Уже стоя у двери, я повернулась к Рейфу.
– Спасибо за прогулку. Я пойду спать. Не хотите прийти завтра? Я покажу вам дневник.
Я ожидала, что он станет возражать. Однако Рейф, судя по всему, понял, что пускать его в магазин или в квартиру сегодня я не собиралась.
– Разумеется. Как насчет вечера?
– Хорошо.
Рейф опустил на меня взгляд, и на одну долгую, безумную секунду мне показалось, что он собирается поцеловать меня.
– Надеюсь, вы останетесь в Оксфорде, – сказал он.
Глава 5
Не успела я ответить или хотя бы понять, что Рейф подразумевал под сказанным, как он развернулся и зашагал прочь.
Я вошла в магазин и на секунду пожалела, что не пригласила Рейфа. Здесь мне постоянно хотелось позвать бабушку. И когда это чувство пропадет? Возможно, уже после того, как я уеду.
Убедившись, что дверь закрыта на замок, я поднялась в квартиру. Хорошо, что Рейф напомнил мне о семейной хронике. Я ужасно устала, но прежде чем ложиться спать, мне было просто необходимо пролистать дневник, узнать, добавила ли в него бабушка и свои записи, свою главу в летопись семьи. Учитывая ее любовь к историям – скорее всего, да.
Я направилась в гостиную, включила свет и присела перед застекленным книжным шкафом, где бабушка хранила самые дорогие для нее издания. Насколько я знала, семейный дневник всегда стоял там – по крайней мере, всю мою жизнь. Бабушка любила книги: дом был полон самых разных томов классики, справочников по вязанию, бестселлеров в мягких обложках. Однако самые ценные находились здесь, за стеклом: семейная Библия, полное иллюстрированное собрание сочинений Диккенса, таинственные фолианты разных размеров и веков издания, а также несколько старинных справочников по фольклору и ботанике. Я никогда особо не рассматривала эти книги – просто знала, что они в шкафу. Если бы бабушка не показала мне дневник, я бы, наверное, и не подумала его здесь искать.
Ключ, как и обычно, был в замке. Я аккуратно повернула его и открыла стеклянные дверцы.
Я примерно помнила, где именно стоял дневник, – на верхней полке справа. Однако его там не оказалось.
Я внимательно просмотрела корешки книг. Дневника среди них не было.
Еще раз перечитала названия – с большей тщательностью, вытаскивая каждый том, который хоть немного напоминал мне нужный, но тщетно. Сдавшись, я закрыла шкаф. Что произошло? Бабушка была не из тех, кто оставляет крайне важную и ветхую книгу валяться где попало. Даже если бы она взяла что-то почитать, то положила бы закладку и затем вернула книгу на полку. Наверное, бабушка решила переставить дневник – нужно только его найти.
Я зевнула так, что щелкнула челюсть. Бессонная ночь и бокал шерри постепенно давали о себе знать. Что ж, поиски дневника придется отложить до утра.
Я легла в постель. Однако стоило мне погрузиться в переходное состояние между бодрствованием и сном, как из окна послышался странный звук. «Наверное, ветер или просто что-то скрипит: дом-то старый», – подумала я и отвернулась к стене.
Звук повторился. Казалось, будто кто-то стучит в окно. По телу прошла дрожь, глаза широко распахнулись. Проклиная все просмотренные ужастики и прочитанные произведения Стивена Кинга, я села, включила лампу на прикроватной тумбочке и взяла телефон, но звонить в полицию из-за непонятного стука в окно казалось глупым. Придется проверять самой.
Пол под моими босыми ступнями был холодным. Я приблизилась к окну, на всякий случай крепко сжимая в руке телефон. Подойдя вплотную, я услышала еще кое-что: жалобное мяуканье.
Страх как рукой сняло: это же котенок! Тот самый черный котенок, которого я совсем недавно видела на улице рядом с магазином. Уставившись на меня через темное стекло, он снова мяукнул. Я открыла окно, чтобы впустить малыша. Он тут же запрыгнул на подоконник.
– Приветик, – улыбнулась я, поглаживая шелковистую шерстку.
Котенок выгнул спину, ласкаясь и громко мурча. Если честно, я была очень рада, что в доме появилось еще одно живое существо.
– Какой ты худенький, – прошептала я. – Тебя не кормят?
Котенок мяукнул, как бы отвечая, а затем спрыгнул на пол и принялся тереться об мои ноги. Я наклонилась и пригляделась: ошейника у котенка не было.
– Знаешь, в Египте кошек считают священными животными. Там бы тебе жилось лучше. – Я провела больше времени на раскопках в Египте и Судане, чем в летних лагерях, и поэтому знала много необычных исторических фактов. – У них даже богиня с головой кошки есть – Бастет. Тебя случайно не так зовут?
Надеюсь, вы простите мне столь странный разговор с котенком: все-таки в последнее время я очень плохо спала. Не сказать, чтобы я ожидала от малыша ответа. Он смерил меня таким взглядом, словно сомневался, правильный ли выбрал дом для ночного визита.
Опыта общения с котами у меня было немного, но этот явно проголодался. На вопрос, хочет ли он молока, котенок мяукнул. Я взяла его на руки – у моей груди тут же свернулся крохотный теплый комочек. Я отнесла его вниз, на кухню, налила в фарфоровую миску с цветами молока и поставила на пол вместе с котенком. Называть малыша просто «котенком» мне не хотелось, и я решила подобрать ему имя.
Котенок сел, поджав хвостик, и начал лакать молоко. Я не знала, мальчик это или девочка, и проверять не хотела, но мне все-таки казалось, что это не кот, а кошка. Глядя на ее блестящую черную шерстку и думая о том, как она скрылась в тени, я вспомнила древнегреческий миф о Нюкте – дочери Хаоса и богине ночи.
– Нюкта, – вслух произнесла я.
Кошечка кивнула, словно соглашаясь с новым именем, которое ей очень подходило. Она казалась проказницей.
Продуктов в доме было не особо много. В холодильнике, кроме молока, не нашлось ничего, чем можно накормить кошку. Я заглянула в один из шкафов и обнаружила там банку паштета из лобстера. Я открыла ее и выложила содержимое на тарелку. Кошка с радостью уплела паштет, допила молоко, а затем посмотрела на меня, как бы ожидая, что еще я ей предложу.
Для поисков хозяина час был слишком поздний, а выгонять котенка обратно на улицу не хотелось. Я помнила, что неподалеку летает голодная сова, и решила оставить новую подружку переночевать – если она, конечно, захочет. Я направилась в спальню. Нюкта последовала за мной.
Я приоткрыла окно так, чтобы при желании кошка могла уйти, а затем легла в постель. Нюкта посмотрела на меня, моргнула, а затем запрыгнула на кровать. Свернувшись рядом со мной калачиком, она тут же уснула.
Я выключила свет и устроилась поудобнее. От теплой, мягко мурчащей кошечки под боком стало спокойно и уютно. Как мне казалось, ни одна из нас не хотела проводить ночь в одиночестве.
С этой мыслью я погрузилась в глубокий сон.
Среди ночи я резко открыла глаза. Что меня разбудило? Кошмар? Я припоминала кромешную тьму и чей-то крик, но увиденный сон словно выветрился из головы. Может, причиной стал какой-то звук?
Я моргнула, уставившись в темноту. Я много раз читала, что, если ты проснулся ночью и хочешь снова заснуть, лучше не смотреть на часы. Я все равно проверила телефон: было три ночи. По моим подсчетам, проспала я часа четыре. Я хотела снова лечь, но об мое плечо настойчиво терлось крошечное пушистое создание. Я протянула руку, чтобы погладить кошку, но она уклонилась и продолжила тыкаться в меня мордочкой. Может, она хотела на улицу? Я не слишком хорошо разбиралась в поведении кошек, но окно было открыто. Наверное, если Нюкта смогла забраться на него и постучаться, то точно так же сможет и уйти, верно? Однако, казалось, у кошки на этот счет были свои мысли.
– Хорошо-хорошо, – наконец вздохнула я и включила лампу.
Кошка направилась на кухню. Я налила ей еще молока, и она с жадностью принялась лакать его.
– Надеюсь, ты умеешь ловить мышей, – сказала я. – И давай так: если хочешь со мной дружить, необязательно приносить мне в подарок мертвых грызунов. Можешь сказать «спасибо» мурчанием.
Нюкта подняла голову, посмотрела на меня и икнула.
Глава 6
Проснувшись утром, я почувствовала себя куда лучше. Горе все еще сдавливало грудь тяжелым грузом, но выяснилось, ночь хорошего сна сказывается на человеке положительно.
Кошка до сих пор лежала рядом со мной. Я погладила ей животик, и она начала игриво кататься по постели. Я собиралась отыскать хозяина крошки, но она была столь худенькой, что, скорее всего, потерялась давно. Поразмыслив, я решила, что сегодня найду семейный дневник, снова попробую дозвониться до родителей и приму твердые решения относительно магазина и моего будущего.
Я надела найденные в верхней полке комода вязаные носки в фиолетово-зеленую полоску, закуталась в халат и побрела на кухню. Сделала себе кофе и тосты, а Нюкту угостила консервированным крабом с пряностями: нашла банку глубоко в шкафу. Я подозревала, что эта банка и паштет из лобстера достались бабушке в каком-то подарочном наборе. Других консервов, которые пришлись бы Нюкте по вкусу, не было, поэтому я решила сходить в «Точку».
Приняв душ и надев черный свитер и лучшие джинсы, я написала на листке, что нашла черного котенка, и попросила хозяина связаться со мной. В «Точке» как раз есть доска для объявлений – прикреплю его туда. А еще попрошу сестер Уотт повесить такой же рядом с чайной.
Я вспомнила, что так и не переключилась на местного мобильного оператора. На пару секунд я задумалась: что лучше? Обычно я брала тариф без абонентской платы, однако, если я собиралась остаться в Оксфорде надолго, мне стоило рассмотреть какой-то из пакетов. Надолго ли я здесь? Пока неизвестно. Я все-таки решила взять временный тариф, а затем указала в объявлениях номер телефона.
Кошка наблюдала за мной, склонив голову набок, – словно размышляла, хочет ли жить со мной. Выглядело это так мило, что я рассмеялась. Золотисто-зеленые глаза Нюкты словно засветились – неужели я ее рассердила? Я покачала головой. Глупо думать подобные вещи о котенке.
Кто-то из местных наверняка узнает кошку. Я решила взять ее с собой в магазин. Нюкта, кажется, была совсем не против: когда я застелила одну из плетеных корзин для пряжи полотенцем, она радостно прыгнула внутрь.