Да, Алеша, рассказ об этой замечательной машине сначала не был запланирован. И, конечно же, не потому, что я хотел скрыть существование такого удивительного воздушного корабля. Просто, когда составлялся план, «Ту-104» еще не существовало.
Через несколько дней я встретился с другим авиационником. И что же? Новая встреча — новая поправка к плану.
— Если ты собираешься сэкономить место за счет рассказа о приборах, то это будет с твоей стороны величайшей глупостью! Имей в виду, что будущее — за управляемыми ракетами. А что такое межконтинентальная баллистическая ракета? Большой двигатель, маленькая начинка и очень точные приборы. Поверь мне — будущее принадлежит приборам! Я ж все-таки доктор технических наук. И вообще, заворачивай-ка лучше своего Алешу на инженерный факультет. Вот что я советую…
Доктор наук внес сомнение в мою душу.
В его словах многое было преувеличено (он увлекающийся человек!), но что верно, то верно: приборы в авиации делаются все более и более значительной силой. Дней пять я колебался — так не хотелось ломать план, но нельзя же держаться за букву, как слепой за стену, — и я еще раз поправил свои предварительные наметки.
А время шло, и о моей работе над книжкой узнали другие друзья-авиаторы. Каждый хотел помочь добрым советом.
И так как друзья мои очень разные люди, то за короткий срок выяснилось, что мне необходимо в первую очередь познакомить моего приятеля Алешу и его товарищей, берущих курс в «реактивщики», со следующими наиважнейшими вещами:
с основами метеорологии и правилами чтения синоптических карт;
с устройством катапультного сиденья;
с конструкцией авиационных скафандров, поднимающих «потолок» летчиков;
со схемой интереснейших летательных машин конвертопланов;
с таблицей мировых рекордов, зарегистрированных в ФАИ;
с правилами приема в авиационные училища и программой вступительных испытаний;
с главными рекомендациями авиационной медицины, бдительно охраняющей здоровье летного состава;
с проектом новой формы одежды в Военно-Воздушных Силах;
с биографиями лучших летчиков;
с перечнем авиационной литературы, вышедшей за последний год;
с адресом Московского Дома авиации, где наглядно показана вся история наших крыльев…
Время идет, и список поправок и дополнений к плану продолжает увеличиваться.
Вносит коррективы и сама жизнь. За время работы над книгой в авиации неоднократно меняются различные рекордные достижения; пресса сообщает о полете туполевской машины в Америку; Аэрофлот ставит на пассажирские линии первые вертолеты; сдаются в эксплуатацию новые воздушные корабли «Ан-10», «Ил-18», «Ту-114», а несколько позже в небо выходят «Ан-24» и «Ту-124»…
Сначала все это очень тревожит и обескураживает меня.
Но в какой-то день я решаю, что обо всех сложностях я честно расскажу тебе в последней главе, и на душе делается сразу спокойнее.
Ты же разумный человек и, конечно, понимаешь и видишь, как быстро течет, да какое там течет — несется наше время. Никаких сверхзвуковых скоростей не хватит, чтобы обогнать его, никаких рук не придумать, чтобы объять все!..
О многом рассказал я тебе, Алеша, рассказал без прикрас, как самому хорошему другу, как своему сменщику, и, если б не один случайный разговор, свидетелем которого мне пришлось быть, тут бы я, наверное, и кончил книжку, от всего сердца пожелав тебе долгих, высоких, дальних и безаварийных полетов.
Шли вчера по московской улице Горького двое: совсем еще юный летчик (шинель только что от портного, пуговицы новенькие — горят, складки на брюках — не дай бог зацепиться: порежешься) и девушка, тоже совсем молоденькая, курносенькая, по всем признакам — задира; шли дружно, в ногу, плечом к плечу. И разговор между ними был примерно такой:
— Невезучий ты, Миша, прямо жуть. Учился, учился, а теперь получается зря — без вашего брата скоро запросто обходиться будут?
— Не говорила бы лучше, чего не понимаешь. Летчик, милая моя, такая профессия, такая, понимаешь, квалификация, такое дело…
— …что ракеты великолепно без вас обходятся. Слушай, Мишенька, а, если авиацию твою совсем закроют, ты шофером сможешь?
— Ну, вот что: разыгрывать меня нечего. Самолеты пока еще не отменены. Ясно?
— Но ракета все-таки лучше, правда, Миша?..
Они свернули в переулок, преследовать их было неудобно, и чем закончился этот серьезный разговор — не знаю.
Однако и услышанного было достаточно, чтобы задуматься.
Задиристые замечания славной с вида девчушки и солидные ответы ее спутника, молодого пилота, не скрывали нешуточной тревоги.
А не приходит ли на самом деле конец авиации? Может быть, самолеты уже отработали свое? Не пора ли им уступить небо автоматически управляемым ракетам? Кому будет принадлежать завтрашний день — только ли космонавтам?..
Самолет не уничтожил в свое время автомобиля, хотя и заставил его значительно «подтянуться» — увеличить скорость, повысить экономичность, стать общедоступным. Думаю, что и воздушные дороги еще на долгое время останутся за самолетами (так же как шоссе остались за автомобилями). Что же касается межпланетных трасс — там, действительно, самолетам делать нечего, туда им дорога закрыта. Это область ракет.
О разговоре на улице Горького я для того рассказал напоследок, чтобы предостеречь тебя, Алеша, от ошибки. Пусть даже тень сомнения не омрачит твоего правильного, твердого и, на мой взгляд, самого лучшего решения — идти в «реактивщики».
Желаю тебе успехов, Алеша!
Будь стойким, и тогда ты очень скоро услышишь в наушниках своего шлемофона: «Вам — взлет, Гуров!»
Крепко жму руку, дорогой. Жду от тебя новых писем.
Твой
Я буду очень рад, если к Алешиным письмам прибавятся весточки других «реактивщиков» — моих незнакомых пока, но очень желанных друзей. Я непременно отвечу вам и постараюсь это сделать быстро, подробно и обязательно откровенно.
P.S. — ПОСТСКРИПТУМ
Постскриптум значит: приписка после письма. Обычно этот коротенький значок «Р. S.» появляется ниже подписи автора, когда человек вдруг вспоминает, что он забыл известить своего корреспондента о чем-то важном. Но в данном случае знак «Р. S.» появился не столько по моей рассеянности, сколько благодаря любознательности читателей.
За три года, что прошли со времени выхода в свет первого издания книги, я получил много писем.
Мои новые знакомые и друзья задают самые разнообразные вопросы, требуют разъяснений и дополнений. Должен признаться, что ребята обнаружили в книге и некоторые погрешности.
Ошибки, подмеченные зоркими глазами друзей-«реактивщиков», в новом издании исправлены.
В этой главе-приписке я отвечу на три главных, чаще всего встречающихся в письмах вопроса:
1. Кого принимают в аэроклубы?
2. Чем отличаются друг от друга ЖРД,ПВРД, ТРД,
ТВД и ТВРД?
3. Что читать будущим летчикам?
И еще мне хочется воспользоваться случаем и коротко поделиться с ребятами мыслями, возникшими при знакомстве с читательскими письмами.
КОГО ПРИНИМАЮТ В АЭРОКЛУБ?
В аэроклуб принимают юношей 17 18 лет. Кандидат в летчики должен иметь или заканчивать среднее образование. Многие ребята спрашивают: а обязательны ли одиннадцатилетка или техникум? Нельзя ли обойтись классами семью-восемью? Нельзя. Новая авиационная техника вобрала в себя самые выдающиеся достижения многих наук: механики, радиоэлектроники, физики, химии… И чтобы стать настоящим летчиком, предварительное среднее образование — необходимый минимум.
Тому, кто собирается стать пилотом, надо быть обязательно здоровым, хорошо физически развитым человеком. Представление о физической подготовке летчика у ребят очень разное. Одни думают, что в авиацию берут только выдающихся здоровяков, этаких кандидатов в мировые рекордсмены по гиревому спорту; другие считают, что недостаточная острота зрения, или некоторое ослабление слуха чепуха и летной работе не помешают. И те и другие ошибаются. Обучают полетам только совершенно здоровых, обычных, я бы сказал, нормальных людей.
Кстати, из писем ребят выяснилось, что не все корреспонденты ясно себе представляют, кого готовят в аэроклубах. Парашютисты, планеристы, пилоты, познакомившиеся с небом в аэроклубе, — это еще не профессионалы. Аэроклубы приобщают своих питомцев к воздушному спорту, профессиональных же авиаторов обучают в специальных училищах Гражданского Воздушного Флота и Военно-Воздушных Сил.
Почему же все летчики начинают свой путь в аэроклубах?
Потому, что аэроклуб помогает человеку выявить свои летные способности или убедиться в том, что их нет, и тогда отказаться от мысли стать авиатором.
Потому, что аэроклуб дает человеку возможность узнать, что такое небо на практике, а не по книгам и увлекательным кинофильмам.
Потому, наконец, что аэроклуб с достаточной точностью определяет: нужен ли авиации, принесет ли родному небу настоящую пользу тот или иной молодой человек, претендующий на высокое звание наследника Чкалова…
Будущему авиатору не миновать дверей аэроклуба, да и нет смысла пытаться их миновать.
Маленький практический совет: аэроклубы подчинены Добровольному Обществу Содействия Авиации, Армии, Флоту. Все уточнения условий приема, справки о начале занятий и иные подробности можно получить в комитетах ДОСААФ. Комитеты эти непременно существуют в каждом городе, районе, области.
ЖРД, ПВРД, ТРД, ТВД и ТВРД
Чтобы разобраться в родственных связях, подчинении и зависимости пестрого семейства реактивных двигателей, начнем со школьной доски.
Нарисуем вот такую фигуру. Это схематическое изображение камеры сгорания.
Если в эту камеру подать горючее и окислитель (известно, что без кислорода никакое топливо гореть не может) и создать условия, при которых воздушная смесь воспламенится, в камере начнет резко повышаться температура и давление. Из сопла станут вырываться струи горячего газа, и в камере, точнее в двигателе, возникнет реактивная тяга. (Вспомни рисунок на стр. 184). Такая конструкция реактивного двигателя получила название ЖРД жидкостный реактивный двигатель.