Я тут же узнала ее: это была та самая дама, которая гуляла с бабушкой в день моего приезда. Она напоминала Хелен Миррен[13]: у дамы было отличное чувство стиля, соответствующее ее почтенному возрасту. Серебряные волосы уложены в элегантную прическу, безупречный макияж. На даме было самое прекрасное вязаное платье, которое я когда-либо видела, – созданное в затейливой технике, настоящее произведение искусства в нежно-зеленых тонах, так подходящих ее мшистого цвета глазам. Казалось, женщина была чем-то раздражена.
Поджав губы, она резко сказала:
– Агнесса! Что ты здесь делаешь?
Бабушка повернулась к ней:
– О, Сильвия. Решила прийти пораньше?
Дама взглянула на меня и холодно улыбнулась:
– Боюсь, магазин закрыт на неопределенный срок. Пожалуйста, покиньте помещение.
Естественно, я не послушалась.
– Я внучка Агнессы, Люси, – ответила я.
Мыслей было столько, что они спутались в клубок. Как ни странно, больше всего меня смущало то, что в магазине опять слонялась странная личность. Дама беззвучно появилась прямо из комнаты для занятий!
– Как вы попали в магазин? – спросила я.
Губы женщины сжались в тонкую нить.
– Щекотливая ситуация, – пробормотала она чуть ли не себе самой. – Надо поговорить с Рейфом. Он что-нибудь придумает.
Видимо, дама решила, что она тут главная, но магазин-то бабушкин! Интересно, много ли в Оксфорде мужчин по имени Рейф?
– Вы о Рейфе Крозье? – поинтересовалась я.
Глаза дамы округлились:
– Вы знаете Рейфа?
– Не слишком хорошо, но мы знакомы.
– Он рассказал вам про бабушку?
– Что именно?
Насколько я помнила, это он расспрашивал меня о ее смерти, а не наоборот. Однако я заметила много намеков на то, что в последнее время у бабушки с головой что-то было не так. Может, ее положили в психиатрическую больницу? Но зачем говорить, что она умерла?
Дама пропустила мой вопрос мимо ушей и покачала головой:
– Может, он не знает о смерти Агнессы? Он же уезжал.
Тут дама, спохватившись, тихо охнула и резко взглянула на меня. «Да-да, вы это вслух сказали», – хотелось ответить мне, но я была слишком ошарашена. Почему эта женщина говорила, что бабушка мертва? Вот же она, прямо перед нами! И выглядит не менее озадаченной, чем я.
Может, эта стильная пожилая дама – сумасшедшая и держит бабушку в заложниках? А вдруг они обе сбежали из психбольницы? В голове царил такой хаос, что я подумала: а не заснула ли я случайно?
Мы с женщиной, которую бабушка звала Сильвией, секунд двадцать стояли, уставившись друг на друга. Наконец она сказала:
– Мы с Агнессой пойдем в комнату для занятий. Рейф что-нибудь придумает.
Я покачала головой. Храбростью я не отличалась, но бабушка выглядела такой беспомощной и запутавшейся – а я любила ее больше всех на свете. Отпускать ее куда-то вдвоем с этой дамочкой я не собиралась.
– Стойте. Я сейчас ему позвоню.
– Кому, Рейфу? Не получится.
Была среда, середина дня. Я не видела ни единой причины не звонить и проинформировала напыщенную копию Хелен Миррен, что Рейф разрешил мне обращаться к нему в любое время дня и ночи. Я достала кошелек, однако вынула визитку не Рейфа, а инспектора Иэна Чисхольма. Пусть дама думает, что я звоню Рейфу, – так я смогу связаться с полицией, не вызвав подозрений.
Пока я доставала телефон из сумки, бабушка и Сильвия тихо общались в углу. У меня острый слух, но бабушка, видимо, об этом забыла. Я прекрасно различила, как она вздохнула и сказала:
– Как я рада снова видеть Люси! Я так скучала по ней!
– Тебе нельзя показываться живым людям, – упрекнула ее Сильвия. – Знаю, ты с нами недавно, но существуют правила. Если их нарушить, ничего хорошего не выйдет.
Правила? Эта сумасшедшая затянула бабушку в какую-то секту?
Трясущимися руками я набрала номер инспектора. Не хотелось бы, чтобы безумная дама, держащая под контролем бабушку, поняла, что я делаю.
К счастью, Иэн тут же ответил.
– Иэн Чисхольм слушает.
– Алло, это Люси Свифт. Мы сегодня виделись.
Его голос тут же потеплел.
– Рад, что вы позвонили! Как дела в «Кардинале Клубокси»?
– Я как раз насчет магазина. Здесь происходит нечто странное.
Я была в полном ужасе и совершенно не знала, что делать. Кажется, по моему голосу он понял: звоню я не для того, чтобы пофлиртовать или пригласить его на свидание.
– Что именно?
Я облизнула губы.
– Не могли бы вы подъехать?
– Скоро буду.
Я повернулась к двум дамам, которые по-прежнему шептались в углу. Я надеялась, что инспектор приедет быстро: вдруг Сильвия опасна? Создавалось впечатление, что это вполне возможно.
– С Рейфом общались? – спросила Сильвия.
Я открыла рот, чтобы ответить, – и тут услышала низкий мужской голос:
– Меня кто-то звал?
Из комнаты для занятий вышел не кто иной, как Рейф. Я моргнула. Может, я все-таки сплю? Однако телефон все еще был у меня в ладони, а ущипнув себя за руку, я ощутила боль.
Рейф обвел взглядом всех нас.
– Ага, – произнес он.
Сильвия, явно раздраженная, повернулась к нему:
– И это все, на что ты способен? Рейф, это какой-то кошмар! Я не справляюсь с Агнессой. При жизни она страдала бессонницей – и после остается такой же. Я почти не сплю: боюсь, что она выберется из постели и пойдет бродить по улицам! Вчера она вообще вышла средь бела дня!
Рейф, не обращая внимания на Сильвию, посмотрел на меня. Затем – на телефон в моей руке.
– Кому вы позвонили? – спросил он.
Голос у него был довольно спокойный, но властный. Мужчина явно привык, что на его вопросы немедленно отвечают, а его приказы, несомненно, сразу же исполняют.
– В полицию. – Я подняла голову. – Не понимаю, что тут происходит, но моей бабушке явно грозит опасность.
Сильвия взвизгнула:
– В полицию?! Нет! Рейф, останови ее!
Рейф снова ее проигнорировал. Он подошел ближе и заглянул мне в глаза. Взгляд у него был серьезный и, кажется, полон искренности.
– Знаю, вам будет очень непросто это понять, а времени мало. Ради всех нас, прошу: скажите полицейским, что позвонили по ошибке. Я сам вам все объясню. Если втянуть в дело посторонних, все мы окажемся в опасности.
– В какой еще опасности? Что происходит? Сначала все говорили, что бабушка умерла, а теперь она здесь, живее всех живых, но ничего не помнит. Творится что-то страшное.
Рейф тяжело вздохнул.
– С твоей бабушкой правда случилось несчастье. Посмотри на нее. Внимательно.
От его слов по моей спине почему-то прошла дрожь. Однако чем ближе я к бабушке, тем вероятнее, что смогу ее защитить. Поэтому я подошла почти вплотную. Рейф протянул руку и приподнял бабушкин подбородок.
– Приглядись. Видишь, что у нее на шее?
Я обнаружила две очень заметные раны, напоминающие проколы.
– Похоже на след от укуса. Бабушка, тебя собака укусила?
– Нет, не собака.
– Рейф, нет! – дернулась Сильвия.
Однако мужчина, не обращая на нее внимания, продолжил:
– Твою бабушку укусил вампир.
Глава 7
Моей первой реакцией было рассмеяться. Я расхохоталась – но смех получился не веселым, как от хорошей шутки, а истерическим, таким, за которым следует скорое переодевание в смирительную рубашку.
Больше никто не смеялся, и вскоре я стихла. Рейф по-прежнему смотрел мне в глаза.
– Мне жаль. Лучше, если бы вы никогда не узнали. И, разумеется, ни в коем случае никому не рассказывайте об этом.
– Вы серьезно?
Я обвела взглядом всю троицу. Бабушка явно колебалась, но Сильвия и Рейф кивнули. Вполне серьезно. Вдруг я вспомнила, что у Рейфа ледяные руки и он отказывался от встреч днем.
– Неужели вы двое…
Я не смогла закончить предложение: оно казалось мне слишком абсурдным. Однако они и так поняли, к чему я клоню, и медленно кивнули.
– Мы не хотим никому причинить вреда, – сказал Рейф. – Мы регулярно встречаемся здесь, в магазине. Ваша бабушка всегда была к нам добра, а теперь стала одной из нас.
– Встречаетесь в магазине? Зачем?
Рейф и Сильвия посмотрели на меня так, словно я ляпнула какую-то глупость, а затем хором ответили:
– Вяжем.
Я слышала, что вампиры, в числе их прочих способностей, могут посмотреть на тебя так, что ты выполнишь любой приказ. Однако я согласилась хранить эту тайну не поэтому. Я ни капли не верила, что моя бабушка – вампир, да и вообще в существование вампиров. Для меня они были монстрами из книг, а не теми, кто крадется по темным улицам Оксфорда и вяжет носки. С другой стороны, предупреждение Рейфа казалось серьезным. Если я приведу полицию, начнется расследование. Не знаю, что они в итоге выяснят, но вдруг, как бы дико это ни звучало, моя бабушка и правда стала нежитью? Я обязана защищать ее.
Согласившись с планом Рейфа, я задумалась: а не сошла ли я с ума, как они все? Кто знает. Иногда приходится доверять интуиции.
Рейф поднял голову. У меня чуткий слух, но он меня в этом сильно обошел.
– Он здесь. Сильвия, Агнесса, уходим.
– Бабушка!
Мне было больно смотреть, как она послушно уходит в комнату для занятий вместе с Рейфом и Сильвией. Бабушка обернулась и взглянула на меня с теплой улыбкой:
– Все хорошо, Люси. Не бойся, все образуется.
– Когда он уйдет, возвращайтесь, – сказала я прежде, чем все трое удалились. – И нормально объясните, что произошло.
Рейф остановился в дверях и повернулся ко мне:
– Не переживайте, ночью мы будем в магазине. Встречи клуба вязания проходят по средам в десять вечера.
И угораздило же меня оказаться в единственном в мире магазине, где существовал клуб вязания для вампиров!
Стоило компании удалиться, как раздался резкий стук в дверь. Я попыталась выкинуть из мыслей ужас последних нескольких минут и собраться. Натянув приветливую улыбку, я открыла дверь. На пороге стоял Иэн Чисхольм. Он был серьезен и нисколько не походил на жизнерадостного, склонного к флирту парня, с которым я встретилась где-то час назад.