— Сразу после полуночи. Особняк тот же. Получишь сигнал о неисправности артефакта. Этих отправишь. Сам останешься снаружи.
— Все как обычно, — не спрашивает, а констатирует второй.
— Да, все как обычно. Потом я тебе отпишу. Заберешь обоих. Постарайся довезти их до больницы еще живыми. Это важно.
— Не понимаю. Так и так они сдохнут. Прирезать и все. Тела развеются. Зачем эти игры в достоверность?
— Не твое дело, сержант, — «мутный Гвоздь» повышает голос, — Заберешь и доставишь. Бабло по итогу, сумма та же.
— Так в этот раз их двое будет, — возмущается второй.
— Будет двое… но сумма та же, — урезает Гвоздь.
— Как скажете, — тот, кого назвали сержантом, говорит с плохо скрываемой досадой, — Мое дело маленькое.
— Вот и помалкивай.
— Да не хочу я лезть в ваши дела, — начинает заводиться названный сержантом, — Просто не понимаю, ради чего такая сложность? Не только от скрипунов дохнут разумные. Бытовых убийств в разы больше.
— Сержант, — раздражается «мутный Гвоздь», — Чтобы горожане продолжали выкладывать свои денежки за артефакты от скрипунов, надо, чтоб время от времени кто-то подыхал от этих скрипунов. Ясно тебе? Реклама — двигатель торговли.
— А зачем тогда вы подкармливаете всю эту кодлу охотников за скрипунами? Они же вам бизнес портят.
— Не глупи, сержант. Охотники тоже нужны. Чтоб население видело, что борьба со скрипунами идет в поте лица и без поклажи рук.
— Ладно, — сдается сержант, — Просто нерационально. Тащить их через весь город… они ведь и удрать могут.
— Они у меня на поводке. Удерут, далеко не убегут… слушай, сержант, мы с тобой давно в деле, — Гвоздь снижает тон, — Скажу тебе по-свойски, потому что ценю твою исполнительность. Так вот, ты достаточно исполнительный, чтоб дорасти до прапора, и до сих пор был достаточно нелюбопытным, чтобы целиться еще и в лейтенанты. Я доходчиво поясняю?
— Вполне.
— Вот и порешали. Сразу после двенадцати. Маршрут сам прикинешь.
Глав-Гвоздь выходит из кабинета. Сержант начинает сердито сопеть и выдвигать-задвигать ящики стола.
— Будет двое, но сумма та же, — передразнивает сержант, — Жмоты гвоздатые… объясняет он доходчиво… объяснятель херов.
Последний ящик задвигается с громким стуком, и сержант, громко проскрежетав отодвигаемым стулом, встает и тоже выходит из кабинета. Я остаюсь один. М-да. Это я удачно за шкафчик спрятался. Нет никаких сомнений, речь сейчас шла о моих ребятках, а этот сержант — командир патруля.
Теперь я точно знаю, сейчас с ними все в порядке, здесь их не убьют, будут инсценировать схватку со скрипунами в каком-то особняке сразу после двенадцати ночи. Торчать здесь дальше бессмысленно. Надо идти увольняться, а затем успеть до вечера устроиться в патруль. Непременно нужно все устроить так, чтоб меня взяли на патрулирование вместе с Мишкой и Лютой.
Чтобы не тратить лишнее время на дорогу, решаю пару станций проехать в подземке. Мог бы нанять извозчика, но чем-то притягивает меня метрополитен, ностальгия, наверно. Сидячего места в вагоне мне не достается, привычно цепляюсь за поручень и привычно заглядываю в книжку читающего… читающего эльфа.
«… Клавдия Ивановна была глупа, и ее преклонный возраст не позволял надеяться, что она когда-нибудь поумнеет…» … э-э… «Двенадцать стульев»? Не перестает меня удивлять метро. Я как-то успел сродниться с мыслью, что чувством юмора эльфы не обладают от слова совсем, а тут классика советской сатиры. А, нет, рано я удивился. Эльф в раздражении захлопывает книгу. Юмора не понял.
А я теперь вижу обложку и понимаю, на что повелся эльф и почему взялся эту книгу читать. Впал, бедолага, в заблуждение. Какой-то шутник подправил первую букву в фамилии автора: Эльф и Петров «Двенадцать стульев». Хэ-хэ. Действительно, смешно кто-то пошутил. Кстати, неплохое название для небольшого тематического ресторанчика.
Выбираюсь из подземки и почти вприпрыжку тороплюсь к административному больничному зданию. В отдел кадров меня Сат однажды водил, дорогу помню. Поднимаюсь на нужный этаж, вежливо стучусь и отворяю дверь.
— Вызывали?
На меня уставляются колючие буркала того самого хамовитого орка, что принимал меня в свое время на работу. Я и подзабыл, насколько противная у него харя. Утро плавно переходит в день, а парад уродов только набирает обороты.
— Ты! — рявкает орк-кадровик, брызгая слюной на лежащий перед ним анкетный бланк, — Совсем охренел? Работу прогуливаешь?
— Готов написать заявление по собственному желанию…
— Кого, нах, интересует твое желание? — орет кадровик, — Я тебя сгною, кровосос, в патруль вылетишь!
— Ну, в патруль, так в патруль, — отвечаю, смиренно потупив глаза.
— Пошел вон!! — орк побагровел от натуги, как бы кондратий не хватил, а я его даже вакцинировать не смогу, я ж теперь эгоистичный кровопийца.
— Да щас, — встаю в позу, — Ты слово-то держи. Сказал в патруль, значит в патруль.
— Да я тебе… да я тебя… — походу доводы у орка закончились, — Вон отсюда!
Орк все орет и орет, терпеть его лай надоело, да и смысла нет. Ясно же, ни хрена эта гнида не решает. Вот сука. Выхожу из кабинета и громко бабахаю дверью, даже штукатурка с потолка посыпалась. Что же мне сделать, чтоб срочно сослали в патруль? Может прибить урода? Не, здесь этого делать не стоит. Я тогда не в патруль, сразу на виселицу отправлюсь. Но мысль дельная.
В моем черном списке после того, как гнома упокоил, осталось всего одно имя. А список с единственным пунктом — не список, а халтура. Решено, вношу пометку на карте, жаль домашний адрес подсмотреть не догадался, приходится метить больничный отдел кадров. Однако, что делать дальше?
Выхожу на улицу. По-хорошему надо сходить домой, объясниться с Луной. А то пообещал девушке заняться поиском жилья и пропал. В приемный покой прошлой ночью даже заглянуть не успел, Котяра меня перехватил перед входом. К Котяре, кстати, тоже надо будет зайти, но позже. Времени до вечера много. Успею.
Бреду по улице неторопливо, от больницы до дома ходьбы десять минут, как вдруг перед взором выскакивает значок интерфейса. Черт, напугался. Что еще за хрень? «Вам пришло текстовое сообщение от члена команды Мишка. Желаете прочитать?» Желаю, конечно. «Вик, папа нас вытащил, просит тебя срочно прийти к нам в заведение. Мишка». Вот те раз. Молодец, Котяра, сдержал слово. Окликаю подвернувшегося извозчика.
— В бордель.
— Не рановато?
— Я по ночам работаю. Поехали, давай, без разговоров.
Дожили. Извозчики моралисты. Устраиваюсь в коляске, и тут меня накрывает волна стыда. Вот ты, Витя, дурак. Мог и раньше с Мишкой списаться. Совсем забыл про групповой чат. С другой стороны, не полез бы в здание патруля, не узнал бы про планы Гвоздей. Тем не менее, решаю отписать Мишке ответное послание, не потому, что на то есть особая нужда, а чисто для практики.
И как тут буквы писать? Кликать по кнопкам я умею, а вот текстовым редактором ни разу не пользовался. С горем пополам удается написать одно единственное слово: «еду». Ничего, Вить, все приходит с опытом, наловчишься еще, будешь романы строчить. Извозчик довозит меня до борделя и провожает ироничным взглядом, тщательно пряча завистливый вздох. Ага, моралист липовый.
Захожу в заведение. Мордоворот привратник сидит на табуреточке привалившись к стеночке. Китель расстегнут, глаза красные от недосыпа. Вымотался бедолага, ну, я, кстати, тоже уже не помню, когда спал. Делаю привратнику знак, чтоб не вставал, тот благодарно кивает и вялой кистью отмахивает направление в сторону ресторана.
В ресторанном зале похоже собралась вся обслуга, включая бордельных девочек. Мишка и Люта ввиду отсутствия посетителей заняли центральный столик. Вокруг них крутятся будто наседки над цыплятами. Стол заставлен яствами, каждый второй спрашивает, что «еще вкусненького» им принести. Остальные стаскивают на соседний стол всякие нужные для похода вещи, скопившаяся гора позволяет предположить, что бордель решил организовать экспедицию на северный полюс.
Глава 19
— Что за кипиш? — спрашиваю.
— А, это ты, Вик, — Котяра имеет вид чрезвычайно озабоченный, — Вот, собираемся.
— Куда?
Котяра отводит меня к дальнему столику. Присаживаемся. Подлетает официант, выставляет бутылку, стаканы, оливки и испаряется. Котяра разливает.
— Дело такое, Вик, — чокаемся, выпиваем, — Я вытащил их только до вечера. Они — не преступники, удерживать их Гвозди не вправе, но…
— То есть от патруля ты их не отмазал?
— Не отмазал. Там системный договор. Так вот… я хочу отправить их из города. И у меня к тебе будет просьба.
— Хочешь, чтоб я пошел вместе с ними? — догадываюсь.
— Да. Хотя бы на первое время.
— Не хочу тебя пугать, Котяра… я подслушал разговор Гвоздя с патрульным сержантом…
— И?
— Гвоздь сказал, что держит их на поводке… если ты в курсе, что это.
— В курсе, — Котяра мрачнеет, трет пальцами веки, — Ты в этом уверен, Вик?
— Он так сказал. Он уверен, что сбежать они не смогут. Может ты мне объяснишь?
— Все просто, Вик. Ты всегда знаешь, где находятся члены твоей группы. Поводок — тоже самое, такая же метка на карте. Одноразовый артефакт. Весьма недешевый. Клять! — Котяра припечатывает кулаком об стол, — Не поскупились, гниды. Из города бежать бессмысленно, догонят… очень быстро догонят.
— Не понимаю.
— Ну чего ты не понимаешь?
— Чего они так ополчились на вампов? Зачем поголовно истребляют?
— Не тупи, Вик. Все очевидно. Команда подготовленных вампов способна зачистить от скрипунов весь город. Прямая угроза бизнесу.
— Нет, погоди, Котяра. В городе есть и другие силы, намного могущественней. Тот же полковник. Он весь город под собой держит. На кой он терпит эти рассадники скрипунов? Дураку ведь понятно…
— Дураку, может и понятно, а простому обывателю ни черта не понятно, — Котяра усмехается, — Гвозди замуровывают заброшенные здания под предлогом заботы о населении, мол типа для того, чтоб оградить горожан, мол, если стукнет с перепоя горожанину в голову влезть в заброшенное здание, то попасть он в него не сможет.