— Все нормально. Мне нужен Димкин бинокль.
— Бинокль?! Ладно, мы скоро.
Я выключил телефон и вновь подошел к окну…
…Ребята подъехали минут через десять. Я уже стоял в вестибюле, стараясь не обращать внимания на суетливую администраторшу и, увидев фары подъезжающего броневика, вышел навстречу. Сеня и остальные выпрыгнули из машины и быстро подошли ко мне.
— Ден, чего? — еще не дойдя до меня, спросил Сеня.
— Бинокль взяли?
Димон протянул мне новенький «Bresser». Тяжелое холодное железо приятно легло в руку.
— Спасибо. Сеня, пойдешь со мной, вы, — я посмотрел на Сергея и Димона, — садитесь в машину и встаньте в торце этого дома.
Я указал на дом, который наблюдал из окна 306-го номера.
— Ты что-то узнал? — Сеня наклонился, чтобы не пропустить ни слова, но я лишь покачал головой.
— Нет, пока одни догадки. Все, ждите нас там. Сеня, захвати рацию!
Я быстро пошел к входу в гостиницу. Сеня топал рядом, пыхтя, но не задавая больше никаких вопросов. В вестибюле я сурово взглянул на Ирину Васильевну, чтобы у нее, не дай боже, не появилось желания спрашивать, куда это я иду с вооруженным человеком, и у нее ничего не возникло. А если и возникло, то об этом я уже никогда не узнаю…
В номере я успел остановить Сеню, дернувшегося было включать свет, быстро прошел к окну и, приставив к глазам бинокль, начал методично изучать показавшиеся подозрительными окна.
Впрочем, таковыми (в моем-то состоянии!) казались все, без исключения. Вот, например, это, четвертое с краю, второе сверху — я задержался, разглядывая единственное темное окно в окружении других, подсвеченных огнями разной яркости окон. Такое ощущение, словно это была комната, в которой кто-то умер.
Или вон то, третье сверху, второе с краю — там уже несколько раз появлялась чья-то голова и какое-то время торчала в окне, наблюдая за чем-то во дворе дома. Я поправил настройку и четко увидел лицо человека. Лет 50–60, одутловатое лицо, мешки под глазами, зевает. Не то…
Оторвавшись от окуляров, я повернулся к Сене.
— Не стой за спиной. Если хочешь, сделай чай или кофе. Там, на столике все есть, — сказал я мающемуся от безделья гиганту, — и не включай свет.
Гигант протопал в направлении чайника, а я вновь стал разглядывать окрестные окна…
На седьмом этаже мелькнула женщина в развевающемся халате и появилась в другом окне, где синяя подсветка свидетельствовала о включенном телевизоре. Вообще, включенных телевизоров было достаточно много, и я решил на время исключить их из наблюдения — имея сто тысяч долларов, мне бы точно было не до телевизора. Хотя кто знает, люди так непредсказуемы.
В крайнем окне шестого этажа появилась чья-то сутулая фигура, но больше разглядеть не удалось — свет погас буквально через секунду. Я задержался, продолжая смотреть в темное окно, и через несколько секунд понял, что вижу ходящего за окном человека. Мне показалось странным сначала выключить свет, а потом ходить по комнате, и я посмотрел в соседнее окно — судя по неяркости, там горел ночник или торшер, но ничего больше сквозь полупрозрачный тюль было не разглядеть.
Я вновь перевел бинокль на темное окно, и что-то вдруг блеснуло зеленым отражением, как если бы увидел в темноте кошачьи глаза. Отблеск пропал, но я продолжал всматриваться в окно, за которым явно кто-то находился.
— Сеня, — позвал я негромко.
— А?! — откликнулся гигант.
— Сообщи ребятам, пусть идут к крайнему подъезду этого дома и ждут нас там, — проговорил я, продолжая всматриваться в темное окно.
— Щас!
Сеня включил рацию, и я услышал характерное шипение и треск, после чего Сеня в точности передал ответившему Димону мой приказ.
— Понял! — Прохрипела рация голосом Димона, и треск с шипением смолкли.
В темном провале окна внезапно обозначилось какое-то движение, и я напряг все глазные мышцы, пытаясь хоть что-то разглядеть в этом подозрительном окне. Мои старания увенчались успехом — я вновь увидел зеленый отблеск и понял, что интуиция не подвела. Кто-то в доме напротив так же усиленно, как и я отсюда, смотрел в окуляры направленного на гостиницу бинокля. В тот момент я готов был отдать на отсечение и руку, и ногу и даже, наверное, голову, что это именно тот, кто мне нужен!
— Есть! — прошептал я, скорее, самому себе, но Сеня услышал, брякнул чем-то фарфоровым и громко пробасил:
— Ну?!
— Пошли! — Я побежал к двери, не представляя пока еще, как войду в квартиру этого любителя наблюдать в бинокль, но был уверен — я обязательно что-нибудь придумаю…
…Димон и Сергей уже были на месте и ждали нас, стоя под нешироким подъездным козырьком, словно он мог дать хоть какое-то спасение от крепчающего на глазах мороза. На молчаливый вопрос Сергея Сеня кивнул головой на меня, мол, он знает, и я в двух словах рассказал, что видел и что обо всем этом думаю. Димон еще сомневался, но Сергей с ходу заявил, что нужно вломиться в эту квартиру и вытрясти из хозяина всю душу — расколется, как грецкий орех! Сеня был согласен, скорее, с Сергеем, но как старший охраны, не мог не понимать, что их ждет в случае, если я ошибся, и это всего лишь старый онанист, любящий подглядывать в чужие окна.
— Ну, что? — Сеня посмотрел на меня, и я скомандовал:
— Вы в подъезде, мы с Сеней наверх. Все, пошли!
Домов в ту пору еще не взрывали, и не все подъезды были оборудованы кодовыми замками. Этот, к счастью, тоже был открыт. Мы с Сеней на лифте поднялись на седьмой этаж и вышли на лестницу, чтобы спуститься на шестой. Прошли половину пролета, свернули, и я увидел чью-то жавшуюся на ступеньках фигуру. Что-то толкнуло вперед и я, слетев за два шага целый пролет, оказался перед одетым не по сезону мужчиной. Он поднял голову, молча посмотрел мне в глаза, и я с трудом узнал Михаила! Избитый, с окровавленными лицом, руками, одеждой, распухшими губами, заплывшим в гематоме левым глазом, но это был он — Михаил! И, что главное, живой, хотя невредимым назвать его было весьма затруднительно.
— Миша! — Я схватил его за плечи, поднял. — Живой, блин!
— Ден?! — Михаил растеряно переводил взгляд с меня на Сеню и обратно. — Ден! Как ты узнал…, что я здесь?!
— Как узнал?! Да я и не знал! А что ты здесь делаешь?! — Мне хотелось услышать от Михаила подтверждение своей, по большей части, умозрительной версии, и он не подвел.
— А здесь эта сука живет, что деньги из номера украла! Вот я и стерегу, чтоб не ушел! — Михаил весь дрожал, но это не мешало ему здраво рассуждать.
Я незаметно принюхался, но странное дело — от Михаила совсем не пахло спиртным. Но сейчас было не до этого.
— Ладно, потом все расскажешь, — я кивнул внимательно слушавшему Сене и вновь посмотрел на Михаила. — Которая из этих?
— Левая, — ответил Михаил, — И.В. Пономарь на табличке.
— Пономарь, значит? — Я остановился и, взглянув на Михаила, сказал: — А этот «пономарь» знает, что ты здесь?
Михаил виновато опустил голову.
— Знает. Я ж бежал за ним и хотел войти в квартиру. А он…, гнида…! Но милицию не вызвал!
— Черт! Хотя…, так, ну-ка, вставай, притворишься арестованным. Умеешь ведь, да? Сеня, держи его сзади за руки и встаньте оба напротив глазка. Все ясно?
Сеня расплылся в улыбке, Михаил устало кивнул головой. Я нажал на кнопку и прислушался. Ни звука. Подождал пару секунд и снова надавил. Где-то в глубине квартиры раздался тихий звук, словно что-то металлическое упало на пол. Я надавил в третий раз и продержал в таком положении секунд десять. Результат был, но не совсем тот, которого я добивался. В гулком коридоре раздался щелчок открываемого замка, и я увидел высунувшуюся из-за соседней двери старушечью голову.
— Вы чего трезвоните по ночам?! — Недовольно прошамкала голова, с подозрением оглядывая нас троих. — Может, милицию вызвать?
— Мы сами милиция, — я спокойно достал из кармана свой пропуск в банк, а Сеня, подыгрывая мне, показал старушке удостоверение охранника, — арестовали вот нарушителя. Нам нужны показания свидетелей. Кстати, — я сделал движение, как бы собираясь войти в квартиру, — вы не могли бы дать показания?
— Какие показания?! — испуганно переспросила старушка. — Я ничего не знаю!
И тут же исчезла. А еще через секунду раздалось несколько щелков — старушка закрывалась на все замки. Я снова нажал на кнопку и уже не отпускал ее до тех пор, пока кто-то сонным голосом не спросил из-за двери:
— Вам кого?
— Пономарь И.В. здесь проживает?
— Да, — осторожно, после короткой паузы ответил голос из-за двери.
— Откройте, мы из милиции. Мы задержали этого человека за хулиганство, но он говорит, что ваш друг и ждал вас. Откройте, пожалуйста, дверь и опознайте вашего друга. Или не опознавайте, если вы незнакомы. Тогда я буду знать, что с ним дальше делать.
— Не знаю я никого!
— Опознание через глазок не будет считаться в суде. Вы должны увидеть его без помех, таков порядок, — сказал и подумал, что если он купится на эту ахинею…
Додумать не удалось. Два характерных щелчка, дверь дернулась в мою сторону, и я для спокойствия предполагаемого преступника сделал даже шаг назад, сдвинув Сеню и Михаила так, что хозяину квартиры пришлось бы выглядывать из-за двери, чтобы разглядеть задержанного.
Дверь открылась, и я увидел выглядывающую оттуда лысую голову мужчины лет 50–55.
— Кого опознавать? — Голова недоверчиво оглядела меня сверху вниз.
— Вон того, — я небрежно кивнул на невидимого ему Михаила.
Пономарь высунулся дальше, и я не стал ждать, пока он скажет, что никого не знает. Сделав резкий шаг вперед, я успел вставить ногу между дверью и косяком, взглянул в испуганное лицо мужика и негромко сказал:
— Может, впустишь…, ворюга?!
В этот момент дверь отдернулась так резко, что я чуть не свалился в объятия испуганного Пономаря. Это решивший помочь Сеня посчитал, что негоже разговаривать через щель, и едва не вырвал из плеч вцепившиеся в дверь руки Пономаря. Мне удалось не упасть на грудь этому субъекту, и даже больше — своим движением я вынудил лысого отступить в квартиру.