И чего она хотела? Может, пойти и забрать ее? Я ведь уже допила чай. Не удивлюсь, если Эстер не хочет пускать кошку в магазин.
На кассе я ощутила на себе действие двух чашек чая. Оплатив счет, я сказала:
– Загляну в уборную и пойду.
Вот так пробудешь какое-то время в Оксфорде и не заметишь, как начнешь говорить что-то вроде «загляну в уборную»…
Туалет находился этажом выше. Пока я поднималась, странное барабанящее чувство сзади шеи усилилось. Это какие-то последствия удара по голове?
Наверху был скромный указатель, сообщавший, что уборная слева по коридору. Справа располагалась квартира сестер Уотт. Когда я посмотрела в сторону квартиры, непонятное чувство стало еще сильнее. И тут я поняла: я уже видела книжный шкаф из этого коридора.
Во всевидящем зеркале!
Так вот почему тогда место показалось столь знакомым! Я была тут сотни раз, но на полки с книгами не обращала никакого внимания.
Я огляделась, проверив, не идет ли кто по лестнице, а после юркнула в коридор справа. Книжный шкаф был здесь, сколько я себя помнила, а сестры Уотт, если я не ошибалась, читали редко. Книги явно никто не трогал.
Я начала быстро осматривать полки, но книг было слишком много. Старые тома в мягких обложках, подарочные издания полувековой давности, романы, путеводители по каждому уголку Англии. Я вынула автомобильный гид по Озерному краю 1940-х годов и едва не расплакалась: сзади были еще книги. У сестер кончилось место, и они поставили их в несколько рядов.
Я сделала глубокий вдох, закрыла глаза и постаралась с максимальной точностью вспомнить то, что видела в зеркале. Книга, которую я искала, была втиснута на самую верхнюю полку. Я не могла разглядеть ее, но ощущала присутствие – она была где-то надо мной.
Я хотела на что-то залезть, но рядом не оказалось ни стула, ни стремянки. Тогда я встала на цыпочки и подняла руки, но дотянуться до верхней полки не могла. Надеясь, что никому в ближайшее время не приспичит в уборную, я стала вытаскивать самые толстые книги с нижней полки. Короли и королевы Англии, загородные прогулки по Оксфордширу, история Тринити-колледжа, автомобильный путеводитель по Суссексу… Судя по количеству пыли, эти подарочные издания уже много лет не лежали на кофейных столиках.
Сложив книги в стопку, я с опаской забралась на импровизированную лестницу. Теперь, протянув руку, я могла ощупать предметы на верхней полке: старую картонную коробку, что-то шипастое, напоминающее огромную морскую раковину, паутину, которой хватило бы на целый дом с привидениями… Наконец, просунув руку так далеко, что я чуть не свалилась, я коснулась чего-то кожаного. Кожа была старой и сухой – это точно книжный переплет!
Покалывание в шее только усиливалось. Я не могла снять книгу с полки и, раздраженно выдохнув, слезла и передвинула стопку на полметра вправо. Снова забравшись на книги, я взяла предмет обеими руками – и вынула его. Сердце в груди колотилось, а сзади на шее, казалось, энергично танцевала целая труппа.
Гримуар явно был старым, но никаких загадочных символов на обложке не обнаружилось. С виду он казался не интереснее любой древней книги в кожаном переплете. Я даже немного расстроилась. А это точно гримуар? Если довериться щекотке ниже затылка, то да.
Я еще раз убедилась, что в коридоре больше никого нет, и попыталась открыть книгу. Безуспешно. Я попробовала снова, аккуратно поддев обложку большими пальцами, однако ничего не произошло. Видимо, бабушкины защитные чары никуда не делись.
– Поднимитесь по лестнице в конце коридора, а затем поверните налево, – послышался снизу голос мисс Уотт.
Я поспешно сунула упрямую книгу в сумку, где лежали справочники по вязанию, а затем присела и быстро запихнула подарочные издания примерно на те же места, где они стояли раньше. Я вернулась к лестнице и начала спускаться. Навстречу мне поднимался опирающийся на трость старик в грязном дождевике. Лестница была слишком узкой, чтобы по ней могли пройти двое, поэтому я вернулась. Старик с любопытством посмотрел на меня и пробормотал: «Спасибо». Мог ли он как-то почувствовать мое волнение?
Я сбежала вниз и выскользнула из чайной, стараясь не попасться на глаза сестрам Уотт. Какое нелепое чувство – я ощущала себя воровкой, хотя забрала то, что принадлежало мне! Если я ошиблась, то просто верну им книгу. К тому же не хотелось, чтобы сестры видели меня в столь взбудораженном состоянии.
На улице ко мне присоединилась Нюкта. Мы пошли в «Кардинал Клубокси»; хвостик у кошки дергался. Мне почему-то показалось, что она защищает меня.
Когда я зашла в магазин, Эстер консультировала женщину, которая видела схему вязания подушки в каком-то журнале. Клиентка не могла вспомнить ни его названия, ни месяц выхода – абсолютно ничего, только то, что на подушке были цветные волнистые линии и она была очень красивой. Эстер отвела женщину в отдел со схемами – судя по всему, она отлично справлялась с работой. Я махнула ей рукой, давая понять, что вернулась, и понесла бесценный гримуар в квартиру.
Где бы его спрятать? До конца дня я буду в магазине, но в последнее время произошло столько странного, что рисковать не хотелось. Если мне удалось найти книгу с помощью всевидящего зеркала, это наверняка могла сделать и другая ведьма.
Я нередко встречала советы о том, что прятать ценные вещи стоит там, где вору в голову не придет их искать. Однако у меня рука не поднималась положить прекрасный древний том в корзину для белья или в мусорное ведро. Покружив по квартире пару минут, я вспомнила подходящее место: мой чемодан, стоявший в глубине шкафа в спальне. Я положила в него гримуар и накрыла одеялами и подушками, которые бабушка хранила в моей комнате. Можно было подумать, что чемодан старый и им давно никто не пользуется.
Я спустилась в магазин и несколько раз убедилась, что хорошо закрыла дверь. Никто не сможет попасть в квартиру без моего ведома, а я буду внимательно следить за всеми покупателями – даже теми, кто выглядит совершенно невинно. Я посмотрела на свою помощницу: как мне показалось, глаза у нее бегали, а выражение лица было таким, словно она что-то натворила. За ней тоже нужен глаз да глаз.
Было четыре часа дня. До закрытия оставался еще целый час – самый долгий в моей жизни. Эстер постоянно зевала, что только усугубляло ожидание. Без четверти пять я не выдержала и велела ей идти домой. В ответ девушка злобно посмотрела.
– Вчера меня за такое Рейф наказал! – напомнила она мне.
– Если он будет ругаться, скажи, что я решила закрыть магазин пораньше.
Эстер взглянула на меня так, будто сомневалась в правдивости моих слов.
– Честное слово, – сказала я. – Если Рейф будет докучать, отправь его ко мне.
Никто не умрет, если я закрою магазин на десять минут раньше. Вязание не то занятие, без материалов для которого не проживешь. А мне ужасно хотелось пойти в квартиру и осмотреть гримуар.
Эстер ушла. Я уже собиралась закрыть «Кардинала Клубокси», как радостно прозвенел дверной колокольчик. Гр-р-р… Надеюсь, этот покупатель здесь ненадолго. Я придала лицу приветливое выражение и обернулась.
У двери стоял Питер Райт.
– Питер, здравствуйте! – сказала я, притворяясь спокойной, хотя кольцо на пальце чуть ли не обжигало. – Мы как раз закрываемся.
Мужчина улыбнулся, и я впервые заметила, как жутко это выглядит.
– Отлично. Я хотел поговорить с тобой наедине.
Не успела я ответить, как он защелкнул замок на двери и перевернул табличку надписью «Закрыто» к стеклу.
– Чем могу помочь? – спросила я.
Я не понимала, почему от Питера исходила такая угроза: не только кольцо, но и все мои инстинкты – и человеческие, и ведьминские – кричали об опасности. Краем глаза я увидела, что Нюкта поднялась в корзинке, где спала до этого. Кошка выгнула спину и тихо, угрожающе зашипела.
Глава 18
Питер принес с собой кожаный портфель. Он открыл его; я дернулась, но он не вынул ничего опасного – всего лишь стопку бумаг.
– Нам просто необходимо, чтобы ты подписала договор. Иначе мы не сможем продать заведения Ричарду Хэтфилду.
– «Нам»? Антикварный магазин принадлежит не вам, а вашим родителям!
– Да… но они уже старые, а мне нужны деньги. Хочу забрать детей себе. Жена не дает мне с ними видеться – говорит, я плохо на них влияю.
Правда? Да с чего бы?
Дыхание Питера участилось, словно одна мысль о жене приводила его в бешенство.
– Мне нужен хороший адвокат и собственное жилье. Все это стоит денег.
– Питер, я вас прекрасно понимаю, но я пообещала бабушке, что буду продолжать ее дело. Извините, я не продам магазин.
– Давай-ка помогу передумать, – сказал он и достал из сумки еще кое-что.
Кинжал.
В голове пронеслась фраза его отца: «Кинжал с двумя лезвиями, предполагаю, шестнадцатого века. Прекрасный экземпляр. Только взгляни на эту поперечную гарду!» Если вонзить такой кинжал в человека, от металлических шариков по бокам раны останутся два следа размером с горошину.
В груди разгорелся гнев, я едва могла говорить.
– Вы убили мою бабушку… ради денег?!
– Будь она разумнее, я бы так не поступил. И тебя не убью, если будешь умницей. Я понял, что после смерти старухи ее родственнички из Америки захотят избавиться от магазина. Так и сделай: продай его и вернись в США.
Слова Питера кружили вокруг меня, жужжа, словно куча мух на навозе. Однако недавние события начали проясняться.
– Розмари. Она увидела, как вы убили бабушку, верно?
Пока мы говорили, он направил на меня кинжал, заставив отступить в комнату для занятий – туда, где я обнаружила Розмари. У меня не было выбора, кроме как подчиниться.
Мужчина поднял свободную руку.
– Эй, ее я трогать не хотел! Но эта старая корова с сыном пытались меня шантажировать!
Вот теперь я поняла смысл записки. Они собирались встретиться в полночь в магазине – конечно, я решила, что речь о «Кардинале Клубокси». Однако Розмари убили не там.