В посленаполеоновское время, то есть в далеком уже начале XIX века, тихие и спокойные времена наступили в Российской империи. Нет, войны были, но далеко. На периферии. И воевала там регулярная армия с профессиональным войском и офицерами, из кругов высшей и средней знати произошедших. В центре же России, в Малороссии, Белоруссии и за Уралом наполнялись города, села, деревни и станицы людом православным, землепашеством и ремеслами занимающимся. Больше всего, конечно, землей-матушкой кормились. Крестьянствовали.
И была тогда у помещиков, особенно черноземных губерний, одна, но пламенная блажь. Каждый год, по своей крепостнической воле, отправляли они на землю святую, в Палестины, своих «замученных тяжкой неволей» крестьян. С каждой семьи по человеку. По очереди. Как приходской поп благословил, а управляющий имением разрешил, или барин назначил.
Паломников собирали всем обществом. Наказов о молитвах, поклонах и литургиях с молебнами на Святой земле, у Гроба Господня было великое множество. Прощались не без слез. Дорога дальняя, и часто не все могли ее одолеть. На нахоженном пути, частенько бугорки с крестами попадались. Кто-то, не дошедши, Богу душу отдал, к Его святыням направляясь, а другие до дома не добрались. Представились, отмолившись и за себя и за весь род свой. Полгода в одну сторону, столько же пути на Родину, а шесть месяцев по святыням, церквам и монастырям палестинским – время немалое.
Одна из таких паломнических групп, где-то в середине позапрошлого века, решила с нахоженного паломнического пути свернуть, дабы сократить путь к родным домам и хатам. Были это крестьяне с Богучаровского уезда Воронежской губернии, то есть северные соседи наших благословенных земель, которые входили в те времена в территорию Всевеликого войска Донского.
Шли летом, торопились к жатве, поэтому и решили «срезать» часть пути, не заходить, как было принято, к мощам святителя Иоасафа Белгородского, а идти напрямки, через Миллерово, к Богучару, а там уже и до родных деревень рукой подать.
Вечером остановились у начала сильно заросшей лесом и кустарником балки. Услышали шум воды и поняли, что сам Господь привел их к ночлегу. Когда немного спустились вниз, увидели небольшой водопад из бьющего из-под камней полно водного родника. Вода образовала небольшое озерцо и бе жала в темную глубь, затянутую водорослями, тиной и небольшими камышами.Расположились на склоне, предварительно окружив ме сто ночевки толстой меховой веревкой, преградой от змей, которые всегда расселялись на границе между сухой ковыльной степью и водой. Отмывшись от дорожной пыли, наелись горячей похлебки и, поблагодарив Бога за хлеб насущный и ночлег удобный, улеглись ночевать. Умаялись паломники. Путь нелегкий.
Утром, с зарею, как и положено, первым поднялся староста. Удивившись легкости тела и полностью пропавшей не от такого уж и долгого сна столь долго копившейся усталости, решил еще подождать, не будить ходоков-молитвенников, и аккуратно, не шумя, спустился к кринице умыться. Встающее солнце играло в падающей воде разноцветными всполохами. Староста залюбовался красотой, перекрестил лоб со словами «Вся премудростию сотворил еси…» и тут же замер в изумлении. Из водопадных струй живительного родника на него смотрел человек в епископском облачении. Староста хотел было крикнуть, позвать кого-то, но смог лишь негромко сдавленно повторять, крестясь часто и мелко:
– Господи, что же это??? Господи, как же это???
Но его услышали. Спустилось еще несколько богомольцев-крестьян и с благоговейным ужасом уставились на водопад. В падающей воде стоял епископ.
Сколько продолжалась это видение – неведомо, только сильнее заиграло солнце, водные брызги утратили свои радуги, и чудное видение растворилось в воде.
Надо сказать, что в те времена народ был не только богобоязный, но и знающий Закон Божий. Любимыми рассказами, в долгие зимние вечера, были жития святых. Знали наши предки на перечень не только подвиги мучеников и преподобных, но и как они выглядят ведали. В церковь-то все ходили, а там образа на стенах да аналоях.
Когда отошли немного от восторгов, вскриков и причитаний, то спели молитву благодарственную, и тут же начали судить да рядить, кого это они в роднике увидели, кто им знак подал и для чего явился на зорьке?Вот тут и вышла непонятная несуразица – никто не мог сказать, что же это за святой был, из криницы на них смотревший. Не видел никто из богомольцев этого образа. Пока размышляли да спорили, время подошло путь продолжать, и тут, другие странности определились. С изумлением смотрели паломники на свои чистые, без царапин, ссадин и больных мозолей ноги. Ведь вчера вечером крутило и саднило стопы от дороги дальней, болело тело, покрытое незаживающими ранками и свезенной кожей… А нынче – пропали болячки. Особенно радовались те, кого зубы донимали. Где его выдернешь, без коновала? Сейчас же улыбались богомольцы, чудесно освобожденные от изнуряющей боли. Не болели зубы!
Всю оставшуюся дорогу, а шли еще больше двух недель, только и разговоров было, что о чуде у криницы. Воду же из источника каждый в котомке домой нес и берег сильней, чем святыни палестинские. К уездному Богучару пришли к вечеру. Заночевали во дворе церковном, под навесом. Хотя то уже и не сон был, так, немного передохнули, дома-то родные рядом уже, день-два пути. Да и многие пришли из местных, рассказы о дальних святынях послушать, узнать, что за морями делается, да как иноземный и иноверный люд живет. Когда же наши богомольцы о чудном явлении, с ними недавно приключившемся рассказывали, то многих сомнения одолевали, как это в наших краях, да в такое время грешное чудеса происходят?
Но слова те об удивительном источнике в памяти крестьян отложились, а наутро, когда перед дорогой в храм Божий паломники зашли, чудо недавнее и подтвердилось. В притворе храма, с левой стороны, со стены смотрел на них тот же епископ. В нимбе над ним церковнославянской вязью, упавшие на колени богомольцы прочитали: «Святой священномученик Антипа, епископ Пергамский».
Отсюда и берет начало наш святой Антипьев источник. Что было дальше? Дальше богатая история с радостями и бедами, с молитвами и отвержением, но как и тогда, 150 лет назад, пробивается из земли ровенецкой святая вода веры Православной.
Сведения о происхождении источника были найдены автором в архивах Всевеликого Войска Донского в г. Таганроге. [19]
Молитва священномученику Антипе, епископу Пергама Асийского
О, преславный священномучениче Антипо и скорый помощнице христианам в болезнях! Верую от всея души и помышления, яко дадеся тебе от Господа дар болящая исцеляти, недугующия врачевати и разслабленныя укрепляти. Сего ради к тебе, яко благодатному врачу болезней, аз немощный прибегаю и, твой досточтимый образ со благоговением лобызая, молюся: твоим предстательством у Царя Небеснаго испроси мне болящему исцеление от удручающия мя зубныя болезни, аще бо и недостоин есмь тебе, благостнейшаго отца и приснаго заступника моего, но ты, быв подражатель человеколюбия Божия, сотвори мя достойна твоего заступления чрез мое обращение от злых дел к благому житию, уврачуй обильно дарованною тебе благодатию язвы и струпы души и тела моего, даруй ми здравие и спасение и во всем благое поспешение, да тако тихое и безмолвное житие пожив во всяком благочестии и чистоте, сподоблюся со всеми святыми славити Всесвятое имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Тропарь Антипе, епископу Пергама Асийского
Идольския лести упразднил еси, Антипо, и диавольскую поправ силу, пред богоборцы дерзновенно Христа исповедал еси: темже со ангельскими чины в вышних водворяяся, Владыце всех славословие принося, и о нас молебное благодарение предлагаеши, благодать цельбы даруя. Сего ради тя чтим, священномучениче Антипо: моли Христа Бога, да спасет души наша.
Мученик Трифон
14 февраля, когда мир дружно отмечает День всех влюбленных, Православная Церковь празднует память мученика Трифона – святого целебника и помощника в устроении житейских дел.
Трифон-мученик давно стал своим, родным для русских православных людей. Хоть и родился он во Фригии, в начале III века. Фригия – это нынешняя Турция, территория, расположенная примерно между Анталией и Стамбулом.
Святой Трифон очень дорог русским, и особенно москвичам. Почему? Из его жития это остается совершенно неясным.
Не будучи знаком с врачебным искусством, Трифон с юных лет получил дар чудотворить, врачуя человеческие немощи одной лишь благодатью Божьей, и, как повествует его житие, совершил множество исцелений.
Римской империей, в состав которой входила в то время Фригия, правил император Гордиан, хотя и идолопоклонник, но терпимо относившийся к христианам. Дочь императора отличалась умом и красотой, и многие добивались ее руки. Но ее постигло несчастье: в нее вошел дьявол, который стал жестоко мучить ее, ввергая в огонь и в воду. Самые известные и мудрые врачи не были в силах исцелить ее. Но вот, по повелению Божию, нечистый дух, обитавший в ней, сам сказал: «Никто не может изгнать меня отсюда, кроме отрока Трифона».
Много Трифонов приводили к императору. Но все они были бессильны изгнать беса из девушки. Наконец был найден семнадцатилетний Трифон, мирно пасший в то время гусей. Его повели в Рим. Он еще не дошел до города, как дьявол прокричал: «Не могу больше здесь жить, потому что приближается Трифон» – и вышел из девицы. Ее исцеление было мгновенным и полным.
Когда Трифон пришел в Рим, император, желая убедиться, что именно он исцелил Гордиану и что, значит, он имеет власть над миром падших духов, просил отрока показать ему дьявола так, чтобы можно было его видеть телесными очами. По молитве Трифона дьявол предстал пред царем в виде черного пса с огненными глазами и, на вопрос святого, почему он вселился в девицу, изрек: «Над людьми, которые не веруют в Бога и Сына Божия и, будучи послушны своим похотям, творят угодные нам дела, мы получаем полную власть, чтобы мучить их. Угодны же нам дела такие: идолопоклонение, хула, прелюбодеяние, чародейство, зависть, убийство, гордость; этими и им подобными делами люди, как бы сетями, опутываются, отчуждаясь от Бога, Своего Создателя, и самовольно делаются друзьями нам и вместе с нами принимают вечные муки».