представляли интерес для клиентов. В основе всего этого лежала идея о том, чтобы полностью отделить нас от банков. У нас было забавно звучащее название, и это также было нечто новое.

А затем произошел скандал с программой страхования платежей, который явно нам помог.

Однако, несмотря на все свойства и преимущества нашего продукта и негативные моменты истории банков и публикации о них, большинство людей все-таки отдают предпочтение той компании, о которой что-либо слышали. Другими словами, нам по-прежнему приходится прилагать много усилий для привлечения новых клиентов, поскольку средний кредитор и заемщик сначала обратятся к известному бренду.

Здесь мы столкнулись с трудной задачей – как повысить осведомленность о том, что мы делаем. Более широкая известность нам необходима для обеспечения определенного уровня конверсии за счет маркетинговых мероприятий, попадания в списки «Самая выгодная покупка» и получения наград за высокий уровень обслуживания.

Еще один важный фактор состоит в том, что у вас коэффициент невозврата кредитов гораздо ниже, чем у банков. Вы добились этого благодаря программному обеспечению, анализу данных, управлению рисками или чему-то другому?

Думаю, сейчас это обусловлено превосходной аналитикой и управлением рисками, но изначально, на мой взгляд, это объяснялось тем, что мы были более консервативными, чем банки. На протяжении первых лет наши убытки в связи с невыплатой кредитов равнялись нулю. Очевидно, что это слишком низкий уровень, потому что мы отказывались от большого объема бизнеса, которым нам следовало бы заняться. После кризиса мы по-прежнему превосходили банки, но у нас появились убытки по кредитам – и это хорошо при условии эффективного управления рисками. В первые годы мы предъявляли слишком строгие требования, но при этом извлекли определенные уроки из своей осторожности. Обучение всегда лучше строить на консервативной основе. Куда проще добавить немного риска, чем устранить его. Осторожный подход позволяет многому научиться, поскольку у вас есть возможность выполнить ретроспективный анализ тех клиентов, которым вы отказали. Вы можете проанализировать данные за прошедший период и найти группы людей, которые вас не заинтересовали при принятии решений, но на самом деле оказались весьма перспективными. После этого вы можете усовершенствовать свои модели и алгоритмы с учетом сделанных выводов. Иными словами, мы создавали модель кредитования способом, противоположным стратегии, которой придерживались компании по предоставлению денег до зарплаты (она заключалась в обучении на примере клиентов, которым не следовало давать кредит).

Мы поняли, что применяли чрезвычайно консервативный подход к кредитованию. Мы не предоставляли средства тем, кто впоследствии получал кредиты и выплачивал их. Тогда мы спросили себя: «Как попытаться предоставлять кредиты этим людям точно так же, как и тем, кто получал их у нас и раньше?» Просто это медленный процесс. Необходимо подождать пару лет, чтобы выяснить, кто те люди, которым вы отказали и которые впоследствии все же получили кредиты и выплатили их, показав себя с хорошей стороны, поскольку вы не можете судить о таких людях исходя из короткого периода времени. Невозможно оценить поведение людей, скажем, за полгода или год. Нужно подождать пару лет. Сравните это с моделью кредитования под залог будущей зарплаты. Компании, которые занимаются такой формой кредитования, поначалу предоставляют кредит всем без исключения. Они дают в кредит небольшие суммы собственных денег и быстрее обучаются благодаря коротким циклам погашения таких кредитов. Мы не можем этого сделать, так как предоставляем в кредит не свои деньги, а продолжительность циклов погашения гораздо больше. Тем не менее, потратив на это определенное время, можно грамотно подойти к созданию более эффективной модели кредитования.

Но разве не проще было бы воспользоваться услугами FICO, Experian, Equifax и других рейтинговых агентств для оценки рисков?

На самом деле мы не обращаем особого внимания на их рейтинги. Последние помогают тем, у кого нет своих данных. Кроме того, точность таких рейтингов весьма условна. В общем, мы пришли к выводу, что важнее иметь собственные данные. Мы по-прежнему покупаем у кредитных бюро необработанные данные и используем их для построения своих рейтингов.

Менее опытные кредиторы в большинстве случаев покупают рейтинг – и это все, что они делают. Я не преуменьшаю ценности рейтинга как продукта, но мы сами занимаемся оценкой кредитоспособности заемщиков. Мы покупаем первичные данные у нескольких кредитных бюро, что обходится нам дороже, а затем анализируем их вместе со своими данными. Это означает, что у нас гораздо более точные модели кредитования.

Пришлось ли вам в связи с ежегодным удвоением объема кредитования в два раза увеличить и численность персонала?

Нет, численность персонала такими темпами не росла. Это происходило скорее поэтапно, а не в соответствии с темпами роста. На протяжении начального периода, когда объем нашего бизнеса увеличился в четыре раза, у нас было от 25 до 40 сотрудников. Так что темпы роста бизнеса и темпы роста численности персонала не были сопоставимы. Численность персонала увеличивалась медленнее.

Сегодня у нас работает около ста специалистов, а значит, за последние десять лет численность персонала более чем удвоилась. В настоящее время мы вкладываем средства в формирование команды, способной поддерживать объем бизнеса, в три или четыре раза превышающий нынешний объем, который уже в два раза больше прошлогоднего. Так что мы делаем инвестиции с опережением, если хотите. Большую часть этих средств мы вкладываем в технологии.

Сотня сотрудников при кредитном портфеле в размере 500 миллионов фунтов – достаточно эффективно по сравнению с банком.

Да, и я думаю, так будет и впредь. На самом деле наше преимущество в плане текущих затрат со временем будет только усиливаться, а не ослабевать. Если говорить об общих показателях, то в 2015 году мы обеспечим объем кредитования 550 миллионов фунтов. В действительности наш кредитный портфель, по всей вероятности, достигнет 600 миллионов фунтов. В 2016 году мы планируем предоставить кредиты на сумму 1 миллиард фунтов, а наш портфель должен достигнуть к концу года примерно 1,3 миллиарда фунтов или около того.

Если говорить о технологиях, вы обрабатываете всю информацию своими силами или пользуетесь услугами сторонних компаний, в том числе и по разработке программного обеспечения?

Мы используем совокупность ресурсов, размещенных удаленно (особенно это касается аппаратного обеспечения), так что речь идет о сочетании разработки программного обеспечения в самой компании и внешнего хостинга. Время от времени мы инвестируем в оборудование, необходимое для выполнения некоторых задач по обработке заявок, а другие фрагменты этого процесса выполняем на собственных системах в удаленном режиме. По всей вероятности, мы не всегда будем это делать, но сейчас ситуация обстоит именно так.

Почему вам приходится делать некоторые вещи самостоятельно?

Это хороший вопрос. Многие люди считают, что при использовании своего оборудования обеспечить безопасность легче, и выражают опасения по поводу регулирования. Существуют хорошие облачные решения, которые мы могли бы использовать, и другие участники рынка действительно делают это, но в основном речь идет не о новых компаниях, которые сталкиваются с регулированием впервые.

Тот факт, что пиринговое кредитование оказалось настолько успешным, весьма примечателен, но в сфере пирингового страхования или краудфандингового ипотечного кредитования не удалось добиться таких успехов. Как думаете, почему?

Тот тип кредитования, которым мы занимаемся, как нельзя лучше подходит для рыночной платформы, поскольку в этом случае кредиты предоставляются на относительно короткий и средний срок. Это означает, что доход кредиторов легко вычислить и нет никакой трансформации сроков. Найти того, кто хочет получить доход на свои деньги и готов предоставить их в кредит, достаточно просто. В случае ипотечных кредитов это гораздо труднее, потому что они рассчитаны на более длительный период, на протяжении которого могут измениться процентные ставки и так далее. Во всяком случае, в Великобритании ипотечные кредиты предоставляются на 25 лет. В США кредиторы могут на это пойти, но британский рынок к этому еще не готов, так как это требует наличия определенного уровня знаний и опыта у поставщиков капитала. Однако это ни в коем случае не означает, что ситуация не изменится.

В настоящее время компании по страхованию жизни и институциональные инвесторы покупают ценные бумаги, обеспеченные пулом ипотек, выпущенные в рамках секьюритизации кредитов. На таком рынке инвестиционный цикл включает в себя множество посредников, поэтому не так уж нереально представить, что такие компании могут обратиться напрямую к создателям выпуска ценных бумаг и исключить многих посредников. Думаю, это может произойти, и мы могли бы сыграть свою роль в данном процессе, но речь идет о более сложном бизнесе. Кроме того, необеспеченное кредитование целиком и полностью осуществляется на основе кредитных договоров. Наш договор не требует обеспечения, составления нотариальных актов о передаче имущества, выполнения юридических изысканий и процедуры должной проверки. Все эти задачи нельзя назвать неразрешимыми, но они усложняют процесс. Это еще одна причина того, почему с ипотечными кредитами работать труднее.

Работать с валютами тоже непросто, потому что на самом деле нелегко найти в пиринговой сети двух человек, которым одновременно нужны деньги. Подобные сделки необходимо проводить в режиме реального времени, тогда как в процессе кредитования используются деньги, которые в гораздо большей степени взаимозаменяемы. Обменять мои доллары на евро не так легко, поскольку мне нужно найти вместо них евро. В этом смысле мои доллары – не совсем то же самое, что доллары другого человека, так как этот человек, возможно, захочет получить вместо них фунты. Это не взаимозаменяемые объекты. Стороны валютной сделки должны быть безупречно подобраны, потому что операции в ее рамках выполняются одновременно, тогда как в нашем случае подбор кредиторов необязательно должен быть безупречным, учитывая, что транзакции могут быть разделены.

Страхование нуждается в радикальных переменах, поскольку, на мой взгляд, страховая отрасль еще больше устарела, чем банковская. В ней те же проблемы с применением технологий, что и в банковской отрасли, если не большие, что создает благоприятные возможности для того, чтобы новый стартап занялся каким-то видом страхования и хорошо изучил связанные с ним риски. Этот рынок определенно созрел для перемен.

Возможно, потребители не испытывают в этом нужды и не считают, что страховые компании обманывают их, потому что таким транзакциям не свойственна прозрачность. Процентная ставка, под которую банк предоставит вам кредит на четыре года, вполне прозрачна, тогда как страховая ставка – нет.

Возможно, отсутствие компаний, занимающихся пиринговым страхованием, обусловлено проблемой доверия, ведь вы покупаете обещание покрыть мой риск в случае наступления того или иного события. Кроме того, потребитель может не доверять непроверенной компании или бизнес-модели.

Не исключено. В случае кредитов и сбережений также существует проблема доверия, но здесь все более понятно, поскольку вы получаете определенную ставку и знаете сроки. В сфере страхования действительно дело обстоит иначе. Я покупаю обещание, а не продукт, и, возможно, здесь доверять труднее.

И последний вопрос. Банк Goldman Sachs опубликовал отчет, в котором сказано, что на протяжении следующих пяти лет 7 % прибыли банков перейдет к компаниям, занимающимся пиринговым кредитованием и краудфандингом. Если вы ежегодно удваиваете долю на рынке, не сделают ли то же самое все банки?

В Goldman Sachs запустили сервис прямого кредитования, но это вовсе не пиринговое кредитование. Я имею в виду, что это все же банковская услуга. Тем самым банк заявляет, что фактически уже выступает в качестве кредитора, но может чему-то научиться у компаний пирингового кредитования и других кредитных компаний, работающих на рынке. Мы берем капитал и размещаем его напрямую, но то, что делают в Goldman Sachs, ничем не отличается от действий других банков, поскольку все они предоставляют в кредит деньги вкладчиков.

Но главный вопрос состоит в том, что в какой-то момент банки захотят вытеснить вашу компанию из бизнеса или выкупить ее.

Может быть, но не исключено также и то, что им придется отдать часть своего бизнеса. Хотя более вероятно, что банки просто воспользуются услугами McKinsey. Можно предположить, что финансовый директор банка наймет грамотных консультантов, чтобы проанализировать, какую прибыль приносит банкам потребительское кредитование. Как вы считаете, заработал ли хоть один банк деньги на потребительском кредитовании за последние 30 лет? Я так не думаю. Этого не было даже до выплат в рамках программы страхования платежей на сумму 30 миллиардов фунтов. Даже если не учитывать выплат по этой программе, банки обычно теряют деньги в связи с убытками по кредитам в плохие времена, а в хорошие – изо всех сил стремятся превзойти друг друга в конкурентной борьбе. Я сомневаюсь, что потребительское кредитование – то направление банковского бизнеса, в котором банки преуспевают.

Но вот от какого объема банковских услуг они могут позволить себе отказаться – это другой вопрос. Во время любого разговора с членами совета директоров банка все они заявили бы о том, что будут сражаться за ведение основного текущего счета, поскольку считают его продуктом, создающим возможности для продажи других продуктов. Они убеждены, что смогут зарабатывать деньги, продавая много других продуктов посредством такого счета. Пусть продолжают так думать.

Рон Субер, президент Prosper Marketplace

Рон Субер – президент Prosper, одной из первых и самой крупной компании пирингового кредитования в США. Как президент компании Рон отвечает за разработку и реализацию стратегии развития бизнеса, направленной на привлечение заемщиков и обеспечение баланса между институциональными и розничными инвесторами на платформе Prosper. У Рона Субера более чем 20-летний опыт в области продаж, маркетинга и развития бизнеса, накопленный во время работы в хедж-фонде, брокерской компании-дилере, а также в качестве зарегистрированного инвестиционного консультанта. Перед приходом в Prosper Рон Субер занимал должность управляющего директора Wells Fargo Securities.

О компании Prosper

Prosper – онлайн-платформа потребительского кредитования, она устанавливает контакты между людьми, которые хотят взять деньги в долг, и людьми, которые хотят инвестировать деньги. За период с 2009 по 2015 год через платформу Prosper были предоставлены потребительские кредиты на сумму более 2,5 миллиарда долларов.

Опишите типичного пользователя Prosper

Prosper – это онлайн-платформа кредитования, предоставляющая доступ к потребительским кредитам. Мы ориентируемся на три типа заемщиков. Первый – это человек, которому необходимо консолидировать долг с высоким процентом посредством кредита с выгодной фиксированной ставкой и фиксированным сроком. Второй – заемщик, которому нужны деньги на крупную покупку. Это может быть медицинская процедура, ремонт дома, покупка автомобиля, финансирование торжественного мероприятия или путешествия. Третий – предприниматели, которые хотят взять личный кредит в целях ведения бизнеса. Prosper предлагает заемщикам всех этих типов доступ к кредитам, предоставляемым под фиксированную процентную ставку на фиксированный срок без штрафа за досрочное погашение. С другой стороны, среди наших клиентов есть инвесторы (как индивидуальные, так и институциональные), которые хотят участвовать в финансировании заявок на получение кредитов. Мы устанавливаем связь между тремя типами заемщиков и двумя типами инвесторов.

Надо полагать, вы гораздо больше заинтересованы связывать институциональных кредиторов и инвесторов с заемщиками, чем быть только компанией пирингового кредитования?

Мы одна из двух действующих в США платформ, предлагающих индивидуальным инвесторам доступ к рыночному кредитованию. Эта категория инвесторов всегда была ядром платформы Prosper, и мы ищем новые способы расширения доступа и распределения. Великобритания – лидер в этой области, и мы многому научились на примере британского рынка. Многие учреждения покупают кредиты у Prosper, а затем предоставляют их розничным клиентам в рамках биржевых инвестиционных фондов закрытого типа, а также в виде инструментов на основе пула кредитов и фондовых активов. Мы уделяем большое внимание расширению доступа к розничным инвесторам в США посредством аналогичных возможностей.

Сейчас происходят фундаментальные изменения модели кредитования или она просто эволюционирует в альтернативную модель?

Думаю, сейчас мы наблюдаем процесс перемен, который охватывает несколько поколений и затрагивает все, что делают представители поколения X и Y, – как они заказывают путешествия и слушают музыку, оплачивают покупки и пересылают деньги, пользуются банковскими услугами, управляют личным капиталом, берут деньги в долг и инвестируют деньги. Это создает волну новых возможностей, гораздо большую, чем кажется на первый взгляд. Многие считают, что речь идет лишь о консолидации долгов, но это только часть незанятого рынка, который на самом деле больше, чем кто-либо может представить. Это подтверждают цифры. Возьмем хотя бы Prosper. В первом квартале 2015 года через платформу были предоставлены кредиты на сумму 595 миллионов долларов, а во втором квартале – 912 миллионов долларов.

Речь идет о кредитах и прибыли, потерянной для банковской отрасли.

Важно, чтобы люди понимали, что Prosper поддерживает тесное сотрудничество с банками. Деньги, полученные от инвесторов, хранятся в наших банках-партнерах; некоторые банки инвестировали в акции компании; есть также банки, которые покупают кредиты; есть банки, осуществляющие секьюритизацию кредитов через Prosper; кроме того, все кредиты на данной платформе оформляют банки. Было бы неправильно говорить, что Prosper не работает с банками. Во многих отношениях мы дополняем друг друга.

Бытует мнение, что американская модель заставила новые кредитные компании сотрудничать с банковским сообществом – или вы сами активно добивались такого сотрудничества?

На самом деле ситуация представляет собой нечто среднее. В настоящее время происходит столкновение между Уолл-стрит, Кремниевой долиной и банками. Мы рассказываем свою историю о преимуществах для инвесторов и заемщиков, а также о том, как рейтинговые агентства будут теперь оценивать кредиты. В итоге банки сегодня заинтересованы в разных формах сотрудничества с нами. В том числе крупные банки, которые покупают кредиты у Prosper и выпускают на их основе ценные бумаги с рейтингом А, как это произошло в случае секьюритизации в Citigroup, которая охватывала кредиты на сумму 377 миллионов долларов, предоставленные через Prosper в июле 2015 года.

Как, на ваш взгляд, будет проходить структурирование рынка кредитования с течением времени? В соответствии с какой-то конкретной моделью?

Мы устанавливаем связи с людьми, которые хотят инвестировать деньги и вернуть их с прибылью. Речь идет о долговом краудфандинге. Этот тип краудфандинга существенно отличается от акционерного краудфандинга, который сводится к вложению денег в проекты или компании, а не к кредитованию. Если говорить о долговом краудфандинге в долгосрочной перспективе, то я могу предположить, что в свое время появится портал, через который люди со всего мира смогут зайти на сайт и инвестировать деньги. Я также представляю себе портал, помогающий заемщикам и инвесторам со всего мира находить друг друга. Процесс инноваций на этих рынках только начинается, и впереди нас ждет стремительный рост. Тот факт, что я работаю в этой отрасли, сейчас радует меня больше, чем когда бы то ни было.

Таким образом, вы видите в будущем несколько глобальных платформ пирингового финансирования?

Да, это так. Поскольку данные становятся более доступными, а возможности ведущих платформ позволяют обрабатывать их и обеспечивать доступ к кредитам разным людям в разных регионах. Я полагаю, инвесторы во всем мире стремятся к тому же. Например, недавно я объездил весь мир, в том числе Китай и Италию, рассказывая о Prosper. На земле нет такого места, где инвесторы не стремились бы получать прибыль от краткосрочных инвестиций, проценты по которым рассчитываются ежедневно, а выплачиваются один раз в месяц, – именно это мы и делаем. Есть также много преимуществ для заемщика в плане скорости и удобства. Люди, которые подают заявку на предоставление кредита через Prosper, могут находиться дома 24 часа в сутки и приобретать при этом превосходный опыт. Им не нужно надевать костюм, идти в банк и надеяться на то, что специалист по кредитованию предоставит им кредит, как это было с моим отцом. Онлайн-платформы кредитования гораздо эффективнее позволяют инвесторам и заемщикам находить друг друга и заключать сделки.

Что касается доступа к данным, то эту проблему решают такие компании, как Klarna, в которой оценивают риск на основании почтового индекса. Однако во многих странах с формирующимися рынками нет доступа к такому способу обогащения данных.

То, что делает Klarna, – просто потрясающе. В мире огромный объем данных, и Klarna лидирует на этом рынке. Важнее всего то, что именно делают платформы с полученными данными. В Азии есть группа BATS, в состав которой входят Baidu, Alibaba, Tencent и некоторые другие сайты альтернативного кредитования. Существует масса данных, которые участники азиатского рынка могут использовать в качестве инструмента кредитования. Таким образом, дело не просто в получении данных из традиционных и альтернативных источников, но и в том, что можно сделать с помощью машинного обучения, других систем анализа больших данных и новых разработок. И это только начало.

Как, на ваш взгляд, изменится Prosper в ближайшие годы?

Произойдут изменения в экономике и сфере занятости, изменятся процентные ставки и многое другое. Будет также наблюдаться резкое увеличение количества платформ, специализирующихся на финансах, причем каждой такой платформе придется со временем пройти процесс адаптации и интеграции. То, как по мере изменения экономики вносятся коррективы в процентные ставки и условия кредитования, многое расскажет о сильных сторонах различных рыночных платформ.

Что будут делать другие компании Р2Р-кредитования, пока вы готовитесь к этим переменам?

Думаю, все закончится так же, как и в других отраслях – останется два или три лидера. В сфере производства безалкогольных напитков лидируют Соке и Pepsi, в отрасли кредитных карт – MasterCard и Visa, а на американском рынке сотовой связи – компании AT&T и Verizon. В каждой отрасли есть два-три лидера, а также группа средних и группа более мелких игроков. Полагаю, то же самое ждет нас и в сфере рыночного кредитования. Лидеры заявляют о себе уже сейчас и вскоре вырвутся вперед. Здесь, в США, вы станете свидетелями поразительного роста Prosper Marketplace и Lending Club, а затем лидеры начнут сближаться друг с другом на разных континентах.

И тогда участники рынка начнут процесс слияний и поглощений?

Безусловно. Он начнется со слияний и поглощений на отдельных континентах, а затем между континентами. Funding Circle – пример компании, которая начала свою деятельность в Великобритании, а затем вышла на рынок США посредством поглощения. Со временем таких случаев будет больше. Возможно, некоторым азиатским компаниям придется искать объекты для поглощения в других частях света, но это потребует времени, поскольку у них гораздо крупнее рынок. Например, 500 миллионов человек из 1,4 миллиарда населения Китая не имеют доступа (или он ограниченный) к основным банковским услугам, учитывая то, что в этой стране нет эквивалента кредитных союзов и региональных банков. Поэтому китайцам нравится то, что предлагают пиринговые платформы, предоставляющие в их распоряжение место для заимствования и инвестирования средств.

Таким образом, через 5–10 лет у нас будет глобальный рынок пирингового кредитования, который отнимет у банков рынок потребительского кредитования и кредитования малого бизнеса. Будут ли тогда банки главным образом источником финансирования для пиринговых торговых площадок?

Банки и торговые онлайн-площадки будут поддерживать сотрудничество, чтобы обеспечить потребителям доступ к тому типу потребительских кредитов, которые предлагает Prosper. Банк знакомит клиента с продуктом, после чего торговая площадка делает то, что умеет лучше всего: оказывает кредитным организациям помощь в решении таких задач, как андеррайтинг, кредитный рейтинг и обслуживание клиентов. Затем банки финансируют кредит. Они часто прибегают к аутсорсингу при решении ключевых задач, будь то выпуск кредитных карт или создание сети банкоматов, и это может стать очередной задачей, решать которую банки научатся посредством аутсорсинга.

Понимают ли это сами банки?

Некоторые понимают, но впереди еще масса работы. Я потратил много времени на то, что мы называем Е, А amp; U (от англ. education, awareness and understanding – «обучение, осведомленность и понимание»). Я побывал во многих банках страны, и теперь они больше знают о нашей деятельности.

Они видят, какой объем кредитования мы обеспечиваем, какой высокий уровень обслуживания предлагаем и насколько точные оценки можем составлять, будучи компанией, специализирующейся на финансовых технологиях.

Надо полагать, этому способствовало первичное размещение акций Lending Club? (В декабре 2015 года компания Lending Club провела IPO, разместив на открытом рынке акции на сумму 8 миллиардов долларов.)

Процедура IPO, проведенная компанией Lending Club, была весьма эффективной с точки зрения брендинга и осведомленности. Я большой поклонник того, что делают в этой компании, и считаю ее отличным оператором и лидером в своей отрасли. Мы, несомненно, занимаем первое и второе места на этом рынке, и данный разрыв стремительно сокращается.

Недавно компания PayPal объявила о кредитовании торговцев на основании цифровых следов, отображающих количество и стоимость транзакций, обработанных в системе PayPal. Как вы считаете, в будущем появится много аналогичных моделей, в которых анализ данных используется для предложения способов решения задач, альтернативных вашей собственной модели?

Ситуация гораздо серьезнее. На мой взгляд, многие крупные технологические компании заинтересуются финансовыми технологиями. У них есть возможность, используя свои сети и большую пользовательскую базу, установить связь между сторонами сделок в разных областях, начиная с платежей и заканчивая кредитованием. Это просто вопрос времени.

Банковские стартапы