Впервые за долгие годы Реджи вспомнила теорию своей матери о том, что все люди на земле связаны невидимыми нитями и образуют огромную паутину. Возможно, некоторые связи были сильнее других и притягивали людей друг к другу в то время, когда они меньше всего этого ожидали.
– У тебя есть семья? – спросила Реджи. – Муж, дети?
Тара покачала головой.
– Ты шутишь? Как ты думаешь, кто мог бы вытерпеть меня?
Реджи рассмеялась, пожалуй, слишком громко.
– Как насчет Чарли? – спросила она. – Ты слышала что-нибудь о нем?
Тара кивнула.
– Он по-прежнему живет в городе. Торгует недвижимостью. У него есть офис в центре, недалеко от парка. Тебе стоило бы заглянуть к нему и сказать «привет». – Она посмотрела Реджи прямо в глаза, пытаясь угадать ее реакцию на эту новость.
Реджи кивнула с непроницаемым выражением лица и подумала о том, как нелепо было бы появиться в офисе Чарли. Она попробовала представить, как он сейчас выглядит: Чарли-риелтор. Женат ли он? Завел ли он дом, полный маленьких Чарли-младших, с деревянным домиком на заднем дворе? Сидит ли он с ними по вечерам под пологом листвы и рассказывает: «Раньше у меня была подруга, построившая домик на дереве…»?
Тара продолжала распаковывать вещи. Реджи чувствовала, как ее мотает во времени: в одну минуту она была здесь, а в следующую – видела себя тринадцатилетней девочкой. И рядом была Тара: солнце, вокруг которого она вращалась как планета.
– Что это? – спросила Реджи, когда увидела книгу в мягкой обложке, хорошо заметную на дне рюкзака, и после того как Тара достала последнюю одежду. Реджи почувствовала, как поднимаются волоски у нее на шее.
– Что? – отозвалась Тара. Она посмотрела на дно рюкзака и покраснела. – Ах, это, – сказала она и достала потрепанный экземпляр книги «Руки Нептуна: подлинная история нераскрытых убийств в Брайтон-Фоллс» с загнутыми уголками страниц.
– Что ты с ней делаешь? – резко спросила Реджи. Это казалось очередным «испытанием» Тары, одной из ее игр. Книга была специально положена на виду и как будто ждала, когда Реджи заметит ее и отреагирует тем или иным образом.
– Просто читаю. – Тара достала книгу, и Реджи отпрянула в сторону, как от ядовитой змеи.
Бред сивой кобылы. Привезти эту книгу в «Желание Моники» было настоящим извращением.
– Но эта женщина… Вещи, которые она говорила о моей матери…
– Я знаю, – сказала Тара. – Она преступила черту.
– Тогда почему ты вообще завела у себя эту книжку? И о чем ты думала, когда везла ее сюда?
Тара посмотрела на старую книгу и провела пальцами по рисунку на обложке: воздетый серебристый трезубец с капающей кровью.
– Когда твоя тетя позвонила, рассказала о твоей маме и предложила мне работу, я не колебалась. Ты помнишь, какой была моя собственная мать: все время на работе или пьяная, едва замечавшая, жива я или уже умерла. Твои родственники были для меня как вторая семья – настоящая семья, которая имела значение. Они беспокоились о том, обедала ли я, или о том, как много я ругаюсь. Помнишь это? Как Лорен всегда нервничала и обижалась, даже когда я говорила «черт побери»?
Реджи кивнула, не в силах отделаться от ощущения, что ею манипулируют, что Тара занимается тем, что ей удавалось лучше всего. От этого ощущения веяло знакомым уютом, когда тебе говорят именно то, что ты хочешь услышать.
– Так или иначе, после разговора с Лорен я вспомнила о книге. Я купила ее, когда она вышла, и с тех пор не читала. Но я подумала, что теперь мне стоит перечитать ее. Знаю, она писала разные гадкие вещи про твою маму, но эта Марта Пэкетт провела настоящее расследование. Она собрала множество фактов по делу. Там есть полицейские отчеты и интервью. Даты, сроки, информация о жертвах. Там полно путеводных нитей, Редж. – Глаза Тары светились живым интересом, и она начала покачиваться с пятки на носок. Потом, словно осознав, что Реджи заметила ее растущее волнение, она кашлянула и сбавила обороты. – В общем, я решила освежить память. Знаешь, на тот случай, если твоя мама что-нибудь скажет или вспомнит.
– Стало быть, ты надеешься раскрыть дело, перечитывая книгу и слушая параноидные фантазии моей матери, навеянные морфином?
Тара пожала плечами.
– Только не дай Лорен застукать тебя с этим, – предупредила Реджи и указала на книгу. – Тогда она тут же уволит тебя.
Тара кивнула и огляделась по сторонам. Она подошла к книжному шкафу, наполненному тяжелыми томами классических произведений, и засунула «Руки Нептуна» между «Путешествиями Гулливера» и «Войной и миром».
– Наш секрет, – сказала Тара и закатала рукав фуфайки, обнажив кусочек белой кожи на предплечье. Реджи отвернулась, не желая смотреть на это.
– Мне самой надо распаковать вещи, – буркнула она и повернулась, собираясь уйти.
– Редж, – окликнула Тара. Реджи остановилась и повернулась к ней. – Похоже, у тебя идет кровь.
Реджи посмотрела на свою руку: порез снова раскрылся, и кровь просачивалась сквозь наспех наложенный бактерицидный пластырь.
– Давай поглядим. – Тара потянулась к руке Реджи. От ее прикосновения Реджи встряхнуло, словно она получила небольшой удар током. – Ты помнишь? – тихо спросила Тара, отлепив лейкопластырь, чтобы осмотреть порез.
– Я немного порезалась оконным стеклом, – перебила Реджи, прежде чем Тара успела продолжить. Тара отвернулась, достала из рюкзака набор первой помощи: марлю и пластырь. Она очистила порез антисептической салфеткой и закрыла марлевой подушечкой.
– Прости, Редж, – сказала Тара, отрезая пластырь. – Прости за все.
Реджи кивнула, хотя не была уверена, говорит ли Тара о Вере или о том, что произошло между ними много лет назад.
Следующие слова Тары ответили на ее невысказанный вопрос.
– Знаешь, ведь ты была не виновата. Это я заставила его сделать это. И последующее бегство тоже было моей идеей. – Тара наблюдала за своей работой, аккуратно закрепляя пластырь по краям марлевой подушечки.
Реджи медленно выдохнула.
– Есть такая вещь, которая называется свободой воли, – пробормотала она.
Реджи никому не рассказывала о том, что произошло в тот вечер. Потом Лорен спрашивала ее, почему Тара и Чарли больше не приходят к ним. Реджи отворачивалась и придумывала какую-нибудь историю насчет новых друзей и интересов. Лорен полагала, что это имеет отношение к похищению Веры, что это каким-то образом оказалось непосильной ношей для Тары и Чарли.
Иногда за эти годы Реджи мучительно хотелось рассказать правду. Исповедоваться кому-то.
«Мы с друзьями совершили нечто ужасное».
Тара закончила работу. Она улыбнулась, покачала головой и посмотрела на Реджи.
– Иногда мы отданы на милость других людей. Мы даже не представляем, какую власть они имеют над нами, пока не оказывается слишком поздно.
– Но Чарли…
– Я говорю не о себе и Чарли. Я говорю о нас с тобой.
15 июня 1985 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут
– Ни фига себе! – произнесла Тара и хлопнула ладонью по последнему выпуску «Хартфорд Экземинер». Они сидели в гараже, и Тара разлеглась на старом, залатанном кожаном диване, пока Реджи осматривала верстак своей тети. В гараже было темно и душно; единственный свет исходил от маленького пыльного окошка и металлической лампы, прикрепленной к стене над верстаком Лорен. Пока Реджи удалось обнаружить лишь кучу барахла, предназначенного для рыбалки: прижимные клещи, хомутики, ножницы и кусачки вместе с бесчисленными крючками, перышками, бусинками и фальшивым мехом.
– Кэндис Жаке тоже ела лобстера! – воскликнула Тара. – Он отрезал ей руку, продержал в живых пять гребаных дней, накормил лобстером, а потом задушил – точно так же, как Андреа Макферлин! И только послушай: у этого сукиного сына теперь есть имя!
«Анонимный источник из департамента полиции Брайтон-Фоллс сообщает, что после исследования содержимого желудка Кэндис Жаке детективы, работающие над делом, окрестили убийцу Нептуном». – Тара с горящими глазами оторвалась от статьи. – Должно быть, источник – это отец Чарли. Как круто! Его папаша дает имя серийному убийце! Господи, это потрясная журналистка. Как там ее зовут… Марта! Кого вообще могут назвать Мартой? В общем, похоже, у нее есть секретные внутренние источники. Она получает материал, о котором ребята из теленовостей даже не догадываются.
Реджи почти физически ощущала дрожь возбуждения, пробежавшую по телу Тары, когда та вернулась к чтению.
– «Согласно официальному заявлению комиссара полиции Верна Сэмсона, они рассматривают потенциальные версии и активно ищут связи между этими двумя женщинами». – Тара скорчила гримасу. – Интересно, как много они уже знают? Может быть, Чарли что-то слышал? Его отец не может хранить в тайне все мелочи до последней.
Чарли и Тара не разговаривали уже неделю после выпускного бала в восьмом классе, и работа над деревянным домиком остановилась.
– Может, тебе следует позвонить Чарли и спросить его? – тихо сказала Реджи.
Тара пожала плечами.
– Так скажи мне, что же мы ищем в логове Лорен? – спросила она, отложив газету и поднявшись с расшатанного дивана.
– Точно не знаю. Пожалуй, все, что не имеет отношения к рыбалке. Моя мама только сказала: «Я знаю, что творится в этом гараже».
– Ох, мне нравится мысль, что у Лорен есть своя мрачная тайна. – Тара огляделась вокруг и сняла с крюка на стене пару болотных сапог. – Может быть, Лорен надевает их, размазывает по себе рыбьи потроха и ходит голышом?
– Тьфу!
– Слушай, едва не забыла тебе сказать. – Тара повесила сапоги обратно. – У меня теперь есть сестра.
– А?
Тара стояла спиной к Реджи и водила большим пальцем по ржавому гвоздю, на котором висели сапоги.
– Помнишь, я сказала тебе, что у моего папаши есть молодая подруга и что она забеременела? Так вот, вчера мы получили открытку. Две недели назад эта молодуха родила девочку.
– Ух ты, – сказала Реджи. – Наверное, это круто.
Тара повернулась к ней.