– Алло.
– Мистер Красич? – А, это портье, сменщик толстушки, единственный, кстати, кто более-менее сносно говорит по-английски, понять ломаную речь остальных удавалось с трудом.
– Он самый.
– Мистер Сикорски интересуется, почему вас до сих пор нет?
– Где нет? Вы что, с ума там сошли на пару с мистером Сикорски?! Ночь на дворе!
– Гм, – портье смущенно кашлянул и вежливо проговорил: – Простите, мистер Красич, но сейчас уже девять часов утра, и…
– Сколько?! – Яромир рывком сел на кровати и протер глаза.
– Девять часов утра.
– Передайте Джиму, что я через пять минут спущусь.
– Хорошо.
Иллюзию ночи создавали плотно закрытые шторы, но, едва Яромир отдернул их, в комнату буквально хлынул поток солнечного света.
А когда он открыл дверь в коридор, в комнату хлынул совсем не такой позитив – скопившийся за ночь смрад вчерашней слабости.
Стараясь не дышать, Яромир проскочил в ванную, в темпе почистил зубы, побрился, пригладил смоченными водой руками смоляную гриву, отчего волосы слегка закурчавились, теперь – дезодорант, немного туалетной воды, и все. Готов к трудовым подвигам.
Да, еще одеться не мешало бы.
Чистое белье, свежие носки, отглаженные джинсы из шкафа, светло-оливковый пуловер, открывающий загорелую шею, летние туфли из мягкой кожи – теперь точно все.
Яромир с удовольствием оглядел собственное отражение в зеркале – хорош, ничего не скажешь. Словно и не было пьянки накануне. Ни мешков под глазами, ни опухшей рожи, ни красных прожилок в глазах.
Но пить больше не стоит. Надо будет поговорить с режиссером об этом.
Хотя, если честно, странно – ведь Сикорски всегда был категорически против подобного времяпровождения, жестко наказывая проштрафившихся. Одного из ассистентов оператора даже уволил за пьянку, и вдруг – такой конфуз!
А, нашел чем заморачиваться! Главное, сам не пей больше, а Джим пусть как хочет.
Настроение было на удивление хорошим, причем и у тела тоже – оно буквально звенело от переполнявшего его здоровья. Хотелось немедленно приступить к работе, теперь он знал, как надо сыграть зверя.
Подобное с Яромиром случалось и раньше – мучаешься над ролью, не знаешь, как сыграть, ну не идет, хоть ты тресни, а потом вдруг ррраз – и словно прорыв. Все понятно, ты чувствуешь своего героя, ты буквально становишься им.
В данном случае – зверем.
Внизу собралась уже вся съемочная группа, кто-то курил на улице, несколько человек расположились в креслах, оживленно переговариваясь.
– Всем привет! – улыбнулся Яромир, направляясь к стойке портье. – Извините за опоздание, я самым банальным образом проспал. У меня к вам просьба, – вполголоса проговорил он, склонившись к портье, – пусть горничная уберет в моем номере как можно раньше и проветрит его, чтобы к моему возвращению даже намека не осталось. Я вчера немного перебрал.
– Хорошо, мистер Красич, – улыбнулся темноволосый парень лет двадцати пяти, кажется, его звали Ион. – Сделаем. Все будет в порядке.
– Спасибо. А все ты, Джим. – Яромир повернулся к беседовавшему с Кэти режиссеру. – Зачем было меня спаивать?
– Тебя? – Сикорски с искренним недоумением приподнял брови. – Спаивать? Я?!
– А кто же еще? Мы ведь после больницы пошли в бар пропустить по кружечке пивка, так?
– Допустим.
– А посреди ночи я очнулся в собственном номере в луже… гм, полупереваренной пищи. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сложить причину и следствие. Давай, колись, – Яромир подмигнул режиссеру, – что мы праздновали вчера?
– То есть ты опять ничего не помнишь? – нахмурился Сикорски.
– Не-а. – Яромир безмятежно улыбнулся и пожал плечами. – Ну и что? У меня в студенческие годы такое не один раз было после пьянки. Слушай, а вы что, уже позавтракали все?
– Да, – возмущенно поджала губки Лорна. – Только тебя ждем, звезда ведь!
– Звезда, – согласно кивнул Красич. – И что? Зрители ведь придут на меня посмотреть, а вовсе не на тебя, верно? Джим, – перевел он взгляд на странно побледневшего режиссера, – вы поезжайте на место съемок, я сейчас быстренько перекушу и вас догоню. Оставьте только мне какую-нибудь машину.
– Пожалуй, мы так и поступим, – задумчиво произнес Сикорски. – Вот только один ты не поедешь, я тебя подожду.
– Боишься, что по девочкам пойду вместо съемок?
– Боюсь, – криво усмехнулся режиссер. – Очень боюсь.
ГЛАВА 19
Обычно Яромир предпочитал на завтрак что-нибудь легкое – тосты с джемом, кофе, яйцо всмятку, свежевыжатый сок, но сегодня ему захотелось мяса. Слегка обжаренный сочный бифштекс с кровью, и побольше. И никаких овощей, зачем? Только мясо.
– Ни фига себе, – вполголоса произнес мужчина, с трудом прекратив представлять стол, заставленный тарелками, нет – тазиками мяса. – Вот это называется – вошел в роль! Мясо – ладно, это проблема лишь для желудка, но вот если я девушек грызть начну… Трындец карьере. Так что никаких поблажек разгулявшемуся воображению, все будет как обычно.
– Вы что-то сказали, мистер? – прозвенел над головой мелодичный голосок. – Я не поняла заказ, повторите, пожалуйста.
– Ого, а вы знаете русский? – улыбнулся Яромир. – Приятно удивлен!
– Не очень хорошо, – ответила на улыбку пухленькая невысокая девушка с удивительно белой кожей и ярко-рыжими кудряшками вокруг чистого лба. – Забыла уже много.
– А откуда? Ведь в Румынии, насколько мне известно, уже лет двадцать не преподают в школах русский язык.
– Я в Молдавии родилась, а там почти все на русском говорить умеют.
– Понятно. Вас как зовут?
– Иляна.
– Красивое имя.
– Спасибо. Меня так в честь бабушки назвали.
– А бабушка жива?
– Конечно! Мы все вместе сюда переехали пять лет назад.
– Милая Иляна, – от этих слов, сказанных чувственным грудным голосом, белоснежная кожа девушки мгновенно приобрела ярко-розовый оттенок. – А принесите-ка мне абрикосового джема, свежевыжатого яблочного сока, два яйца в мешочек – знаете, как это?
– Да, конечно. – Ого, а у милой рыжули еще и милые ямочки на щеках имеются!
– Вы прелесть! Так, и не забудьте тосты из ржаного хлеба! Ох!
– Что с вами? – Иляна испуганно склонилась над скорчившимся кумиром.
– Да замутило что-то. Знаете, – через силу улыбнулся Яромир, – я, пожалуй, завтракать не буду.
– Может, врача вызвать?
– Нет, не стоит.
– Тогда давайте сок принесу из грейпфрута с лаймом! Освежает!
Но от одной лишь мысли о соке внутренности скрутило еще больше, и Яромир судорожно захлопнул рот ладонью. Не хотелось ни сока, ни джема, ни тостов. Хотелось крови.
Большой стакан теплой крови. А еще лучше – прокусить эту нежную шейку и пить, пить, пить…
– Выпейте вот это, – откуда-то издалека, словно сквозь вату, добрался до сознания голосок Иляны, – скорее! Вам сразу станет легче, поверьте!
Да что угодно готов выпить, лишь бы не опозориться при всех!
Яромир выхватил из рук официантки стакан с темно-коричневой жидкостью и, стуча зубами о край, принялся пить. Странный вкус, терпко-горький, немного вяжущий, но с каждым глотком мужчина чувствовал, как тошнота, злобно огрызаясь, отступает все дальше и дальше, пока не исчезла совсем.
В голове тоже прояснилось, вата из ушей самоликвидировалась, вялость и слабость отправились вслед за тошнотой, тело снова пульсировало силой и здоровьем.
– Что это было? – Яромир заглянул на дно стакана, где плескался недопитый глоток. – Эликсир жизни? Живая вода из сказки?
– Почти, – облегченно рассмеялась Иляна. – Это чай из трав, мне бабушка сегодня утром, перед работой дала целый термос. Я еще удивилась – зачем, я ведь здорова, но бабуля заверила меня, что пригодится. Вот и пригодилось.
– А ваша бабушка что, колдунья?
– Нет, что вы! Она травами лечит. К ней даже из Бухареста приезжают за чаями, у бабули Иляны на любую болезнь свой рецепт чая имеется.
– А тот, что вы мне дали, от какой болезни?
– Похоже, от отравления.
– А вы разве…
– Я же говорю – бабушка дала мне термос на всякий случай. Она иногда чувствует, что может произойти. Не очень часто, но бывает.
– То есть ваша бабушка Иляна еще и ясновидящая? – усмехнулся Яромир.
– А вот не надо смеяться! – насупилась девушка. – Лучше бы спасибо сказали!
– Спасибо, огромное спасибо! Это я так, ослаб немного умом после приступа.
– Скажете тоже! – не удержалась от хихика рыжуля.
– Так, а теперь несите-ка мне все, что я назаказывал, и побыстрее, а то меня режиссер скоро живьем закопает!
– А вы уже можете есть?
– Не то слово! Умираю от голода. Чай вашей бабушки – просто чудо. Послушайте, – Яромир ласково придержал собравшуюся уходить девушку за запястье, – а вы не могли бы продать мне оставшийся в термосе чай? Я чувствую, что сегодня он еще может мне пригодиться.
– Конечно, берите! Бабушка только рада будет узнать, что ее травки помогли кому-то.
– Спасибо вам с бабушкой огромное! Сколько я вам должен?
– Что за глупости, так берите!
И девушка убежала в сторону кухни.
А через двадцать минут Яромир уже сидел на переднем сиденье машины рядом с Сикорски, бережно прижимая к груди старенький литровый термос.
– Что это ты притащил? – брюзгливо буркнул режиссер, включая зажигание.
– Это? Волшебное средство от похмелья. Сам-то вон как огурчик, а меня все еще плющит и колбасит. В ресторане едва не оскандалился, еле угомонил обратную перистальтику желудка. И в этом мне очень помог травяной чай бабушки Иляны.
– Кого? – как-то странно дернулся Сикорски.
– Бабушки Иляны, местной травницы. Слышал о ней?
– И не только слышал, – вполголоса произнес Джим.
– Что ты там бурчишь себе под нос?
– Слышал, говорю. Это местная знаменитость, когда ты успел с ней познакомиться?
– А я ее и не знаю вовсе.
– Тогда откуда чай?
– От ее внучки, тоже Иляны. Такая славная пухленькая рыжуля, в ресторане официанткой работает. Меня при ней скрутило, девушка и притащила мне бабулин чай. И ты знаешь, буквально через минуту я снова стал юным пупырчатом огурцом, никаких признаков недомогания!