Единственным оружием, бывшим в руках, оказалась фотокамера. Надо ли говорить, что на вспышку яркого света, этот молодой человек опять – таки отреагировал «слегка» странно, принявшись кататься по земле и тереть глаза…
Автор не знает, действительно ли он встретил «вампира», но он надеется, что эта короткая история заставит задуматься…»
Ниже стояла подпись. Автором статьи был некто Ходынцев.
– С ума сойти, – только и смог выдавить я. – Как ты думаешь, это правда?
– Понятия не имею, – мотнул головой Вовка. – Единственное что я знаю точно, так это то, что это по – моему, тот хмырь, которому я подрихтовал физиономию. Помнишь, он еще шепелявил?
А ведь действительно…
– Думаешь, – протянул я, – у него так быстро восстановились зубы?
Вовка покосился в сторону комнаты с компьютером, откуда раздавались звуки выстрелов и азартные выкрики Ромки, и в полголоса заметил:
– Ну… У нас же исчезли синяки…
Я вздохнул:
– И что ты предлагаешь?
– Ну… Съездить в издательство, выловить этого корреспондента и выяснить, где он это сфотографировал. А то на фотке задний фон расплывчатый.
Я покосился на него и поинтересовался:
– А зачем?
– Ну… Что бы знать, куда нам ходить не следует… И вообще выяснить может этот «вомпер» как моя прабабушка говорила, еще от него чего-то хотел.
– тебе делать нечего?
– Да есть чего, но разве тебе не интересно?!
Я насмешливо хмыкнул:
– Думаешь, нас пустят в издательство?
Вовка заломил бровь:
– Андрей, окстись: это же «Вечерний Город». Дядя Витя там работает журналистом. Что, я родного отчима навестить не могу?
Я тяжело вздохнул:
– Ну, пошли, значит…
Я заглянул в комнату к Ромке:
– Ром я ухожу, закрой дверь.
Брат азартно «гасил» монстров из гранатомета, только отмахнулся. Пришлось закрывать дверь самому.
И, уже выйдя из подъезда, я вспомнил, что я не позавтракал… Ладно, в городе где-нибудь перекушу.
На остановке было пустынно. Только какой – то малолетка активно дымил сигаретой, да две девушки, повернувшись боком к дороге и став лицом друг к другу, чего – то громко обсуждали.
Я покосился на них, но промолчал. Не ввязываться же в чужой разговор, только для того, что бы попросить говорить потише. Да и вообще, какое это ко мне имеет отношение? Внезапно, одна из девушек, та, что стояла лицом ко мне, умерила громкость, а потом в полголоса (я бы и не услышал, если бы не вампирячий слух) пропела, уставившись в упор на меня:
– Ой, ка-акой симпатичный мальчик!
Вторая отреагировала бурно. Она резко повернувшись на каблуках (Вовка аж отшатнулся, вляпавшись в лужу от ночного дождя) взвизгнула в полный голос:
– Где?!?
Первая залилась краской и начала незаметно (как ей казалось) пинать вторую по лодыжке. Вторая же, смерила меня и Вовку, пляшущего на одной ноге и сбивающего со штанины капли дождевой воды, взглядом и повернувшись к первой протянула:
– Ну и что такого? Чего ты дерешься? Я разве что – то сказала?
Первая покраснела еще сильнее и затянула вторую в подъехавший автобус, не обращая внимание на протестующие крики:
– Это же не наш номер!
В маршрутке, которую мы сели над головой водителя висело трогательное объявление: «В случае аварии количество трупов должно совпадать с количеством сидячих мест». Я хмыкнув, скользнул по нему взглядом и тут же забыл. Вовка оказался въедливей. Он хохотнул и в полный голос протянул:
– Интересно, а если количество трупов будет меньше – водитель будет бегать вокруг места ДТП с топором, отлавливая случайных прохожих?
Пассажиры испуганно запереглядывались, подсчитывая пустые места.
А мне интересно другое: все юристы такие въедливые или это личная Вовкина шиза?
В любом случае, через пару минут Вовка, поразвивав свои мысли на тему трупов и маршруток, заткнулся. При этом, к моменту Вовкиного «затыкания» у водителя (это было видно в зеркало заднего вида) начинался нервный тик.
На одной из остановок (мы сидели на задних местах) в маршрутку вошла какая-то девушка и, сев перед нами, протянула деньги:
– Передайте, пожалуйста.
– На какой остановке? – крикнул, не оборачиваясь, водитель.
– На конечной, – удивленно протянула девушка.
Вован, наблюдающий за этой сценой краем глаза, тихо хмыкнул:
– Не местная…
Но девушка его услышала:
– Это еще почему?
Что-то мне ее голос показался знакомым… Черт, ну почему она не повернется?!
– А у нас платят при выходе, – любезно пояснил я.
– Ага! – встрял Вовка. – Вход бесплатный, выход – десятка. Не заплатишь – водитель до конца жизни будет по маршруту возить, не выпустит!
– Как?! – ахнула девушка, испуганно поворачиваясь к нам. Я столкнулся с ней взглядом.
Аня…
Во рту внезапно пересохло.
– Привет, – протянул я.
– Ой… Привет, – улыбнулась она.
Наступило неловкое молчание, которое легко разорвал Вовка:
– Ой, – протянул он, делая вид, что вытирает слезинку – как трогательно: встреча двух… влюбленных!
Я бросил на него взбешенный взгляд, но Вована это не остановило. Он дружески приобнял меня за плечи и заговорщическим тоном (в полный голос причем! Я его убью!!!) сообщил:
– Андрюха, знай, в случае чего, место дружки на свадьбе я забил!
Я вырвался и прошипел:
– Смотри, чтобы я тебя ни куда не забил!!!
Аня, услышавшая наш спор (а кто бы не услышал?!), рассмеялась, а Вовка обиженно протянул:
– Вот так и обижают в лучших намерениях! Я к нему ото всей души, а он!..
– Le bouc! – процедил я.
– От «лебука» слышу! И вообще! За козла ответишь!
Так, пора менять словарный запас. Слово «козел» на французском Вовка уже выучил… Тем более, что я его Вовану и в письменном виде показывал, вот он последнюю букву и знает. А то бы вообще нецензурно получилось… Ой, а чего ж обо мне Аня подумала?! Хорошо, что «Le» во французском произносится как нечто среднее между «Е» и «Э»… И слава богу, что я не взял себе вторым или третьим языком китайский… Я слышал, что все, что произносится на нм, звучит для русского уха, мягко говоря, не прилично…
В любом случае я понял, что переболтать Вовку я не смогу, а потому повернулся к Ане:
– А ты почему все еще в городе? Говорила же, вроде, что в понедельник уедешь?
Она смущенно улыбнулась:
– Да у меня практика производственная началась. Целых три недели. Я думала, дома ее буду походить, да забыла написать заявление… Приходится здесь…
– А ты сейчас на практику едешь? – заинтересовался я.
– Да нет… Точнее по делам практики, но не на нее…
Честно говоря, я ничего не понял, но, чтобы не показаться круглым идиотом многозначительно промолчал.
– А у вас уже все закончилось в институте, да? – поинтересовалась Аня.
– ага, с умным видом кивнул Вовка. – До осени!
– А на кого вы учитесь?
– Я – на юриста, а Андрей – на переводчика, – быстренько сообщил Вован.
– А-а-а…
Потом пошла ничего не значащая болтовня. Правда, Вовка периодически срывался на любовь-морковь и прочие плодово-ягодные культуры, но к счастью, я вовремя успевал заткнуть ему рот…
Наконец, маршрутка подъехала к нужной нам с Вовкой остановке. Попрощавшись с Аней и расплатившись, мы вышли из маршрутки. К счастью, еще в маршрутном такси я вспомнил, что потерял Анин номер телефона и выпросил его заново, вбив на этот раз в память своего мобильного.
Белое двухэтажное здание издательства словно светилось изнутри. Вовка взялся за ручку двери, потянул…и по улице разнеслось бодрое папановское «Алло, шеф, эт я Лелик!». Вован тихо выругался и, выпустив ручку, захлопал по карманам, разыскивая трубку. Наконец, телефон был обнаружен и извлечен на свет Божий.
Я неодобрительно покосился на Вовкин сотовый, но промолчал. Вообще, мобильник господина Данешти представлял собой самое жуткое зрелище: полностью отломана панель флипа, поцарапанный экран, облезлые клавиши… Насколько я знаю, тетя Лида и Аська неоднократно уговаривали Вовку поменять трубку, но тот уперся как баран, мол, нет, мне нравится именно эта модель…
В общем, Вовка минуты две пытался разглядеть номер, высветившийся на мониторе, потом плюнул на это и, включив трубку, поднес ее к уху.
– Да?… Да, это я. А кого ты ожидала услышать, звоня на мой номер? Да понял я, что это ты, понял!.. Где-где! В городе! Какая разница что я тут делаю! Если ты забыла, мне уже двадцать один год!.. Ой-ой-ой! Волнуется она! Значит, как матом меня крыть перед Дворцом спорта, так ты не волнуешься, а как я в город поехал, так сразу!.. Ну и что дальше?!.. От такой же слышу!!! – рявкнул он напоследок и, прервав связь, выругался и спрятал телефон в карман джинсов.
– В чем дело? – поинтересовался я. – кто звонил?
– Да Ася, – вздохнул Вовка. – Кто ж еще…
Не понял юмора.
– Ты, что, опять поцапался с сестрой? Вчера же все нормально было… Что случилось?
Вовка покосился на меня и мрачно сообщил:
– Случилось то, что моя сестра – дура.
– А точнее?
Вовка посторонился, пропуская какого-то лысого мужика в здание издательства:
– Да мама вчера с работы принесла две контрамарки. Выдали им… Сама идти не захотела, отдала нам с Аськой. Я в начале идти не хотел, да сестра убедила… В общем, приехали мы с ней во Дворец спорта. Я дома на билеты не смотрел, а как увидел там афиши, так чуть на месте не умер! Пьеха!
– Так он же вроде неплохо поет, – удивился я. – Конечно, не Паваротти, но на фоне остальных певцов…
– Да кто говорит о Стасе?! – взорвался Вовка. – Его бабушка на сцену вышла. Она может и великая певица, но, сколько ей лет?! Ее зимой надо выпускать на улицу, посыпать дорожки песком! Она как выползла на сцену, как запела… у меня аж ухи в трубочку свернулись…
– И от этого ты поссорился с Аськой, – понятливо кивнул я.
Вовка снова посторонился, на этот раз выпуская из издательства девушку в полупрозрачной блузке и юбке, сшитой, судя по ее длине, из мужского галстука…