Тьма скукожилась, сжалась до ячменного зернышка, и я осознал, что валяюсь на полу в прихожей, а надо мною склонились двое: Сашка и … Семен. На ногах он стоял на одном добром слове. Стеночка его уже практически не держала.
Дополняла композицию зажатая в руке поллитровка.
Я так понимаю, поливал меня, как какой-нибудь огурец-мутант из Чернобыля, именно Семен.
Жаль, что два года назад он так и не нашел общего языка с Вовочкой. Был бы ему идеальный собутыльник.
Оборотень икнул и, махнув бутылкой – видимо, для устойчивости (ибо земля под его ногами, наверное, не то что качалась, а плыла и улетала), криво усмехнулся:
– Очнулся?
– Угум, – тихо буркнул я, осторожно пытаясь сесть.
От шведки и брюк остро пахло спиртом. И как я теперь докажу Ромочке, что он был глубоко не прав?
Семен смерил меня мрачно-похмельным взглядом и, тихо буркнув: «Жаль», – хлебнул из горла, бодро занюхав спиртное рукавом.
Судя по сдавленному Сашкиному стону, Зветина продолжали терзать смутные сомнения, что родители не оценят его гостеприимства.
Сесть мне все-таки удалось. Комната, правда, как-то странно плыла и покачивалась, но, думаю, если сильно не дергаться, все пройдет. Надеюсь, у меня нет сотрясения мозга?
Впрочем, додумывать, что со мной и как, было некогда: Семен, убедившись, что я не собираюсь прямо здесь и сейчас помирать, еще раз отхлебнул из бутылки, отшвырнул пустую поллитру в сторону, чудом не попав стеклом мне по ноге, и направился куда-то прочь из прихожей. Санек рванулся за ним.
Короче говоря, я остался в гордом одиночестве.
Разумеется, Семен никуда идти не собирался. Уж не знаю, может, Сашка пожадничал, а может, еще что, но выглядел оборотень сейчас на несколько порядков трезвее, чем после общения с Вовочкой.
У меня, конечно, зародилась нездоровая идея – споить несчастного забулдыгу по максимуму и сдать родственникам с рук на руки, но Сашенька завопил, что у него закончилась вся выпивка, а денег на покупку новой нет. Врал, по-моему, безбожно, но не пойду же я обыскивать его квартиру? Тем более что затылок продолжал болеть. Хорошо хоть кружиться все перед глазами перестало.
Пришлось действовать уговорами.
Семен чуть ли не руками и ногами отбивался. Орал, что никуда не пойдет, что ему и здесь хорошо (мне на ум пришла незабвенная цитата: «Нас и здесь неплохо кормят») и что если его куда и повезут, то он будет сражаться до последнего. Убедить его удалось, лишь клятвенно пообещав, что никто его дома бить ногами не будет, а может, даже еще и нальют.
Нет, я просто удивляюсь! У меня бы никакой печени не хватило столько бухать.
Слава богу, примерный маршрут до дома оборотнячей диаспоры я запомнил. Что еще радовало, автомобиль у Санька по-прежнему был, так хоть не пришлось пешком идти. Правда, мы чуть-чуть поблуждали: один поворот я все-таки перепутал. А что вы хотите? Я с ужасом вспоминаю, как нас эти волкодлаки по городу водили …
Звонить в ворота пришлось мне: Сашка, выйдя из машины, поддерживал нетвердо стоящего на ногах Семена. Впрочем, я этому только радовался, поскольку ждали мы, когда на нас обратят внимание, довольно долго – минут пятнадцать как минимум.
Наконец за забором послышались чьи-то шаги, голоса, ворота распахнулись и наружу выглянула любопытная детская мордашка. Давайте вспомню. Егор? Ефим?.. Блин, вот что значит склероз.
– Ой, Семен?! Это ты?! А тебя тут по всему городу ищут! Старейшины уже думали тебя поку … – Разглядев наконец что выпивоха заявился домой не один, мальчишка оборвал речь на полуслове и удивленно поинтересовался: – А вы что здесь делаете?
– Да вот, привели. – Я мотнул головой в сторону покачивающегося, как березка на ветру, Семена. – Ваше? Забирайте.
Егор (Ефим?) радостно закивал:
– Ага, ага, сейчас! Проходи! – Это он волкодлаку. – А вы подождите, никуда не уходите. – Это уже нам.
Нетрезвое создание осторожно, как в замедленной съемке, высвободило руку из цепкой хватки Зветина и направилось к гостеприимно распахнутым воротам. Просочилось мимо мальчишки, чудом об него не споткнувшись, и, покачиваясь, как в сильный шторм, потопало в дом.
Слава богу, избавились. По крайней мере, не будут теперь на нас с Вовкой кидаться: «Куда нашего Сенечку дели, куда нашего Сенечку дели?» Тьфу на них.
Мальчишка же (о, вспомнил, точно Ефим!) оглянулся и крикнул куда-то себе за спину:
– Леш, выходи, все нормально. Они одни.
Не понял … Что это за вариации на тему коммандос?
Санек, кажется, тоже слегка прибалдел от таких заявок.
– Ну да, одни, а что, надо было весь курс притащить?
Из-за плеча Ефима показалась смутно знакомая физиономия (имени не помню, фамилии тоже, наверное, и есть этот самый Леша):
– Вы только Семена привели?
Тут уже и я начал что-то не понимать. От нас с Вовкой только ведь Семена требовали? Не хватало еще всю оборотнячую диаспору по городу разыскивать! У меня и однокурсников небось столько не наберется, сколько им надо! И вообще, я спать как собака хочу!
– Только … – согласился я.
– Ну и хорошо.
И дверь закрылась. Ни тебе спасибо, ни тебе до свидания. Нормально, да?
– Что это было? – пораженно поинтересовался Санек, не сводя взгляда с ворот.
– Черт его знает … До дома подкинешь?
Лишь когда я поднимался в свою квартиру, до меня медленно начало доходить. Оборотни перепугались, что со мною могли быть какие-нибудь замаскированные вампиры. Вот просто делать мне больше нечего, только Раду или Влада к ним в гости водить!
Интересно, они нас задолго до того, как мы к дому подъехали, «пасти» начали? Есть у меня нездоровое подозрение, что таки да … От этих ненормальных с их манией преследования всего можно ждать.
Впрочем, не буду преувеличивать, идея, что же произошло с оборотнями, родилась не сама: в тот момент, когда я всунул ключ в дверной замок, за спиной раздалось деликатное кашляние и смутно знакомый голос произнес:
– Ты … Это самое … Извини.
Можно было и не оборачиваться: и по голосу было ясно, что за моей спиной стоит давешний Алексей: тот, который качал права по поводу пропажи.
Спорить мне сейчас не хотелось, потому я только плечами пожал:
– Да ладно, забыли. А что у вас за дурдом со слежками? Какого черта проверяли, одни мы или с кем-то?
Оборотень вздохнул, переступил с ноги на ногу:
– Да понимаешь, Семен не первый … С полгода назад мой брат с какой-то вампиршей связался. Пока старейшины решали, что да как, и уже собрались им объявить, что должны расстаться … Короче, в одной из квартир нашли два трупа. Его и ее. До сих пор не знаем, что случилось. А нас мало. Каждый на счету.
Частички головоломки с легким щелканьем стали на свое место. Я уже открыл рот, собираясь заявить, что они глубоко не правы и их пропаданцы живы и здоровы, просто нашли пару каких-то трупиков, изменили их и сейчас успешно скрываются … И резко передумал: ну, решили два представителя инфернальных меньшинств построить свое будущее. Мне-то до этого какое дело?
– Ладно, забыли, – вздохнул я. – Больше нас никто трогать не будет?
– Да нет вроде.
Вот и чудненько. Я повернул ключ в замке и бросил через плечо:
— Договорились. До свиданья. – Честно говоря, видеться еще раз с оборотнями не хотелось, но … Будем вежливыми.
— Пока, – вздохнули за моей спиной. – Извини еще раз, – и послышался шум удаляющихся шагов.
Слава богу, все закончилось. А теперь – спать.
Впрочем, я слишком рано обрадовался: выспаться мне так и не удалось. Я не говорю о том, что разбудили меня в девять утра – это еще можно пережить. Проблема заключалась в том, что мне всю ночь снились кошмары: преследовали зеленые ежи, вымахавшие до размера слонов, порхали над головой летучие мыши с человеческими лицами, обезображенными шрамами и ожогами, а из появляющихся прямо передо мной замков выскакивали толпы не до конца превратившихся в волков оборотней и радостно бежали ко мне …
Короче, проснулся я совершенно вымотанным.
Родители уже ушли на работу, Ромка (именно он меня и разбудил, потребовав закрыть за ним дверь – видимо, опасался, что я опять оставлю все так …) куда-то быстренько сбежал. В общем, дома было все как всегда. Я плеснул в лицо водой, пару минут размышлял, стоит ли бриться, а потом попросту махнул на это рукою. В самом деле, какой смысл? Аня меня за небритость ногами бить не будет. А у меня сегодня выходной – ни на какой прием в высшее общество я не собираюсь, слава богу. Можно отдохнуть …
Короткий летний дождик забарабанил в окно на рассвете, через несколько мгновений после того, как Леля предусмотрительно задернула тяжелые шторы, тщательно следя за тем, чтобы ни один лучик солнца не просочился в комнату.
Собрав волосы в хвост, девушка направилась на кухню. Широкий рукав шелкового халата зацепился за дверную ручку, и ей пришлось потратить несколько мгновений, вырываясь из этой импровизированной ловушки.
Еще несколько минут … Зазвякала крышка чайника, хлопнула дверца холодильника …
Раду никогда не завтракал, так что Леля сидела за столом в одиночестве, и мысли у нее были самые что ни на есть мрачные.
К тому, что ее друг несколько отличается от остальных людей, девушка уже давно привыкла. Хотя поначалу ее пугали его странные вкусы и пристрастия. А сейчас она уже практически смирилась с этим.
Конечно, будь у нее такая возможность, Леля бы сделала все что угодно, лишь бы исправить это, но … Вряд ли можно было найти рецепт от «болезни» Раду. Если, конечно, считать это болезнью.
Понять, как сам Раду относится к своему состоянию, девушка совершенно не могла. Иногда он буквально сходил с ума, стоило лишь упомянуть ночной образ жизни мужчины, ругался на неизвестных Леле языках, угрожал кому-то. Иногда был равнодушен и строг, словно забывал, что чем-то отличается от обычных людей. А порой сам язвил, называл себя уродом.