– Я не знаю! Честно не знаю! – испуганно выдохнул он.
– Не знаешь? – голос мягкий, тихий, но от этого не менее пугающий. – А ты знаешь, что повторная инициация не возможна? Что тот, у кого второй раз выпьют кровь, сходит с ума, не способен говорить, слышит и подчиняется лишь одному голосу – голосу того, кто его инициировал?…
Ее губы находятся в весьма опасной близости его шеи…
– Я расскажу! Я все расскажу!
Так и не добившись ответа на вопрос, что же он все-таки пропустил, Вовочка резво нашел себе новую жертву:
– Ань, а ты – то что здесь делаешь? Как оказалась?
Девушка, убедившаяся к этому моменту, что в глубокий обморок я сползать пока вроде не собираюсь, повернулась к Вовке, хлюпнула носом, явно раздумывая, стоит ли ей сейчас начинать плакать, рыдать и биться в истерике, и решив, что пока все-таки не стоит, вздохнула:
– Практика у меня… Производственная…
– Не, я не понял, – поперхнулся Вовка. – Это где ж такая практика, что надо к дому вампира переться?! В «школе для начинающих Баффи»?! Или мы самые умные, в вампиров не верим, а все происходящее большой – большой глюк?! Так поделитесь тогда, девушка, адресом, где вы такую травку надергали, я тоже хочу!
– Это не мой глюк, – печально опустила глаза Аня, – а моего руководителя практики. Я на журналиста учусь, а руководитель решил, что по городу толпы вампиров шастают, сказал, что, без сведений о них, в отзыве никому не то, что про положительную, даже про удовлетворительную оценку, не напишет. А я все эти годы на красный диплом шла!!! – в голосе Ани прорезались истеричные нотки. Похоже, сейчас все-таки начнется стадия «а я такая несчастная-а-а-а, а пожалейте меня люди добрые-е-е…».
Первым это все-таки понял Вовка (ага, с его того опытом общения с Аськой!):
– Ань, успокойся! Лучше скажи ты мне вот что… Как там твоего руководителя зовут?
– Ходынцев, – хлюпнула носом Аня, – Дмитрий Васильевич.
Оп-паньки… Бывают же такие совпадения…
А у Вовочки как-то по – недоброму заблестели глазки…
– Ой, как интересно… Анют, а давай сделаем так… Выбираемся отсюда, я договариваюсь, чтобы у тебя по практике была нормальная оценка, а ты взамен выполняешь мою ма-а-аленькую, ну просто, крошечную просьбу!
– А ты сможешь? – осторожно поинтересовалась девушка, вытирая слезы.
– Очень – очень постараюсь! – клятвенно заверил ее Вовка.
Девушка, недоверчиво хмыкнув, опустила глаза.
– Нет, действительно! – не успокаивался Вовочка. – У меня вместе с этим Ходынцевым отчим работает… Я конечно, с ним не очень… Но для тебя сделаю! Честно!
И почему мне это все так не нравится?!
– А что ты хочешь взамен? – осторожно поинтересовалась Аня.
– Да так, мелочь одну! Короче. Насчет свадьбы…
– Как-кой свадьбы?! – поперхнулась Аня.
– Ну… предположим, что ты вот так резко решила выйти замуж…
Я его убью!!! Вот не буду дожидаться, пока Раду тут его кровушку пить будет, а просто придушу и все! Собственными руками!!!
А Вовочка кинул на меня нахальный, издевательский взгляд и продолжил:
– …Просьба маленькая! Совсем-совсем! Просто на обручальном кольце, которое будет на пальце у Андре…жениха, – как хорошо, оказывается, иногда действует показанный из-за спины кулак! – будет написано не вот эта вот бредятина на тему «люблю, целую, жду!», а нормальный текст!
Ну все! Вовка – труп!!!
– Нормальный – это какой? – осторожненько уточнила Аня.
– Ой, отсталая-а-а-а, – полушутливо вздохнул Вовка. – Смотри. На палец одевается кольцо. Так? Так… Тогда кто он теперь? Правильно! Окольцованный! А что пишется на окольцованных зверюшках?… Так и здесь – «Сей экземпляр выловлен такого-то числа такого-то месяца такого-то года в таком-то ЗАГСе. В случае несанкционированного отлова – секир-башка!» – торжественно закончил речь Вовочка.
Я так и замер с открытым ртом.
Ну вот объясните мне, чем у него сейчас мозги заняты, а?!
Дверь открылась неслышно. Не скрипнула ни одна петля, не взвизгнула опустившаяся ручка, не щелкнул ключ в замке… Не было ничего. Лишь вклинился в беззаботную Вовкину болтовню спокойный мягкий голос:
– Я должна была догадаться, что это ты…
Я повернулся на звук. В двери стояла молодая, но какая-то чересчур уж бледная девушка. К слову о птичках, та самая, что была нарисована на портрете, из-за которого нервничал «Черный плащ». Давайте угадаю. Лидия?
Знать бы еще, что ж в ней такое особенное…
Наверняка, Вовочка тоже хотел задать подобный вопрос (а то я его не знаю!), но, увы и ах… Прежде, чем раздался хоть звук… Цепеш кинул в нашу сторону короткий взгляд… В тот же миг в моем сознании яркой и болезненной вспышкой раздалось: «Не вмешивайтесь! Чтобы не случилось, не вмешивайтесь!!!» Уй! Моя голова!
Судя по вытянувшемуся Вовкиному лицу, он получил похожее послание…
Но голова же как болит!!! И обязательно было так разговаривать? Реплика «Сам виноват! Незачем было пытаться читать чужие мысли!» отозвалась новой вспышкой боли.
Уй, голова-а-а-а-а!!! Полцарства за таблетку анальгина!
Но… Не вмешиваться, так не вмешиваться… Я покрепче сжал Анину руку. А то знаю я этих девушек. Сперва в обморок падают, а потом геройствовать бросаются!
Тишина, царившая в комнате, давила буквально физически.
– Должна была, – неожиданно согласился Влад. – И это все, что ты хотела мне сказать?
Девушка сделала шаг вперед, оставив за порогом недоумевающе топчущнегося на месте качка.
– Все?! – ее губы искривились в злой усмешке: – О, нет!
Она стремительно пересекла комнату, остановилась напротив него…
– Я ненавижу тебя, Влад! – буквально прошипела эта странная посетительница. – Слышишь, ненавижу!.. Знаешь, я столько лет мечтала сказать тебе это!
Заинтересованно зашебуршился Вовка:
– Знаешь, Анют, я был не прав! Это не мексиканский сериал, а бразильский!
На данный тезис актеры также не прореагировали. Слишком уж они были заняты своим, личным…
На лице Цепеша не дрогнул ни один мускул:
– Даже так, Лидия?
Угу… Значит, я прав насчет имен…
– Именно! – прошипела она, нависнув над ним. – Я ненавижу тебя! Ненавижу всем сердцем! Это именно из-за тебя я стала… вот этим!
– Из-за меня? – в голосе «Черного плаща» проскользнуло легкое удивление. – Это не я инициировал тебя!
Девушка зло рассмеялась:
– По-твоему, это что-то меняет?! Какая разница, кто выпил мою кровь, если это произошло по твоей вине? Ты уехал из Тырговишта! Какая-то… фиктивная свобода Валахии была для тебя важнее собственной жены!
Ой, как все запущено…
А Лидия продолжала:
– Ты бросил меня! Оставил в опасности! Если бы в тот день ты не… – она запнулась, подбирая слова, – … не метался по Мунтении в поисках армии Мехмеда, а был со мною… Я бы… Я бы не стала вот этим!!! Я осталась бы человеком!!!
– И умерла пятьсот лет назад? – заломил бровь он.
Лицо девушки искривила ярость:
– Я ненавижу тебя! – выдохнула она. – Ненавижу! Клянусь, едва у меня будет возможность, я убью тебя! Клянусь!
На несколько долгих, очень долгих секунд наступила гробовая тишина, прерываемая лишь сопением Радовского придверного качка.
А потом Цепеш молча протянул ей стилет. Рукоятью вперед.
Э… И почему мне все это так не нравится?!
Но едва я пошевелился, как новый выкрик «не вмешивайтесь!» взорвался в висках.
У-у-у-у!!! Моя голова!!!
Лидия резко вырвала кинжал у него из рук, полоснув по ладони. Тонкая струйка крови побежала по коже. Алые капли потонули в высоком ворсе ковра… Цепеш даже не пошевелился…
Ему что, вообще не больно?!
– Думаешь, я не смогу?! – прошипела девушка, меряя Влада взглядом.
– Действуй, – пожал плечами он.
Острие стилета уперлось в ямку между ключицами. Капля крови медленно стекла по коже, затерявшись в кружевном воротнике рубашки…
Аня нервно всхлипнула, а я покрепче сжал ее руку. По другую сторону от девушки также крепко удерживал ее Вовка… Даже без получения столь недвусмысленных указаний от «Черного плаща» было ясно, что вмешиваться не стоит. А то у Лидии сейчас нервы не выдержат, рука дрогнет… А я еще что-то жить хочу…
– И чего ты этим добьешься? – флегматично поинтересовался Цепеш.
– Что? – вздрогнула она. И тихий истеричный смешок: – Чего я добьюсь твоей смертью?!
Мне показалось, или кинжал еще на несколько миллиметров вошел в горло?! Наверно, все – таки показалось. А то, что струйка крови стала шире, так это просто мой глюк. Просто глюк…
– Я не об этом, – вздохнул Влад. – Ты сейчас до конца воткнешь кинжал мне в горло. Пробьешь, в начале, трахею… Я думаю, еще некоторое время я проживу. И учти, если это «некоторое время» продлится хоть несколько секунд… За это время я успею выпить кровь любого из присутствующих в этой комнате, – голос спокойный – спокойный. Словно, не ему сейчас голову отпиливают… – Может, вонзишь кинжал чуть ниже?
– Надеешься, что я этого не сделаю?!
А он просто пожал плечами…
Кинжал скользнул ниже, распоров тонкую ткань камзола (колета? кафтана?)… А Влад вдруг рассмеялся:
– Ну и что дальше, Лидия? Клинок сейчас упирается в грудину. Клинок очень тонкий, кость ты не сломаешь… Сдвинь клинок левее…
Их глаза встретились. Спокойный, чуть насмешливый взор Цепеша и взбешенный взгляд Лидии.
Стилет медленно сдвинулся влево…
– Опять ошибка, – вздохнул Влад. – У тебя не будет достаточной силы удара. Клинок упирается в ребро, при уколе скользнет по кости… Чуть-чуть опусти кинжал… Совсем чуть-чуть… – голос мягкий, чарующий… Словно он не об убийстве разговаривает, а уговаривает… ну не знаю… на что-нибудь! – И тогда сталь пройдет между ребрами… И вонзится в сердце… Ну, Лидия, чего же ты ждешь?…
…Девушка отшвырнула клинок и выскочила из комнаты, чудом не сбив с ног телохранителя. Тот замер в дверях и сейчас задумчиво топтался на месте, не зная, что же делать.