– А из какого вы номера? – спросила горничная.
– Из двенадцатого.
Мой ответ вызвал у них шок. Они ошарашенно уставились на меня и мою жену.
– Что-то не так? – поинтересовался я.
– Господи… – прошептала, наконец, она. – Ведь мы думали, что вы живьем сгорели. В подсобке взорвался газовый баллон, а подсобка – как раз под двенадцатым…
– Вот повезло, так повезло! – отозвалась другая, незнакомая мне женщина. – Счастье вам, что молодые да сильные – гуляете с утра до вечера и отдохнуть не пришли в середине дня.
– Да мы хотели вернуться… – сказала жена.
И тут меня снова что-то толкнуло в грудь. Странная догадка пронеслась в голове.
– Скажите пожалуйста, а во сколько случился этот взрыв?
– В четыре пятнадцать. – ответила горничная. – Как раз перед самой пересменкой, я ушла сдавать белье в прачечную, и тут рвануло. Все постояльцы, которые на этаже находились, спаслись. Как-то удачно вышло, что там рядом никого не было. После пожара стали сверяться по спискам – только вы не откликнулись. Вот и решили, что сгорели.
Эта добрая женщина предложила нам переночевать у нее, благо жила пока одна: муж в санатории, дочка в деревне у бабушки. Дом ее находился совсем рядом с гостиницей. Приняла нас она очень радушно: согрела воды для мытья, накормила вкусным ужином. Для ночлега уступила нам свою комнату. Мы долго отнекивались, но хозяйка так горячо настаивала, что мы, в конце концов, поняли: отказаться – значит обидеть гостеприимную женщину. Пожелав ей спокойной ночи, мы отправились спать. Но лишь жена переступила порог хозяйской спальни, как вдруг остановилась и отпрянула назад.
– Смотри, Миша… – вскрикнула она, – это он, это тот самый старичок!
Я взглянул туда, куда указывала она дрожащей рукой. В углу, над кроватью, висела икона. Человек, изображенный на ней, был как две капли воды похож на того старика, который нас привел сегодня в Лавру! Я позвал хозяйку и спросил ее, кто на иконе.
– Это же преподобный Сергий! – удивленно ответила она. – Разве вы не знаете?
Мы рассказали ей, что случилось с нами днем.
– В четыре часа начался акафист, на который так спешил этот странный старичок. – говорил я. – А в четыре пятнадцать я почувствовал как будто толчок в грудь… Вы же сказали, что именно в это время взорвался баллон в подсобке. Еще когда мы стояли с вами у гостиницы, я вдруг подумал, что это неслучайно. А теперь еще и старичок, похожий на иконного Сергия. Какие странные вещи приключились с нами сегодня!
– А что тут странного? – улыбнулась хозяйка. – Сам Преподобный вас от беды отклонил и в храм свой привел. О таких чудесах слышать мне приходилось, а вот чтобы самой сталкиваться, так пока не было случая. Верно, правду люди говорят, что святой Сергий охраняет всех, кто в его городе находится – свой ли, приезжий. Так что, считайте, сегодня вы родились во второй раз!
Наутро мы с женой снова пошли в монастырь – приложиться к мощам Преподобного и поблагодарить святого Сергия за спасение.
С тех пор каждый год в конце августа обязательно ездим в Троице-Сергиеву Лавру. И в день, который мы теперь считаем вторым днем рождения, служим молебен в соборе Святой Троицы.
Михаил, 41 год, Санкт-Петербург
Сохранение города и людей
В 1771 году, когда по Божиим судьбам царствующий град Москва и другия грады и места посещены были смертоносною язвою, тогда и состоящее при Лавре селение многих жителей от тоя язвы лишилося. Но во обители, хотя она и отверзста была всем приходящим, не токмо монашествующие и семинаристы, коих было более 200 человек, ни чем не вредны сохранились: но и из служителей обители, вне ея живших, и домы свои не особенно, но вкупе с протчими от язвы умершими или умирающими имевших, ни к единому та смертоносная язва не прикоснулася. Таким образом обитель сея приосеняемая с выше благословением Божиим, и покровительствуема милостию и благоволением Российских Государей, благополучно сохраняется и процветает до днесь молитвами Преподобных Отец Сергия и Никона Игуменов Радонежских Чудотворцев.
Краткое историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы лавры, с приложением знатных происшествий, случившихся в оной. Сочиненное Оныя Лавры Наместником Иеромонахом Павлом. В Санкт-Петербурге 1782 года.
В начале войны немцы были недалеко от Загорска. После ночной смены на заводе одна жительница этого города шла домой. Это было как раз в день преп. Сергия. Солнце только поднималось, освещая траву, цветы. Но ни цветы, ни солнце не замечались от великого страха перед приближением фронта: в доме у этой женщины были маленькие дети. И вот ее встречает незнакомая женщина, они идут вместе, и незнакомая ей говорит: «Ничего не бойтесь. Мы под защитой преподобного. Он сказал, что «град его будет во веки цел».
С. Фудель «У стен Церкви»
Спасение воинов на войне
Этот дивный случай произошел во время нашествия ордынского хана Махмета. Привел он на Русь свое войско, но получил достойный отпор: князья и воеводы объединились вместе и в жестоком сражении победили хана. Осталось у Махмета меньше половины воинов, испугался он, что останется вовсе без войска, и стал просить пощады, только бы отпустили их в Орду живыми. Но некоторые князья, думая, что победа уже принадлежит им, настояли на втором сражении, предполагая разбить Махмета наголову и захватить большую добычу. Однако Бог помогает смиренным, но не жадным, и в этот раз войско христианское было сокрушено, а татары, по смирению своему, одержали победу.
«Так Бог учил нас, – писал блаженный Епифаний, – через этих чужеземцев видеть Его милости. И, кроме того, понимать, как сильно смирение, потому что и неверные, будучи немощными, смирением укрепились. Но вернемся к сказанному выше».
Добыча досталась татарам, а еще достались им в плен многие русские воины. В их числе был молодой воин Иоанн, княжеский любимец. Когда гнали его, в числе прочих пленников, в Орду, отбился он от толпы пеших и бросился было бежать. Но один конный татарин увидел его, и, догнав, хотели убить, но вовремя помянул Иоанн святого Сергия. Едва сотворил он молитву преподобному, как ощутил великую силу. Без труда скинул Иоанн татарина с коня, сам вскочил верхом и поскакал в свой стан. По прибытии он первым делом пошел к воеводе и рассказал о великом чуде, о том, как заступничество святого Сергия спасло его от неминуемой смерти. И тут же дал обет сходить в обитель к Преподобному, поклониться его святым мощам, братию одарить и сделать щедрое пожертвование. Однако, когда скакал он домой, лукавый смутил его душу. «Что я смогу сделать? Ведь имение у меня небольшое, и если я принесу подарки множеству братий и сделаю пожертвование, как обещал, то, пожалуй, обнищаю, потому что у меня не останется и половины имения для собственных нужд». Лишь только мелькнула в голове у него эта мысль, как конь под ним споткнулся, седельная подпруга лопнула, и юноша упал. Пока Иоанн чинил седло, явились татары, схватили его, стащили с него доспехи и собирались убить. Надежды на избавление не оставалось: татары были велики числом, а русский стан находился в многих верстах от того места. «Вот как жестоко я наказан за свою жадность! – раскаивался Иоанн. – Отче Сергие! Прости меня перед моею смертью. По справедливости я умираю, но не гневайся на меня!». Так молясь в душе, воин заплакал навзрыд. Слезы ли его, или что-то другое поразило татар, но только они стояли вокруг в полной растерянности, а через некоторое время отошли от него и скрылись совсем. Воин же, благодаря Бога за вторичное избавление, пустился бежать. Теперь не переставал он молиться святому преподобному Сергию, и молитва эта, как броня, защищала его от всех врагов. Обет же свой он исполнил больше обещанной меры: не только сделал подарки братии, но и подарил монастырю все свое состояние. Оно ему было не нужно, потому что после того случая много понял Иоанн, и решил жизнь свою посвятить Богу. Ушел он с княжеской службы и стал иноком в обители святого Сергия.
У каждого народа есть заветные имена, которые никогда не забываются. Напротив – чем дальше развивается историческая жизнь народа, тем ярче и светлее становится в благодарной памяти потомков религиозно-нравственный облик тех деятелей, которые, отдав все свои силы на служение Святой Руси, самой жизнью своею исполнили евангельскую заповедь, гласящую: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Такие деятели становятся излюбленными народными героями, они составляют его национальную славу, их подвиги прославляются в позднейших сказаниях и песнях. Но еще выше значение тех подвижников, житие которых озаряется ореолом святости, имена которых блещут в великом сонме угодников Божиих, в земле Российской просиявших. Тогда они становятся ангелами-хранителями своего народа, ходатаями и предстателями за него перед светозарным Престолом Божиим. К ним в тяжелые годины обращается народ с молитвою о помощи, на их небесную защиту уповает во время скорбей и бедствий. Митрополит Иоанн (Снычев). Голос вечности
Другой случай чудесного избавления воина от смерти произошел уже в наши дни.
На каменистой дороге грузовик трясло и подбрасывало. Жесткая скамья казалась орудием пытки. Грузовик старого образца – вместо крыши кусок брезента: стоит случиться обвалу или, не дай Бог, машина упадет набок при резком повороте – и им несдобровать. Им – взводу девятнадцатилетних необстрелянных «салажат», заброшенных волей судьбы на войну, где погибали и опытные бойцы. Шла вторая чеченская кампания. Родители, у которых была хоть малейшая возможность, всеми правдами и неправдами старались «отмазать» сыновей от армии. Алексею не повезло: рос он без отца, мать в сельской школе получала крохи, никто им не помогал. Да и кто бы мог помочь? Колхоз развалился почти сразу после «приватизации». Те, кто не спился от отчаяния и безысходности, перебивались тем, что выращивали на своих огородах; работы не было ни у кого. Из их села всех забирали в Чечню: деревенские, бедные – ни справку купить, ни взятку дать, чтобы сына устроили в нормальную часть. Рядом с Алексеем ехали такие же товарищи по несчастью. Все они знали, что обречены, и все в душе надеялись выжить. Но для начала надо было доехать до места назначения, а это сорок километров по горной дороге, где за каждым камнем, за каждым поворотом могут прятаться боевики. Обстрел начался неожиданно и как-то сразу. Брезент кузова моментально запестрел дырами.