Конечно, своими планами делиться с так называемым братом я не спешил, ожидая, что тот будет категорически против.
Вместо этого я развил бурную деятельность: попросил побольше эльфийской литературы, начал задать Серниэлю множество вопросов, чем несказанно его обрадовал. Отвечал он мне охотно, надеясь, наверное, что я снова стану «собой», то есть полноценным Баилем.
Хотя… ведь так и было! Я действительно все сильнее становился похожим на прошлое воплощение в своем неуемном желании быть вместе с «Родериком».
Многочисленные слуги эльфийского поместья сперва меня побаивались, но потом расслабились, видя, что я их не трогаю и не пытаюсь проявлять присущую знатным требовательность и жестокость. Это Серниэль держал всех в ежовых рукавицах, не давая спуску ни одному прислужнику. Он наказывал даже за случайно разлитую воду, заставляя слуг трястись в его присутствии от страха.
Однажды, когда мы сидели с ним в саду, и я как раз расслабленно листал древние рукописи по овладению магией (кстати, читать по-эльфийски я тоже умел!), к нам подошли две молоденькие эльфийки, несшие в руках заполненные фруктами и сладостями подносы.
Одна из девушек так волновалась, что случайно упустила несколько яблок прямо в траву.
Серниэль вмиг рассвирепел.
Он вскочил, в руке его зажглась магия, способная не то, чтобы наказать бедняжку, но даже ее убить.
На сей раз я не выдержал.
Прежде чем эльф воспользовался своими силами, я в немного неосознанном порыве взмахнул рукой, запечатывая его магию, и искорки в его ладони мгновенно погасли, а его самого качнуло назад словно легкой ударной волной.
Серниэль замер, лицо его вытянулось от удивления, а потом… он вдруг расхохотался.
— Я знал! Я знал это!!! — вскричал он, как сумасшедший, и служанки вслед за ним странно переглянулись, тоже улыбаясь. От страха на их лицах не осталось и следа.
Я почувствовал, что здесь что-то не то.
Серниэль подскочил ко мне и бесцеремонно схватил меня за руку.
— Наконец-то, Баиль! Я уж думал, ты действительно останешься отстраненным и бесчувственным чурбаном…
Видя мое полнейшее недоумение, эльф пояснил:
— В прошлом ты у нас был жуткий поборник справедливости. Ты не терпел бессмысленного насилия и всегда относился к слугам с небывалым уважением. Однажды ты даже засадил за решетку одного князя, который в порыве гнева убил своего слугу! Прости, что пришлось спровоцировать тебя, — Серниэль переглянулся со смущенно улыбающимися служанками, — но… я хотел помочь тебе стать прежним, ведь это твоя суть! Ты не представляешь, брат, как я скучал по тебе!!!
Последние слова Серниэль произнес дрогнувшим голосом, и я заметил, как предательски заблестели его глаза.
Мне вдруг стало очень неловко перед ним. Он меня так любит, а я… а я не чувствую ровным счетом ничего. Серниэль для меня чужак. Досадная помеха на пути к цели…
А может, все дело в том, что я просто не хочу впускать его в свое сердце, не хочу привязываться?
В груди что-то всколыхнулось, и где-то из глубины выпорхнули туманные воспоминания.
… Золотоволосый остроухий мальчишка лет десяти смотрит на меня снизу вверх, и в его синих красивых глазах тоска.
— Братик, ты ведь вернешься? — шепчет он, пытаясь удержать непослушные слезы. — Я буду скучать по тебе…
В моей груди пробуждается нежность и ответная тоска.
— Да, Ниэль, вернусь… — шепчу я, ласково положив ладонь на макушку мальчика. — Я буду очень стараться…
Этот эпизод позволяет мне окунуться в давно забытую привязанность к этому непостижимо странному существу передо мной, и я неосознанно подаюсь ему навстречу, словно приглашая в объятья.
Серниэль замирает, а потом трепетно бросается ко мне, словно он не пятисотлетний долгожитель, а все тот же золотоволосый мальчишка со слезами в глазах.
— Прости, Ниэль, — шепчу я на старый манер. — Я… постараюсь вспомнить себя прежнего…
Эльф замирает от того, как я его назвал, а потом стискивает меня еще сильнее, чем прежде.
В этот момент я понимаю, что передо мной все-таки мой союзник, а не противник.
А если так, возможно, он сам поможет мне достигнуть того, чего я хочу. Точнее, о чем мечтаю. О КОМ мечтаю…
***
Селена
— Отец! Я не хочу! — мои возмущения вырвались из сердца подобно буре. — Зачем мне идти на этот бал??? Я же… простолюдинка!
Лавиан помрачнел или даже посуровел.
— Ты королевской крови, Селена! — вспылил герцог и отвернулся к окну.
Похоже, я его обидела.
Мне стало совестно.
Лавиан сообщил мне, что буквально сегодня вечером мы отправляемся на бал в королевский дворец и что это будет моим первым выходом в свет.
Естественно, я ужаснулась.
Жизнь дочери прачки никак не способствовала моим познаниям относительно аристократичного поведения и манер, а повторного позора, как в доме Лиррэев, я переживать не хотела.
— Селена, — Лавиан, похоже, набрался терпения и снова повернулся ко мне. — Я научил тебя столовому этикету, рассказал, как несколькими фразами обогнуть чье-то неуемное любопытство. Этого вполне достаточно, что вынести всё это мероприятие без особых проблем. Пойми, дочка, — он подошел поближе и ласково сжал мои плечи, — мы ОБЯЗАНЫ присутствовать! Это наш долг…
Я кивнула и сдалась, тяжело выдыхая.
Зато здесь меня не мучит голод: местная магия питает всех вампиров безо всяких преград.
Утешив себя этим и в очередной раз взгрустнув о Джонасе, я покорно поплелась в свою комнату, чтобы переодеться в новехонький костюм герцогского сына…
Дворец встретил нас огнями, бурным вниманием общественности, улыбками аристократов-вампиров и услужливыми поклонами многочисленных слуг.
Я выбралась из кареты вслед за отцом и огляделась.
Роскошь садовых дорожек, двора и самого дворца даже снаружи меня откровенно пугала.
Ах, если бы мне сейчас побольше погружения в Родерика Шими! Ему, выросшему среди богатства и почестей, сейчас было бы в разы легче.
Однако во мне сейчас преобладала только я — юная простачка Селена, которой все происходящее ужасно не нравилось.
Пока мы шли ко входу во дворец, нас несколько раз окликнули разные дамы и господа, с которыми отец любезно поздоровался. Я кланялась незнакомцам, как меня научили, и пыталась держать на лице вежливую улыбку, больше похожую на гримасу.
Однако, когда мы почти миновали огромный холл, мое внимание привлекла группа мужчин, резко выделяющихся на фоне окружающих огненно-рыжей шевелюрой.
Мне мгновенно вспомнился мой добрый друг Мик, и сердце предательски защемило. Ну вот, опять тоска о прошлом начинает меня снедать…
Отец словно почувствовал перемену в моих эмоциях, потому что развернулся и внимательно на меня посмотрел.
Чтобы скрыть свои чувства, я кивнула в сторону рыжеволосых и спросила:
— А кто это? Такие волосы…
— Это делегация из Океанарии… — ответил отец, слегка наклонившись ко мне. — Прибыли на переговоры с королем Таиром в сопровождении нового русалочьего посла. Говорят, это кто-то из принцев…
Я замерла, чувствуя, как сердце начинает взволнованно биться, словно предчувствуя нечто невероятное.
И правда: уже через несколько мгновений мой взгляд выхватил из группы русалов… моего солнечного друга Микаэля, одетого так, словно этим важным океанарским послом был именно он…
Глава 30. Мик и его боль…
Селена
Мик здесь!
От осознания этого что-то внутри меня перевернулось и сжалось.
Однако я вдруг почувствовала смущение.
Если он увидит меня, то поймет, что я вампир!
Не станет ли ему противно, ведь наша раса, как я узнала, была во вражде буквально с каждым из народов на нашей земле?
Все это навалилось на меня неожиданной робостью, и я поспешила вслед за отцом, надеясь скрыться подальше от глаз послов Океанарии.
Удивленная собственной реакцией, я перестала воспринимать происходящее, как вдруг кто-то тронул меня за плечо.
Вздрогнув, я подняла взгляд.
Таир Зенфельский! Кому ж еще понадобилось так бесцеремонно ко мне прикасаться?
— Привет, старый друг! — шепнул он, слегка наклонившись к моему уху. От короля приятно пахло, и у меня даже закружилась голова. Краем глаза я заметила, как зашептались рядом ошарашенные аристократы, и я в этом огромном дворцовом зале превратилась в персону повышенной важности. Ведь сам король удостоил меня шепотков!!!
Это было бы смешно, если бы не было так печально…
Вот так избежала чужого внимания!
Вот так спряталась от послов Океанарии!
Мне пришлось вежливо поклониться королю и с приклеенной улыбкой проговорить:
— Благодарю за внимание, Ваше Величество! Я польщен…
Таир, сверкнув лукавой улыбкой, которая ему необычайно шла, уловил мою иронию, но ничуть не оскорбился.
— Узнаю тебя, Родерик! — проговорил он, подмигивая мне. — И с каждым днем мне становится всё интереснее!
Он многозначительно приподнял бровь, а потом отвернулся и чинно удалился, оставив меня в некоторой растерянности.
Отец, все это время стоявший позади и наблюдавший за нами, выглядел не очень довольным. Но не сказал ни слова и кивком пригласил следовать за ним.
Когда мы оказались в небольшом уютном закутке, огороженном от остального зала с трех сторон массивными портьерами, я почувствовала себя лучше и смогла облегченно выдохнуть.
Посреди стоял небольшой круглый стол с изящными фигурными ножками и блестящей гладкой столешницей. Этот стол был уставлен легкими блюдами — салатами, фруктами, сладостями невозможно ярких цветов. Вокруг стола стояло несколько небольших уютных кресел.
Но самым прекрасным здесь было отсутствие посторонних, и я опустилась в одно из кресел с усталостью и тяжелым выдохом.
Отец усмехнулся.
— Ты молодчина, Селена, — проговорил он, пододвигая мне какой-то напиток в прозрачном стакане. — Выпей и расслабься… — однако он как будто что-то вспомнил, и лицо его тотчас же посуровело. — А с королем… будь настороже… — вдруг добавил он, чем меня несказанно удивил: разве они с ним не друзья?