Она застала его на третью ночь, когда Брайн, кривясь от ненависти к себе, опустился на колени подле кровати брата. Нэйр по-прежнему, как и три ночи назад, был без сознания. Не размыкая глаз, что-то чуть слышно бормотал, сыпал проклятиями, кого-то звал…
– Неужели другого выхода нет? – Огонек свечи дрожал, раскидывая по стенам комнаты странные тени.
В этой палате оставался один лишь раненный инкуб, все остальные лежавшие в ней больные уже покинули этот мир, хотя Брайн был тут совершенно ни при чем.
– Разве другие выздоровели? – Вампир глянул в упор на лекарку.
Девушка медленно села на опустевшую кровать:
– Я целительница. Но спасти тех, кого уже ничто не держит на земле, не могу.
– А я могу ему помочь, слышишь, могу! – он и сам не знал, кого убеждает – ее или себя, решая сейчас все за брата.
Она молчала долго, то ли взвешивая все, то ли подбирая слова, а потом медленно кивнула:
– Я верю в тебя.
И хоронить Нэйра помогала именно она. Показала место, где земля была самой мягкой, выдала какую-то простыню из запасов лазарета… А потом приходила на эту могилу каждую ночь и каждый день, следя, чтобы никто из людей, вернувшихся после войны в город, ничего не заподозрил…
Он все-таки проснулся. Медленно встал, оглянулся по сторонам:
– Что… Что проис… происходит? – Слова давались новому вампиру с трудом.
Брайн молчал, не зная, как ему сказать… Объяснить, что месяц назад он заставил Нэйра отказаться от прошлой жизни… А еще он понимал, что брат теперь всегда будет его ненавидеть. За все. За то, что бросил его два года назад. За то, что сделал за него выбор. За то, что лишил его возможности увидеть день – ведь как ни крути, но и сам Брайн иногда просыпался, вспоминая ласковое прикосновение солнечных лучей.
Но брат вдруг и сам все понял. Шагнул вперед, покачнулся от слабости, вцепился в руку Брайна, чтобы не упасть:
– Спасибо. За все.
…Они молча уходили – вперед, куда-то во тьму, а целительница все стояла, смотрела им вслед, не зная, правильно ли она поступила, не ошиблась ли… А потом Брайн вернулся. Оставил брата в отдалении и, подойдя к девушке, протянул ей что-то на ладони:
– Возьми, это тебе.
Этого она совсем не ждала. Вскинула злой взгляд на вампира и прошипела:
– Я помогала вам не за плату! Мне не нужны подачки!
– Это не плата, – покачал головой мужчина. – Это… Если это будет у тебя, ни один вампир никогда тебя не тронет.
Она нерешительно протянула руку, и на ладонь ей упал кулон на тонкой цепочке: две капельки, одна кроваво-красная, оплетенная тонкими голубыми «нитями», вторая – голубая, оплетенная кроваво-красными «нитями», и все это находилось в ажурной серебряной оплетке.
– Спасибо… – Она молчала некоторое время, не зная, стоит ли еще что говорить, а затем решилась: – Если будет плохо, найди род Кел-ле.
Мужчина чуть склонил голову:
– Спасибо, целительница, – развернулся, нагнал брата…
А ветер донес крик:
– Меня зовут Фимиан!
…А еще через месяц в ворота замка Хэнедоара постучались два вампира, бывших когда-то инкубами:
– Мы хотим поступить на службу к графу.
Чужие воспоминания ушли, оставив на языке горький привкус слез, а Иштван еще долго сидел, уставившись бездумным взглядом в стену. Перед глазами все стояло лицо Дари. Правда, теперь рядом с ним почему-то всплывал образ Эмеше. И если ту старую тоску еще можно было объяснить, то почему рядом с этими лицами вдруг начал крутиться образ Алэры – было совершенно непонятно! Жена графу опостылела уже очень давно.
Впрочем, размышлять ему было особо некогда. Брайн прав. Солнце взойдет и завтра. А сейчас надо было найти ответ еще на один вопрос.
Хитрый призрак, показав столь… личностные воспоминания, уже успел испариться, и графу пришлось поискать дворецкого по всему замку.
Брайна он нашел на кухне. Привидение, зависнув под самым потолком, отдавало приказания двум поварятам, урожденным низшим из рода Шабо, единственным выжившим после произошедшего месяц назад нападения на замок. Тогда, услышав шум, перепуганные мальчишки спрятались под огромным котлом, где их и нашел к исходу второй ночи вездесущий призрак.
Похоже, вазу разбили именно поварята, а никак не ветер, а иначе как объяснить, что, увидев хозяина, молодые вампиры – Лайош и Казмер – переглянулись и поспешно юркнули в кладовую.
Призрак тоже не захотел общаться, развернулся, скользнул к стене…
– А ну стоять! – рявкнул вампир. Это уже, честное слово, было просто верхом наглости!
Брайн замер, оглянулся:
– Да, милорд?
Иштван хотел спросить совсем о другом – ведь дворецкий не был дураком! Мог ведь просто рассказать о чем-то, а тут… воспоминания… но вопрос вдруг получился иным:
– Откуда у тебя Сангра?! Он переходил от матери к дочери в нашем роду.
Дворецкий долго молчал, подбирая нужный ответ, а потом, так и не найдя правильных слов, расстегнул манжет рубашки и, стянув с запястья прозрачный браслет, подал его графу.
Дымное, едва заметное кольцо, некогда сделанное из золота, странным образом зависло над ладонью Иштвана, и мужчина разглядел почти неразличимую надпись, змеившуюся по внутренней стороне браслета: «На том свете и этом, в Чертогах и во тьме… Брайн и Эмеше».
И браслет этот был точно такой же, какой сейчас лежал за пазухой у графа. Разве что имена были другими: «Иштван и Алэра».
– Я… Я не знал, – только и смог вымолвить граф, возвращая прозрачное кольцо Брайну – при жизни дворецкий всегда носил рубашки и камзолы, манжеты которых полностью скрывали запястья, и граф попросту не замечал обручального браслета.
Призрак грустно улыбнулся, надев едва заметный наруч обратно на запястье:
– Она хотела, чтобы венчание состоялось тайно, милорд. Маленький женский каприз… В любом случае я мог пригласить только Нэйра, а он в ту пору вряд ли бы согласился. А через три месяца после начала войны у Эмеше должен был родиться ребенок. Перед обращением я все оставил брату, милорд. Поэтому она захотела, чтобы нашей дочери Сангру подарил именно я. – Он помолчал, а потом неожиданно тихо обронил: – Самое обидное, милорд, я не успел перед уходом из Тшишмена отдать ей свой браслет или забрать – ее.
Поварята чем-то громыхали в кладовой. За плотно закрытыми ставнями занимался новый день.
Теперь молчание длилось еще дольше…
– Я не знал, что кто-то будет возле склепа, – тихо обронил граф. – Я просто хотел проститься с ней. И извиниться, что меня не было рядом.
Призрак склонил голову:
– Прошу простить, что помешал вам тогда, милорд.
А затем граф без сил опустился на ближайшую лавку:
– И зачем ты мне все это поведал, Брайн?
– Вы сказали мне, что я должен жить ради брата, милорд. Я могу предложить вам жить ради мести.
Судя по грохоту, мальчишки подобрались к чему-то очень большому и сейчас успешно его перевернули.
Иштван вытащил из-за пазухи свой обручальный браслет и надел его на руку.
10. Полукровка
Солнце палило нещадно, но в этих краях жара была частой гостьей, потому горожане ворчали для порядка, но привычно занимались своими делами. А вот обитателям королевского дворца и вовсе было не до погоды.
Хотя внешне все выглядело как обычно – величественное здание дворца, словно высеченные из камня стражники… и тонкая серебристая завеса, тоньше паутины (непосвященный и не заметит) – защитное заклинание, охраняющее обитателей от непрошеных гостей. А вот внутри кипели страсти.
– Вы понимаете, что это международный скандал??? – Высокий темноволосый смуглый мужчина говорил не то чтобы громко и уж ни в коем случае не кричал, но тон, которым был задан вопрос, заставил его собеседника в ужасе попятиться.
– По… по… нимаю…
Дальше пятиться было некуда, и придворный маг, а это был именно он, застыл, затравленно глядя на вопрошавшего.
– А если понимаете – почему ничего не делаете? – Голос мужчины стал противно-вкрадчивым.
И маг тотчас пожалел, что не умеет проходить сквозь стены… или не владеет простенькой такой телепортацией… или… в общем, чем угодно, только убраться подальше отсюда. Маг уже был готов спасаться бесславным бегством, когда в разговор вмешался его величество Риальд III.
– Дариэн, успокойся. Я понимаю, что ты беспокоишься…
– Я не беспокоюсь, – мужчина усмехнулся, – но не понимаю, почему не беспокоитесь вы, ваше величество.
– В конце концов, это вы – Страж, и это ваша охрана, тин Да-а… – Осмелевший маг ринулся было в атаку, но одного очень нехорошего взгляда хватило, чтобы он застыл на месте.
– Ваше величество, – Дариэн помолчал, – послезавтра в полдень кир Тайлин будет здесь. Надеюсь, вы действительно понимаете…
Учеба – дело нудное.
Особенно когда тебе шестнадцать лет.
Особенно когда оборотня в тебе столько же, сколько и демона.
Зато сбежать с учебы, на задворки города – самое оно!
Конечно, приличные жители туда не заглядывают, а если заглядывают по незнанию, то обратно уже не возвращаются, но это было единственное место, где Мерт мог появиться в своем истинном облике. А своим истинным обликом он упорно считал демонический.
В любом другом месте это было опасно: демоны были лакомой добычей что для магов, что для наемников. Тем более такие, как Мерт. Если уж на то пошло, полудемон-полуоборотень с магическими способностями вообще был такой в единственном экземпляре.
А тут… даже если кто и увидит, то кому расскажет? Городским стражам? Так тех местные обитатели частенько радовали рассказами про зеленых демонят, которые, правда, появлялись исключительно после употребления этими обитателями большого количества выпивки.
Нет, конечно, если бы Адальберт Крей узнал, где его сын гуляет в свободное от учебы время (и занятое ею тоже)… что было бы тогда, Мерт думать не хотел.
И вообще он был уверен, что ему ничто не грозит.
Подумаешь, по нескольку раз в год пытались убить охотники за демонами или украсть – наемники, прослышавшие о существовании в городе