– Это не продолжай, трогательный куплет этой песни я знаю. Что случилось, когда я из Челябинска уехал?
– Они и при тебе ездили «по делам» кое-где, получая долю малую, ну Серега и отдавал часть брателе своему, тот и брал на радостях, что жизнь удалась. Брал, брал, а потом возьми и спроси:
– Братан, а сколько ты мне денег отдал с крайней встречи?
– Открой второй глаз и посчитай, в чем проблема?
– Да нет, я не про сумму, какую часть мне отдал?
– Третью от всех денег и чо?
– А почему не половину?
– А ПОТОМУ ЧТО Я «РАБОТАЮ», ЛЮДЕЙ НАГИБАЮ И НА СТРЕЛКАХ ПОД ПУЛЯМИ ХОЖУ. А ТЫ МЕНЯ ТУДА ТОЛЬКО ПРИВОЗИШЬ!
– Слышь, Братан, я, может, чо не понимаю, но я вроде как десятку на шконке за тебя отмахал, или это не в зачет?
– Ты чо, мне пальцы гнуть решил, в моей же тачке сидя, а ну пшёл вон! – И Сергей забрал у Брата ключи и документы от машины.
Тот, будучи человеком недалеким и так и не понявшим ничего в жизни вне колонии, отчаялся настолько, что не придумал ничего умнее, как выставить у Сергея квартиру, то есть ограбить, имея вторые ключи. Бешенства у Сереги было на грани извержения вулкана, он орал братве:
– Найдите эту крысу и тащите сюда уже с паяльником в жопе!
Тому передали, кукольный мир, который был слеплен по чертежу карточного домика, рухнул под прорывами навозного смерча. Отчаявшись окончательно, переполненный обидой, ненавистью и считая себя обманутым и униженным, бедный сиделец взял в руки обрез и засел в подъезде. Думаю, Сергей даже не увидел, кто его убил. Ни для кого из ближних не было тайной происходящее. Сидельца поймали на выезде из города, его изуродованное тело с трудом опознали.
Сейчас они лежат в соседних могилах, как когда-то спали в одной детской колыбели. Родители не поверили в эту историю или не нашли в себе сил поверить и положили их рядом.
А ИМ НЕ ДОСТАЛО ТОЛЬКО ОДНОГО, НО САМОГО ГЛАВНОГО – ЛЮБВИ! Можно сколько угодно говорить о бесовских нравах уголовников, НО НИ ОДИН БЕС ХРИСТА НЕ ПОБЕДИЛ, НИ ОДНО ПАДШЕЕ ТВОРЕНИЕ БОГА НЕ ОТМЕНИЛО! А значит, сатанинское порождение – деньги – оказались для ребят важнее, чем само понятие Братства!
ВЫВОД: НЕТ НИКАКОГО ИСТИННОГО БРАТСТВА, КРОМЕ КАК ВО ХРИСТЕ, когда между во Христе сродниками, стоит Сам Спаситель и бережёт их от бед и злобы мира.
Упокой, Господи, убиенного раба Божия Сергея и Сам знаешь кого еще.
El Toro, мать его перемать!
Терпеть не могу аттракционы, карусели и прочие способы посрать вниз головой. Причем мне реально даже не понятно, что интересного может вызвать «американская (русская) горка», на машине я бывает гоняю гораздо бодрее, а бултыхание из стороны в сторону, как пиписька у бегущего негра, вызывает у меня скуку и апатию, честно.
То есть с возрастом стал тупо отказываться от попыток усадить меня на очередную центрифугу, ибо мне не пять лет, а в десять раз больше. Но однажды, по доброте душевной и из чувства ложного коллективизма, вляпался-таки в историю.
В очередной раз прилетели в Нью-Йорк на первенство континента по Киокушинкай, с нами в этот раз прилетели подростки, в приличном количестве. И вдруг кто-то «очень умный» уточнил, что в паре часов от Манхеттена есть парк аттракционов небывалого размаха и красоты. Называлось это сладострастное место «SIX FLAGS». Естественно, личный состав начал заунывно ныть: «Ну пое-е-е-едем в парк, ну пое-е-е-едем!». Я тупил как мог, но измор оказался непереносимым и эти упыри выкурили меня из уютного Нью Йорка, как крысу из-под дворового сортира.
Ехали на автобусе, сев на знаменитом автовокзале в центре города. Дорога оказалась не скучной, потому что разглядывать Америку всегда забавно, она ОЧЕНЬ РАЗНАЯ, настолько, что кажется, будто у местных жителей была гиперзадача – ОТЛИЧИТЬСЯ ОТ СОСЕДЕЙ, ЖИВШИХ В ПАРЕ КИЛОМЕТРОВ. Доехали, проход по парку и организация была на высоте. Так автобусы ждали нас в обратную дорогу на конкретной стоянке под конкретным номером, и было их крепко более десятка, автостоянка уходила за горизонт…
Я не буду рассказывать про традиционные или хай-тек горки. Все они в общем и целом были как дети одной мамы, но от разных отцов. Цвет отличался, а суть одна: крутить, пугать, но с тотальной безопасностью «полета». Ремни, скобы, космические кресла и т. д. Надо сказать, я впервые понял, откуда взялись цирковые манипуляции в IPSC, когда увидел «хоровые пантомимы» staff в парке. Так перед тем, как отправить «вагончики» на виражи, «проводники» по команде поворачивались в одну сторону и смотрели за горизонт, приложив руку к бровям, видимо, в ожидании нападения команчей, потом поворачивались кругом – уже в ожидании ирокезов… Это тянуло время и выглядело более чем глупо. Но было видно, что этим идиотизмом работники дорожили, как туземцы стеклянными бусами. Катаемся мы на разном, но типичном, а в далеком далеке возвышается некая винтажная конструкция из каких-то несвежих досок, это было явно видно по цвету материала. Конструкция была циклопической и занимала место, сравнимое со всей остальной территорией этого заповедника «Мокрый Памперс». Подростки, накатавшись на всякой лабуде, потянули в даль. Делать было нечего, пошел и я. Подойдя ближе, выяснил, как это называется – «EL TORO». Очередь на эту горку была как анаконда из страшильного фильма – бесконечная и узловато-сложная. Стояли долго, наконец зашли непосредственно на перрон. С него я стал наблюдать за вагоном, мчащимся с проворностью сперматозоида, было полное ощущения, что он не один, а их сразу два, или три, так странно он выскакивал в диаметрально противоположных местах огромной площади действия. И была одна странность: люди, видимо, пресытившись катаниями, подозрительно молчали, что для американских горок вообще не приемлемо…
Я далеко не прост и уже имел свежий опыт запуска на этом садо-мазо-тарантасе. Как правило, самое жёсткое место это первый спуск, где вагончик уходит по отрицательной дуге вниз и у сидящих возникает стопроцентное ощущение переворачивания вагонетки. А значит, надо перетерпеть первый склон, а дальше наслаждаться открывающимися видами прерий и пампасов славной Пендосии. Пока я занимался самозомбированием, подошёл вагончик, я сдуру решил ехать на головном месте, на нем приехало два парня, судя по гримасе одного из них, ему только что поменяли пол, причем прямо в вагоне, и у него тут же пошли первые месячные… Он был бледен, всхлипывал и никак не мог встать с места, его друг-брат-сват тянул и пытался приободрить, нежно похлопывая по затылку, типа соберись скотина, люди смотрят, валить надо, а не то блевотину заставят убирать…
Надо сказать, что блевотина таки была, но не на моем перспективном месте, staff убирал её и быстро, и привычно, ЧТО НАСТОРАЖИВАЛО ЕЩЕ БОЛЬШЕ!
Сел в вагонетку и сразу понял разительное отличие от предыдущих утех. ТАМ ВЕЗДЕ БЫЛИ РЕМНИ, СКОБЫ, ПОРУЧНИ, КРЕСЛА, – всё то, что смогло бы мне сказать: «НЕ ССЫ, ЛЫСЫЙ, АМЕРИКА ТЕБЯ БЕРЕЖЕТ ОТ УРОНА…» Тут же я сидел на дощатой скамейке, обитой «покусанным» полужопицами дермантином, единственное средство безопасности это поручень, опустившийся чуть выше моих колен.
«Не беда, – судорожно подумал я, пока кровь окончательно не отлила от холодеющего в предчувствиях черепа. – Не беда, если бы кто убился – его бы закрыли». Сознаюсь, эта логика натыкалась на покрытую инеем животного ужаса интуицию.
Поехали. Вагончик, предательски скребя колесами и, наверное, гвоздями в досках, карабкался на «вершину пыток». Я сидел и все рассказывал себе, что потерпеть надо всего пару секунд. И настолько увлекся уговорами, что даже как-то проморгал начало падения, тележка предательски делала «тр-р-ря-я-я-ям!» и «р-р-р-р!» В самом низу я понял, что желудок может свободно двигаться в животе и придавливать мочевой пузырь, а голова вполне свободно может рухнуть прямо в таз.
Не успел составить впечатление от новизны моего укороченного состояния, как вагонетка взметнулась вверх на крейсерской скорости баллистической ракеты, и в этот момент я понял, что телефон надо схватить вместе с тем, что в трусах, и держать все самое дорогое двумя руками. Шея предательски удлинялась, тулово в центнер веса стремилась то ли к Сатурну, то ли еще дальше, палка на коленях предательски вибрировала и стонала… «Всё – пинцет, – подумал я, – уйду в стратосферу, как Гагарин!» Но тут же рухнул с вершины и опять смотрел на мир из брюк, а брючной ремень натер нос… Казалось, это не кончится никогда, наконец «Пики Коммунизма» иссякли и вагон остановился у въезда в ангар перрона. И я понял, что выдохнул первый раз с момента старта:
– Б…дь, б…дь, б…дь, – завывал я, как мантру вызывания дождя.
Вагон подтянулся на перрон, в очереди на моё место стоял счастливый американский отец с белозубой дочерью-подростком.
Я повернул к ним лицо и на чистом русском языке произнес таинственное:
– Даффай, мля, даффай.
Пендос напрягся и стал вглядываться в мою садистскую ухмылку.
– What? What? – выдавил он белеющими губами.
– Даффай, даффай, – не жалел его я и вышел на нетвердых, парафиновых ногах из ангара. В ушедшем поезде тоже никто не кричал, потому что в ближайшие пять минут там никто не дышал.
НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ ВЛИЯНИЮ МОДНЫХ ТРЕНДОВ ИЛИ УЛЮЛЮКАМ ТОЛПЫ, мозг дан вам для принятия собственных решений и выводов. В противном случае вы с легкостью привыкните срать вниз головой…
Kolya Voronec – навсегда!
Есть люди, возраст которых определить невозможно. То есть вполне допустимо, что малыш Коля родился с прокуренными пшеничными усами и вместо «уа-уа» хриплым голосом обронил врачу: «Слышь, Братан, табачком не богат?» Этот старлей вполне бы мог быть ветераном Первой конной, с желтыми от никотина пальцами и с волосами неясного цвета, но светлого тона – то ли поседел, глянув в зеркало, то ли это генетическая ошибка вселенной и Коля Воронец был скрытым гуманоидом, которому по разнарядке дали пыльный парик Суворова.
В общем, Коля был именно персонаж. Мы вместе служили в прекрасном городе Хальберштадт, оба начав в должности командира взвода. Но если я смотрелся даже слишком молодо не по годам, то белорусский старлей никак не тянул на двадцать семь лет… а тянул на пропитые пятьдесят два…