манного облака — о, это пошли в дело мои неудавшиеся пельмени… А кто-то лежал в отключке и никуда не мог двинуться чисто физически.
Мне так и вообще было как-то не слишком страшно — судя по тому, как попытался уползти единственный оставшийся в сознании аргентум, черная команда явно была не из друзей здешней верхушки. Кроме того, явились они, что называется, к шапочному разбору, так, может, это что-то вроде местной милиции? Поэтому я вместо того, чтобы замереть на месте, придвинулась к своим и прикинула, сколько осталось до выхода… чисто по привычке. Не то чтобы я не уважала милицию. Просто иногда мне кажется, что она вроде урагана или, скажем, торнадо — несется вперед, прихватывая и правых, и виноватых. Потом разберется, так то — потом…
Эмирская стража тоже не сильно полагалась на добропорядочность чужаков и на всякий случай принялась выстраиваться в линию, делая вид, что щиты, копья и луки щетинятся над строем чисто для красоты.
Чудно. Не хватало еще встрять в разборки двух отрядов правопорядка. Тем более что ноги у меня уже подрагивали от усталости.
— Всем оставаться на местах! — еще раз рыкнул один из «черных». И небрежно долбанул по потолку, где нехорошо засветилось что-то вроде молний…
Зря.
Нет, в большинстве своем вампиры честно пытались «оставаться на местах», но у них не вышло.
Потолок центрального зала Инфериоры, уже изрядно натерпевшийся от внеплановых землетрясений, взрывов и чар, решил, что с него хватит и настала пора подаваться в камикадзе. То есть пора покончить с врагами ценой собственной жизни. И, угрожающе затрещав, потолок сбросил на головы непутевых хозяев и незваных гостей первые куски лепнины…
Лепнина тут была хорошая, тяжелая и основательная, поэтому аргентум, получивший по голове белой завитушкой, тут же передумал уползать и растянулся на мраморном полу. Четыре паникера, по которым не попало ни камушка, рванули было к дверям, остальные, пострадавшие и не очень, не смея сдвинуться с мест, бурно выражали свои чувства по поводу камней, Шергэллахова отродья из диких пустынь, шерстистых слонов и синеньких ежиков. Лично я не видала ни одного ежика, даже нормального серого, так что милый любитель грибов, наверное, явился из очередного Джанова порошочка…
— Берегись!
Толпа волновалась, но черные типы нерушимо стояли между нами и выходом, причем так, словно над головой был не сыплющий сырой штукатуркой потолок, а невинное голубое небо.
Шер прижался ко мне:
— У меня еще сонный песок есть. Может, попробуем? Мне эти черные не нравятся.
— Мне тоже. Будем пробиваться к дверям?
— Не надо… — хрипло проговорил Микеле. — Это гвардия карбонадо… они… нельзя спорить…
Точно милиция! А то и спецназ!
— Так мы и не спорим! Мы просто смоемся!
— Не советую. — Только что парившая у окна летучая голова, заложив крутой вираж, разминулась с очередной каменюкой и восторженно округлила глаза. — О Шергэллах, не думал я, что на склоне лет увижу такое зрелище…
— Какое? Эй, что происходит?
— Сейчас поймешь!
На улице нарастал шум…
Зал тем временем кипел. Пельменные «змеи» уже поймали всех, кого хотели, и улеглись баиньки, с остальными жертвами все оказалось не так просто. Черные типы задрали головы и попытались призвать потолок к порядку. Потолок подумал и хрустнул.
Паника усилилась.
— Может, все-таки на выход?
— Не пройдем…
— Так что, ждать, пока на голову кирпич рухнет?
— На тебя не рухнет, — рассеянно сказала Мелисс.
— Почему?!
Но вампирша не отозвалась, она сосредоточенно прощупывала волосы. То ли захоронку искала, то ли ей просто шишку поставили, но вопросы до нее просто не доходили. А в следующий момент мне стало не до них — в двери гулко бухнуло…
И непонятный рокот снаружи стал дробиться на голоса:
— Джиллах!
— Вперед, правоверные!
— Куда? О, Нейгэллах, что ты делаешь здесь? С дедовым копьем наперевес и с… о, боги, оба сразу… с лепешками…
— Где ты видишь богов с лепешками, о хулитель, о нечестивое порождение гиены!
— Не богов, сосед из соседей моих, — тебя! Зачем ты их взял?
— Э-э…
— Вах, правоверные! А почему у меня в руках колбаса? Что я делаю у Инфериоры?
— А я с луком…
— Фу!
— Нас зовут сюда!
— С халвой и пловом?
— И с сыром!
— Так вперед же, о собратья! Сокрушим же это… эту… что-то, и…
— …и пожертвуем на храм…
— Дядя возмутитель, а дядя возму… ой, возноситель! А храму очень нужен мой пряник? А то он уже надкусанный… немножко.
Улыбнулась даже Мелисс.
— Дарья, ты что натворила?
— Я?
— А кто? — Губы Микеле насмешливо искривились под самодельной повязкой. — Вряд ли аур, даже решившись активировать нелегальный призыв, внушил бы горожанам приносить съестное.
Я растерянно глянула на протискивающихся в дверь горожан. То еще было зрелище. Не все из них тащили оружие (хотя, если считать оружием палки, сковородки и дряхлый лук, буквально рассыпающийся на части, то оружие явно имелось в наличии) и далеко не каждый был нормально одет (у половины народа отсутствовали халаты, а кое у кого не было обуви; про тюрбаны я даже не говорю, их наматывать долго, а тут, видно, речь шла о повышенной срочности). Зато все как один сжимали в руках лепешки, котелки с пловом, пирожки и кувшины — ужас какой! — с простоквашей.
— Проголодалась, индетро Дарья?
Ну и… ну и подумаешь! По-моему, нормальный человек, отправляясь подраться, просто обязан прихватить с собой что-то съедобное — простая логика требует восстановить силы, верно?
Пузо одобрительно буркнуло и, кажется, принялось строить планы грядущего восстановления сил. Обойдешься пока, ненасытное. Есть проблемы почище еды. Например, Джано опять попытался сорвать с лица самодельную повязку. Еще — к нам пробился Санни и, засыпав вопросами Шера, обнял сначала его, потом меня. И щеки у него мокрые. До сих пор я никогда не видела, чтобы лазурное чудо плакало.
— Мы так спешили… и не успели? А Тагир…
— Все будет хорошо. Ну же, малыш… все наладится. Тише…
— У кого-нибудь есть мешочек с лекарствами? — негромко спросил Микеле. — У нас отобрали.
— У меня. — Шер без лишних слов отцепил нужный мешочек, Микеле молча разыскал там бутылочку с мутной жидкостью (обезболивающее и тонизирующее в одном флаконе) и совсем неэлегантно выхлебал почти все.
— Эй!
— Как только у меня перестанут трястись руки, я сращу ему ребра! — прошипел вампир. — И подберу что-то из лекарств, подходящих для оборотня. А сейчас я даже тебя не вижу… хотя раньше полагал, что такое невозможно, Дарья… индетро…
— Давай хоть чуть подпитаю, — с виноватыми интонациями прогудел Массимо. — Не сдюжишь ведь.
Темные глаза (они казались еще темнее из-за бледного лица и сине-серых, почти черных теней) посмотрели на Массимо… потом на гвардию… и Микеле с сожалением покачал головой:
— Не сейчас, сам понимаешь.
— А я полагал, что такое невозможно! — Дауд, судя по всему, был в полном восторге… вот только почему-то спустился вниз и спрятался за Мелисс. А самое время, похоже.
Гомон в зале постепенно затихал. Кем бы ни была гвардия неведомого отца карбонадо, но она быстро распределила работу и активно принялась приводить в порядок все, что могла. Пока одни активно общались с эмирской стражей, а другие еще активней убеждали ломящийся в дверь народ уйти отсюда вместе со съестными припасами, шесть человек (то есть нечеловек), аккуратным колечком окружив зал, растянули над нервной публикой искристую пленку, в которой падающие булыжники просто тонули, как в озере. Хлопок — и все, только круги по воде…
А энергии у них было под завязку. Смотреть почти больно. И впрямь — гвардия.
Но надо. Кто знает, может, придется и с ними сцепиться.
Хотя… лучше бы сначала отдохнуть. Такое ощущение, что схватка с ауром выжала меня до состояния перегоревшей лампочки. Руки дрожали, ноги от них не отставали, пол казался мягким и уютным. Самое то, чтобы вздремнуть…
И еще эти светящиеся оболочки. Под адреналином все виделось нормальным, а сейчас фигуры в облаках света разных цветов постоянно рождали в мозгах мысль о мягких стенах и белых халатах. И как вампирам постоянно смотреть на такое?
— Ты считаешь, что у аура хватило бы наглости на заимствование энергии у горожан?! — Не знаю, что случилось с Мелисс, но все ее высокомерие исчезло, и голос звучал странно мягко. — И Дарья…
— Это единственное, что мы не могли засечь и просчитать. Откуда бы ему еще набрать столько сил — и так быстро? Аргентумы и так выжали Младших до предела. А других источников — легальных источников — просто не было. Я бы знал.
— Ты? Верю… Так что у нас теперь новый аур?
Пока шел этот милый разговор, я была занята — проверяла Джано. В сказках, если какой-то злобный чародей отбрасывает тапочки, корону (или что-нибудь другое), его чары тоже уходят. И жертвы этих чар мигом восстанавливаются из земноводных и змеевидных в человекообразные. Но тут не сказка… Мой бывший ботаник — надо же, он уже стал выше меня ростом — в себя упорно не приходил. Открытые глаза по-прежнему смотрели и не видели, тонкие пальцы уже третий раз ощупывали повязку на лице, пытаясь ее сорвать. Я мягко отвела руки Джано в сторону. Чем бы его отвлечь, а?
— Миу! — очень вовремя материализовался Левчик. Котик с ходу оценил обстановку и тут же запрыгнул хозяину на руки. — Мрр?
— Умница, Левушка!
— И правда, очень кстати. Хорошо… — Микеле опустился на пол. — Посидим. Скоро нас отсюда не выпустят.
— Похоже на то.
Мы попадали, где стояли, и я наконец смогла осмотреться. Пушистый и северный, наверное, здорово обрадовался приглашению: в зале он порезвился на славу. Из светильников горела только половина, фонтан, украшение зала, вел себя как младенец, то есть выбрасывал струю по собственному усмотрению, с полной неожиданностью для окружающих. Колонна, похоронившая аргентума, подала нехороший пример участку галереи с левой стороны зала — и тот начал неторопливо обваливаться по кусочкам…