— Слышь, хозяин, мне послышалось или ты реально подбираешь мне в мужья дерево?
Взгляд вампира тоже был не очень ласковым:
— Ты угомонишься в конце концов? Пойми, раскраска — это обряд, выверенный веками! Каждая линия, каждый завиток, толщина мазка что-то означают. В истории королевства был случай… кстати, ты книги прочитала?
— Нет. Не умею я читать по-вашему!
— Пески Султаната… — выдохнул Джано. — Завтра начнем учить алфавит. Так вот, был случай, когда неверно наложенная маска спровоцировала войну. А ты так вертишься, что я нечаянно могу тебе вообще что-то несусветное вырисовать. Например, что ты — черная вдова и уже похоронила шесть мужей. Может, проще тебе паранджу надеть?
— Чего?
— Лицо у тебя нестандартное. Мазки приходится класть толстые, чтобы соразмерно вышло, а у нас это знак повышенной агрессивности.
— Осторожно — злая баба?
— Э-э…
— Подходит, берем.
— Мяу! — подтвердил Левушка, которому злая хозяйка утром зажала пятую рыбку.
Прогулка не задалась с самого начала. Жара давила. Сторожки висли на юбке и царапались, пытаясь не выпустить за ворота. Решили, что я не вернусь, или как? Окончательно вывело из себя выражение морды сопровождающего. Джано нанял, самому не по чину по улицам меня водить.
«По улицам слона водили…» — тут же влезла память.
Я нахмурилась. И тут этот ад-дин (сопровождающий, что-то вроде гибрида охранника с экскурсоводом) меня увидел. И встал. Как он вста-ал…
Будто на него двигался дорожный каток размером с мусоровоз, который не остановишь никак… и мой ад-дин в стеночку вжался и по ней вверх полз-полз-полз, и глаза по блюдечку…
— Рот закрой.
— Х-х-а? — выдавил экскурсовод.
— Ага. Пошли гулять.
Интересно, что же мне там Джано намалевал? Точно парочку мужей покойных… а то что б экскурсоводу шарахаться?
— Шали, шали, шали! Из нежнейшего шелка, из паутины пауков шаххавидзе, из козьего пуха! Шали! Прочные, тонкие, продеваются в колечко! Любой размер! Шали! Для вас, обширн… то есть прекрасная госпожа? Вот, покрывало индское! Для вас будет впору…
— Райские птицы! Райские птицы!
— Ковры! Ковры молитвенные, ковры для отдохновения, ковры настенные! Из Инда, из Чираза, из Хайресма!
— Пишу просьбы, письма, молитвы. Пишу по-индски, по-харесми, на коже, на бумаге, на посуде, на дереве…
— Глянь сюда, господин! То есть госпожа… вай, проходи мимо!
— Зеркала… зеркала… для вас найдем самое большое, самое… куда вы?
— Духи-и-и-и! Ароматы цветов, ароматы фруктов, запахи для ночных утех и дневных забот. Духи-и-и-и!
— Эй, ты, твой медведь дрессированный посуду не побьет? Вай-вай, простите, госпожа!!! Я… я страдаю помутнением в глазах, простите! Хотите горшок во искупление обиды? Вот, ваза ночная, медная, особо прочная. Выдержит даже слона, если он… благословенна будь, госпожа! Бу-бу-бу…
Настроение стремительно падало и грозило закопаться где-то на уровне шахты в Воркуте. И чего меня вообще понесло на этот базар?
Словом, когда юркий зазывала позвенел передо мной браслетами-сережками и сказал, что хозяин продает украшения в обмен на поцелуи прекрасных дев, а за меня так вообще целую шкатулку даст, я взбесилась окончательно. И шагнула за откинутую занавеску.
Где ты там, любитель поцелуев? Иди сюда! Так и быть, приласкаю! Век не забудешь…
Со света в лавке было темновато, но мне показалось, что донжуанов оказалось больше, чем один… и как-то они не очень шарахнулись.
— Ну кто тут рвался целоваться? Два раза не предлагаю!
— Я, — послышалось сзади. И что-то прижалось к моему лицу, влажное, паху… чее…
Темно…
Кап… чей-то писк. Ох, заткнитесь. Голова… ой, мама моя, мамочка, голова как болит. И тошнит. Я обо что-то ушиблась или чем-то отравилась? Типа суши… На сборах или еще где? Ничего не помню.
Кап.
Какая сволочь кран не закрыла?
Кап. Нет, надо закрыть, а то не будет мне покоя! Я открыла глаза… где я, а? Комната — не комната, подвал — не подвал. И голоса:
— Хвост, ты таки в чем-то ошибся. Ну не мог заказчик требовать эту!
Заказчик? Требовать? Меня? Я им что — пицца?
Бур-р-р-рл! Тут же включилось брюхо. Заткнись, не до тебя. Я напряженно вслушивалась в разговор… интересный разговор.
— Я ее лично из двора вер-доро Джано вывел! — послышался знакомый голос. Мой экскурсовод?! Ах ты, зараза… — Может, там и была какая-то другая, но я видел только эту.
— Да тут не захочешь — увидишь.
— Все равно без понятия. Как мы можем ее доставить? Да ее впятером не унести!
— Может, наймем носильщиков?
— Может, сразу слона? Чтобы все знали: мы похищаем людей по заказу.
Слона?! От ярости я прослушала несколько следующих характеристик моей внешности. Значит, заказали меня, да? А унести не можете… слона надо, самим невмочь. Так, значит.
Ну х-хор-рошо!
Дверь отлетела в сторону — ее пинком вынесло из петель, как фото из рамки. Ко мне от накрытого стола обернулись четыре лица и побледнели на глазах.
— Она проснулась!
— Хватай! — несмело выкрикнул мой экскурсовод, не подавая, впрочем, примера коллегам.
— Держи, — согласился третий.
А четвертый тихо полез под ближайший ковер…
А я оглянулась, подобрала себе подходящую лавку. И неторопливо встала между ними и дверью, отрезая путь к бегству.
— Так вам, значит, моя внешность не нравится? — бамс! — Вам, значит, девяносто-шестьдесят-девяносто подавай? — бамс! — Вы, значит, у нас строгие ценители женской красоты?!
— А-а-а!
Последним я вытащила за ногу зазывалу.
— Н-н-на… н-н-н-ны…
— Поцелуемся, красавчик?
— Н-н-н… — начал тот. И обмяк. Тьфу. Я бросила этого типа и потянулась к воде — пить очень хотелось. А зря. Эта скотина (не вода, а зазывала) живо вспомнила, что хотела сказать.
— На помощь!
И в лавку ввалились еще пятеро.
Страус вас долбани, только этих еще не хватало для полного счастья!
На всякий случай я пригнулась — есть в сумо стойка такая, перед схваткой в нее опускаются, такой полуприсед с упором рук в колени. Позволяет быстро вскочить, как низкий старт для бегуна. Вещь полезная, но со стороны смотрится — слова не сразу подберешь…
Вот и они не сразу подобрали. И кидаться сразу никто не стал. Оцепенели мужики, понятное дело. Тоже, видать, ценители красоты, чтоб им на швабре жениться. Пятеро на одну, блин… И все лбы здоровые. А комнатка-то не так чтобы широкая. И, кроме лавок, отбиваться нечем — стол и ковры-ковры-ковры. А дверь одна-единственная, перед ней «стенка» из пяти удивленных морд…
И попробуй пробейся.
— Э-э… это чего это… тут… а? — наконец родил тот, который был почти с меня ростом.
— Букы-ыр! — прокомментировал второй.
И все уставились на мое лицо. Причем так, будто они — бабушки-пенсионерки, а я — террорист с бомбой наперевес или маньяк с… не будем уточнять, с чем.
— Всем-м-м-милостивый Нейгэллах!
— Доро Тилах, вас тут того? — спросил третий. И поспешно уточнил: — Ну грабят? Или че?
Или че?!
— Вы, порождения баранов, согрешивших с ковриком! — донеслось из-под ковра. — Хватайте девчонку!
Я поудобней перехватила лавку. Ну-ну, попробуйте.
Те, правда, пробовать не спешили. Заоглядывались:
— Кого хватать?
Из-под ковра донеслась еще одна родословная новоприбывших — короткая, но четкая такая, согласно которой пятерка произошла в результате скрещивания овец с редким видом совершенно безмозглого крота. И руководящее указание хватать «эту живую гору, одержимую злобными дэвами, пока она не…».
Бэмс. Дослушивать я не стала. Ну и сдерживаться тоже. Раз я все равно одержимая, то получи, фашист, гранату. И я пнула ногой ковер.
— Аоу-у-у! — взвыл тип под ковром. Сволочь, притворяется же! Я ведь по нему не попала… но на точный прицел времени уже не было. Пятерка, наконец сообразив, кого именно нужно хватать, пошла в атаку. Драться сразу со всеми я вам не дура, поэтому в нападавших полетела лавка, а я отскочила назад, к стенке. Стенка радости не проявила, и с нее посыпались куски известки пополам с пылью. Чтоб тебя яйцо покусало, доро Тилах! Ковры — коврами, но протирать их время от времени надо! Развел антисанитарию!
— А-апчхи!
— Держи! Лови! Стой, ты!.. Апчхи! — гомонили голоса.
— Ловите ее, порождения ишака! Ловите! — руководил тип из-под ковра. — Не бойтесь, она не шиларри, ловите!
— Ы-ы-ы! — перекрывал распоряжения еще один голос — так, нападающих уже стало четверо, пятый валялся на полу, баюкая пострадавшие руки. Или ребра? Неважно. Важно, что остальные теперь будут держаться поосторожнее.
Эх, комната тесная! В два счета загонят!.. Не раздумывая, я уцепила следующую лавку и прицелилась. Мужики рванули врассыпную, и вторая лавка бесполезно грохнулась об пол. Хотя как бесполезно…
— Аоу-у-у-у! — уже неподдельно взвыл голос, и я поняла, что по ковру все-таки попала. Так тебе!
Ну а теперь дай бог разобраться с остальными. Я пригнулась, пропуская над собой какую-то веревку и от души жалея, что у меня ничего нет из вампирских штучек — тех, из кладовки… ничего, и без них обойдусь!
И, раз! Два типа, сунувшихся мне под руки, завопили и забрыкались, стараясь не стукнуться лбами. Наивные! Бумс!
И-и, два! На меня надвинулись трое. Откуда трое-то? Вроде два должно было остаться… дернула ковер, все попадали. Ага! Рванула к дверям, но какая-то скотина ухитрилась подставить ногу, и я не успела… удержать равновесие…
Рухнула на пол так, что стены задрожали, а с потолка гулко бухнулся световой шар. Он не бьется, но гаснет, и в комнате сразу становится темнее.
Блин! Встать не проблема, я умею вскакивать из любого положения. Ну почти из любого. И тут встала бы… Да кто ж мне даст?!
Сверху навалилось тело, схватило, попыталось выкрутить руки. Если их сейчас сцепят теми пакостными браслетами, то все. Потом не порвешь, меня так в первый раз и поймали, я еще ничего не знала…