В общем, вечер медленно, но верно катился куда-то в не очень хорошее место. Так что глухой голос Семена поставил на этом самом вечере вполне закономерный крест:
– Что, наслаждаешься световым днем, вампир?
Я медленно поднял голову. Сашкин дружбан в упор смотрел на меня. В серых глазах светилась ненависть… Ммм… Я ему в суп не плевал? Да его вроде на столе и нет…
Я попытался усмехнуться. Получилось, мягко говоря, не очень.
– А ты, – тут, главное, с сочувствием в голосе не переборщить, – как я вижу, перенедопил?
– Че?
– Выпил меньше, чем хотел, но больше, чем мог, – любезно пояснил я. – Или «Блэйдов» всяких, там, насмотрелся? Какой я тебе, нафиг, вампир?
Семен осклабился: верхняя губа приподнялась, обнажив острые белые зубы, больше похожие на клыки…
– Обычный…
Черты лица «Сашкиного приятеля» вдруг поплыли. Челюсть вытянулась вперед, уши и глаза начали медленно смещаться, через кожу стала пробиваться шерсть…
Блин!!!! И что делать?!
Я осторожно взвесил в руке вилку… Если он бросится… Как тот, на улице…
Громко хлопнула дверь балкона. Нетрезвая компашка, во главе с именинником, ввалилась в комнату, я на мгновение повернулся на шум (чисто автоматически)… Ой е!!! За спиной оборотень!!! Я резко развернулся. Семен сидел, уставившись взглядом в тарелку, меланхолично ковыряя вилкой салат.
– О чем задумался? – хлопнул меня по плечу Санек.
Я сглотнул комок застрявший в горле и честно признался:
– О жизни.
Именинник расхохотался:
– Нашел о чем размышлять!
Все последующее я запомнил как один длинный и спутанный сон. Выяснять, чего от меня хотел этот самый Семен, я не желал, а потому старательно, во все следующие перекуры, сбегал на балкон.
Уйти с пьянки мне удалось часов в семь, когда было еще светло. Порывался свалить и раньше, но меня раз за разом ловили и усаживали за стол… Как мне это все надоело!!!
К счастью, где-то в половине седьмого одна из Санькиных гостий, я даже не запомнил ее имени, сообщила, что ей пора домой (мол, родители ждут). Еще минут тридцать ее уговаривали остаться, угощали на посошок, давали стременную… Я вызвался проводить и, благополучно усадив девушку в автобус, направился домой, старательно избегая малолюдных улиц.
Оставалось пройти не больше квартала…
– Может, все-таки поговорим?
Я обернулся. На узкой деревянной лавки, притулившейся возле подъезда, сидел, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку, Семен. Оборотень.
Я остановился, но подходить к нему не стал:
– О чем?
Улыбка:
– О деле.
Я сделал морду кирпичом:
– А у нас есть общее дело?
– Есть.
И тишина… Только мертвых с косами не хватает.
– Ну и? – не выдержал я.
Семен медленно встал на ноги и, выдержав театральную паузу, начал:
– Надо встретиться, поговорить…
– А мы что, сейчас не разговариваем?
– Да не со мной! – вспылил он. – Со старейшинами рода!
Зашибись… Еще какие-то старейшины… Вопрос вырвался сам собой:
– Старейшины?! А вас много, что ли?
Семен ухмыльнулся:
– Да, уж не меньше, чем вас, вампир!
Да? Это сколько? Трое? Я, Вовка и Черный Плащ?
– Со старейшинами, значит поговорить? О чем?! – не выдержал я. – О вчерашнем нападении?
Ой… А вот это кажется зря… Сейчас он скажет, что, значит, тот серый был его дружбаном… Шел, никого не трогал, а тут мы с Вовкой все такие-сякие…
– Можно и об этом, – внезапно согласился оборотень. – Но вообще-то… Надо поговорить и о кое-чем ином…
Как мне надоела эта таинственность!
Хотя… Может, те старейшины наоборот решили, что Серко тот зря на нас напал? Извиниться захотели… С чем черт не шутит?
– Где и когда встретимся?
Оборотень принялся подробно рассказывать на какой маршрутке придется ехать, где выходить, куда поворачивать… А не проще было просто назвать адрес?!
Наконец, он умолк… Некоторое время стоял, уставившись на меня (я терпеливо ждал продолжения монолога) и, не дождавшись никакого ответа, буркнул:
– Встретимся завтра. В восемь часов.
– Утра??? – поразился я.
Я ж помру так!
– Вечера! – рявкнул он, и развернувшись пошел прочь.
Я проводил его взглядом. Какого черта?! Чего от меня вообще хотят эти оборотни?! На кой я им вообще сдался?!
Ладно… Условий приходить одному мне никто не ставил. Втравил меня в эту авантюру Вовка. Вот его я завтра с собой в гости к этим Бобикам и возьму.
Тут правда возникает вопрос выпустят ли Вовку в восемь вечера из дома?… Вдруг он под домашним арестом?
А, ладно, завтра, где-то в час дня, звякну господину Данешти и все выясню…
– Думаешь, он придет?
– Не знаю, – признал Семен. – В любом случае, я проследил за ним до дома. Если что, возьмем ночью с субботы на воскресенье.
Вот объясните мне, почему, если ты хочешь поспать, тебя обязательно с утра разбудят? А вот если наоборот, сна ни в одном глазу, так в доме все тихенько, спокойненько, младший братик съезжает на дачу, а родители, обычно трезвонящие раз по сто на дню, даже не пытаются хоть разочек позвонить…
Наверно, это закон всемирной подлости…
Всю ночь я ворочался, пытаясь заснуть, разгоняя оголодавших комаров и вспоминая весь небогатый словарь английского мата, поминая этими добрыми ласковыми словами любимого братца, забывшего купить «Фумитокс». А ведь я ему говорил! И не один раз! Небось, для дачи он не забыл! Хоть бы одну таблеточку для меня оставил!
Ему то сейчас что… А я…
В комнате душно, откроешь окно – комаров мгновенно полная квартира набивается, аж воздух звенит. Перебьешь половину, форточку закроешь… И как в баню попал… Уж-жас!!!
Не… Надо точно родителей уговорить купить кондиционер…
Полегчало лишь под утро, когда комары, до отвала наевшись моей первой положительной, отправились спать.
А я… Я провалился в какую-то полудрему…
Что мне снилось? Какая-то бредятина. Какая именно не помню, но вот что бредятина – это точно! Я куда-то за кем-то бежал… Или нет… Это за мной кто-то бежал… А может, это я вместе с кем-то куда-то бежал? Бред в общем! Да и я то ли спал, то ли не спал…
В общем, весь этот полусон-полуявь закончился часов в десять утра, когда зазвонил мобильник.
Подняв тяжелую (со сна, а не с похмелья!) голову и обведя мутным взглядом комнату, я потянулся за истошно верещащей трубкой, забытой в кармане небрежно брошенной на подлокотник дивана шведки.
Звонила, естественно, мама… Все как обычно: минут десять бессодержательного трепа на тему «на даче так хорошо, а ты, Андрей, не поехал» (причем вышеупомянутая фраза была повторена раз пятьдесят как минимум… хотя и с разными вариациями), потом вопросы о том, как было на День Рождении (причем ответы маму, похоже не интересовали – она говорила с такой скоростью… Автомат Калашникова бы обзавидовался!), и, под конец, – коронное:
– Андрей, а может, ты приедешь? На автобусе.
Ага. Разбежался! Аж десять раз! Изредка на даче, конечно, приятно побывать… Солнце, свежий воздух… Ради этого можно даже чуть – чуть потяпать (главное, не перепутать помидоры с сорняками)… но! Полтора часа трястись в автобусе, набитом, как консервная банка, а потом еще полчаса своим ходом по пыльной дороге, при почти сорокоградусной жаре… И при этом, наверняка, не с пустыми руками! («Андрей, купи колбасы, хлеба! Не забудь еще пару пятилитровых баллонов воды купить… Да и инструменты захвати, а то папа электропилу забыл…»)
Не… Я уж лучше в городе посижу! А на следующей неделе, может быть, со всеми. На машине.
Единственное, что радует, на этот раз родители забрали не только Ромку, но и Барсика с Мурзиком. И то хлеб.
Хотя, про жару я, наверное, зря сказал. Где-то с часу небо затянуло тучами и зарядил мелкий противный дождь. Чуть похолодало…
А вообще, какое похолодание может быть в июле месяце? Пусть на улице всего градусов двадцать, да от земли тепло идет.
В общем, я долго и нудно (а также терпеливо) ждал, когда ж, наконец, закончится этот клятый дождь (хорошо хоть, ливень не упорол), а где-то часа в четыре набросил на плечи ветровку (хоть и не холодно, но ветер жуткий… Мало того, что город в степи, так еще и половина районов построена на случай ядерной войны – чтоб все продувалось) и, звякнув Вовке, что скоро к нему подъеду, вышел на улицу.
К Вовке я приехал быстро. Это если считать, что в каждой пробке (а их было не менее пяти) мы должны были простоять минут двадцать, а простояли всего пятнадцать. В общем, в начале седьмого, я был во дворе Вовкиного дома и звякнул Вовану, чтобы тот выходил.
Господин Данешти бодро сообщил:
– Уже иду, – и бросил трубку.
Конечно, стоило заглянуть, поздороваться с Асей… Так она ж опять на стол накроет, чай поставит… Раньше семи и не вырвусь!
В общем я опустился на лавочку возле детской площадки и стал терпеливо ждать. Хлопнула дверь подъезда, я оглянулся и, окинув безразличным взглядом какого-то хмыря, затянутого в черную кожу (байкер, не иначе), вышедшего на улицу, равнодушно отвернулся, ожидая Вована.
– Андрюх, ты заснул? – нетерпеливо поинтересовался откуда-то сверху и сзади голос Вована.
Я вскинул голову и остолбенел… Не, я конечно в курсе, что Вовка часто меняет стиль, но не до такой же степени!
Сейчас на господине Данешти были высокие, со шнуровкой до середины икры, ботинки на танковой подошве… Черные кожаные брюки… Майка насыщенно красного цвета с изображением всем известного лопоухого зверька неизвестной породы, созданного воображением Эдуарда Успенского. На голову этому самому зверьку какой-то художник напялил черный берет, а внизу огромными буквами написал «Che Burashka»… На плечи Вовка накинул куртку – косуху, увешанную цепями, а на голову повязал алую бандану…
– Ты б еще майку с Йодой надел! – только и смог выдохнуть я.
– Не буду, – неожиданно печально сказал Вовка. – Он нехороший.
От подобной заявы я так и поперхнулся. С какого переляку Йода – нехороший?! Или мы о разных зеленых человечках говорим? Я, например, о том, который Люка Скайуокера дрессировал…