– Нет. Только ты и подходишь. Она назвала тебя ангелом!
Тара комкала полотенце в руках. Реджи умоляюще взглянула на нее.
– Пожалуйста, скажи, что ты останешься.
На несколько ударов сердца воцарилась тишина, словно обе затаили дыхание.
– Забавно, как оборачивается жизнь, правда? – спросила Тара. – За двадцать пять лет ты даже не попыталась найти меня, а теперь просишь остаться. Ты вообще думала обо мне, Реджи? Хотя бы один раз за все эти годы?
– Тара!
– Думала или нет? – перебила Тара с таким же горящим взором, который врезался в память много лет назад, когда она говорила о Нептуне.
Реджи запустила руку под рубашку, вытащила ожерелье с песочными часами и показала Таре.
– Само собой. – Розовый песок посыпался в нижний конус. – Хочешь получить обратно?
Реджи начала снимать ожерелье, но Тара покачала головой.
– Нет, оно должно быть у тебя. Но когда я увидела его, сразу перенеслась в прошлое. Как будто время свернулось в кольцо, понимаешь?
Реджи кивнула.
– В последнее время это происходит регулярно.
– Ты правда хочешь, чтобы я осталась? – спросила Тара и закусила губу.
– Да.
– Хорошо. Но давай обойдемся без выкрутасов, ладно? Мы с тобой застряли здесь на какое-то время. Ситуация с твоей мамой может осложниться непредсказуемым образом. Если ты не можешь мне доверять, я должна узнать об этом сейчас.
– Я доверяю тебе, – сказала Реджи и вспомнила, как много лет назад она сидела рядом с Тарой в сыром, провонявшем рыбой гараже Лорен, как Тара вручила ей бритвенное лезвие и сказала: «Верь мне».
Тара кивнула.
– Спасибо, что согласилась остаться, – добавила Реджи. – Прости, что так набросилась на тебя; это свинство с моей стороны.
Реджи начала засовывать ожерелье под рубашку, потом достала обратно, перевернула часы и вспомнила слова, начинавшие старую игру:
«У тебя есть одна минута…»
Вместо этого она поступила как взрослый человек: повернулась и вышла из комнаты.
Отрывок из книги Марты С. Пэкетт «Руки Нептуна: подлинная история нераскрытых убийств в Брайтон-Фоллс»
Тело третьей жертвы, Энн Стикни, было обнаружено на рассвете девятнадцатого июня на лужайке в центре города, под кроной потомка Чартерного дуба[19]. Энн лежала на боку, свернувшись в клубок, словно недавно заснула. Как и предыдущие жертвы Нептуна, она была обнаженной и чисто вымытой; на обрубок правой руки наложена чистая повязка. На этот раз убийца оставил свою метку – вырезал у нее на животе трезубец, очевидно, выказав одобрение к прозвищу, которым его наградили в полиции.
Двадцатилетняя девушка была студенткой факультета режиссуры Уэслианского университета в Миддлтауне, что в 45 минутах езды от Брайтон-Фоллс. Ее соседка по комнате полагала, что она на неделю уехала домой в Нью-Джерси, и не сообщила о ее исчезновении.
После находки тела Стикни в Брайтон-Фоллс началось вавилонское столпотворение.
Женщин просили быть начеку и не садиться в свои автомобили без сопровождения. В магазинах стали продавать деревянные колотушки, а женщины из группы самообороны раздавали ярко-оранжевые свистки. Горожане формировали дружины для патрулирования окрестностей. Магазин скобяных товаров Парсона сколотил небольшое состояние на продаже засовов и усиленных замков. Оружейная лавка Бада на Эйрпорт-роуд за одну неделю продала вдвое больше пистолетов, чем обычно за год.
Шеф полиции Вернон Сэмсон объявил, что поскольку теперь речь идет о поимке серийного убийцы, к расследованию подключается ФБР. «Мы надеемся, что их опыт будет способствовать быстрому разрешению ситуации и аресту серийного убийцы, известного как Нептун». Сэмсон также учредил специальную оперативную группу для расследования факта утечки в прессу большого количества конфиденциальной информации.
«Хартфорд Экземинер» начал публиковать письма в редакцию от горожан, полагавших, что полиция плохо ведет расследование. Люди призывали к отставке Сэмсона. Одна популярная теория гласила, что Нептун даже может состоять на службе в полиции. Это объясняло, каким образом он незаметно оставлял посылки на крыльце полицейского участка, как происходила утечка информации о ходе расследования и даже, возможно, как он заманивал своих жертв.
В конце концов, кто не будет доверять офицеру полиции?
19 июня 1985 года. Брайтон-Фоллс, штат Коннектикут
Реджи проснулась в десять часов утра, окоченевшая и продрогшая, на полу своей спальни. Она помнила тень Лорен, заполнившую дверной проем, когда та кричала: «Я хочу, чтобы ты убралась из этого дома!» Пытаясь отделаться от этого воспоминания, Реджи спустилась на кухню, где обнаружила Лорен с тарелкой клеклых кукурузных хлопьев.
Реджи хотелось накричать на тетю и спросить: «Как ты могла выгнать ее? Кто дал тебе право?» Но она осталась бессловесной, наполовину опасаясь, что Лорен может выгнать и ее заодно с матерью. В отличие от Веры, Реджи было некуда идти.
Перед Лорен была разложена утренняя газета, тетя с карандашом в руке изучала кроссворд. Из включенного радиоприемника доносился тихий шорох голосов. Реджи расслышала слова «дело», «Нептун», «Чартерный дуб».
– Они нашли ее? – спросила Реджи, наливая себе стакан апельсинового сока.
– Кого? – Лорен прикусила зубами ластик карандаша, размышляя над кроссвордом.
– Следующую жертву Нептуна. Сегодня пятое утро.
– Да, – ответила Лорен, не отрываясь от газеты.
– Кто она? Где ее нашли?
– Точно не знаю, – ответила Лорен. – Я не обратила внимания. – Она заполнила одну строчку кроссворда: «благодарность».
Реджи со стуком опустила стакан на стол.
– Как ты могла не обратить внимания? Этот тип убивает женщин в нашем городе! Одна из них была маминой подругой. Ты хотя бы знала об этом?
– Нет, не знала, – сказала Лорен, наконец оторвавшись от кроссворда.
– Это была официантка. Мама однажды познакомила нас. Она была очень хорошей женщиной.
Лорен кивнула и поджала губы.
– Не сомневаюсь, что так и было.
Реджи уставилась на нее, закипая от гнева.
– То, что ты сделала, было неправильно, – сказала она. – Ты посреди ночи выгнала мою маму из дома.
Лорен встала и отправила свой испорченный завтрак в мусорный бачок. Она не поворачивалась к Реджи, давая понять, что не собирается обсуждать эту тему.
Реджи увидела в центре стола деревянного лебедя, где он и пробыл всю ночь.
– Вчера ночью в доме был кто-то еще? – спросила Реджи. – Когда вы с мамой ругались, мне показалось, что я слышала другой голос.
Лорен покачала головой.
– Нет. Разумеется, нет.
Реджи взяла резного лебедя, сунула его в карман шортов и зашагала к выходу.
– Реджина, – окликнула Лорен. – Если сегодня отправишься в город, обязательно найди компанию. Пусть Чарли будет вместе с тобой.
Реджи не ответила ей и пошла дальше.
Шина спустила перед тем, как Эйрпорт-роуд расширилась с двух полос до четырех. Рабочие на табачных полях разошлись по домам, и рядом не было никого, кроме проезжающих автомобилей. У Реджи с собой не было никаких инструментов и даже ремонтного комплекта с заплатками и клеем. Джордж учил ее чинить велосипедные шины и купил необходимые инструменты, но она каждый раз забывала взять их, когда отправлялась кататься.
Передняя фара, которую они поставили вчера вечером, была на месте, прямо по центру руля. Джордж отчитал Реджи за неправильный выбор гаечного ключа, который оказался маловат.
– Так ты можешь сорвать резьбу на гайке, – сказал он. – Нужно уделять время выбору нужного инструмента.
Тогда Реджи изучила маленький набор ключей, пока не нашла идеально подходящий, а потом укрепила зажим, удерживавший фару. Теперь Реджи хотелось, чтобы Джордж вместе со своими инструментами оказался рядом.
– Проклятье, – пробормотала она, осматривая спущенную шину. Реджи спрятала велосипед с рваной шиной в кустах за водосточной канавой и пошла дальше пешком.
Автомобили один за другим проезжали мимо.
«Что если тип в светло-коричневом автомобиле остановится и предложит подбросить меня?», – подумала Реджи. Пожалуй, можно будет найти предлог, чтобы не садиться. Но это все равно было пустой фантазией, поскольку никто не сбрасывал скорость и тем более не останавливался.
Реджи посмотрела на часы: у нее оставалось пятнадцать минут, чтобы добраться до места. Она побежала.
Когда она только набрала темп и воображала себя наполовину бегущей, наполовину летящей, произошло второе несчастье за вечер.
Она бежала изо всех сил, двигаясь на автопилоте, когда увидела огромный плакат с лицом Кэндис Жаке – сережки, как багры, выпяченные красные губы. Плакат был прикреплен к стене амбара для сушки табака.
«ВЫ МЕНЯ ВИДЕЛИ?» – гласила надпись метровой высоты.
Реджи каким-то образом не уследила за своими ногами и внезапно потеряла равновесие, жестко приземлившись на правую ягодицу. Лодыжка подвернулась, и Реджи совершила кувырок в стиле героини комиксов, размахивая руками. Трах!
Ее развернуло таким образом, что когда она открыла глаза, то первым делом увидела огромное лицо Кэндис, смотревшее на нее сверху вниз.
– Вот га-адство! – простонала Реджи и откатилась в сторону.
Лодыжку разрывало от боли. Нога сразу же опухла, и, проковыляв полмили до того места, где двухполосная дорога расширялась до четырех полос, Реджи заподозрила перелом. Она могла передвигаться подпрыгивающей, наполовину шаркающей походкой; лицо превратилось в гримасу боли, и приглушенные проклятия срывались с губ каждый раз, когда приходилось переносить вес на правую ногу. Потом начался дождь. Не радостная капель в духе «Поющих под дождем», а настоящий ливень, хлещущий как из ведра.
Наконец, промокшая до мозга костей, с тошнотным ощущением в животе и плывущей от боли головой, она увидела красно-бело-синюю вывеску кегельбана «Эйрпорт Лейнс». Время шло к половине восьмого. Реджи попрыгала и зашаркала в направлении сияющей вывески, повторяя «